Четыре дня прошло со дня присуждения Нобелевской премии. От Шассена письмо, в котором он выразил возмущение академиками и стыд за них. Значит, шансы Яна были велики и только не посмели.

Дом наш принял это известие сдержанно. Все-таки хорошо, что дана настоящему писателю, а не неизвестному. Но только он богат и, кажется, денег себе не возьмет. Сердцем я не очень огорчена, ибо деньги меня пугали. Да и есть у меня, может быть, глупое чувство, что за все приходится расплачиваться. Но все же, мы так бедны, как, я думаю, очень мало кто из наших знакомых. У меня всего 2 рубашки, наволочки все штопаны, простынь всего 8, а крепких только 2, остальные - в заплатах. Ян не может купить себе теплого белья. Я большей частью хожу в Галиных вещах.

Ян спасается писанием. Уже много написал из "Жизни Арсеньева". работает он, как всегда, по целым дням.

дневник Веры Буниной, 14 ноября 1932

Дорогой друг, очень, очень благодарю Вас за известие о деньгах, за Ваши неизменные заботы обо мне и очень прошу Вас передать мою глубокую благодарность Нобелевскому фонду. Ваше известие - большое утешение для меня - я совершенно разорен своей болезнью и дикой дороговизной жизни во Франции. Подержите деньги пока у себя - я скоро напишу Вам, как с ними поступить. Я еще очень слаб, но к концу мая возвращаюсь в Париж: жить здесь дольше мне уже не по средствам (почти прожил все, что получил авансом от американского издателя, купившего мои "Темные аллеи"). Сердечно обнимаю Вас, дай Бог Вам здоровья!

Ваш Ив. Бунин.

письмо Циону С.А., 14 мая 1947, Жуан-ле-Пен, 77 лет

Теперь у нас стало свободнее. У Яна есть кабинет. Он начал работу по своему архиву, так что его кабинет очень загроможден чемоданами. Это хорошо. Введет его в работу. Есть и столовая. Можно сидеть и пить чай.

Я очень устала от уборки, так как переносить вещи и расставлять приходится мне. Слава Богу, что это пришлось на Троицу: все буржуи разъехались и нельзя в эти дни продавать билеты, так что я законно сижу дома. А затем нужно будет напрячь все силы, чтобы Лене его вечер дал максимум.

Вчера был вечер Георгия Иванова. Стихи его хорошие, но доход был небольшой. Не сообразили, что 16 мая Троица французская, и все богатые люди были в отсутствии. Даже буфет не помог. Торговал он мало.

Вообще сейчас серия вечеров. 20 мая вечер Даманской. 22 вечер Присмановой. Недавно был вечер Газданова. Поэтому очень трудно будет устроить хорошо для Лени. Особенно потому, что теперь я одна. Нужно всегда кормить Яна. А ведь застать можно или около завтрака, или около обеда. Надеюсь на Бога. Когда Вы все-таки думаете нагрянуть в Париж. И как? Одна? или с Игорем Николаевичем?

Стало жарко. Можно ходить в легком платье. А то было совсем холодно.

Нужно кончать, так как сейчас встанет Ян и прогонит меня со своего письменного стола, где я пишу.

письмо Веры Буниной - Логиновой-Муравьевой Т. Д., 15 мая 1948, Бунину 78 лет

• Bohemia — канал, где публикуют лучшие работы из Третьяковской галереи, Лувра и Эрмитажа.

Опять давно не писала. Труден стал дневник. Главного не скажешь, а не главного очень мало.

Письмо от Верочки Зайцевой. Очень талантливо дала Сирина. Я так его и чувствую. Пишет, что он "Новый град" без религии. Глядя на него не скажешь: "Братья писатели в вашей судьбе что-то лежит роковое".

дневник Веры Буниной, 14 ноября 1932, Бунину 61 год

Ян и Галя уехали [в Париж]. Леня готовит обед. Ян мне сегодня раза 3 сказал, что ехать ему очень не хочется. Это меня немного волнует.

дневник Веры Буниной, 20 декабря 1932

Дорогая Вера Николаевна

Вы меня поздравили с днем Ангела, а я Вас не поблагодарил за внимание, - тем более мной оцененное, что больше ни от кого поздравлений и не было! Спасибо. Пишу Вам на бумаге тоже "именинной", т. е. той, которую мне в этот день поднесла моя здешняя русская хозяйка. Не могу сказать, что я от подарка в восторге, но есть какая-то хорошая пословица о "коне", которому, кажется, в зубы не смотрят.

