Прочла, что на улицы городов вышли люди, протестующие против "посадок за песни". Например, в Воронеже четыре гражданина вышли с пикетом "Нет репрессиям за песни!". Они заявили, что искусство не может быть преступлением и заявили о своей солидарности с певицей из Санкт-Петербурга. Им невдомёк, что искусство - это искусство, оно оторвано от лозунгов. Искусство - это не любая песенка, музыка или стишок. И если экстремистские высказывания заплести в рифму и положить на музыку, они не станут от этого искусством, они так и продолжат быть экстремистским высказыванием. Каким, по сути, и была песенка иноагента Нойза, спетая уличной музыкантшей в Санкт-Петербурге. Людям надо разъяснять, что музыкантша отвечает сейчас не за то, что она ПЕЛА ПЕСНИ ИНОАГЕНТОВ, а за то ЧТО ПЕЛА ЭКСТРЕМИСТСКОЕ ВЫСКАЗЫВАНИЕ. Но тем, кто не понимает, не помогут даже большие буквы. Впрочем, многие ведь и не хотят понимать, и в этом непонимании выражается их позиция. К слову, певицу уже раз приводили в полицию и просили не петь экстремизм, а петь любые другие песни. Но она предпочла не услышать.

Читала также, что некий кубанский музыкант, надев светоотражающие штаны и жилетку, спел ту же песню иноагента Нойза, и добавил, что он солидарен с питерскими музыкантами. Так и хочется спросить - "А в чем солидарен? С тем, что можно высмеивать смерть людей? Скакать и глумиться над этими смертями? С этим солидарен?". Люди в действительности солидаризуются именно с этим глумом над восьмилетними смертями жителей Донбасса, а не с тем, что нельзя запрещать песни иноагентов. Потому что песни иноагентов ИТАК НЕ ЗАПРЕЩЕНЫ. Но всегда удобно сыграть в дурачка, сделать вид, что не понимаешь, что речь о конкретных высказываниях, и делать вид, что протестуешь против запрета иноагентских песен, а на самом деле прекрасно понимать, что под дурака выходишь протестовать против СВО и глумиться над смертями. Хитрая игра, но, увы, она очевидна.

Читала так же, что иноагент Монеточка, а также, не побоюсь этих слов, "певица" и "поэт", написала стишок с обращением к россиянам. "Вы боитесь стихов, вы боитесь любви" - с идиотическим серьезом обращается эта женщина к россиянам. К России, где Пушкин - наше все. Не к Украине, где его запретили. Но, по правде сказать, мы действительно тут очень боимся стихов - иноагента Монеточки. Я тоже очень боюсь, когда мне приходится их читать. Как боюсь я любой пошлости и даже не вторичности, а полудетского лепета житейски опытной, но духовно невежественной тети, которая не в состоянии осознать своего невежества и пошлости своих четверостиший. Плохие тексты портят слух, и их нормально бояться.

Слышала также, что и в Екатеринбурге некие активисты расклеили листовки против запрета иноагентских песен. Они тоже солидаризовались. Им остаётся теперь только четко артикулировать - с чем они солидаризовались. Песни иноагентов не под запретом. Так с чем конкретно?

В Ирландии зарезали украинского беженца - из-за бекона. На Украине 17-летний парень ухаживал за тяжело больной бабушкой, и, как говорят, знакомые, был очень добр. Он отправился в Ирландию, где мечтал выучиться на айтишника, за две недели до своего 18-летия. Родители боялись, что границы опять закроют. И вот именно из-за того, что он был несовершеннолетним, ему и предстояло пожить две недели в центре для беженцев, а через две недели его бы переселили в отдельное взрослое жилье.

Вадим опоздал на рейс из Польши в Дублин, и мать сильно просила его вернуться. Но он не послушал и все равно добрался до Ирландии. А утром в центре для беженцев спокойно пошел на кухню жарить себе яичницу с беконом. Но в том же центре находилось четверо беженцев из Сомали. Один из них, увидев, что Вадим жарит бекон, жутко оскорбился, ему же религия бекон есть запрещает. Он схватил нож и искромсал Вадима, выколол ему глаза. И все это - за бекон.

