Из жизни афонского иеромонаха Саввы (1821-1908), ученика старца Иллариона Грузина.


Отец Савва был учеником прославленного старца Иллариона Грузина. Его учитель святостью своей жизни был известен всей Грузии. У отца Иллариона исповедовались князья и цари. Его почитали все православные грузины. Чтобы избежать почестей и похвал, старец Илларион втайне ушел на святую гору Афон, чтобы там, вдали от знавших его людей, продолжить свои духовные подвиги. В это время отец Савва стал учеником своего прославленного учителя.
Свеча не может утаиться на верху горы. Вскоре имя отца Иллариона становится известным и на Святой Горе. Тогда он со своим учеником уходит в самое пустынное место Афона и скрывается от посторонних глаз в глухой местности, где их никто не смог бы найти. Там в уединении, в аскетических подвигах и непрестанной молитве, прожили старец Илларион и отец Савва двадцать один год. Послушание отца Саввы своему старцу было таковым, что оно уже само по себе творило чудеса. Однажды отец Илларион приказал поймать своему ученику бешеную собаку, которая бегала неподалеку, и привести к нему. Отец Савва, нимало не сомневаясь, исполнил приказание старца, и бешеный пес не смог нанести ему ни одного укуса. Мудрое руководство отца Иллариона оттачивало душу отца Саввы, превращая ее в граненый бриллиант.
В феврале 1864 года святая душа старца Иллариона ушла в вечные обители рая, а отец Савва становится духовником подрастающего поколения афонских монахов. Как свеча зажигается от свечи, так слава старца Иллариона перешла к его духовному чаду. Постепенно он становится одним из самых известных афонских духовников. К нему приходят на исповедь не только афонские монахи, но и паломники со всего мира. Причиной тому была святость и прозорливость старца Саввы. Он видел душу человека, знал все, что с ним было в прошлом и что будет в будущем.
Отец Савва был очень мудрым и любящим духовником. Для того, чтобы понудить человека очиститься покаянием, он иногда употреблял разного рода незамысловатые приемы. Видя, что человеку сложно назвать свои постыдные грехи, он мог сказать исповеднику: «Я уже старый и часто засыпаю на исповеди, но ты не смущайся, исповедуйся. Бог рядом, Он все слышит». Делая вид, что засыпает, старец давал возможность кающемуся называть те грехи, которых он особенно стеснялся, а потом, будто просыпаясь, просил: «Повтори еще раз то, что ты сейчас сказал, я не расслышал». Так он подвигал людей к покаянию. Бывали случаи, когда человек из-за стыда не мог вовсе назвать свои грехи. Тогда старец сам начинал беседу и рассказывал посетителю о своих «страшных» грехах, якобы совершенных им в прошлом, и о своем покаянии, и о прощении Божьем. Человек, слушая отца Савву, оживлялся и говорил, что и у него были точно такие же грехи.
Но когда было нужно, старец мог проявить строгость и наложить епитимию. Так, одному монаху за то, что он осудил брата и сказал на него очень резкие слова, старец благословил, придя в храм высунуть язык и проволочить его по полу от порога до иконы Спасителя, которая стояла возле алтаря. После этого язык монаха распух, и он навсегда усвоил преподанный старцем урок.
Молитвы святого старца жгли бесов и приводили их в ярость. Не раз слышали ученики старца их страшный вой. Но было немало случаев, когда они воочию видели их нападки. Однажды к старцу приехал из Греции человек, который увлекался магией. Осознав свой грех, он решил покаяться в нем перед старцем. После исповеди бывший чернокнижник почувствовал необыкновенное облегчение. Недолго думая, он решил недалеко от того места, где жил старец, сжечь «соломеники» (магическую книгу). Найдя подходящий грот, он предал огню каждую страницу этой книги. Когда один из учеников старца проходил мимо того места, на него обрушился целый град камней.

