В одном из деревенских домов расположились бойцы. В комнате флаг с изображением Спаса, под ним надпись от руки: «Кто сорвет, сразу 200». Напротив - небольшой портрет Сталина.

Парни сами сделали в заброшенном домике пол, провели электричество, поставили на стол букет сирени. Приходишь с задания - и как дома. В столовой повесили картину с изображением автомата Калашникова. Автор - штурмовик «Линза» - уличный художник с Урала. Он жил в Петербурге, провел 6 лет в Европе, устраивал выставки.

На передовой он видит вокруг себя красоту и повод для творчества. Вот найдет черную кляксу от взрыва на кирпичной стене, да и подрисует спичку, как раньше оставляли хулиганы в подъездах.

- Современные бои похожи на восстание машин, - рассуждает «Линза». - Врага почти не видно. Вместо людей имеешь дело с роботами.

Однажды на их позицию за 3 часа прилетело 22 FPV-камикадзе! Дрон кажется существом одушевленным. Пролетел мимо, и думаешь, что он тебя не видит, а у него камера назад повернута, и он смотрит хищным стеклянным глазом прямо на тебя.

- Мы стараемся сохранить лес, дома. А противник всё уничтожает! - говорит «Безенчук», старший группы и ответственный по дому (позывной взял в честь гробового мастера из «12 стульев»). - Там родник был у Часова Яра. Хохлы его отравили, чтобы нам вода не досталась. А потом сами из него пили.

https://www.kp.ru/daily/27702/5091578/

«Бьёмся за своё»: Прилепин считает, что Россия и США делят не только Украину, но и мир

В интервью корреспонденту «АиФ» Даниилу Тарабукину писатель, подполковник Росгвардии Захар Прилепин рассказал, каким он видит будущее отношений России и США, и какая роль отведена Украине.

На что мы опираемся в страшной войне с нацистским Западом?

На русских святых.

Русских полководцев.

Веру и патриаршество, восстановленное коммунистом Сталиным.

Надежду в возможность Справедливости на Земле, подаренную Лениным.

Подвиг миллионов рядовых коммунистов и комсомольцев, простых русских людей в годы ВОВ и наше Великое и святое 9 мая.

На русское оружие, созданное русской наукой, созданной в СССР коммунистами.

На русскую и советскую литературу, которые отравленная буржуазным переворотом, лишь просыпается.

На советские, в ожидании нового, кино и музыку

На русское Слово.

Все, кто пытается выбить хоть кирпич нашего фундамента – враги. Или идиоты, дело которых заткнутся.

@russdiary

Дмитрий Селезнёв: «Аполлоническое и дионисийское начала русской военной журналистики»

Иван СУРИКОВ. Дмитрий, здравствуйте! Хотелось поговорить с вами о поэзии и войне, поднять тему «искусства о войне», как называется ваша рубрика в Wargonzo.

Пожалуй, из современных русских военкоров именно вы и ваш коллега Семён Пегов ассоциируетесь с литературой в различных её проявлениях. Я имею в виду и книгу «Беспокоящий огонь», и, в целом, определённый уровень художественности ваших журналистских текстов, и упомянутую выше рубрику об искусстве, связанном с войной. Также, пользуясь вашим собственным определением, вы предлагаете читателю «взгляд гуманитария на феномен войны». Что касается Пегова, то речь, конечно, о его поэзии. Мой первый вопрос и касается поэзии эпохи СВО:

Как вы оцениваете этот феномен — что для вас представляет собой поэзия «русской зимы» и «русского лета» (возьмём условное название одноименных сборников), как бы вы охарактеризовали это явление?

Каких поэтов вы бы, как человек явно не равнодушный к этой форме духовной культуры, выделили в качестве самых ярких представителей эпохи?

Дмитрий СЕЛЕЗНЁВ. Приветствую! Да, с авторами, с отдельными произведениями авторов из этих сборников я знаком. Это то, что называют «Z-поэзией». Как оценивать этот феномен? Поэзия – это довольно тонкая наука… Честно говоря, я вообще не делю поэзию на «Z» или не-«Z» направления… Война, как и любые масштабные исторические события, даёт сильные эмоции. И, соответственно, художник, который вовлечен в какие-то [исторические] процессы, их испытывает.