Парня очень жаль. Однако, как и в случае с Заруцкой, заколотой в американском метро, это не просто криминальная история. Заруцкая стала жертвой BLM, набравшего опасные обороты. А вот Вадим Давиденко стал жертвой европейской миграционной политики. Когда в страну рвутся люди, которым даже в голову не приходит, что они едут в другую культуру, и им придется ее уважать. Некоторые из них настолько темные, что бекон на кухне в европейской стране вызывает у них такой праведный гнев и шок, что они хватаются за нож и выкалывают людям глаза. Да, Вадима очень жаль, но как не вспомнить нашу отечественную историю, когда один человек возмутился тем, что ему продали бургер с беконом во "Вкусно и точка"?

В Москве убит режиссер и оператор Сергей Политик. Он только что отметил 56-летие. Вечером 18 октября он вышел покурить во дворе своего дома, увидел незнакомца, который пытался проникнуть в подъезд и агрессивно себя вел, сделал ему замечание и получил удар ножом. Скончался в больнице. Незнакомцем оказался иностранный гражданин.

В 2024-м году вот так же за замечание был убит во дворе байкер, который, приехав к своей девушке, сделал замечание человеку, перекрывшему машиной вход в подъезд. Тот не стерпел замечания и достал нож. Убийца в том случае тоже был иностранцем. Мигрантом, проще говоря. И в этом есть тенденция – к нам приезжают люди, которые такого о себе непереносимо высокого мнения, что им не посмей сделать замечания. Они – такие крутые, как вы вообще смеете с ними заговаривать и задевать их «мужское достоинство». Русских мужчин так в семьях не воспитывают, это – восточное воспитание, когда ты король, и все тебя должны уважать неизвестно за какие заслуги. А я уверена, поехал бы этот иностранец в другую страну, например, в восточную, сидел бы там, поджав хвост, понимая, что вокруг – все «короли».

Нам надо всерьез задуматься о том, почему гости не хотят у нас вести себя скромно, и терпеть замечания от хозяев территории. И, конечно, в таких случаях надо распутывать весь клубок – почему приехал, кто сюда пригласил, на каких основаниях здесь находился, кто выдал разрешение на проживание. Ответственный за убийство – не один.

Мой коллега по СПЧ возвращался вечером домой и увидел рядом со своим домом скопление людей, скорую и ребёнка, неподвижно лежащего на земле. 12-летнюю девочку в Раменках сбил курьер на электровелосипеде. Я такие называю «рикша-велосипеды», ведь это не просто велосипед, а целая кибитка. Там крыша, защитное стекло. И когда такой врезается в человека, курьеру — ничего, а вот ребёнка может убить. Место, где сбили девочку, — территория между детсадом и школой. Коллега сразу вышел из машины и выслал мне видео с места происшествия. «Сколько это будет продолжаться?!» — написал он.

Его гнев усиливался тем, что у него тоже дочки и они тоже ходят по этому тротуару. Мы договорились, что я сделаю запрос в Минздрав и МВД о статистике подобных наездов. И ведь обратите внимание: статистики нет, а инциденты происходят практически каждый день. Я довольно часто говорю, что присутствие на тротуарах сотен тысяч единиц электротранспорта вводит в стресс семьи с детьми. Я хорошо понимаю, каково это — идти с коляской и ещё держать за руку старшего ребёнка, вертя по сторонам головой.

И буквально на следующий день появилось ещё одно видео из московского двора.

