Истинная радость человека не в том, что его в мире все устраивает, а в единстве с Богом. Когда мы едины со Христом, а в Нем друг с другом – это и есть счастье. Но если мы ненавидим хотя бы одного человека, не говоря уже о целом народе, то врата Царства Небесного останутся для нас закрытыми навсегда. Духовная радость — это нетленный свет Духа Святаго, сходящий в наши сердечные обители. Христос пролил Свою Кровь на Кресте не для того, чтобы мы убивали друг друга «за правду». А для того, чтобы мы спаслись и вошли в жизнь вечную. Не возбуждение справедливым гневом приводит человека ко спасению, а безстрастие и внутренний покой во всех жизненных обстоятельствах. Это состояние не дается так просто в руки тому, кто ничего не делает. Безстрастие – это победа духа над умом и миром: «Человек душевный не принимает того, что дается Духом Божьим, для него это безумие; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно» (1 Кор. 2:14).

Поэтому спрашивать, как нам жить, нужно у Бога, а не у своего ума. Бог обязательно ответит, нужно просто иметь терпение. Эгоизм назойливо лезет со своими советами, и по этой назойливости его легко опознать. Бог отвечает благодатью, которая полна любви и смирения. Мы знаем Имя - Бог, но что за ним скрывается, нам неведомо. Поэтому нам неведомо и все то, что скрывается за именами всего окружающего нас мира. Неведом для нас и промысел Божий. Следовательно, не нужно спешить давать оценку тому, что вокруг нас происходит. Может быть, мы когда-то поймем, что все наши потери были на самом деле приобретениями. Книжные знания о Боге бесы украдут у нас в один миг, и никакая богословская теория не поможет нам в трудную минуту. Но духовный опыт, который мы пережили на деле, не сможет у нас украсть даже сам сатана со всеми его легионами.

Если мы отталкиваем от себя обстоятельства жизни, они возвращаются к нам снова и бъют с силой натянутой струны. Но когда мы с помощью кротости и смирения преодолеваем их, то забираем силы у нашей судьбы, и она постепенно теряет над нами свою власть. Не нужно имитировать духовность ложным смирением, вздохами и смиреннословием. Не нужно изображать из себя святого или играть в него. Иерею не надо играть перед паствой в иерея, а епископу в епископа. Не нужно пытаться соответствовать образцам, придуманным нашим лживым умом, изображая то, что, как нам кажется, должны в нас видеть. Еще хуже, когда с этой игрой связано желание показать свою власть – «А что, имею право, Бог мне его дал». Не нужно пастве изображать из себя смиренных послушников, подменяя внутреннее внешним, изображая то, чего нет на самом деле. Будь тем, кем ты есть, понуждая себя быть лучше, но не играя роль перед Богом, ни людьми. Бог ждет от нас искренности во всем – в служении, молитве, покаянии, простоте и целомудрии.

Дай Бог, чтобы мы все были едины в Господе. Это великое счастье! Но будем помнить, что пока стоит мир, «дьявол ходит, как рыкающий лев, ища кого поглотить» (1 Петр 5:8). Значит разделения и соблазны будут входить в нашу жизнь, испытывая веру и проверяя нашу любовь. Поэтому пускай не смущается сердце наше тем, что происходит вокруг нас в мире и Церкви. Ибо «всему этому надлежит быть» (Мф. 24:6-7). Прот. Сергий Успенский

Светин свет. 03.08.25.

Два полюса сердца. 03.08.25.

игуменья Арсения (Себрякова)

Жизнь игуменьи Арсении (Себряковой) (день памяти которой мы отмечаем третьего августа) с внешней стороны не представляет из себя ничего особенного. Детство, взросление в благополучных домашних условиях, уход в монастырь, послушание, постриг, игуменство, успение. Никто бы из нас так и не знал, кто такая игуменья Арсения, если бы не ее дневники и письма, которые стали любимым чтением для многих христиан. Именно в них описана настоящая внутренняя биография матушки Арсении. В них мы находим зримое проявления того, как растет душа и как происходит ее новое рождение в жизнь вечную.