«Это дело рук бесовских», - сказал старец Савва. Такие же камнепады стали случаться каждый раз, когда кто-то проходил мимо того грота. Это продолжалось до тех пор, пока отец Савва не помолился и не окропил то место святой водой.
История с сильными камнепадами повторилась и в другом случае. Молодой пекарь из Фессалоник Афанасий решил стать монахом. Придя на Афон, он принял монашескую схиму, что привело в страшный гнев его родителей. Они решили во что бы то не стало вернуть своего сына обратно, прибегнув к магии и колдовству. Через некоторое время Афанасий стал чувствовать тяжесть, словно какой-то груз давил не него. Он и сам в прежней жизни был знаком с магией и сразу понял, что с ним происходит. Боль стала усиливаться. Братия монастыря, где жил Афанасий, не знала, что с ним происходит. Однажды после службы, когда он вместе с другими монахами вышел на работу, на них сверху стали падать камни. Немного подождав и спрятавшись в укрытии, думая, что это неосторожность прохожих, братия снова вышла наружу. Камнепад сразу же возобновился. Летели вниз не только камни, но и табуретки, деревянные заготовки для стасидий и проч. Собаку, которая находилась недалеко от монахов, какая-то невидимая сила отбросила на три метра в сторону. Монахи вызвали полицейских, те обыскали все вокруг, подозрительных лиц не обнаружили, но явление не исчезало. Стало ясно, что это дело рук невидимых врагов. Тогда Афанасий решился объяснить суть происходящего: «Чтобы вы поверили мне, давайте я один выйду, и вы увидите, что камни будут лететь только в мою сторону». Так и случилось. Камни густо падали вокруг Афанасия, впрочем, его самого не задевая. После этого совет старцев решил отправить Афанасия к старцу Савве, чтобы тот ему помог. Как только Афанасий направился к старцу, вокруг него стали происходить страшные вещи. Лодочники, которые перевозили Афанасия, от пережитого ужаса чуть не лишились чувств. Такого они еще не видели. Камни с гор падали в море, когда же они вышли на берег, то начался еще более сильный камнепад. Огромные булыжники слетали со скал и с жутким треском раскалывались возле людей. Многие слышали крики хулы на монахов и особенно на старца Савву. Оглушительный шум был слышен на десятки километров вокруг. Но как только Афанасий приблизился к старцу Савве, злые духи стали бояться. А после молитвы святого, все эти страшные явления сразу же исчезли.
Заслуживает особого внимания один поучительный эпизод, который случился с другим монахом, поддавшимся бесовскому прельщению. Некий иеродиакон пришел к старцу Савве с просьбой молиться о своей новопреставленной матери, которой завтра будет третий день после смерти. Посмотрев на него, старец сразу все понял:
– Чадо, кто тебе сказал, что твоя мать вчера умерла? – спросил духовник. Диакон, немного смущаясь, признался, что ему принес эту весть его «ангел - хранитель».
– И как долго ты с ним общаешься? – спросил отец Савва.
– Два года, – ответил тот.
– Что же ты мне об этом не сказал раньше?
– Ангел сказал, что не стоит этого делать, чтобы я не превозносился. Но вы не думайте ничего плохого. Он очень хороший. Мы с ним вместе молимся, кладем поклоны, много разговариваем о духовном...
Два года – это очень большой срок. Дьявол уже крепко укоренился в душе этого человека. Для начала старец сказал диакону, чтобы тот, когда ему снова явится этот «ангел», попросил прочитать его «Богородице Дева радуйся…» и сделать крестное знамение. Но не все так было просто. Нечистый дух, который два года вводил в заблуждение дьякона, уже сильно владел его воображением. Он смог обмануть его глаза и уши. Диакон пришел к старцу торжествующим: «Вот видишь, отче, я же говорил, что это Божий Ангел, мой хранитель! Он произнес молитву и перекрестился».

«Хорошо, - сказал старец, - тогда я тебя попрошу сделать вот еще что. Я сейчас кое-что подумаю, и это останется в моем мозгу тайной. А ты пойди и спроси своего ангела, о чем я подумал. Мы знаем, что бесы не могут знать наших мыслей, а Ангелам Божиим все открывает Господь».
Когда диакон задал этот вопрос своему «покровителю», тот забеспокоился.
– Давай я тебе лучше покажу рай, славу Владычицы Богородицы, зачем тебе знать мысли простого смертного? – стал выкручиваться «ангел».
Но диакон не отступал:
– Нет, скажи, знаешь ты или нет, о чем думал старец?
Поняв, что уйти от ответа не удастся, дух стал проявлять свою истинную внешность. Его лучезарность начала исчезать, а вместо нее проступило страшное безобразие этого духа.
– Ты погиб, несчастный! Завтра же в это время ты будешь гореть в аду! Мы тебя сожжем, мы тебя уничтожим! – закричал бес и исчез.
Прошло несколько часов, прежде чем диакон смог встать на ноги. Он еле дошел до старца, упал ему в ноги и не отступал от него ни на шаг, даже когда тот пошел отдыхать. Ужас охватил его! И действительно, в назначенный час последовала яростная атака злых духов. Диакон кричал в ужасе и отчаянии: «Спаси меня, отче мой! Я погиб, они забирают меня!» Отец Савва, став на колени, молился Богу с болью и слезами, и его молитва была услышана. Земная жизнь диакона на этом не закончилась. Позже он стал священником и отличался особым благочестием. Но годы бесовского обольщения не прошли для него даром. До конца жизни он был мучим разного рода нападками и искушениями, приходящими из темного мира.
Это лишь очень малая часть, взятая из истории жизни удивительного старца Саввы. Свою первую небесную Пасху старец Савва встретил в 1908 году. На семьдесят восьмом году жизни в день воскрешения праведного Лазаря Господь восхитил его душу для вечного пасхального торжества в светлых Горних обителях.

