ЧТО ЗА ЗВЕРЬ?

Сходила на выставку великого Ито Дзякутю и по этому поводу хочу задать вопрос: какое животное он изобразил?)

Мне кажется, догадаться невозможно, но вдруг у вас получится

Молодцы все те, кто узнал черепаху! Вот она какая красивая с очень большими ушами)

КОГДА ТЕБЕ 18

В этом ноябре я испытала творческий кризис, когда вдруг ты понимаешь, что не знаешь, о чем дальше писать и что переводить, так как тебе вдруг все стало неинтересно.

Я думала, что поездка в Японию меня несколько спасет и даст новое вдохновение, какой-то неожиданный материал, который увлечет, но нет, я проходила мимо многочисленных стихов на свитках в музеях, мимо камней в садах и храмах, на которых японцы высекают трёхстишия или пятистишия, мимо старинных книг и ничего меня не трогало, то есть не заставляло взяться за перевод.

А 13 ноября я увидела в новостях, что умер поэт Таникава Сюнтаро. Еще и это, с грусть подумала я. Мне показалось, что в этот день умерла вся японская поэзия.

За пару дней до отъезда из Токио дождливым вечером я бесцельно бродила в книжном магазине Марудзэн, листая книги и журналы, которые я не собиралась покупать, пока вдруг не уперлась взглядом в небольшой стенд с портретом поэта. Я открыла одну крошечную книгу с подборкой его стихов из разных сборников, а там было вот это:


Однажды ночью
Я оказался совсем один

О прошлом позабыв
Я разлюбил и книги все, и облака
Обиду детскую и детский гнев
Я ощутил так горько

Дождливой ночью
На самом деле оказался я один


Это стихотворение 1993 года из сборника «Восемнадцатилетние», в который вошло 50 текстов (видимо, все же несколько переработанных) из поэтического дневника поэта, который он вел практически ежедневно в возрасте 18 лет.

Я тут же взяла это книгу, села в кафе здесь же, в книжном, c видом на пролетающие поезда, заказала себе их знаменитый «омурайсу»(омлет с рисом) и перевела это самое стихотворение. Теперь в книжке на этой странице навсегда отпечатается пятно от знаменитого соуса Хаяси.

Сегодня мысленно возвращаясь к этому воспоминанию я думаю, что это был один из лучших токийских вечеров, когда ты, находясь в состоянии полного одиночества, такого, какое часто бывает именно в юности, вдруг смотришь на себя глазами зрелого поэта, которого неожиданно полностью понимаешь.

Мне хочется думать, что так Таникава Сюнтаро помахал мне на прощанье, чтобы напомнить, что из одиночества иногда получается что-то стоящее

НА ФОТО: Черно-белый автопортрет Таникавы Сюнтаро, который он сделал на свою первую фотокамеру Ricohflex как раз приблизительно в возрасте 18 лет

УНКО МОЕЙ ЖИЗНИ

В этот раз в Японии я немного поездила с туристической группой. Опыт этот в итоге обернулся для меня крайне травматичными последствиями и сильно ударил по самоощущению.

Наверное, неплохим определением для этого опыта могло бы стать японское слово «унко», то есть «дерьмо». Впрочем, японское «унко» лучше было бы перевести на русский помягче и понежнее, так как часто это еще и детское слово, но я, к сожалению, пока не могу подобрать подходящий вариант.

Каждый справляется со своими травмами и по-своему. Для меня же отличный выход, как всегда, окунуться в японскую поэзию, тем более, что у Таникавы Сюнтаро, чью книжку стихов я теперь не выпускаю из рук, я прочла и перевела текст 1983 года, который так и называется:

УНКО

У таракашки «унко» маленькие
У слона «унко» большие

Поговорим об «унко»:
Оно может быть разной формы

«Унко», похожее на камень
«Унко», похожее на солому

Поговорим об «унко»:
Оно может быть разного цвета

Поговорим об «унко»:
Из него растут деревья и трава

Поговорим об «унко»:
Есть жучки-паучки, что едят его на обед

Каким бы красавцем ты ни был
Воняет твое «унко»

Каким бы крутым ты ни был
Выходит из тебя «унко»

Да здравствует «унко»!
Пусть и сегодня
На здоровье
Выйдет оно из нас


НА ФОТО: «Дерьмовые значки» Хидэюки Ямано с выставки «ГОМИ/УНТИ», которая довольно символично проходила в дни моей поездки по Японии в 21_21 DESIGN SIGHT, здание которого спроектировал японский архитектор Тадао Андо.

«Гоми» переводится как «мусор», а «унти» — синоним слова «унко», которые вы уже знаете.

Экспозиция, как пишут в пресс-релизе, посвященная различным аспектам «гоми/унти» — от повседневной жизни до космических масштабов. На этой выставке мир отходов и экскрементов рассматривается через концепцию «pooploop» — циклического оборота. Ее цель — побудить нас обратить внимание на то, что мы привыкли игнорировать, не просто сжигать или смывать, а переосмыслить их значение и роль.

Любопытно, что этой осенью сама судьба подтолкнула меня на встречу с «унко» — в литературе, музейных пространствах и просто в жизни

ПОЧЕМУ КАНДЗИ МОЛЧАТ?

Все, кто изучает японский язык знают, что главная сложность — система письменности. Это мы используем один алфавит, а у японцев есть целых три типа письменных знаков.

Во-первых, КАНДЗИ, то есть дословно «китайские знаки». Это китайские иероглифы, которые японцы заимствовали у своего большого соседа. Они выглядят, например, вот так 字於世代之問題.