Родилась матушка Арсения (Анна Себрякова) в богатой многодетной семье бывшего армейского полковника. В шесть лет она лишилась матери и отец взял на себя все заботы по ее воспитанию. Когда-то он признается своей дочери, что хотел уйти в монастырь, чтобы провести там остаток своих дней, но забота о детях не давала ему такой возможности. Желание отца будет, неожиданно для него самого, осуществлено его дочерью, но это случится потом. А пока Анна была еще ребенком, и отец готовил ее к светской жизни. Получив прекрасное образование, Анна замечательно пела, умела рисовать, знала несколько иностранных языков. Но при всем этом она часто уходила в себя, любила уединение и практически не выпускала из рук Новый Завет, оборачивая его в обложки каких-то светских книг, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Немало завидных женихов мечтали, чтобы Анна стала их супругой. Когда дочь повзрослела и нужно было уже определять ее судьбу, отец заговорил с ней о замужестве. Но, к своему глубокому удивлению, услышал от нее то, чего вовсе не ожидал. «Я люблю только Господа. Не Вы ли сами учили нас любить Его?» Анна просила у отца благословения оставить мир и посвятить всю свою жизнь Богу. Михаил Васильевич, растроганный до глубины души словами дочери, произнёс: «Да благословит тебя Господь, дитя моё!» Однако отпускать свою любимицу в монастырь не торопился. Он создал все условия, чтобы его дочь могла молиться в уединении, пригласил к ней мастера-иконописца для обучения иконописи, выделил ей отдельную прислугу и лошадей с экипажем, чтобы Анна имела возможность ежедневно посещать богослужения.

Но пришло время, и юная боголюбивая душа в 1850 году становится послушницей Усть-Медведицкого Преображенского монастыря. Здесь, привыкшая к тёплому домашнему уюту, дворянская дочь носила воду, рубила дрова, топила печи, чистила кухонную посуду, подавала еду сестрам, пекла просфоры, мыла полы, а по ночам ее послушанием было будить монахинь на ночную молитву. Анна вела стогую монашескую жизнь, не гнушаясь никакой работы. Спала всегда в подряснике, ночами вставала на молитву, никогда не позволяла своему уму быть праздным. По прежнему ее любимым чтением оставалось Слово Божие. Уже будучи старицей, матушка говорила: «Некоторые любят читать акафисты, каноны, я же больше всего люблю Евангелие. При чтении Евангелия какое-то особенное познание открывается душе. Евангелие — ведь это Сам Христос. Слово Божие – безбрежное, необъятное море. Многие бросают в него свой невод, и тот, который пройдет почти по поверхности, извлекается с одной пеной. Тот, который проходит на большей глубине, извлекает рыб. А который опускается на дно моря, собирает драгоценные раковины и жемчужины». В первые годы своей жизни в обители матушка часто ездила в паломничества по святым местам, видела немало замечательных обителей, поражавших своим великолепием. Но, присматриваясь к духовной жизни монахов, понимала, что внешняя красота не есть гарантия качества внутренней жизни тех, кто живет в этом монастыре. Не место нужно искать монаху, а внутреннее состояние, которое не зависимо от места делает его душу ближе к Богу.

В 1854 году Анна Михайловна была пострижена в рясофор с именем Арсения. Через пять лет она приняла постриг в мантию, оставив прежнее имя. Духовной наставницей матушки Арсении стала мудрая прозорливая старица Ардалиона. Поначалу молодой монахине старица показалась слишком грубой и прямолинейной, но со временем она убедилась в том, что та имеет глубокий духовный опыт и может помочь ей в нелегкой работе над собой. Мудрая старица прививала своей духовной дочери глубокое смирение и послушание. «Путь борьбы против страстей, – говорила схимонахиня, – путь самый трудный. Он указан Иисусом Христом и Им же назван тесным и прискорбным. Другой путь более лёгкий, которым идут многие – это жизнь по страстям. Ты видишь, многие сёстры даже не знают, не понимают о существовании другого пути, кроме того, которым они идут. Сходила в церковь, прочитала известное правило, отложила определённое число поклонов – и убеждена, что исполнила всё. Они не берутся за труд над своим внутренним человеком, не ищут, не стараются истреблять страсти в корне их…» Схимонахиня Ардалиона отучала свою ученицу от любых, даже самых ничтожных привязанностей. Так она однажды изрезала ножницами на куски небольшой вышитый коврик, которым ее послушница очень дорожила. Как-то матушка Арсения дала одной нищенке полтинник (это были немалые деньги). За это на нее обрушился гнев наставницы, так как по ее мнению такой щедрой милостыней ее ученица выделяла себя и возвышалась над другими. Схимонахиня Ардалиона заставила матушку Арсению разыскать эту нищенку и забрать у нее полтинник.