Отличие евхаристической Церкви от клерикальной.
Праздник Святой Троицы и День Святого Духа мы отмечаем, как Рождение Церкви, суть и смысл бытия которой, к сожалению, забыт даже теми, кто выступает гарантами веры. Поэтому я бы сегодня хотел напомнить об исконном значении этого понятия. Как известно, слово «церковь» происходит от греческого «экклесия», что означает «собрание избранных». Первые христиане откликнулись на зов Христа, к ним обращенный, и объединились в Церковь. Нужно обратить внимание на то, что их объединила не религия, построенная на каких-то новых принципах, не идеология и не доктрина. Первые христианские общины — это народ, собравшийся вокруг Евхаристии. Народ, с которым Бог заключил Новый союз, запечатленный жертвенной Кровью Агнца Божия. Быть частью этого народа и членом тела Церкви – означает принять Новый Завет, участвуя в преломлении хлеба и благословении чаши, то есть в Евхаристической трапезе.
Церковь — это не иерархическая административная структура, которая находится в зданиях и офисах, это прежде всего явление Царства Божьего на земле в Ее таинствах. Церковь — это не новое учение, а дар возможности обновления жизни, который мы получаем в Плоти и Крови Христовых, в истинном единстве тварного и нетварного.
Пятидесятница не является событием в прошлом. Это непрерывный процесс обновления, который, однажды начавшись, уже никогда не закончится. Обновление жизни – это не моральное усовершенствование человека, не юридическая реабилитация, это животворящее сошествие Духа Святого на нашу человеческую природу.
К сожалению, люди нередко отождествляют Церковь с клиром, т.е. с духовенством, отделяя тех, кто совершает таинства, от остальных верующих. Почему так произошло? Вспомним историю. Апостолы, основывая первые общины, избирали из обращенных одного, самого опытного, и через возложение рук передавали ему дар старшинства. Его задача заключалась в том, чтобы возглавлять Евхаристическое собрание, т.е. председательствовать за Трапезой, совершать крещение и руководить духовной жизнью общины. Эти председатели назывались епископами (наблюдателями) или пресвитерами (старейшинами). Эти два термина поначалу использовались в качестве синонимов. Позже за главой общины закрепилось наименование епископа, а вокруг него возникает совет пресвитеров. Это связанно с тем, что община быстро возрастала, и одному епископу уже было сложно совершать свое служение. Поэтому он через возложение рук делегировал пресвитерам право совершать от его имени Евхаристию на приходах, которые входили в состав этой общины.
Жизнь древней Церкви строилась по семейному типу. Председатель общины был для христиан отцом, а члены общины друг другу братьями и сестрами. С уходом поколения апостолов было принято решение о том, что нового епископа рукополагают не менее трех других епископов. Хиротония совершалось во время литургии. И тогда возник вопрос о том, кто же должен быть председателем такого Евхаристического собрания? Решили, что им должен стать епископ крупнейшего города области, который назывался митрополией («город-мать»). Отсюда дополнительный титул епископа митрополии – митрополит.

