Forwarded from Сон Сципиона | ЦРИ (Андрей Быстров)
Античные прообразы дронов: огонь, зеркала и корабли-призраки
Уже во времена Пелопоннесской войны (431–404 до Р.Х.) древние греки применяли тактику, которую можно считать прообразом беспилотных атак. В «Истории» Фукидид описывает, как сиракузяне, защищаясь от афинского флота, использовали «огненные корабли» — пустые суда, наполненные горючими веществами. Их поджигали и пускали по ветру в сторону неприятеля, рассчитывая вызвать пожар и панику. Так, в битве при Сиракузах в 413 году до Р.Х.:
«С целью сжечь остальные корабли сиракусяне наполнили старое грузовое судно хворостом и факелами и, бросив в него огонь, пустили судно на волю ветра, который дул против афинян» (Фукидид, VII.53).
Спустя два столетия, во время римской осады Сиракуз (212 до Р.Х.), Архимед стал главным инженером обороны города. По свидетельству Плутарха, он в одиночку сконструировал множество метательных машин: одни поражали врага издали, другие — вблизи. Некоторые устройства позволяли поворачивать корабли, поднимать их в воздух и сбрасывать обратно. Воздействие было столь деморализующим, что римляне, по словам античного биографа, порой обращались в бегство, завидев на стене верёвку или шест. Позднейшие византийские источники приписывали Архимеду и ещё одно поразительное изобретение: систему зеркал, с помощью которых он концентрировал солнечные лучи и поджигал вражеские суда. Хотя историческая достоверность этой легенды сомнительна, последняя свидетельствует о стремлении к бесконтактному поражению — на расстоянии, без участия солдата, светом вместо меча. Здесь возникает предчувствие новой логики войны, в которой изобретатель способен нейтрализовать легион, и где гений опережает героизм.
Во время Третьей Пунической войны (149–146 до Р.Х.) такие идеи уже не были редкостью. По свидетельству Аппиана, карфагеняне дожидались попутного ветра и пускали на римский флот горящие лодки, начинённые паклей, серой и смолой:
«Когда начинался ветер, дувший в сторону римлян, карфагеняне тащили челноки вдоль стен, поднимали паруса, подкладывали огонь — и те налетали на вражеские корабли, причиняя серьёзный урон и едва не сжигая весь флот» (Аппиан, «Гражданские войны», VIII.118).
Этот эпизод происходил уже на глазах Сципиона Эмилиана — приёмного внука Сципиона Африканского, который вскоре сам возглавит осаду и добьётся окончательной победы.
Тактические идеи, основанные на запуске огненных машин, родились задолго до появления двигателей, GPS и камер. Примитивные в исполнении, они концептуально близки современным дронам: дистанционное поражение, минимальный риск, разрушение инфраструктуры, давление на мораль противника. Не только философия и искусство, но и прикладные военные технологии в европейской культуре восходят к античности — только в их парусной, дымной и солнечной версии.
Но если тогда подобные приёмы оставались военной экзотикой, почти мистическим трюком на грани инженерного чуда, то сегодня дроны становятся частью повседневной логики государственных конфликтов. Война никуда не исчезает — но всё меньше зависит от личного мужества, героизма, готовности пойти на риск. Она отрывается от тела и воли воина, превращаясь в дистанционную, алгоритмическую операцию с реальными кровавыми последствиями — в беспощадную компьютерную игру, где нельзя нажать «сохранить».
Подробнее об этом — в следующих заметках.
Уже во времена Пелопоннесской войны (431–404 до Р.Х.) древние греки применяли тактику, которую можно считать прообразом беспилотных атак. В «Истории» Фукидид описывает, как сиракузяне, защищаясь от афинского флота, использовали «огненные корабли» — пустые суда, наполненные горючими веществами. Их поджигали и пускали по ветру в сторону неприятеля, рассчитывая вызвать пожар и панику. Так, в битве при Сиракузах в 413 году до Р.Х.:
«С целью сжечь остальные корабли сиракусяне наполнили старое грузовое судно хворостом и факелами и, бросив в него огонь, пустили судно на волю ветра, который дул против афинян» (Фукидид, VII.53).
Спустя два столетия, во время римской осады Сиракуз (212 до Р.Х.), Архимед стал главным инженером обороны города. По свидетельству Плутарха, он в одиночку сконструировал множество метательных машин: одни поражали врага издали, другие — вблизи. Некоторые устройства позволяли поворачивать корабли, поднимать их в воздух и сбрасывать обратно. Воздействие было столь деморализующим, что римляне, по словам античного биографа, порой обращались в бегство, завидев на стене верёвку или шест. Позднейшие византийские источники приписывали Архимеду и ещё одно поразительное изобретение: систему зеркал, с помощью которых он концентрировал солнечные лучи и поджигал вражеские суда. Хотя историческая достоверность этой легенды сомнительна, последняя свидетельствует о стремлении к бесконтактному поражению — на расстоянии, без участия солдата, светом вместо меча. Здесь возникает предчувствие новой логики войны, в которой изобретатель способен нейтрализовать легион, и где гений опережает героизм.
Во время Третьей Пунической войны (149–146 до Р.Х.) такие идеи уже не были редкостью. По свидетельству Аппиана, карфагеняне дожидались попутного ветра и пускали на римский флот горящие лодки, начинённые паклей, серой и смолой:
«Когда начинался ветер, дувший в сторону римлян, карфагеняне тащили челноки вдоль стен, поднимали паруса, подкладывали огонь — и те налетали на вражеские корабли, причиняя серьёзный урон и едва не сжигая весь флот» (Аппиан, «Гражданские войны», VIII.118).
Этот эпизод происходил уже на глазах Сципиона Эмилиана — приёмного внука Сципиона Африканского, который вскоре сам возглавит осаду и добьётся окончательной победы.
Тактические идеи, основанные на запуске огненных машин, родились задолго до появления двигателей, GPS и камер. Примитивные в исполнении, они концептуально близки современным дронам: дистанционное поражение, минимальный риск, разрушение инфраструктуры, давление на мораль противника. Не только философия и искусство, но и прикладные военные технологии в европейской культуре восходят к античности — только в их парусной, дымной и солнечной версии.
Но если тогда подобные приёмы оставались военной экзотикой, почти мистическим трюком на грани инженерного чуда, то сегодня дроны становятся частью повседневной логики государственных конфликтов. Война никуда не исчезает — но всё меньше зависит от личного мужества, героизма, готовности пойти на риск. Она отрывается от тела и воли воина, превращаясь в дистанционную, алгоритмическую операцию с реальными кровавыми последствиями — в беспощадную компьютерную игру, где нельзя нажать «сохранить».
Подробнее об этом — в следующих заметках.
При правлении какого фараона VI династии было зафиксировано крупное восстание в Ливийских оазисах (Фарафра и Дахла), угрожавшее централизации власти Египта?
Anonymous Quiz
6%
Тети — «Хранитель справедливости»
10%
Усеркаре — «Тень власти»
6%
Меренра I — «Сын Солнца»
10%
Иби — «Последний наследник»
18%
Пепи I — «Господин двух земель»
21%
Пепи II — «Долгожитель»
9%
Джедкаре Исеси — «Законодатель»
6%
Ниюсерре Ини — «Строитель небес»
7%
Нефериркаре — «Возвыситель»
7%
Хендже — «Заброшенный»