великий покой отражается в его творении.

Первое воскресение сентября – День Божьего творения. Жаль, что у нас нет иконы этого дня. Это должна быть икона сонма мучеников. Злые люди после того, как распяли Того, Кто создал все сущее, начали распинать Божий мир. Животные, птицы, деревья, воздух, вода – все то, что есть на Земле, стало их жертвой. «Как овца, веден был Он на заклание, и, как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзает уст Своих» – эти слова можно сказать о всем творении. Человеческая жадность и жестокость не знает границ. Безвинное, смиренное, тихое, кроткое, дающее только свет и радость, творение Божие ежедневно приносится в жертву человеческому эгоизму.

Я не пророк и не знаю будущего, но чувствую, что вся та боль, которую люди приносят нашей матушке Земле, когда-то обернется для них вселенским горем. Творение Божие все чувствует и понимает. Это наши сердца стали бесчувственными и мертвыми, а вокруг нас все живое, даже бездушный камень. Когда по страдальческому телу Земли начнут пробегать судороги от того, что она уже не сможет теперь на себе тяжесть человеческого греха, тогда мы услышим ее стон. Тогда узнаем на собственном опыте, что человек звучит совсем не гордо. Что он всего лишь мелкое, хрупкое и легко убиваемое существо. Сила ветра, огня, воды и земли такова, что человек перед ней и в самом деле «не больше кончика волоска на лошадиной шкуре» (Чжуан-цзы). А то, что Земля терпит нас до сих пор, есть ее истинное мученичество за людей.

Но сегодняшний наш разговор не об этом, а о том, что Бог нам раскрывает в Своем творении, о том, что мы можем узнать о Нем, благодаря всему окружающему.

«Деревья — это наши души, ушедшие от суеты» (З. Миркина). В самом деле, как многому мы можем научиться у Божьего Творения. Деревья берут жизненную силу в том, что глубже их, а тянуться к тому, что выше их. Почему бы и нам так не жить? Мир иной и мир земной переплетены в Божьем творении. Духовный мир, таинственный и нездешний, проступает в немоте леса. Он закутан пушистым снегом. Его можно различить в складках коры деревьев и в темных провалах между звёздами. Горний Иерусалим проплывает над нами замками бархатных белоснежных туч.

Березовая роща белеет лампадой под звездным храмом небесного иконостаса. Тишиной Бога наполнена каждая иголка ели, каждая прожилка кленового листочка, каждая капля дождя. Наши сердца оглохли от волчьего воя мира, так что мы полностью разучились слышать тишину Божьего творения, а в ней вся соль и суть. Если бы мы только смогли услышать голос тишины, то не нуждались ни в каком другом Откровении. Бог каждый день разговаривает с нами через эту тишину, но мы слышим только вой СМИ. Поэтому становимся все злее и злее, выходя за пределы самих себя в бездну вечного мрака, туда, где нет любви.

Цветы – это иконы, древесный ствол – храм. Розы, сирени, ели – клирос, поющий славословие Творцу. Красота могла бы спасти мир, но человек молится перед иконой безобразия. Поэтому наши лица не превращаются в лики. Чаша заката и чаша рассвета до краев наполнена Ликом Бога, в них собрана вся мировая красота. Все то, что мы видим, поднимая голову на звездное небо, есть прямое отражение того, что находится в глубинах нашего сердца. Благодать Божия ходит по миру тихим снегом, ласковыми лучами солнца, нежным стуком дождя, соловьиной трелью, августовским сверчком. Но мы бежим, летим, стремимся к смерти, хотя называем это все жизнью. Бог хочет войти в нашу душу светом, Он обнимает нас Своей тишиной, а мы все ищем Его где-то далеко, не понимая, что Он уже давно здесь, рядом, с самого нашего рождения.

Деревья - продвинутые исихасты. Они днем и ночью стоят неподвижно, творя непрестанную молитву. Смиренно склоняют голову на плаху лесоруба, огнем костра отдают нам благодать вечного света. Когда мысли на нуле, тишина сама входит в душу. Тогда сердце готово захлебнуться высотой, а небеса заливают земную грудь. Мысли и слова имеют свои границы, но Бытие безгранично и бездонно. Мы построили из земных слов концлагерь, окружив его колючей проволокой идей и идеологий, протянутых между бетонными столбами человеческих правд. Только птицы, пролетая над нашей головой по натянутой, как нить, полоске света, зовут нас туда, где на вершинах сосен ангелы встречают восход Солнца. Они летят к распахнутой двери вечности.