В 1862 году пожилая игуменья монастыря, где подвизалась матушка Арсения, подала прошение об увольнении ее с должности настоятельницы. Но ее прошение правящий архиерей не удовлетворил, а благословил монахине Арсении быть ее помощницей и казначеем. Так матушка стала исполнять административные обязанности, которые ей были кончено же в тягость. Ее душа искала прежде всего уединения, безмолвия и простора для чистой молитвы. Но ради послушания, она взяла на себя этот труд. Вскоре игуменья обители умерла. Сестры монастыря стали просить матушку Арсению занять должность настоятельницы обители. Но та была категорически против, так как пришла в монастырь с иной целью. Несмотря на это, наставница матушки Арсении благословила ее согласиться и принять на себя этот крест: «И для тебя самой, для твоего спасения такая деятельность необходима. С самого поступления в монастырь ты жила уединенной жизнью, если и проходила ты послушания, то в них ты не вкладывала своего сердца. Твое бесстрастие есть только равнодушие ко всему. Когда настоятельская должность введет тебя в тесное общение с другими жизнями, и они раскроют перед тобою их скорби и немощи, ты их начнешь воспринимать как свои собственные. И тогда ты поймешь, что такое любовь к человеку и боль души за него. Эта любовь будет наполнять твою собственную жизнь, а твоя молитва будет молитвой за весь страждущий род человеческий. Убеждая тебя принять игуменство, я призываю тебя не на честь, а на великий подвиг борьбы, труда над собственною душою и над душами сестер». Убеждённая словами старицы, матушка Арсения в январе 1864 года приняла на себя крест настоятельского служения. Вскоре после этого схимонахиня Ардалиона скончалась.

Став игуменьей, матушка Арсения усугубила свои подвиги. Отдавая всю себя обители, она не забывала и о своем внутреннем человеке, очищая свое сердце и ум для того, чтобы они сделались вместилищем Божественной благодати. Несмотря на свои молодые годы, игуменья сумела так расположить к себе сестер, что они не только уважали ее, но и благоговели перед нею, хотя по смирению своему она никогда не искала этого. При ее настоятельстве в монастыре было открыто женское бесплатное училище, построен новый Казанский и Преображенский храм, корпуса для монахинь и паломников, обустроено подворье монастыря. Матушка Арсения также стала рыть своими руками подземные пещеры, наподобие пещер Киево-Печерской лавры, спускаясь ночами под землю и с Иисусовой молитвой проводя за этим занятием многие часы. Хотя внешне такое поведение игуменьи монастыря могло казаться полным безумием. Настоятельница обители проводила также очень много времени со своими монахинями в духовных беседах, объясняя им как нужно применять на практике то, чему учат Святые Отцы в книгах. Ее забота о сестрах вызывала у них глубокое уважение.

Были даже случаи, которые для некоторых монахинь послужили соблазном, потому что они еще не могли вместить в себя духовного сердца своей наставницы. Так, в монастыре находилась пожилая монахиня, которая была больна алкоголизмом. Она ничего не могла сделать со своим недугом. Однажды в таком нетрезвом виде монахиня отправилась в соседнюю станицу, откуда была доставлена в монастырь почти без памяти. Об этом доложили игуменьи. Дня через два, когда та отрезвилась, матушка зовет ее к себе. Со страхом, едва дерзая поднять глаза, почти с отчаянием в душе, виновница переступает порог настоятельского дома в ожидании наказания. «Я только об одном прошу. Не срами монашества, не выходи из стен обители в таком виде. Если же у тебя появится снова искушение выпить, и ты не в состоянии будешь его побороть, приходи ко мне, я буду давать тебе вина столько, сколько ты захочешь".

Матушка понимала, что от пьянства ее уже не вылечить, но и позорить обитель ей также не хотелось. Не все одобрили то, что игуменья обещала давать этой монахине алкоголь, да еще и в своей келье. Но сама матушка Арсения видела угнетенное состояние этой несчастной и ждала от нее лишь одного – смирения и уничижения себя. После этого случая одной из насельниц обители приснился сон, как пьющая монахиня со слезами на глазах бросается в ноги к матушке Арсении, а та с любовью и слезами покрывает ее своей мантией. Бог принял эту любовь настоятельницы ко своей заблудшей овце и вменил ей это в награду.