Примеров полно: это и Серебряный век, это Первая Мировая с последующей гражданской войной. Допустим, с Блоком что-то произошло в Первую Мировую войну… то есть, до этого он стоял в ряду символистов, а потом что-то случилось, и он просто перерос рамки какого-то символизма и вообще вышел за рамки всех этих литературных условностей. Точно так же и Волошин, который свои лучшие вещи написал именно под впечатлением от гражданской войны.

Примеров можно приводить массу. Почему так происходит? Потому что человек в эти периоды приближается к смерти. И экзистенция в нем начинает пульсировать, нарастать. Он начинает жить в экзальтации. И, соответственно, художник проявляет себя в творчестве.

Вообще, я считаю, что когда происходят такие события в стране, в мире, то для художника это просто преступно и непрофессионально не жить этими событиями: то есть идет война, а автор пишет о каких-то цветочках, не едет в зону боевых действий, не участвует, не переживает… война и любые потрясения – революция, катастрофы, стихийные бедствия – они прежде всего дают определенные эмоции. И, соответственно, долг художника – изложить эти эмоции на бумаге. Если, конечно, он настоящий художник, а не графоман, находящийся в стороне от исторических процессов. Ну и, соответственно, отсюда появляется военная лирика, военная проза.

Я, кстати, не скажу, что мне всё из этого нравится…

Читать дальше ЗДЕСЬ

@oldminerkomi

«Бог любит тридцатилетних…» Ани Ревякиной – одна из самых сильных поэтических книг последнего времени.

Стихотворения написаны в один временной период. Болдинская осень – говорю без иронии, наоборот, с искренним изумлением и белой завистью, отдавая должное.

Все тексты, что крайняя редкость, сильные, в каждом найдется одна, или больше, тех поэтических метафор из-за которых мы дышим поэзией, почему любим её:

«И город сам вдруг встанет на дыбы, от злости и от нежности любви, как будто ему губы распороли» – в первом же.

Молитва Каина, на украинском, для меня – логическое продолжение известнейшего текста Бродского 1991 или 1992 года «На смерть Украины», которое заканчивалось:

«Только, когда вам придет помирать, бугаи, будете вы хрипеть, царапав край матраса, строчки из Александра, а не брехню Тараса».

Анна смертный, каиновский хрип через 33 года расшифровала и донесла.

Получился невероятный русский текст на украинском.

И, конечно же, «Бог любит тридцатилетних» о Любви. Возвышающей. Обезоруживающей. Обеззараживающей любые мерзости, приподнимающей человека из грязи, несущей его на руках. Очень светлая. Пронзительная.

Книга немыслима без рисунков художницы Валентины Ракогон. Они настолько органичны, что текст и живопись проникают друг в друга словно плоть в плоть, становясь единым.

Проглотить «Бог любит тридцатилетних» можно за полчаса, час, выплыть, выброситься на берег, выдохнуть, заглатывая гиблый воздух реальности по-рыбьи и возвращаться к ней всю оставшуюся жизнь.

Предисловие написал Захар Прилепин.

@russdiary

Эх! Надо ж было такую встречу пропустить…

Евгений Николаев для меня это основной образ воина в нынешней фазе войны. Я бы даже сказала - смыслообразующий образ, который не про «куда и как», а про «зачем и почему». Человек незапятнанной ничем биографии.

Знаю, что со своими бойцами он обсуждает между сражениями вопросы истории и идеологии. Искренне восхищаюсь и рада, что случилось жить в одно время.

Подробнее обо всём - в интервью.

Возложение цветов к мемориалу погибших в боях за Донецкий аэропорт

День, когда в Донбассе закончился мир. Первыми и решающими судьбу жителей города стали бои в Донецком аэропорту. Именно там враг пытался прорвать оборону, но на защиту мирного населения стали ополченцы – обычные парни, ранее не державшие в руках оружие. В честь погибших Героев в Республике прошло торжественное мероприятие у мемориала.