Книжные богословы, смотря мутными глазами в Слово Божие, делают выводы о том, что животные не имеют надежды на то, чтобы войти в Царство Божие. Только вот тварь уже спаслась, а спасутся ли такие знатоки – еще большой вопрос. В ком больше вечной жизни? В дрозде, который поет на сосне, или в мёртвом дыхании обезбоженного человека? С птицами, деревьями, горами и полями не страшно. С человеком бывает страшно, потому что он опаснее любого зверя.

Дай Бог нам отрешиться от земной тяжести самих себя и войти в великий океан Божественного покоя через молчание неба над головой. Облака, как ангельские мысли, проносятся над нашей землей, пытаясь заглянуть в лица людей. Увидят ли они хоть одного человека, в глазах которого отражается небо ? А среди тех, кто сумел оторвать взгляд от земли, найдутся ли те, в чьих глазах отражается небо?

У Бога нет стен, есть только просторы, не знающие сроков и границ. Всю эту бездонность способно вместить наше человеческое сердце. В Царстве Божием не будет никому тесно. Потому что каждый, из входящих туда, принесёт с собой простор своей души. Почему так хорошо утром у моря, когда первые солнечные лучи подымаются из-за горизонта? Да потому, что море дышит благодатью и прозрачностью иного мира. Эта благодать разлита во всем Божьем Творении – в солнечной зелени леса, в изумрудах полевых цветов, в пении птиц на рассвете…

Мир не может говорить нам о Боге напрямую. Даже у ангелов нет такого языка, на котором они могли бы нам рассказать о Творце. Поэтому творение рассказывает нам о Нем полноводьем рек, зеленью трав, осенним шёпотом листьев. Бог прикасается к нам кошкой, трущейся о наши ноги, целует нас снежинкой, падающей на лицо, рисует нам картины морозными узорами на окне. О, если бы мы только могли почувствовать Его во всем этом! Каждый ствол дерева – провод, проложенный в бесконечность. Нужно только суметь к нему подключиться. Тогда разомкнутся все границы и мы войдем в жизнь, где нет предела.

Что нас ждет за гранью смерти – непонятно. То, что понятно – лживо. Тот, кто думает, что он что-то, как ему кажется, знает, все время говорит. Слишком много таких «говорунов» появилось вокруг нас за последние несколько десятков лет. Все они нам с умным видом рассказывают о Боге, о том, что нас ждет после смерти, о ангелах и демонах, учат, наставляют, только почему-то так пусто от всех этих разговоров на душе. А тот, кто действительно знает, он молчит. Потому и молчит, что знает – слова не приводят к Богу, они только удаляют от Него.

Я только переводчик. Знали б вы,
Как мало мне отпущено свободы,
Как будто ждет лишенье головы
За каждую неточность перевода.
Когда бы смерить, сколько нужно мне
Немого неотрывного вниманья,
Чтобы понять, что зреет в тишине
И что звучит в глубинах мирозданья…
И сколько нужно тайного труда,
Чтоб в слово превратить касанье Духа
И то, что молча говорит звезда,
Доступным сделать для чьего-то слуха.
Когда б вы догадались, сколько зла
Скрывается в одной фальшивой ноте…
Зинаида Миркина.

Божье творенье доносит до нас благую весть об Истине, которая спокойна, как луна, тиха, как лес, мудра, как горы, светла, как небосвод. Я надеюсь на то, что мы когда-то все-таки проснемся. Когда отгремят войны, прекратится вой сирен, перестанут литься слезы и кровь. Когда безумие уйдет, мы войдем в простор и даль сияния вечной жизни. Мы вспомним тогда, что она была рядом с нами всегда, во всем том, что нас окружало с детства. Только мы не были в ней, потому что жили не в Божьем, а в своем, выдуманным эгоизмом мире.

В последний день откроются все тайны,
И пелена спадет с печальных глаз.
Тогда поймем: все было не случайно
В судьбе земной у каждого из нас.

Узнаем цену выбора и шага,
Несказанных кому-то нежных слов.
И как бесценна вера и отвага
Среди неверья и греха оков.

И без ответа многие молитвы
Окажутся исполненными в срок.
И что в моменты самой страшной битвы,
Никто не оставался одинок.