С годами силы игуменьи Арсении стали ослабевать, но не ослабевали ее труды и подвиги. Она все так же, не жалея себя, трудилась в пещерах, молилась на всенощных бдениях, наставляла сестер обители, заботилась о каждой монахине, как о своей собственной дочери. «Цель жизни монашеской, – говорила матушка Арсения в своих беседах, – чистота сердца. Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят. А чистота сердца приобретается жительством по заповедям Божиим. Поэтому постоянным трудом должно быть направление своего сердца поступать по заповедям Божиим. Во-первых, возлюби ближнего, как самого себя, это первая степень, а дальше – люби врагов и положи душу за други своя». Так жила и сама матушка Арсения, отдавая все свои силы Богу, Церкви, духовным чадам, молясь и прощая врагов. А такие враги находились даже среди сестёр родной обители. Кто от зависти, кто от злобы, внушённой врагом рода человеческого, клеветал и поносил свою настоятельницу.

Чрезмерные труды и подвиги игуменьи Арсении, бессонные ночи, проведенные в сырых, холодных пещерах, постоянная внутренняя борьба над очищением сердца, тяжесть настоятельской должности, которую она несла более сорока лет, окончательно расстроили здоровье матушки. Зиму 1904-1905 годов она почти всю проболела. Предчувствуя свою скорую кончину, игуменья Арсения решила совершить паломничество в Саровскую обитель, где почивали мощи преподобного Серафима, которого она всем сердцем любила и почитала. В этом святом месте Господь и призвал Свою избранницу в горние обители. Очень знаменательной была ее кончина. Причастившись Святых Христовых Таин, матушка Арсения легла на свою кровать. Вдруг ее глаза стали как будто расширяться и становиться радостными и счастливыми. Было видно, что она зрит что-то великое и светлое. После этого, сделав два глубоких вздоха, святая старица тихо и мирно предала свою душу Богу. Похоронена преподобная Арсения в родной обители в склепе Преображенского монастыря. Канонизирована в лике местночтимых святых в октябре 2016 года.

день бесконечности.

Один философ и поэт Жан-Пьер Ади Феньйо решил, что восьмого числа каждого месяца должно праздновать Международный день бесконечности. С тех пор, если верить некоторым календарям, так международы и решили. Почему именно восьмого числа, я думаю, это понятно. Восемь – символ бесконечности. Мы живем в седьмой день творения, но день грядущий, у которого уже не будет конца, который придет на смену нынешнему времени, будет уже восьмым днем. Отдадим дань этому празднику и поговорим о том, можем ли мы уже сейчас приобщиться к этому загадочному символу горизонтально лежащей восьмерки. Мудрецы говорят, что можем. Ведь бесконечность проникает во все конечное, так же как вечность присутствует во времени. Отделить одно от другого, увидеть во временном вечное, а в конечном бесконечное – также является частью духовного опыта человека. Потому что вечное мы лепим из временного, бесконечное из конечного. Каждым своим действием, которое имеет начало и конец, мы сплетаем неразрушимый узелок нашей вечной радости или нашего вечного горя. Пока человек живет во времени, он часто, сам того не понимая, рисует узоры своей вечности.

Временное и конечное живет в нашем мозгу, а вечное и бесконечное в нашем сердце. Притом это опыт не только православной традиции, это общечеловеческий духовный опыт. Пока человек живет умом, он похож на слепца, который пытается наощупь двигаться по неизвестной дороге. Но как только он нащупает свою связь с Богом, которая находится внутри сердца, он уже не видит ничего, кроме Бога. Во всем, что происходит, мудрец видит не людей и случайные обстоятельства жизни, а две руки Божии. Одна дает ему доброе и сладкое, другая – горькое и злое. Так Великий Гончар работает над своим любимым творением. Поэтому человек не противится промыслу Божьему. Не кричит, не ноет, а смиряется, всецело полагаясь на Того, Кто знает, что нужно делать.

Вся наша боль, падения, удары об острые углы, которые мы совершаем, идя в темноте по дороге своей судьбы, связаны с нашей волей, которая противится воле Божией и пытается идти своей дорогой. Печальный факт нашего неведения заключается в том, что даже в предрассветный час восьмого дня мы по-прежнему пытаемся понять Бога и Его заповеди умом, а не сердцем. С самого детства нас испортила светская система образования, которая всегда обращалась к уму человека. Начиная с садика, потом школы, университета, мы учили, запоминали, пересказывали.

Но весь опыт святоотеческой традиции говорит о том, что благодатный опыт духовной практики передается от сердца к сердцу поверх всех словесных наставлений. Преемство предания духовной жизни – это передача сердца старца сердцу ученика. Мудрость невербальна, ее нельзя выучить и пересказать, ее можно только воспринять духом. Это и есть восприятие бесконечного в конечном, вечного во временном. Проблема нашего духовного образования в том, что мы пытаемся проникнуть в суть Православия не через дверь, а через стену. Вгрызаясь в гранит науки зубами ума, надеемся на то, что такое усердие должно привести нас к мудрости.