На митрополита возлагались уже некоторые особые функции. Помимо председательства на местном соборе он выступает арбитром при разрешении споров и конфликтов между епископами и пресвитерами. Сам митрополит вместе с местными епископами являлись неким аналогом современного Священного синода. Институт митрополий получил развитие после окончания гонений и признания христианства официальной религией Римской империи. К концу V века епископы четырех крупнейших административных и культурных центров империи (Рима, Константинополя, Александрии и Антиохии) получили титулы Патриархов и «первенство чести» перед остальными митрополитами. Кроме того, митрополит Иерусалима также именовался Патриархом ввиду особой исторической миссии этого города. Таким образом, сложилась пентархия («пятивластие») Патриархов, которая служила основой церковной жизни на протяжении тысячи лет.
Но различие в «чести» и административных функциях не затронуло сущности епископского служения. Независимо от политического значения епископии и титулов, епископ остается, прежде всего, главой и «председателем» Евхаристического собрания. Любой собор, поместный или вселенский, признавал равноправными голоса и мнения всех его участников, не проводя никакого различия в этом отношении между патриархами, митрополитами и простыми епископами. Патриарх Рима или Константинополя и епископ самой маленькой области пользовались равным правом голоса, а их точки зрения обладали одинаковым весом.
Но времена менялись. Православие стало официальной религией империи, и это внесло изменения в базовые принципы существования Церкви. Православие стало воспринимать в себя массовую религиозность и приспосабливаться к новым условиям жизни. Вместо титулов епископов и пресвитеров начинают применяться новые священнические наименования «архиереев» и «иереев», складывается сложная административная иерархическая структура, вводятся должности и титулы, никак не связанные с евхаристическим происхождением церковных служений. Само богослужение начинает копировать пышность византийского имперского церемониала, начиная с облачения и заканчивая величественностью самого чинопоследования. Клирики стали подражать императорским чиновникам в форме официальных обращений. Устанавливаются торжественные величания в соответствии с рангом церковного звания: «Ваше высокопреосвященство», «святейшество», «блаженство», «высокопреподобие» и т.п. Возникает система церковных наград и поощрений. Первая евангельская христианская простота и чистота постепенно растворяется в новой имперской церковной реальности.
Параллельно с этим, вполне естественно, начинаются споры за первенство среди епископов и епархий, раздоры между «знаменитыми престолами». Подымают голову церковные национально - государственные притязания, обостряются амбиции иерархов, которые уже открыто ведут борьбу за власть и влияние. Равенство церковного клира исчезает, возникает строгая субординация, а на смену духовно-семейным отношениям приходит дисциплинарный порядок. Все это со временем привело к тому, что понятие Церкви стало отождествляться с администрацией и служащих в ней клириками, по аналогии с другими государственными структурами.
Далее ситуация только усугублялась. Церковь все более и более интегрировалась в политику и во все, что с ней связано. И дошло до того, что в средневековье Западная Церковь получила право не только на пытки и физического насилие, но и на применение смертной казни. Восточная Церковь убивала, как правило, руками государственной власти. Все это вело к большему удалению от понимания того, что представляла собой Церковь по существу. И тем не менее, на протяжении всей своей истории Она являла величайшие образцы святости.

Все это я пишу не для осуждения, а наоборот. Нам нужно понять, что вся эта временная плоть исторической религии, никак не связанная с Евхаристической истиной, так и не смогла одолеть Церковь Божию. Христос заранее нас предупреждал о том, что Церковь – это невод, куда попадает как доброе, так и худое. Это поле, где растет не только пшеница, но и плевелы. О Церкви нельзя судить по Ее историческим неудачам или нравственной жизни ее членов. Мы также не должны судить о Церкви с точки зрения ее моральной отдачи или исторической полезности.
Церковь — это не религия и не институт, который должен удовлетворять «метафизические потребностям народа» Церковь – это, прежде всего, Евхаристическое собрание, на котором смертная человеческая жизнь преображается в жизнь бессмертную и нетленную. Возможность этого преображения не может быть упразднена ни недостоинством отдельных лиц, ни грехами мирян и клириков, ни интригами высоких церковных чинов. Для осуществления этого преображения достаточно самой малой закваски – членов Церкви, сознательно участвующих в Евхаристии. Церковь была, есть и будет, несмотря ни на что и вопреки всему. Потому что Церковь – это действие Духа Святого в Божьих людях. Не человек, а Сам Христос совершает с нами и в нас каждую литургию. Не нашей силой, а благодатью Божией пресуществляются Святые Дары.
Сила Церкви более всего проявляется в ее немощи, уязвимости, как бы это нам не казалось странным. Когда Она гонима, преследуема, оклеветана, только тогда Она и живет истиной жизнью гонимого миром Христа. Но как только Она становится объектом почитания со стороны мира, то сразу же превращается в государственный институт, а ее клирики в госслужащих. Но даже тогда в своей внутренней жизни Церковь свободна и ни от кого, кроме Бога, независима. Церковь проявляет себя, прежде всего, в жизни преподобных и мучеников, которые предпочли индивидуальное выживание самоотдаче Христа ради. Но главное выражение и проявление Церкви, и дарованной ей Истины, остается событие Евхаристии, в которой происходит преображение жизни в дар любви и благодарения Богу. прот. Сергий Успенский

Человек и животное:
кто же из них зверь на самом деле?
Эта публикация посвящена Всемирному дню памяти домашних животных, который отмечается 9 июня.