Увидят все, как бережно, надежно
Хранил Господь среди земных тревог.
В Нем стало невозможное возможно.
Окончен путь. Мы дома. С нами Бог!

А. Обревко-Лазаренко

Преподобный Аристоклий Афонский
6 сентября 2004 года прославлен в лике святых.
Место погребения старца Аристоклия, который был похоронен на старинном Даниловском кладбище г. Москвы, никогда не оставалось одиноким. В течение десятков лет к нему шли и шли богомольцы, каждый со своим горем и своей молитвой. Где почивали мощи старца, можно было легко определить по стайке голубей, которая все время кружилась над его ухоженной могилкой.

О жизненном подвиге преподобного Аристоклия известно очень мало. В воспоминаниях современников мы уже видим человека духовного зрелого, наделённого множеством Божиих даров. Но как именно он достиг этого состояния, мы не знаем. Преподобный Аристоклий об этом никогда не рассказывал. Известно, что родился будущий старец в 1846 году в богатой оренбургской мещанской семье Амвросиевых. Крестили мальчика с именем Алексий. В возрасте восьми лет он заболел и был два года прикован к постели. Никакие медицинские средства помочь ему не могли. Мама мальчика горячо молилась святителю Николаю Чудотворцу о том, чтобы тот исцелил ее ребенка. После этого произошло чудо – отрок опустил свои больные ноги с постели и постепенно начал ходить.

В тридцать лет Алексий решил посвятить свою жизнь Богу и направил свои стопы в удел Божией Матери – на святую гору Афон. В 1876 г. он становится насельником Свято-Пантелеимонового монастыря. Через четыре года принимает монашеский постриг с именем Аристоклий, несколько позже великую схиму без смены имени. Во время службы в монастыре становится иеросхимонахом. В 1887 г. батюшку отправляют на послушание в Москву на Афонское подворье. За одиннадцать лет жизни на Афоне отец Аристоклий сумел достичь высоких вершин святости, но как ему это удалось, мы не знаем.

В Москву он приехал опытным духовником, обладающим дарами прозорливости и чудотворения. От него исходила умиротворяющая благодать, которая привлекала к себе множество людей. Никто и никогда не видел отца Аристоклия в гневе или смеющимся – только тихая радость или же глубокий вздох грусти, когда он сталкивался с чьим-либо грехом или пороком. Но были случаи, когда старец, зная духом внутреннее устроение человека и меру возможностей его подвигов, мог отнестись к нему жестко и требовательно. Так к одной из своих духовных дочерей, которую старец сильно любил, он относился весьма сурово. Десять лет отец Аристоклий не разрешал ей стоять в храме, а только в притворе с нищими. Не допускал к причастию все эти годы. Эта раба Божия все терпела без ропота и со смирением. Наконец старец ее позвал, благословил причаститься. Другим он говорил, что в этот день он причащал само святое послушание. Через три дня эта раба Божия умерла и отправилась прямой дорогой в рай.

Но такие случаи были исключением. Зная немощи людей, старец относился к ним с великим снисхождением. Учил всех избегать многословия и пребывать в молчании. Призывал к обязательному посту в среду и пятницу, а кто в силах, то и в понедельник. Вставать с утра пораньше и почаще молиться Богородице. Жизнеописание преподобного Аристоклия, изданное подворьем Свято-Пантелеимонового монастыря в 2004 году, описывает множество чудес, совершенных старцем за годы его жизни в Москве. Приводятся поразительные случаи исцелений даже слепорождённых детей. Так однажды к отцу Аристоклию приехала издалека женщина со слепым ребенком. Старец помазал глазки больного мальчика маслом и, обращаясь к женщине, спросил: «У тебя муж-то кто?» И, не дожидаясь ответа, сказал: «Сам сатана!» Оказывается, что муж этой женщины был человеком необычайно жестоким. Очень часто ее бил, издевался над ней, запрещал ходить в храм. А накануне больших праздников вообще делался как зверь. Попросив еще несколько раз прийти с мальчиком на помазание, отец Аристоклий отправил их домой. Через некоторое время произошло чудо – ребенок стал видеть.