Учиться нужно по-другому. Не только святых отцов, но и Евангелие читать сердцем. Тогда внутренняя вибрация нашей души будет настроена на волну вечности и бесконечности Самого Бога. Для того, чтобы проникнуть в суть духа, нужно расширить свое сердце. Во всех народах, во все времена ценилась мудрость, добытая опытом сердца, а не ученая энциклопедичность. Только так можно понять суть вечной жизни и проникнуть в смысл собственного бытия. Только духовное сердце способно слышать голос Бога и жить согласно Его воле. Межличностное общение дано нам для того, чтобы связывать невидимыми нитями любви сердца людей. Пряди этих нитей уходят в глубину Божьего «сердца», из Которого все исходит и к Которому все возвращается.

Действительность принадлежит не временному, а вечному, не конечному, а бесконечному – этим свойствам невидимого Бога. Временное и конечное – лишь миражи, исчезающие призраки, за которыми люди гоняются всю свою жизнь, обманутые иллюзией ума.

Тот, кто проник в глубину бесконечного, перестает тревожиться, потому что видит весь мир, как свое собственное сердце. Наше бытие, как и бытие всего сущего, зависит только от Бога. Человеку для обретения счастья нужно лишь одно – чтобы его воля совпадала с волей Божией. Человек – всего лишь один из элементов, хотя и очень важный, великого Божьего мира, и у него нет никакого права подчинять себе природу, останавливать реки, вырубывать леса, отвоёвывать ради своего эгоизма жизненное пространство у других Божьих тварей, которые имеют право на свою собственную жизнь не меньше, чем мы на свою.

Скоро наступит непродолжительный, но строгий Успенский пост. Было бы хорошо, если бы мы во время этого поста обращали внимание не только на химический состав употребляемой пищи, но и на духовное состояние своего сердца. Жаль, что у нас нет специального сердечного поста. Но было бы хорошо, чтобы в этот пост мы обратили слух и зрение внутрь себя, оторвав их от внешнего мира. Чтобы мы на эти две недели закрыли все внешние отверстия своего сердца и оказались наедине с собой, предоставив возможность всему внешнему быть таким, каким оно есть. Духовный опыт говорит о том, что нет другого пути проникновения в вечность, как только через заточение ума в сердце. Потому что только так можно увидеть все таким, какое оно есть на самом деле, а не таким, каким оно нам кажется. Знание, как интеллектуальный процесс, у мудреца преображается в знание, как соучастие в бытии, дарованном нам от Бога. В этом суть и смысл сердечной мудрости.

Одна древняя притча рассказывает о том, как некий человек много лет искал Истину. Он поднимался на высокие горы, спускался в расщелины, пересекал пустыни, но так и не мог ничего найти. Наконец судьба привела его в пещеру, где находился чудесный колодец, отвечающий на все вопросы. «Иди в ближайшую деревню, и на перекрестке двух дорог ты найдешь ответ на свой вопрос», - такой ответ донесся до слуха вопрошающего из глубины бездонного колодца. Но что же там обнаружил этот странник? На перекрестке стояли ларьки торгашей, которые продавали разный товар. Кто-то торговал железной проволокой, кто-то древесиной, а где-то лежали куски метала. Разочарованный искатель ушел ни с чем. Прошли годы, и однажды поздней ночью при свете луны он услышал прекрасную музыку. Эта мелодия потрясла его до глубины души. Какой-то человек на улице играл на ситаре так, что каждый звук проникал в самые глубины сердца. И сердце почувствовало, что в этой музыке есть ответ на главный вопрос. Присмотревшись внимательнее к музыкальному инструменту, искатель истины увидел, что он состоит из тех же материалов, которые были разложены на прилавках продавцов, торговавших на том самом перекрестке дорог...

Наша судьба состоит из разрозненных и, казалось бы, не связанных друг с другом событий. Но соединив их в целое, мы получим дорогу в бесконечность, которая ведет нас к вечному дому, находящемуся за границей времени и пространства. Наша жизнь — это мелодия, ноты который написаны гениальным Композитором. Для каждого она своя, но придет время и все они сольются в единый вселенский оркестр, где каждому будет отведено свое место, и у каждого будет своя партия. А пока что мы учимся звучать так, чтобы не испортить великую гармонию бесконечной музыки вечности.