Побывала у мемориала и почтила память павших – Александра Маркова.

Подписаться на Оплот ТВ | Сообщить о проблеме

​​В этот день, 27 мая, 419 лет назад свергли лжецаря… К маю 1606 года в России уже почти год восседал на троне монарх, официально именовавшийся «царь Дмитрий Иоаннович». В реальности человек, объявивший себя младшим сыном Ивана Грозного, был самозванцем — в русскую историю он вошёл под именем Лжедмитрия I. Большинство историков склоняются к версии о беглом монахе Григории Отрепьеве, выдавшем себя за чудом спасшегося русского царевича.

Кем бы ни был в реальности Лжедмитрий, к власти он пришёл на волне смуты в русском государстве, вызванной прекращением прежней династии Рюриковичей, неурожаями из-за природных катаклизмов и вмешательством поляков во внутренние дела нашего государства. Московские бояре, стремившиеся устранить с трона ненавистную им династию Годуновых, так же поспособствовали появлению Лжедмитрия.

Путь к трону «Дмитрию Ивановичу» обеспечила неожиданная смерть царя Бориса Годунова. В условиях смуты и безвластия многие «воинские люди» и бояре присягнули тому, кто выдавал себя за последнего представителя легитимной династии. Однако менее чем за год самозванец сумел вызвать в народных массах неприкрытое отвращение нарушением православных обычаев и потворством иностранцам. В 1605 и начале 1606 годов в Москве казнили немало людей, открыто обвинявших «Дмитрия Иоанновича» в самозванстве.

Чашу народного терпения переполнила запланированная Лжедмитрием I свадьба с Мариной Мнишек, дочерью одного из крупных магнатов Речи Посполитой. В ближайшем окружении «царя» и на высших должностях в государстве оказалось слишком много поляков и ополяченных пришельцев, чуждых православной религии русских.

В конце апреля 1606 года в Москву на запланированную свадьбу «Дмитрия Иоанновича» с Мариной Мнишек прибыло почти две тысячи гостей из Польши. На тот момент население русской столицы составляло около 100 тысяч человек и несколько тысяч «понаехваших» поляков, к тому же отличавшихся надменным и развязным поведением, слишком бросались в глаза и раздражали москвичей. Злили русских людей и огромные по стоимости, слишком похожие на замаскированную дань, свадебные подарки Лжедмитрия I польским родичам и гостям – свыше 800 тысяч рублей золотом, почти все доходы российской казны за год.

Свадьба Лжедмитрия I и Марины Мнишек вопреки православным обычаям была устроена на Николин день 22 мая. Несколько дней подряд тысячи пьяных польских «гостей» буквально оккупировали центр Москвы, грабили прохожих, врывались в дома и оскорбляли женщин.

На рассвете 27 мая 1606 года раздался набат с колокольни храма Илии Пророка «у двора Гостинаго», на улице и ныне называемой Ильинка. Ттревожный набат подхватили и колокола других церквей и храмов Москвы. Жители русской столицы стали атаковать разгулявшихся иноземцев — позднее подсчитали, что в ходе московского восстания было убито 524 поляка.

Народным бунтом умело воспользовались русские бояре, недовольные засильем иностранцев у трона. Несколько сотен сторонников князя Василия Шуйского, родича прежней династии Рюриковичей, ворвались в Кремль, призывая толпу восставших «идти на злого еретика».

Пытаясь спастись, самозванец неудачно выпрыгнул в окно, был схвачен и после допроса застрелен воеводой Григорием Валуевым. «Что толковать с еретиком, — кричал воевода перед выстрелом, — вот я благословляю польского свистуна!». Через несколько суток тело Лжедмитрия сожгли и, смешав пепел с порохом, выстрелили из пушки в ту сторону, откуда он пришёл — в сторону Запада.