14 января 2021 года жителя Турции Джемаля Сейтурка забрала скорая помощь. Никто из близких заболевшего даже не заметил, как его верный пес Бончук бежал до самой больницы за машиной, а потом терпеливо ждал у ее дверей в течение недели, пока выпишут его хозяина.
У садовника Джона Гря была собака, которая прожила с ним около двух лет. Когда Джон умер, собака не отходила от его могилы и прожила возле нее еще 14 лет, после чего умерла прямо на могиле своего хозяина.
Зимой 2015 году бродячая кошка из Обнинска нашла коробку с младенцем, оставленную во дворе многоэтажки. Залезши внутрь коробки, кошка стала согревать своим телом малыша и при этом истошно мяукать, зовя на помощь людей. Благодаря этому жизнь младенца была спасена.
Каким образом уже немолодой котик Карим прошел три тысячи километров из Узбекистана, где раньше жили его хозяева, на их новое место жительства в Воронежскую область, одному Богу известно. И только Он знает, как коту удалось найти новое жилище своих хозяев. Эти истории можно продолжать бесконечно.

Давайте поразмышляем и о тех, кого мы любим гладить по шёрстке, с умилением смотря на их поведение, и о тех, кого мы любим в виде разного рода мясных блюд. Поговорим о братьях наших меньших, тех, кто нам служит верой и правдой, о тех, кого мы кормим ради того, чтобы потом убить и съесть. Все они – Божии твари, которые были когда-то созданы для того, чтобы разделить с Богом и с людьми райскую вечность. Адам, нарекая в Раю имена животным, давал определения их бессмертных ипостасей. Но потом все пошло наперекосяк…

Зоологии, как богословской науки, в Православии не существует. Это связано с тем, что Библейское Откровение сосредоточено только на одной линии взаимоотношений – это Бог и человек. По отношению к животным есть частные мнения святых, которые могут сильно отличаться друг от друга. Святитель Игнатий Брянчанинов, например, считал, что душа животного распадается в момент его физической смерти, так как не имеет в себе образа и подобия Божия. Но такое мнение противоречит, во-первых, Библии, а во-вторых, учению многих других Святых Отцов и учителей Церкви и церковной агиографии. Животные были созданы задолго до человека и жили в Раю еще тогда, когда смерть и тление отсутствовало в тварном мире, как таковое. Почему бессмертный образ жизни животных, данный им изначально до грехопадения, не может быть таковым и после воссоздания и спасения человека.

Нужно понимать, что Адам и Ева в своем естественном состоянии вовсе не нуждались в том, чтобы с помощью лошади обрабатывать поле, охранять жилище собаками или бороться с мышами с помощью котов. Да и в перечень их продуктов питания мясо, яйца, сыр и молоко не входили. Бог создал животных не для того, чтобы они служили людям, а для того, чтобы они сосуществовали рядом с нами в дружбе, любви и согласии.

В Церковной агиографии есть немало упоминаний о том, что небесная жизнь святых, которые находятся в предвкушении вечной радости, проходит в ином мире, наполненном как растительной, так и животной жизнью. Даже здесь, на земле, святым была дана благодать слышать пение райских птиц, вкушать райские фрукты и обонять запах райских цветов. А животные, которые были неразлучны со святыми в земной жизни, продолжают им служить и в жизни небесной. Святой Георгий Победоносец до сих пор не разлучается со своим верным конем. А старец Серафим Саровский во многих откровениях являлся со своей любимой медведицей. Таких примеров можно привести очень много.

В качестве доказательства призвания животного мира к вечной жизни святитель Лука Крымский приводит библейские цитаты: «Изолью от Духа Моего на всякую плоть (Иоил. 2:28), «нетленный Твой дух пребывает во всем» (Прем. 12:1) и другие. В своем сочинении «Дух, душа и тело» святитель Лука пишет: «Дух животных не может быть смертным, ибо и он – от Духа Святого». Апостол Павел четко и недвусмысленно говорит нам о призвании к вечной жизни всего тварного мира: «Тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих, потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению» (Рим. 8:19–22). Что может с надеждой ожидать вся тварь, как не того, чтобы войти в вечную жизнь в Боге. Не может же она ожидать освобождения для того, чтобы навечно раствориться в небытии.