Как Вы живете, как здоровье и работа? Надеюсь довольно скоро быть в Париже, т. е. между 5 и 10 июня, если ничего не помешает, и буду искренне рад Вас и Леонида Федоровича видеть (что не удалось в прошлый мой приезд).

Целую Вашу руку, шлю низкий поклон и лучшие пожелания.

Ваш Г.Адамович

Адамович Г.В. - Буниной В.Н., 18 мая 1960, Manchester, Victoria Park, 30 Denison Road

Дорогой друг, так хотелось вас видеть, что чуть не уехал из Москвы в Крым. Но - время тревожное, пароходы не ходят, в Севастополе, по газетам судя, что-то затевается... И вот еду в деревню. Чудесная, чисто русская, прохладная, с соловьями, лягушками и свежестью ночь, стоим на станции Ока. Думаю побыть в деревне с месяц, а затем... вероятно, в Крым. Если Пятницкий заплатит, поеду с вами в Кисловодск. Возьмете? Про Кисловодск слышал от Олечки, у которой был и которую нашел в добром здоровьи и веселой. От нее же слышал - с неудовольствием - про ваш флирт с Куприным. Надеюсь, этот демон уже уехал?

Целую вас долго и крепко, очень прошу мне написать на ст. Лукьяново, Тульской губ., Ефремовского уезда.

Ваш доброжелатель.

письмо Чеховой Марии, 19 мая 1906, 35 лет

Дорогой Иван Алексеевич,

сейчас получил письмо из Польши. Спрашивают, где добыть Вашу биографию, а я забыл и никаких книг под рукою нет. В новом издании Брокгауза? В Венгеровской "Русской литературе XX века"? Где еще? Сообщите, сделайте милость.

В частности, прочитав мою статью о Вас, поляки вывели заключение, что в таком великом человеке должна же быть польская кровь. А если не в Вас, то хотя бы в Вере Николаевне. Они что-то такое слышали и требуют от меня точных сведений. Помогите, пожалуйста.

Обнимаю Вас, Вере Николаевне padam do nóg.

Wladyslaw Chodasewicz

Ходасевич В.Ф. - Бунину И.А., 20 мая 1934, Бунину 63 года

Последний день этого високосного года, даже последние 4 часа. Сейчас ровно восемь. Если в эти дни ни с кем из моих близких ничего несчастного не случилось, то я буду считать этот год счастливым. У меня, благодаря чтению хороших книг, выработалось спокойное отношение ко всему, что происходит.

Кроме того, моей души коснулись 2 величайшие души, жившие на земле: Тереза Святая и Жюльена Норвич.

Мое писание подвигается медленно. За весь год написала я только 2 фельетона: "Заморский гость", "Завещание", а "Москвичи" были написаны в прошлом году.

Я научилась в этом году хорошо переносить одиночество, ибо я его не чувствую. Об Яне я не скучаю. Лишь беспокоюсь. Буду счастлива, когда они вернутся. Он пишет нежные, но очень короткие письма. Галя же делится с нами почти всем.

дневник Веры Буниной, 31 декабря 1932, Бунину 62 года

У Гали плеврит, пока сухой. Вот горе! У Яна было тоже около 40°. Деньги опять вышли.

дневник Веры Буниной, 11 января 1933

Я в деревне, в полном одиночестве, исключая родных, кое-что пишу, читаю...

из письма Найдёнову С.А., 23 мая 1902, Лукьяново, Тульск. губ., 31 год

Наши приехали в четверг 12-ого. Оба больные. У Яна насморк и кашель, а Галя в страшной слабости.

Рассказывал о Толстом. У них 14 комнат. Картинная галлерея. Дочь его, Марьяна, летчица, живет с ними. Ника, ему теперь лет 16, очень способный, электротехник, но, видимо, хулиган. Прибил крохотными гвоздями галоши гостей к полу, гость надел их, хотел сделать шаг и растянулся. Папаша рассказывал об этом с восторгом. Раз он вернулся домой часа в 3 ночи, нажал кнопку, чтобы зажечь лампу, и вдруг электрический плакат: "Не пора ли бросить водку и вспомнить о книжке".

От Толстого Крымов в восторге, и как от писателя, и как от собеседника. Но никаких замечательных бесед он не передал. Крымову понравилось, когда я рассказала, что Толстой говорил: "Когда вхожу куда-нибудь, то бледнеют, - боятся, попрошу взаймы".