Пораженный исцелением, отец ребенка согласился приехать вместе с супругой к старцу. Но когда он попытался подойти к преподобному, то с ним стало твориться что-то невероятное. Этот мужчина стал подпрыгивать вверх, да так высоко, что страшно было смотреть. После этого он с криком падал на пол. Если бы не молитва старца, тот убил бы сам себя. Подпрыгнув последний раз, этот мужчина упал и лежал, как мертвый, затем начал сильно кашлять. И вдруг с пеной и мокротой он вырвал из себя какое-то существо. Батюшка обильно покропил этого страдальца святой водой, помазал маслом и благословил. Тот долго не приходил в чувство, а когда пришел, бросился к старцу в ноги и долго плакал.

Приведем еще один случай духовного окормления старцем некой богатой барыни. Духовная дочь отца Аристоклия работала горничной в гостинице. Как-то она обратила внимание на одну красивую молодую женщину с большими печальными глазами, которая всегда была одета в черное. Однажды горничная не выдержала и спросила барыню о ее горе. Грустная красавица рассказала, что овдовела в двадцать лет. Муж ее был генералом царской армии и погиб на фронте. Жили они очень хорошо, муж ее любил, возил по заграницам и каждый день их жизни был, как праздник. Со дня его смерти прошло уже два года, и без него ей свет стал не мил. К ней уже сватались другие завидные женихи, но она не может забыть любимого. Горничная предложила Софье Николаевне, так звали барыню, сходить к старцу Аристоклию, рассказав ей о том, что он великий молитвенник и чудотворец. Недоверчиво отнеслась София ко всем этим рассказам горничной, но пойти согласилась: «Если он такой волшебник, как вы говорите, то пускай узнает, что я вдова». На встречу со старцем София вырядилась, как на бал. Пришла в драгоценностях, в роскошном ярком платье, в красивой шляпе с полями. Увидев храм и толпу народа, смутилась и решила уйти, но горничная уговорила ее зайти внутрь. Там была огромная очередь на помазание к преподобному Аристоклию. Двигалась очередь очень медленно. Барыня, постояв немного в сторонке, заскучала и собралась было уходить, как вдруг услышала голос батюшки, обращенный в ее сторону: «Кто ко мне пришел! Кто ко мне пришел! Софиюшка! Софиюшка! Вдовица! Вдовица!» От этого возгласа София изменилась в лице, упала на колени и, рыдая, ползком направилась в сторону старца. Красивая шляпа упала, но София ползла к старцу, ничего не замечая и обливаясь горьким слезами. Так произошла их первая встреча. По благословению преподобного, София продала свой дом, раздала бедным все нажитое с генералом богатство, оставив себе лишь немного одежды. Отец Аристоклий благословил ее идти бесплатно работать уборщицей в храм мученика Никиты. «Убирай там даром, денег не бери, а вот когда будешь в тюрьме, помолись за меня, а я за тебя помолюсь». Где и как жила София, чем питалась – одному Богу известно. Она часто бывала у отца Аристоклия. Горничная как-то услышала их разговор: «Батюшка, так хочется копченой колбаски!» А старец ей отвечал: «Ступай к Чичкину (хозяину колбасного магазина), понюхай, вот и не будешь хотеть». Горничная не раз приглашала Софию к себе домой, чтобы хоть немного подкормить. Как-то зимой горничная увидела, что валенки на Софии совсем мокрые. Она взяла их просушить и с ужасом обнаружила, что они совсем без подошвы. После революции София еще многие годы продолжала работать в храме. Священник поручил ей читать шестопсалмие, петь на клиросе, и многим нравился ее приятный голос. Когда начались гонения за веру, нашлись «добрые» люди, которые донесли властям, что в храме поет и читает барыня из бывших. Софию арестовали и посадили в тюрьму. Там она и скончалась. О духовной жизни этой святой можно судить по ее письму, написанному в тюрьме. Это мысли подвижницы о монашестве: «Завершенный круг монашествующих, молящихся в мертвой тишине, - не есть ли символ того, что монашество в виде внешней формы и внешнего делания, который оно приняло в последнее время, - умерло? Возрождение может быть лишь в духе, а не во внешних формах. Православие вступает в стадию такого состояния, когда храм Божий должно искать в своем сердце. Дух смиренного сознания своего ничтожества, дух младенческой веры и деятельной христианской любви – вот что должно быть основным в Церкви…» Господь призвал блаженную Софию в свои обители в тридцатых годах, когда старца Аристоклия уже давно не было на земле, но он усердно молился о своей духовной дочери на Небе.