Без всякого сомнения, пишет святитель Лука, вся тварь вечно жила бы в свете и радости, если бы человек радикально не изменил ее судьбу. Теперь, по причине грехопадения человека, вся тварь ведет глубоко извращённый, страдальческий образ жизни. Но если сам виновник этого страдания, будучи искуплен Жертвой Бога, войдёт в вечность, то уж тем более туда смогут войти и те, кто страдал при этом смиренно и безвинно. А это все остальное творение, за исключением падших ангелов конечно. По большому счету, мы в неоплатном долгу перед каждой Божией тварью, перед всей природой, перед всем тем миром, который нас окружает. Потому что вместо надлежащего им райского блаженства, они сейчас вынуждены жить в рукотворном человеческом аду.

Мир, который создал Бог, это прежде всего общежитие, где у каждого есть свое место и свои права. В нем призваны жить миллионы разных созданий в гармоничном сосуществовании друг с другом, а человек в нем – лишь один из многих. Но он почему-то решил, что весь мир принадлежит только ему одному. Захватив море, воздух, сушу, человек оккупировал также все то, что в них живет, превратив этих тварей в своих смиренных рабов. Планета Земля вместо того, чтобы стать Раем для всего живого, стала искусственным концлагерем с множеством пыточных камер. Фуагра, мясокомбинаты, зоопарки, коррида, охота ради удовольствий... Рабство на полях, в цирках, дельфинариях… Человек давно перестал осознавать, что все эти бессловесные, как ему кажется, твари на самом деле его братья меньшие в самом прямом смысле этого слова. Все они нуждаются в нашей ласке, заботе и любви. Каждый из них также готов отдать человеку свою любовь и преданность. Но, к сожалению, человек после грехопадения из брата, друга и любящего правителя всего живого, стал для них самым опасным и коварным врагом, которого остается лишь бояться. Это их плата за наше зверство.

Лишь в тех домах, где живут домашние любимцы, еще слышится отголосок райских отношений тех, которые были когда-то между первой человеческой четой и окружающим их животным миром. Специалисты в области психологии животных пытаются доказать нам, что мы, «глупые человецы», сами того не понимая, наделяем человеческими чертами наших любимых питомцев. А на самом деле все это не так, и животные воспринимают нас совершенно иначе, чем мы думаем, и в голове у них вовсе не то, что мы себе представляем. Но, наблюдая за своими котами, я понимаю – это в голове у этих специалистов что-то не то происходит, а у меня с моими домашними четверолапыми как раз то, что надо. И понимаем мы друг друга правильно, и отношения у нас именно те, которые есть на самом деле, а не то, что мы сами себе напридумывали. Все по-честному, без всякого притворства.

Промысел Божий ведет по жизни своими судьбами не только человека, но и все творение, всех тех, кто получил бытие в этом мире. У Бога есть Свое взаимоотношение со всем сущим. Птицы, рыбы, животный и растительный мир — все это проводится через земную жизнь внимательной рукой Божественного Промысла к одному Ему ведомой цели. А следовательно, не только в человеческой, но и в жизни животных нет случайностей. К сожалению, люди, не понимая этого, пользуясь силой и вседозволенностью, своей волей решают судьбы живых существ, населяющих нашу планеты, вторгаясь непрошеным гостем, а чаще всего жестоким тираном в их беззащитную жизнь. Это тоже не малый грех, нарушающий замысел Божий о творении. От нас требуется внимательность не только к своей собственной судьбе, но и к судьбам тех живых существ, которых Бог нам доверил или с которыми нас свел Его Промысел.

Он хотел жить и умереть странником.

Памяти иеросхимонаха Алексия (Данилова). 1929-2009гг.
Для большинства читателей, которые изучали жизнь кавказских подвижников второй половины прошлого века, отец Алексий более знаком как иеромонах Мардарий. Родился будущий подвижник 10 июня 1929 года в с. Богородицкое Ясеновского района. Назвали мальчика Михаил. Кроме него в семье было еще восемь детей. Жили они бедно и голодно. В то время о вере говорить уже было не принято, да и особой религиозностью в семье никто не отличался. Поэтому рос Михаил без всякого религиозного воспитания. Единственной его «странностью» было то, что он очень любил уединение. Поэтому часто прятался от родных в огороде или в саду среди растений и наслаждался тишиной. Первая его встреча с духовным лицом произошла еще в детстве. Миша увидел какого-то человека, который шел в рясе по селу, и стал идти за ним и громко напевать какую-то смешную деревенскую частушку про попа. Батюшка обернулся, перекрестил мальчика широким крестным знамением, и тот вдруг очень испугался и убежал. Михаил на всю жизнь запомнил это чувство страха и свой неблаговидный поступок. Когда в селе коммунисты разрушали храм, то люди забирали себе домой те или иные святыни. Миша взял себе большую икону Андрея Первозванного. Когда ему было одиннадцать лет началась война. Старшие братья ушли на фронт. Михаил с сестрами переживали тяжелые годы голода и нужды.