У них в Берлине в их литературном кружке, состоящем из Крымова, Бурда, Гуля, Горького, Кречетова и еще кого-то происходят литературные чтения.

дневник Веры Буниной, 24 января 1933, Бунину 62 года

Дорогой Валерий Яковлевич.

Простите, что молчал. Разные дела и настроение скверное. Страшно одинока и непонятна жизнь. Горячо хотелось бы поговорить, но плохо умею в письмах. Пожалуйста, не забывайте меня - пишите. Еду в деревню: Почт. ст. Захарьевка, Херсонск. губ., Тираспольского у., мне.

Буду думать думы на степных могилах.

письмо Брюсову В.Я., 25 мая 1899, Одесса, 28 лет

Жили тут Минские. Я раза 3 с ними встречалась, он не узнавал меня. Раз мы с Яном увидали их. Шли навстречу. Минский повернулся на 90° и стал смотреть через улицу, а Ян меня крепко схватил за руку. Я думала, что он хочет обратить мое внимание на то, что это русские, а он, пройдя, сказал: - Да это Минский. - И стал декламировать его стихотворение о Сирокко, посвященное Гиппиус.

Ян говорил об его стихах - Неправда, что он плохой поэт, как его теперь расценивают. Он очень искусный стихотворец!

дневник Веры Буниной, 16 февраля 1933

По статистике, 83% родителей никуда не ходят со своим ребёнком.

Большинство современных детей словно брошены на произвол судьбы: целыми днями смотрят тиктоки, а вместо живого общения пользуются соцсетями и интернетом.

Если вы не хотите, чтобы ваш ребёнок вырос закрытым и превратился в цифрового зомби, возьмите на заметку эти каналы:

🌇 Москва и дети • Куда сходить?
🏙 Питер и дети • Куда сходить?

Тут находят способы круто провести время с детьми в Москве и Питере, от которых ваш малыш будет в восторге: игровые центры, детские кафе и бесплатные развлечения для семей. Пользуйтесь.

Здесь собраны самые интересные места Москвы! Отправляемся с детьми на встречу новым открытиям и впечатлениям! - https://www.tg-me.com/+E4x-KGdwQto2YzZi

Получила на днях письмо от Манухиной, очень хорошее, и от "Lopatin". В нем она прислала письмо Каллаш к ней.

Все письма длинные - вот 3 русские женщины, чисто русские души, все души религиозные и напряженно верующие - какие они разные!

Культурность и умственно-духовное напряжение Манухиной, воспитанное десятилетним чтением католических книг, серьезное отношение к себе, к своей работе. Писание для нее - служение в меру сил. Страстность, блеск, беспорядочность, безудержность Каллаш, издевающейся надо всем и над всеми, начиная с себя самой, какая-то религиозная одержимость. И, наконец, взволнованное чувство Бога Лопатэн, ее художественность в религии, богатство религиозного восприятия и, в то же время, не меньше, чем у Каллаш, страстность ко всем - и друзьям, и врагам. Но, если у нее есть тонкий юмор, то у Каллаш - сатира, порой довольно грубая, порой блестящая.

Все три писательницы, все три любят литературу, но по-разному.

дневник Веры Буниной, 24 февраля 1933, Бунину 62 года

Дорогая Амаранта, о которой часто вспоминаю с большим удовольствием! Очень тружусь и потому долго не писал Вам. Вы мне прислали чудесное письмо - письма пишете Вы не хуже брата. Но дачка на севере... это мне не нравится. Еще сильно жить хочу, а потому люблю юг - и уже опять тянет туда. Собираюсь в Москву и надеюсь увидеть там Олечку и Ант. Пав. Он мне писал, но начал письмо так: "Милый, душеспасительный Иван Алексеевич, господин Букишон!.." За "душеспасительного" я чуть не обиделся... Напишите мне в Москву. Друзья меня любят - поеду в Москву, заверну на дачу к Телешову, а потом пишите так: Москва, Чистые пруды, дом Терехова, Н.Д. Телешову, для меня. Пробуду, впрочем, там больше - числа до 17 июня, до возвращения брата из-за границы, с которым и вернусь в деревню. Напишите побольше. По 10 раз целую Ваши ручки и кланяюсь ЕЯ и всем обитающим в милой и благородной Белой Даче.

Весь Ваш

Ив. Бунин.

Видите ли Купришу? Ему мои поцелуи.

письмо Чеховой М.П., 28 мая 1901, Ефремов, 30 лет