Преподобный Аристоклий умер 25 августа/6 сентября 1918 года. До этого он долго болел водянкой. Старца мучила жажда. Он попросил пить. Келейник ему отказал, сославшись на то, что врач запретил. Преподобный Аристоклий по своему смирению ничего не возразил. В этот момент с ним случился удар, как бы от сильного толчка. Сидевши на кровати, старец пошатнулся, но все же через силу, обратив свой последний взор на висевшую против его кровати икону Божией Матери «Скоропослушница», три раза истово большим крестом перекрестился, и тихо предал свою святую душу в руки Божии. В виду тревожного времени, старца старались похоронить так, чтобы не привлекать особого внимания. Но голуби, которых отец Аристоклий так любил кормить, сопровождали его тело к могиле огромной стаей.

После успения праведника чудеса на его могиле не прекращались. Преподобный, как живой, помогал, утешал, исцелял всех, кто с верой и любовью просил его помощи. 6 сентября 2004 года преподобный Аристоклий был прославлен в лике местночтимых святых. В 2016 году его имя было включено в месяцеслов для общецерковного почитания. Мощи отца Аристоклия ныне почивают в храме великомученика Никиты на Афонском подворье Москвы, того самого храма, где раньше подвизалась смиренная нищая раба Божия София, дворянка, жена генерала.

Человечество, это онкология планеты?

ЧЕЛОВЕЧЕСТВО, ЭТО ОНКОЛОГИЯ ПЛАНЕТЫ?
Первое воскресенье сентября – день, когда мы должны вспомнить о Божьем творении. У меня это вызывает аналогию с праздником 8 Марта, Международным женским днём, когда мужчинам предлагалось раз в году вспомнить о том, что женщина нуждается в их помощи и поддержке. Так и здесь нам предлагается вспомнить о братьях наших меньших и о том, что они также имеют право на счастье в мире земном.
Если честно, то мне стыдно перед животными за то, что я человек. Не удивляйтесь этому. Мне действительно стыдно за то, во что люди превратили нашу планету. Если взять мир, как единое творение, то мы увидим, что на Земле обитает около семи миллионов видов живых существ, большинство из которых ещё даже не изучены. Кроме них есть ещё около четырёх тысяч видов растений и около семидесяти тысяч видов деревьев. Человек, который является всего лишь одним из многомиллионного сообщества всего живого, посчитал, что вся планета принадлежит ему, и только он имеет право решать, что и где строить, кому давать право жить, а кого уничтожать. Для него вода, леса, другие виды животных — это только материал, из которого он может создавать своё собственное благополучие. Если брать аналогию с животным организмом, то человечество стало онкологией на нашей планете. Оно разрослось и стало уничтожать всё вокруг себя, пожирая ресурсы планеты, уничтожая на ней всё живое, не давая возможности жить миллионам тварей, которые имеют такое же право на существование, как и мы с вами.
Мы видим, что животные охотятся друг на друга по необходимости, чтобы выжить. Но человек своей корридой, цирками, зоопарками, промышленным уничтожением живых существ давно перешёл границы, в которых существует весь тварный мир. У нас множество канонических правил, которые разбирают можно ли мыться в бане с иудеем или нет, позволительно ли христианину ходить в театры или нет? Но нет ни одного канона, который должен был бы запрещать очевидную вещь — охоту, как средство развлечения. Животные имеют такое же, как и у нас, строение нервной системы, они также чувствуют боль, уныние, тоску. Они испытывают депрессию, заботятся о своей семье. Живут в общем-то очень схожей с нами жизнью. А человек идёт в лес или горы только для того, чтобы убить эту тварь, и не потому что он голоден и его дети хотят есть, а потому что ему нравится сам процесс убийства. Может ли он после этого, как ни в чём не бывало, молиться Богу? Имеет ли он право причащаться? Кто он вообще после этого – человек или некая демоноподобная сущность, которой нравится причинять боль и страдания невинным существам?
Но представьте себе, если бы косули, лоси, зайцы, медведи пробирались в наши города, выманивали нас из домов, чтобы убивать, просто так, ради развлечения? Нам это кажется абсурдным? Да, так и есть. Но разве не абсурдна охота? Разве коррида — не развлечение для садистов? Поэтому мне и в самом деле стыдно за людей, за то, что мы в своём нравственном сознании деградировали до такой степени, что не понимаем, где проходит граница, перейдя которую, человек уже перестаёт быть человеком, а становится демоном.