В 1948 году его в принудительном порядке забрали работать на шахту, но хроническое недоедание привело к тому, что Михаил заболел туберкулезом. Поэтому он ухал в Херсон к старшему брату, где устроился работать на обувную фабрику. Там ему посчастливилось снять квартиру у одной очень верующей женщины. С этого периода началось воцерковление Михаила. Он стал посещать храм каждый воскресный день, почувствовал вкус молитвы. Молодого парня заметили в церкви и пригласили петь в хоре. Оказалось, что у него был замечательный голос и хороший музыкальный слух. Так Михаил стал осваивать клиросное послушание. Но самое большое влияние на юношу оказал человек, который стал его духовником – отец Варсонофий (Юрченко). Преподобноисповедник, прошедший через страшные пытки в сталинских лагерях, шестнадцать лет проведший в тюрьме строгого режима, прославившийся чудесами, удостоившийся явления самого Господа и преподобного Серафима Саровского, он оказал потрясающее впечатление на будущего старца. По благословению отца Варсонофия Михаил отправляется на послушание в Киево-Печерскую лавру.

Но в те годы так просто попасть в Лавру было невозможно. Для этого нужна была прописка, получить которую лаврским монахам и послушникам было очень сложно. Кто-то для этого устраивал фиктивный брак с какой-нибудь духовной дочерью лаврского старца, которая прописана в Киеве, кто-то искал другие пути. Владыка Нестор, наместник Лавры, ничем не смог помочь юному послушнику, но пообещал приложить все усилия для того, чтобы найти для этого способ. Пока этот вопрос решался Михаил поехал на послушание в Глинскую пустынь, где в то время подвизалась такие прославленные старцы, как преподобный отец Серафим (Романцов), Андронник (Лукаш), Виталий (Сидоренко). Тогда молодой человек еще на знал, что все эти люди станут его сподвижниками и в горах Кавказа. Многому Михаил научился у эти светильников земли Русской. Следующим духовным училищем стал для него Почаевский монастырь, где в то время жил преподобный Кукша Одесский. Так среди лучших цветов Христовой Церкви того времени рос и мужал будущий кавказский старец. Он, как пчела, собирал нектар мудрости от каждого из них, откладывая в своем сердце мед божественной благодати.

В 1951 году пришел вызов из Киево – Печерской лавры от владыки Нестора. Ему удалось уладить вопросы с пропиской, и Михаил стал послушником древней киевской обители. Там в это время подвизался отец Полихроний (в схиме Прохор) Дубровский, который также передал будущему старцу свой духовный опыт. В Киево - Печерской лавре Михаил нес клиросное послушание и послушание келейника настоятеля Лавры. От природы молодой человек имел очень кроткий и смиренный характер. К этому природному дарованию стала легко прививаться внутренняя Иисусова молитва, для исполнения которой нужны были тишина и покой уединенной жизни. Но послушание келейника владыки не давало такой возможности. Прием гостей, множество поручений, работа с монастырской канцелярией – все это отнимало время у молитвы. Чуть позже Михаила постригли в мантию с именем Мардарий в честь Киево – Печерского затворника. Помимо молитвы, свое свободное время отец Мардарий посвящал чтению книг преподобных Отцов. Его дух рос на дрожжах Иисусовой молитвы и трудах Иоанна Лествичника, аввы Дорофея, Добротолюбия, Иссаака Сирина и прочих отцов-аскетов. Так продолжалось до 1961 года, когда советским правительством было принято решение закрыть Киево-Печерскую лавру.

В Абхазии и Грузии во времена хрущевских гонений Православная церковь чувствовала себя относительно свободно. Именно сюда стали стекаться монахи из закрытых монастырей и лавр. Сюда уже перебрались Глинские старцы, которые стали духовниками кавказских подвижников. Сюда же приехал, в поисках уединения и молитвы, и старец Мардарий. Там он снова встретился с дорогими его сердцу преподобными Серафимом, Андронником и Виталием. Здесь же подвизался и его давний монастырский друг старец Иоаникий.