Московское восстание в мае 1606 года на время ликвидировало иноземное влияние в России. Но ставший новым царём князь Василий Шуйский не смог надолго удержать власть, через несколько лет Смута охватила всю страну, а Москву вновь заняли поляки.

Для прекращения Смуты потребовалось еще 6 лет, народное ополчение Минина и Пожарского и Земский собор, избравший для России общепризнанного монарха. Среди тех, кто в самом начале присягнул царю Михаилу Фёдоровичу из новой династии Романовых, был и воевода Григорий Леонтьевич Валуев, когда-то застреливший первого Лжедмитрия.

Немного отзывов на книгу "Моя Новороссия".

Мария
Прекрасная и страшная книга по истории нашего времени. Мы в ней живем. И слово очевидца и свидетеля этой истории бесценно. Спасибо большое!

***
Из всех дневников добровольцев, что я прочла (включая книги Артиса и Кубатьяна), этот -- самый откровенный, если говорить о подробностях фронтовой жизни. В то же время книга интересна и как уникальный очерк о культуре и истории Приднестровья. Главы, посвящённые приднестровской земле, получилось такими волшебными! У Евгения Николаева своё видение победы и будущего наших стран. Если появятся другие книги автора, с удовольствием прочту.


Василий Ч.
Автору низкий поклон за книгу и за тяжелый ратный труд.


Иван Иванов
Читал и спорил.Снова читал и соглашался. Неоднозначные впечатления,но хлесткие ,правдивые. Понравилось про Приднестровье -познавательно.Отдельные мини главы непосредственно про солдатский быт ,про службу ,про войну- очень веско,сильно. Но мало! Потом идет про Херсон.Жестко и грустно. Сейчас читать про это, как через наждачку читаешь. Где правда? Но в книге она есть. У каждого своя. Понравилась цитата ,приведу ее-как общий вывод:

"""До 24 февраля мы жили в мире женских прокладок. Основной лозунг был «Вы этого достойны!». Тридцать лет мы жили в этом мире."""

Найди жену футболиста фк "Краснодар" среди жен футболистов "Зенита"

Хех

Самое паршивое в работе БПЛА - это то, что ты всё видишь, а помочь ничем не можешь. Твоя задача давать картинку, корректировать арту, вести группу, выявлять движение противника. На этом видео был накат на наши позиции. Штурмовая группа хохлов из 6 человек попытались штурмануть нашу полку. Итог закономерен: у хохлов 5 двести, один в плену. Каждый день идёт тяжелая изнурительная работа. Каждый день идут штурма, мы по шажочку продвигаемся вперёд. Но нам очень нужна помощь тыла. Очень. Из ближайших потребностей - нужны 4 тарелки Старлинк, 2 Мавика 3 про, две батареи на Матрас 30Т. Цена вопроса - 620 тыр. Как обычно, кто сколько сможет. Сами мы, кстати, тоже скидываемся постоянно. Недавно получил литературную премию им. Говорова. Она вся пойдёт на нужды нашей группы.
Помощь принимается на карту Сбер 2202206389572442 Дмитрий Сергеевич Ф.

— Ой, ну ты не сравнивай, это же две больших разницы: ракетами по тебе бьют или ствольной артиллерией.

Так местная жительница отреагировала на моё возражение, что хоть в Донецке и тихо, но ракетами до него достать реально.

Это всё, что нужно знать о дончанах. У них тут, оказывается, еще какие-то оттенки чувств есть относительно орудий, из которых по ним стреляют.

Если честно, я только в ноябре прошлого года поняла, в какой страшной близости от врага жил город – когда мы первый раз ехали через Авдеевку, Водяное, Первомайское, Нетайлово, Карловку…везде здесь были системы укрепов ВСУ. Просто везде. А это даже не подступы к Донецку, собственно это и есть пригород Донецка. Мы засекали с товарищем от нашего дома до точки ноль было 15 минут езды.

Но я это поняла в моменте, а местные так-то всегда знали. И ополченцы знали. Они в этот пригород раньше на выходные к родным ездили. Трамвайные пути соединяли нас и врага.