Нам нужно учиться просить прощения не только у Бога, но и у животных за всю ту боль и зло, которое мы им причинили. Это то, что люди, когда они были ближе к Богу и окружающему их миру, умели делать. Но для жителей современных городов чувство покаяния перед окружающим их миром животных и растений неведомо. Это не язычество, а чувство единства всего творения. Если человек помешал жить другому живому существу, если причинил ему боль или смерть, он понимал, что на нём лежит за это вина. Чувство ответственности за всё, что нас окружает, древние люди переносили не только на животный мир, но и на мир деревьев и растений. Но мы стали дикарями. Наша безнравственность переросла в дикое безобразие. И мы почему-то решили, что «не можем ждать милостей от природы; взять их у неё — наша задача» (И. Мичурин). Пройдёт совсем немного времени, и эта фраза уже прозвучит по-другому – «Мы столько взяли у природы, что теперь нечего ждать от неё милости» (А. Крыжановский). И это правда. Все разговоры о глобальном потеплении, об изменении климата звучат как пророчество о том, что мы уже читали в Писании: «Суд без милости, не оказавшему милости» (Иак. 2:13).
Почему люди так относятся к животному и растительному миру? В этом вина не только атеизма, который видит во всём, что нас окружает, лишь материал, из которого мы можем строить своё благополучие.

В этом виновно и христианское богословие, которое пообещало блаженную вечность только спасённому человеку, отказав при этом всей другой твари. Общепринятым оказалось мнение о том, что душа животного без тела существовать не может, поэтому у неё нет никакой посмертной участи. Вместе с телом умирает и душа. Из этого можно сделать только один вывод – жизнь животного бессмысленна. А если так, то ею можно распоряжаться как угодно. Но если все те страдания, которые претерпевает животный мир, бессмысленны, тогда мы должны согласиться с тем, что Промысел Божий действует, мягко говоря, несправедливо по отношению ко всей живой и неживой природе. Что можно по этому поводу сказать? В Библии не говорится также и о том, что Бог создал ангелов по Своему образу и подобию, но тем не менее мы же не сомневаемся в том, что им предусмотрена вечная жизнь. Но в отношении животного мира возникает очень важный вопрос: в чём смысл их страданий и есть ли он вообще? Я уверен, что смысл есть. Апостол Павел пишет о том, что всё творение «стенает и мучается доныне» не бессмысленно, а в надежде на то, что оно получит блаженную участь вместе с освобождённым от рабства греха человеком (Рим 8:21-22). Святитель Иоанн Златоуст в комментариях на этот отрывок писал, что не только человек, но и всё творение будет участвовать в тех благах, которые человек получит после всеобщего воскресения. Подобную мысль озвучил и Святитель Феофан Затворник, который предположил, что после смерти души животных вливаются в некую мировую душу. Как бы там ни было, я уверен, что Бог ничего мёртвого не создавал. И всё, что Он привёл в бытие из небытия, займёт своё место в будущей картине вечной жизни. Поэтому нам нужно здесь и сейчас учиться правильно сосуществовать с теми, с кем мы будем разделять свою вечность.
Каждое творение, с которым нас сводит Промысел Божий, нуждается в проявлении нашей любви. Через каждое из них Бог также являет нам Свою любовь. В Царстве Божием «волк будет жить вместе с ягнёнком, и барс будет лежать вместе с козлёнком…, и корова будет пастись с медведицею, и детёныши их будут лежать вместе, и лев, как вол, будет есть солому» (Ис. 11:6-7). Это будут те же самые животные, которые вместе с нами разделяли тяготы земной жизни. То, что нас окружает на земле, будет нашим соседом и в вечности. И если мы виноваты перед нашими меньшими братьями, то нужно уже сейчас успеть попросить у них прощения и исправиться, потому что потом будет поздно. Тореадору придётся посмотреть в глаза быку, которого он убил, и нести за это ответ перед Богом и перед каждой невинно убитой им тварью. Нужно нести ответственность за каждый камень, брошенный в птицу или зверя, за каждый выстрел в бессловесную тварь, который сделан ради развлечения – за всё нужно будет отвечать. Очень плохо, что мы этого сейчас не понимаем: того, что нужно правильно строить свои отношения не только с Богом, самим собой и окружающими нас людьми, но и со всем тварным миром.