Во-вторых, алфавит КАТАКАНА, который уже придумали сами японцы, взяв отдельные части китайских знаков. Одну и ту же фразу по-японски можно записать с помощью кандзи 字於世代之問題, а можно записать знаками катаканы: ジニオケルセダイノモンダイ. Смысл фразы будет тот же, просто это другой тип записи. Катакана выглядит «легче» иероглифов, она угловатая, но симпатичная

В-третьих, алфавит ХИРАГАНА, который тоже придумали японцы, упростив написание целых китайских иероглифов. Ту же фразу из предыдущего абзаца мы можем полностью записать хираганой: じにおけるせだいのもんだい. И опять смысл останется прежним, но впечатление будет другим. Хирагана, как и катакана, выглядит «легче иероглифов», но она в отличие от угловатой катаканы плавная и мягкая.

Зачем так сложно?

У каждой системы записи своя миссия в японском языке. Катаканой японцы записывают заимствованные слова, иностранные имена и географические названия. Хираганой — все японские слова, если забыли, например, как писать кандзи, а также служебные части речи и изменяемые части слов.
Иероглифами японцы записывают отдельные слова или неизменяемые части слов. В обычном японском предложении можно одновременно использовать все три вида: кандзи, катакану и хирагану.

Но я бы хотела поговорить о том, как японское сердце воспринимает эти системы записи. Для этого я предлагаю прочесть одно стихотворение Таникавы Сюнтаро, потому что мне интересен взгляд поэта, который тонко чувствует свой язык:


ПОКОЛЕНИЯ

Записывая стихи, вот что почувствовал я

Кандзи молчат,
А катакана не молчит
Катакана кричит, по-детски звонко кричит
アカサタナハマヤラワ
а-ка-са-та-на-ха-ма-я-ра-ва

Кандзи молчат,
А хирагана не молчит
Хирагана шепчет, по-женски мягко шепчет
いろはにほへとちりぬるを
и-ро-ха-ни-о-э-то-ти-ри-ну-ру-во


Тогда я отложил стихи
Чтоб написать большой трактат:
«Проблемы поколений в знаках»
дзи-ни окэру сэдай-но мондай
「字於世代之問題」
「ジニオケルセダイノモンダイ」
「じにおけるせだいのもんだい」


В переводе на русский логично было оставить части японского текста, чтобы вы могли увидеть различия в написании разных знаков. Мне кажется, что без вкрапления японского текста, перевод этого стихотворения невозможен, ведь поэту было важно, чтобы читатель чувственно воспринял эти знаки.

Что он имеет в виду, когда говорит, что кандзи молчат? Наверное, он хочет сказать, что кандзи несут только сухую информацию, но в них японец не чувствует эмоций, у них как будто нет сердца, того самого японского «кокоро», которое так хотят понять иностранцы.

А вот два японских алфавита поэт воспринимает иначе: они для него наполнены эмоциями, а поэтому они живые и могут говорить с тем, кто их читает.

Катакана вызывает эмоции у японского сердца. Катакана — это детские знаки, которые обладают открытостью и звонкостью.

Но еще больше эмоций вызывает хирагана — мягкая, нежная, тихая, витиеватая. Она похожа на знаменитые мхи, которые покрывают землю японских садов и крыши японских храмов.

Наверное поэтому так много современных поэтов предпочитают писать стихи хираганой, поскольку она лучше всего отражает японское сердце.

Есть ли в каком-то еще языке мира такая система выразительности? Что-то я сомневаюсь

ЯПОНСКИЕ ОСТРОСТИ

Не зря говорят, что с возрастом вкусы меняются.

Возьмем, например, меня. Раньше я привозила из Японии только сладкое, особенно сладкое чайное: пастилу ёкан, всевозможные желе и сухие сладости, чтобы с ними пить маття.

В этом году я впервые накупила японских перцев: знаменитую смесь из семи ингредиентов, которая называется «ситими» 七味. Добавляю теперь везде: в супы, рыбу, мясо и даже в салаты.

Одна коробочка с перцовой смесью содержит еще и юдзу. Это японский цитрусовый с изумительным ароматом. Такую смесь продают в осенне-зимний сезон, хотя может быть теперь, из-за наплыва туристов, её уже можно купить круглогодично.

А еще я купила острые «фурикакэ», то есть посыпку на рис. С фурикакэ рис становится каким-то райским блюдом.

Раньше мне казалось, что иностранные специи не работают, когда их приводишь домой. По крайней мере у меня они долгие месяцы пылились на полке, пока не теряли аромат и не отправлялись в помойку.

Но японские перцы прижились. Я их использую каждый день и не могу наесться.

Даже нашла подходящее хайку у поэта Исикава Кэйро. Я не знаю, при каких обстоятельствах он написал его, но мне хочется думать, что это его новогодняя резолюция: он мечтает о первых покупках в новом году.

Теперь мне кажется, что когда я поеду в Японию в следующем году, то сразу же отправлюсь на охоту за японскими перцами и присыпками для риса:

Первым делом
Что куплю я?! Смесь «Ситими»
Из острых перцев
買初にかふや七味唐辛子

Каи дзомэ-ни/ кау я ситими/ тоогараси

А вы покупаете себе японские «фурикакэ» и японские перцы?

НА ФОТО: красивые баночки со смесью «ситими» из киотосского магазина специй «Отя но ко сай сай». Желтая - с юдзу, красная - с «сумашедше острыми перцами». В японском дизайне упаковки цвет тоже работает. Ну и присыпка для риса, из того же магазинчика. Крупная и необыкновенно вкусная. Обязательно купите себе в Японии «ситими» и ваша жизнь не будет прежней