В городе каждый день кто-то умирал. В любом районе были места, куда лучше не ходить. Иногда эти места совпадали с остановками общественного транспорта, рынками и кладбищами. То есть люди шли, понимая риски: потому что а иначе-то как?

Лотерея смерти разыгрывалась ежедневно. Погибали мусорщики, забирая мусор с поселка шахты 12. Погибали продавцы в своих палатках на рынках Текстильщика. Погибали люди, подрываясь на кладбищах у могил близких. Опаздываешь на автобус - а в него прилет, даже у меня такое было дважды. Настолько привыкаешь, что такие случаи даже перестают быть темой для поста или звонка маме.

Есть в городе кафе, где у меня было первое свидание в жизни и и где мне первый раз дарили цветы. Типа, романтика. Но напротив – дом со снесенным ракетой верхним этажом. Просто вот пустота черная вместо квартиры. Тут же я репортаж делала о погибшей семье. Это и есть Донецк: тут всё критично рядом.

Помню, как за магазином начинали работать ГРАДы и продажа останавливалась: не слышно же друг друга. Но продавцы и покупатели знали, что работают наши и улыбались друг другу. Это, конечно, удивительно теплое и нежное чувство сопереживая и радости, что видишь другого – живым.

Мы жили на войне. Даже обычные интервью в Донецке записывались под звуки выходов и прилётов. Теперь эти звуки - доказательство того, что ты реально ездишь на войну.

Теперь на войну надо ездить, а не так: выходишь в магазин по расписанию обстрелов. Ненормальная это жизнь была, конечно. Как мы вообще могли к такому привыкнуть?

Мы становились тут на всю голову ушибленными романтиками, которые в иные моменты хотели, чтобы город остался вот таким. Борцом. Не смотрите косо, я не из цинизма это говорю, попробую объяснить.

Донецк был зоной отчуждения, в которой собираются только свои. Нужно было иметь весьма близкий друг с другом круг ценностей, чтобы жить здесь. В городе было душевное, какое-то философское спокойствие: мы знали, что в принципе можем здороваться с каждым прохожим – ведь мы по определению друзья, раз идем здесь. Вдоль домов без стекол, и продавцы кафешек советуют не задерживаться – в это время обычно прилетает.

Согласитесь, что-то в этом есть.

Но город не должен был оставаться таким, конечно – метафорической зарисовкой бытия, где смерть не за кулисами, а на основной сцене. Наш Китеж-Град, который, слава Богу, не ушел под воду, правда, вынужденно перестал быть живым эпосом.

Ну, а что плохого?

Мы не хотим больше слышать звук прилёта и знать, что только что оборвалась чья-то жизнь. А что до странного чувство ностальгии…ну, оно всегда бывает. Мы не по войне скучаем, а по чувству единства и нежности к друг другу, когда реально случалось прощаться навсегда.

Теперь понимаешь, что о Донецке надо было издавать сборник рассказов, фиксируя каждый день. Но тогда мы ко всему привыкли и просто жили.

Хорошо, что дожили. Плохо, что далеко не все.

Еще плохо, что ушло главное отличие города — портреты героев на банерах вместо рекламы. И еще цитат Александра Захарченко на черном фоне. Вот их надо бы вернуть.

Мы дождались мирной весны благодаря им и забывать не планируем.

Дорога располагает к чтению, и я, наконец, смог добраться до повести Валерии Троицкой «Донецкое море».

Пока это самый сильный текст о нашей священной войне, который удалось прочесть.

Очень кинематографичный. Просится переложиться в пьесу и на театральную сцену. В сериал тоже просится.

Безупречно выстроенный сюжет и драматургия, где всё правда. Великолепные диалоги, монологи, разговоры.

Бесконечно светлая, родная горечь, разлитая в тексте, по порядочному человеку и цене, которую приходится, но не жалко платить, за право оставаться людьми, о выборе.

Издан КПД (Алексей Колобродов, Захар Прилепин, Олег Демидов)

@russdiary