Вера — это не знание, а содержание.

Чтение Евангельского отрывка о том, как Петр сделал по воде несколько шагов ко Христу, а потом стал тонуть, устрашившись волн, возвращают нашу мысль к символическому образу житейского моря.

Для того, чтобы не утонуть в этом море, нужно иметь сердце, обращенное ко Христу. «ГорЕ имеем сердца», – слышим мы каждый раз перед началом Евхаристического канона. Ум, подобно жене Лота, тянет нас на дно, пугая призраками опасностей и страхами скорбей, от которых можно спрятаться только в подводных гротах и пещерах. Не дать возможности утонуть может только жизнь без ропота и принятие воли Божией, как своей собственной. Погибают в этом странствии те, кто сильно привязан к вещам и делам мира сего. Преодолевают силу тяжести земли те, у кого дух непоколебимо пребывает в Боге.
Привязанности — это очень тяжелый груз, с которым по воде ходить никак не получится. Ум, переполненный новостями, хламом ненужной информации, страхами и переживаниями – очень тяжелый балласт для такого путешествия. Размышлять о духовном интересно, богословские беседы развлекают наше эго, но не приносят никакой пользы для души. Куда лучше учиться жить в Боге молча, тихо и молитвенно. Тот, кто в своей жизни встретил Небесного Отца, навсегда расстался со накопленными о Нем книжными знаниями. Господь скрывает Себя от людей, и из книг мы узнаем только то, кем Бог не является. И только Своим любимым избранникам Он открывает то, Кто Он есть.

Подводные пещеры, которые во множестве влекут к себе утопленников житейского моря, на входе имеют надпись «удовольствие», а на выходе «разочарование». Юность с головой прыгает в трясину удовольствий, старость связана по рукам и ногам привязанностями и заботами, и только в среднем возрасте, вдоволь отведав разочарований, еще можно выплыть из этой пучины на берег истины. Одна из распространённых ошибок искателей книжной мудрости – всеядность духовного чтения. Нельзя изучать и читать все без разбору. Так бестолку можно провести и тысячи прожитых жизней. Когда мы заходим в магазин, то примеряем на себя одежду и берем то, что подходит нам по размеру. Так и в духовной жизни нужно читать и практиковать только то, что подходит к размеру нашей души.

Вера — это не знание, а содержание. Ее наличие или отсутствие проверяется в скорбных жизненных обстоятельствах. Знания – вода, нарисованная на холсте, а вера – это живой ключ родника, из которого всегда можно напиться. Бог открывает Свое присутствие тем, кто отверг мысленные соблазны и отрешился от чувственных привязанностей. Внешние церковные обряды и богослужебная практика очень хорошо помогают обуздывать ум и укрепляют внимание, но непрестанную молитву и созерцание они дать не могут. Для этого нужно погружаться внутрь собственного сердца. Человек всегда становится тем, чем он живет. Тот, кто живет материей этого мира, становится материальным. Тот, кто живет духовным – духовным. Кто погружен в чувственные, эмоциональные переживания, приобретает душевные качества. Большое влияние на человека оказывает его профессия и специфика постоянной работы.

Прочно держаться на поверхности житейского моря помогает долготерпение. Именно благодаря ему приобретается спасительная нищета духа. Мы одно терпим, а на другое не хватает сил, и душа начинает роптать. Тогда и малая благодать уходит из нее. Другие терпят безропотно все, что выпадает на их судьбу. Таких Бог хранит и дает силы для терпения. Третьи все готовы терпеть ради Христа, и терпение стало как бы содержанием их жизни. Они получают великую милость Божию и спасаются.

Христос заповедал, чтобы мы любили друг друга, но не дал инструкции, как это делать. Поэтому каждый понимает любовь по-своему. Любить – не значит цепляться за людей. Любовь – это не привязанность. Эгоистическое чувство, претендующее на право обладания, нельзя назвать любовью. Такая привязанность может быть даже у матери по отношению к собственному ребенку. Настоящая любовь не конфликтует со свободой и не ущемляет ее. Ревность – это не любовь, а эгоизм. Он и является нашим главным врагом.