Продолжение моей колонки в канале "Специально для RT"

Народный артист Геннадий Хазанов избавился от всего своего недвижимого имущества в России – на 700 миллионов рублей и даже пытался побить журналиста, который спросил его, зачем он все распродает. Но вот квартиру единокровного брата Хазанов не получит. Его брат Юрий Лукачер умер 2 года назад, но предварительно он набрал кредитов, чтобы родственники не смогли поделить его квартиру. Соседи рассказали, что пенсионер был очень обижен на семью – ему никто не помогал. Он работал в такси, потом не смог из-за здоровья, и дальше ему уже не хватало денег на еду и на лекарства. Он рассказывал соседям, что у него есть брат – Хазанов, но они поругались, а когда у Юрия дела пошли совсем плохо, он обратился к нему за помощью, но тут ему отказал. Как мы видим по наличию недвижимости, не потому что у него самого не было денег. Юрий умер в нищете и одиночестве. Иногда к нему заходил поболтать консьерж. Я просила наших журналистов не лезть с вопросами о брате к самому Хазанову – он дерется.

В Госдуме предлагают ужесточить наказание за диверсионную деятельность – снизить возрастную планку ответственности до 14 лет. И эту инициатива уже одобрена даже Правительством и Верховным судом России. А мое частное мнение – этого не стоит делать. Не только потому, что ответственность с 14 лет, по Уголовному кодексу, уже наступает по ряду преступлений. Но потому что ужесточать наказание следует хотя бы после того, как все сделано для предотвращения таких преступлений. Но получается, что данными нашими торгуют направо и налево, наша личная информация совершенно не защищена, и очень легко попасться на разводку к мошенникам даже людям взрослым. А подросток, находясь под их воздействием, может за пять минут натворить преступных глупостей, о которых он пять минут назад даже не задумывался. Подросток – это очень невзрослый человек. Его мозг только формируется. Мы должны думать о том, как защитить подростков, а не как их наказать. В действительности снижение возраста до 14 лет вообще ничего не изменит. Если кому-то кажется, что снижение возрастной планки испугает потенциальных преступников тире жертв мошенников, то это ошибочный взгляд на ситуацию. Разводимые люди находятся в таком мороке, что они не помнят себя, не говоря уже о возрастных планках наказания.
 
Мы прекрасно понимаем, кто действует против подростков – какая армия мошенников, и кем она направляется. И чего мы хотим? Посадить в 14 человека, который без этого морока всю жизнь прожил бы добропорядочным гражданином? Дать ему пожизненный и вычеркнуть еще несформировавшегося человека из жизни? А зачем его тогда мама родила? А зачем тогда мы просим женщин рожать? Почему бы с таким же рвением нам не говорить о защите детей? Они не смотрят телевизор и не знают, что там показывают в новостных передачах. Они не предупреждены. К ним в школу надо приходить и рассказывать, рассказывать, рассказывать. Приводить примеры, показывать фотографии подростков, которые сели на всю жизнь. И не уставать этого делать. Тогда мы спасем наших детей. Все ведь согласны с тем, что мы их хотим спасти, а не наказать?

И такие сцены можно увидеть в московском метро. Сами в хиджабе, но грудью ребенка в общественном месте кормим. Я не против кормления ребенка где угодно, раз он хочет есть. Но, на мой взгляд, это действо – таинство, сокровенное, и если его можно совершать не прилюдно, то лучше не прилюдно. Впрочем, таким же таинством является и молитва, и она тоже не подходит для публичных мест. Этот аргумент у меня был заготовлен впрок, чтобы сказать когда-нибудь сторонникам публичной молитвы – вам же не нравится, когда женщина оголяет грудь, чтобы покормить ребенка в общественном месте, так и нам не нравится, когда сокровенную молитву совершают демонстративно. Однако это фото обезоружило меня, стерло мой аргумент. Можно быть в хиджабе и не смущаться открытой груди. Для мусульманки это невозможно. Что еще раз подтверждает: многие верующие, для которых важна внешняя, атрибутивная часть – лишь формально верующие. Хиджаб – лишь поза. Ни в чем другом себя ущемлять эти люди не собираются.