Жизнь пустынников в горах изобиловала смертельными опасностями. Это были охотники, бандиты и звери. Если с последними как-то можно было сладить и даже дружить, то с первыми двумя этого сделать не получалось. Монах Меркурий, автор книги «На горах Кавказа», каждые два года вынужден был покидать обжитую, построенную своими руками, келью и строить такую же в другом месте (из-за смертельной опасности, исходящей от местных охотников). Старец Иоаникий был зверски замучен бандитами и убит ударом обуха топора по голове. Схимонаха Василия насмерть загрыз медведь.

Второй, не менее опасной угрозой были облавы, которые устраивали на горных монахов агенты КГБ. Как-то раз группу кавказских подвижников окружили со всех сторон сотрудники спецслужб, а военный вертолет прижал их к горному плато, за которым начинался обрыв. Бежать было некуда. Офицер, который управлял вертолетом, видел своими глазами поразительное чудо. Старший монах, подойдя к пропасти, перекрестил ее и пошел по воздуху, как по земле. За ним чередом пошли и остальные монахи. Так они преодолели пропасть. После увиденного этот офицер положил партбилет на стол и ушел с работы в органах. Через некоторое время он стал глубоко воцерковленным человеком.

Отец Мардарий поселился на такой высоте и в таком труднодоступном месте, что работники спецслужб просто не рискнули добраться до его кельи. Жил он в глубоком уединении. Ночи проводил в чтении Иисусовой молитвы. Для того, чтобы выжить в горах нужно было много трудиться физически. Особенно тяжело было зимой. Снег выпадал иногда до пяти метров высотой. Хижина старца находилась на склоне. Если вовремя не убрать снег, то он под своим весом мог раздавить келью вместе со старцем. Приходилось работать лопатой всю ночь.

Ближе к весне с гор сходили лавины и было не раз так, что старец оказывался заживо погребен в своей келье. Только благодаря невидимой Божией помощи ему удавалось спастись. Кроме того, в этот время стала вестись грузино-абхазская война. Линия фронта как раз проходила по этим горам. В лесу нередко можно было наткнуться на мины или на растяжку гранаты. Также встречались вооруженные отряды грузин и абхазцев. Внешне они выглядели абсолютно одинаковыми, но все задавали один и тот же вопрос: «Чья это земля, абхазская или грузинская?» Если ответишь неправильно, сразу же убьют. А кто спрашивает, узнать было невозможно.

Находясь постоянно между жизнью и смертью, между небом и землей, старец научился во всем предавать себя воле Божией. Иисусова молитва укрепилась в нем с такой силой, что он получил дар чудотворений. Свои подвиги отец Мордарий тщательно скрывал от посторонних глаз и никому ничего о себе не рассказывал. Со временем его здоровье стало ухудшаться, к тому же он стал терять зрение. Находиться в горах ему стало не под силу. По благословению духовника в марте 2007 года отец Мардарий переехал к духовным чадам в Россию. Оказалось, что старец уже был неизлечимо болен раком. Видя, что жизнь его истаивает, отец Мардарий принял схиму с именем Алексий. Несмотря на очень сильные боли обезболивающие таблетки отец Алексий не принимал. На вопросы врачей по поводу его самочувствия отвечал: «Ой, миленькие, хорошо. Слава Богу! Спаси вас Господи!»

Если посмотреть на фотографии старца, то на них видно какая была его душа. Это было истинное простое дитя Божие. Незлобивый, неунывающий, неизменно пребывающий в любви к Богу и всем людям, он весь источал из себя благодать Божию. Любовь старца простиралась не только на людей, но и на все Божие творение. Заботился он и о кошке, и о собаке. В этом не было ничего напускного или наигранного. Он был прост, тих, мирен и исполнен света. Возле него каждому было тепло и радостно. Таким его запомнили врачи и духовные чада.

О дате своей смерти старец знал заранее. Рассказывать что-либо о себе тем, кто знал о его подвигах, старец не благословил: «Богу это не нужно. Моей душе тоже. Я хотел жить и умереть странником». Почил старец Алексий как праведник. Все время, до самой смерти, он пребывал в молитве. Умер так, как будто уснул, с тихой радостной улыбкой на лице. Упокой, Господи, раба Твоего иеросхимонаха Алексия, и его святыми молитвами помилуй нас грешных.