Эгоизму удалось убедить наш ум, что святость – это то, на что ты неспособен, для тебя она недостижима. Поэтому «живи как все, и ни на что больше не претендуй, не твоя это мера». Эгоизм дал развод нашей решимости и изгнал ее из дома души. Самолюбие и саможаление запугали нас скорбями и проблемами, с которыми мы столкнёмся, если решимся идти дорогой святости. Сластолюбие предлагает «построить кущи» у кратера действующего вулкана, потому что «хорошо нам здесь». Так, вместо того чтобы спасаться и убегать от неминуемой гибели, человек предпочитает спрятаться в картонном домике иллюзии покоя и безопасности в надежде на то, что «как-то пронесет». Хотя в душе он точно знает, что не пронесёт. Все, на что бы мы не обратили свой взор, обречено на гибель, включая и наше собственное тело. Дверь для бегства, за которой находится туннель перехода миров, спрятана внутри нашего сердца. Там ждет нас Христос. Утвердившись в вере, имея надежду на Бога, довершись Его промыслу и вооружившись большим запасом терпения, мы сможем пройти по житейскому морю, не рискуя в нем утонуть.

Большинство людей хотят жить лучше. Очень редко встретишь того, кто хочет спастись. А это невозможно сделать вчера или завтра. Спасение возможно только сейчас. Только сейчас можно помнить о Боге и побеждать мир силою Христовой. Только сейчас можно получить свободу от помыслов, погрузить ум в сердце, почитать Иисусову молитву, простить и отпустить все обиды. Бог вместе с нами только сейчас и ни в какое другое время. Но дьявол, накидывая на нас узду памяти и воображения, тянет то в прошлое, то в будущее, не позволяя жить в настоящем. Он не хочет, чтобы мы, отпустив навсегда прошлое, доверили свое будущее Богу и так спасали свои души. Но только в настоящем мы можем ощутить радость благодати покоя Христова. Как достичь этого покоя? – Принять сердцем и понять умом, что у Бога все рассчитано до мелочей, и Он никогда не ошибается. Тогда мы сможем идти по волнам житейского моря, понимая, что делаем это не силой наших способностей, а благодатью Божией, которая спасает всех, кто ей доверяет.

Как много утопленников.


«Ободритесь, это Я, не бойтесь», – сказал Христос Своим ученикам, которые думали, что видят перед собой идущего по бурным волнам призрака. Петр в эмоциональном порыве попросил у Спасителя возможности также пойти по водам. Но на долго его веры не хватило. Волны, ветер, страх взяли свое, и он начал тонуть. Все, как всегда…

Мы прочитали сотни книг, посетили десятки монастырей, отстояли множество служб, регулярно причащались. Но оглянемся назад и спросим себя, что мы приобрели за все эти годы? Большинство из нас стали людьми религиозными, но не верующими. Внутреннее, истинное христианство и спасение прошло мимо нас.

В чем была ошибка Петра? В том, что он медленно шёл по воде? Не туда смотрел? Оглядывался? Архимандрит Кирилл (Павлов) говорил о том, что наша жизнь подобна хождению по тонкому льду. Если идти быстро, тонкий лед трещит, но не проваливается. Как только ты остановился, засмотрелся – тут же провалился. Так же и в жизни: как только мы посчитали что-то земное опорой своей жизни, утешением, привязались к нему, тут же поймались в сети, в опасную зависимость. Люди тонут в этом ложном мире, так и не успев добраться до берега спасения.

Потеря бдительности — наша главная беда. Беда, если мы с утра, только проснувшись, тянемся за телефоном, чтобы посмотреть новости. Беда, если вся жизнь человека — это реакция его эгоизма на внешние и внутренние раздражители. Только единицы смогли не утонуть, идя по волнам житейского моря ко Христу. Не утонули, потому что были очень легкими, ни к чему не привязанными, скромными, тихими, совершенно не заметными для окружающих. Но они были солью земли. Тихий Христос, живет только в тихом сердце.

В жизни каждого человека все «исчислено, взвешено и разделено» (Дан. 5:26-28). Наши дни были сочтены еще до того, как мы пришли в этот мир. Наш ум забыл о том, что воля Господня заведует всем. Даже малый волос падает с головы именно в том месте и в то время, куда и когда ему определил промысел Божий. Из-за недоверия к Богу в уме возникает страх с его постоянным вопросом: «Что же с нами будет дальше?» И поскольку ответа на него нет, мы впадаем в малодушие и тонем в потоке панических мыслей. Неуравновешенный ум не может дать правильную оценку происходящему. Все вокруг нас происходит не по-нашему, не так, как мы хотим. Мы начинаем со всем этим бороться, возмущаться, ненавидеть, осуждать – и идем ко дну. Чем больше мы боремся, чем больше думаем о своих трудностях, чем больше боимся и возмущаемся, тем более свинцово тяжелыми становятся наши жизненные обстоятельства. Так мы все глубже погружаемся во тьму подводного мира, туда, куда не может пробиться даже маленький солнечный лучик.

Смиренный потому и не тонет, что ничего не боится. Он потому и не боится, что все предал в волю Божию, ему не за что переживать. Когда-то мы может быть поймем, что в течение нашей земной жизни существовали только мы и Бог. А между нами были люди и обстоятельства, которые или помогали нам пройти по волнам житейского моря к Богу, или мешали.
Мы боимся умереть, потому что наш ум прилип ко всему тому, что стоит между нами и Богом. Боимся не мы, а эгоист, который живет в нас и притворяется нами. Мы плачем и сокрушаемся, когда теряем близких и родных, потому что привыкли к тому, что они всегда рядом. Наша жизнь без них ущербна. Место, которое они занимали в нашей жизни, теперь пусто, образовалась черная дыра. А если вынести из нашей души все то, к чему мы привязаны, что любим, чем дорожим, то не останется ли там одна пустота? Не потому ли так страшно человеку оставаться наедине с самим собой?

Во всем мире нет ничего более значимого, чем Бог. Он создал нас, как самодостаточную бесконечную радость, покой и блаженство. Поэтому успокоиться наш дух может только тогда, когда вновь вернется в Его Отеческие объятия. Но что мы для этого делаем? Куда направляем свои усилия? Мир всегда таков, каким его видит наш ум. Он, по сути, есть зеркальное отражение нас самих. Чем больше мы переживаем, тем больше крепнет наш эгоизм, тем суровее и беспощаднее мир вокруг нас. С другой стороны, чем больше любишь Христа, чем сильнее сострадаешь людям, чем больше в нас самоотречения, тем сильнее действует в нашей жизни сила Божия.
«Обычный человек считает, что «я» – это его тело и мысли в этом теле. Верующий думает, что его «я» – это душа и все ее переживания, чувства и мысленные представления. Но духовный человек, имея духа Божия, знает, что тело и его мысли временны, душа и ее переживания непостоянны, и только дух в нем вечен и безсмертен. Именно этот дух является целью твоего выбора, а спасение этого духа во Христе есть единственная и главная задача для духовного человека. (старец Симон Безкровный).

Есть очень простая истина, которую мало кто смог понять. Снаружи нет счастья, чтобы ты не имел и чем бы не обладал. Все, и доброе, и злое, находится только внутри нас. Огромный космос с миллиардами галактик, с разнообразием красок мира, очаровательными пейзажами природы – это лишь проекция того, что находится внутри нас. Там все тоже самое, только насыщеннее, и измеряется оно не расстояниями, а глубиной, не красками и запахами, а интенсивностью духовных переживаний. Люди, которые смогли найти путь в свой внутренний мир, затворялись в подземных пещерах, жили в глубоких расщелинах гор, пребывали в пропастях земли, потому что нашли в своем сердце сокровище. Начало созерцания – красота мира вокруг нас, конец – красота Бога внутри нас.

Мысли действуют на ум гипнотически, они внушают нам свои повеления так лукаво, что нам кажется, будто пришедшие тебе в голову мысли – это наши собственные порождения. Поэтому душа безвольно и беспрекословно повинуется им. Так душа человеческая делается буквально игрушкой сатаны и эгоизма. Привязанность к телу расхищает наше внимание к собственному духу, попечения и суета забирают силы и усыпляют душу, погружая нас в гипнотический сон. Наше тело — это воплощение земной суеты и подмена духовного покоя, привязанность к телу – мирское возбуждение и подмена духовной радости, ночной сон тела – отображение смертного сна и подмена духовного блаженства.

«Тот, кто победил мир, не думает о том, как и что будет делать. Божественная сила направляет все его пути и ведет его ко спасению. Он делает то, что велит ему делать Бог. Он становится исполнителем велений Божиих. Святая благодать становится его разумением, воля Божия делается его интеллектом, любовь Христова становится его сердцем. Это вовсе не означает пустить все на самотек. Греховный ум не способен понять, что это такое. Предаться на волю Божию означает стать очень чутким, предельно чутким, чтобы чистым сердцем улавливать малейшее склонение воли Божией и ее разумение. Улавливать не мысли, в которых более нет никакой необходимости, а слушать кроткий голос Божественной благости. Но все это становится возможным только по благодати Божией» (старец Симон Безкровный).

Воскресная проповедь