Продолжаем собирать стеклотару со дна морского.

Как и в прошлый раз банку уже облюбовала
актиния Hormathia nodosa.

Трусим мешок🐟

Перед каждым заходом в порт или длительным переходом орудие лова очищают от остатков морских обитателей, трусят и полощут. Дело нелёгкое, особенно в ухудшающуюся погоду.

Приморский гребешок — один из вкуснейших моллюсков и рекордсмен по содержанию полиненасыщенных жирных кислот.

Некоторые факты о Гребешках

Морские Гребешки относятся к моллюскам.
В этой группе животных(да-да, именно животных) мы также можем встретить улиток, морских слизней, осьминогов, кальмаров, мидий и устриц.

У Морских Гребешков хорошо развита нервная система, но отсутствует настоящий мозг.
Но и без него можно жить долго и счастливо.
До 20 лет, между прочим. Если, конечно, какая-нибудь хищная морская звезда не сожрет его.
Чтобы этого не произошло,
Морские Гребешки должны оглядываться по сторонам во сто глаз. И это чистая правда, у них СТО глаз!

Морской Гребешок - это напарник Губки Боба. Оба они - санитары Океана. Фильтруют воду.
К тому же они не живут в экологически неблагоприятных районах.

Когда Гребешки чувствуют присутствие хищника , такого как вышеупомянутая морская звезда, они могут попытаться убежать, быстро, но беспорядочно плывя по воде, используя реактивный двигатель, создаваемый многократными хлопками их раковин друг о друга.

🦀Охотники за крабами

В район Южных Курил заходит тунец. Там этот хищник преследует косяки иваси, но сам становится жертвой наших дальневосточных рыбаков⚓️

Еще одна пикша попалась с таким вот наростом на голове.
Внутри светлое вещество.
Опухоль?

Во мраке среди льдов.

В карьере каждого моряка случается менять место работы, то есть судно.
Эта история о моей крайне неудачной рокировке с японской шхуны на проржавевший, кишащий тараканами и идиотами легендарный СТР 503🚢

В ту пору, помимо опыта рефмашиниста, за моими плечами имелся опыт палубного матроса, и в попытках подняться на профессиональную ступеньку я имел неосторожность устроиться в весьма сомнительную компанию и на не менее подозрительный пароход. Я понял это только тогда, когда прибыл на него. А прибыл я туда досылом на перегрузчике ПТРе. Неприятности начались ещё там. Стоит упомянуть, что ПТРы, как и СТРы, в прошлом считались весьма удачными проектами. Пропитанные морской солью старики до сих пор ностальгируют по их непотопляемости и превосходным ТТХ. Быть может, так оно и было когда-то. В те времена, когда суда обслуживались должным образом, эксплуатировались в соответствии с их предназначением, не переоборудовались и не ходили по рукам. Одним словом, содержались в порядке. Сейчас же главный двигатель нашего ПТРа систематически доказывал обратное. Он останавливался более десятка раз, а когда пыхтел, по судну стояла такая вибрация, что цементные ящики то и дело расползались, обнажая старые дыры в корпусе. Всем своим поведением ПТР давал понять, что ему давно пора упокоиться на кладбище Аланга.

Из неприятностей личного характера было то, что мне отвели каюту в придачу с пропойцей, который без всякого смущения на протяжении всего перехода хлестал медицинские фуфырики, а во время сна рычал и скрежетал своими редкими пеньками так, будто был не человеком вовсе, а каким-то раненым вурдалаком. Протерпев зверя пару дней, не удержавшись, я собрал свои пожитки в редикюль и удалился квартировать в кают-компанию. Спустя неделю мы достигли пункта моей пересадки.

С первого взгляда внешнее состояние судна казалось удовлетворительным, чего нельзя сказать о людях. Экипаж был чрезвычайно разнообразен и отличался не только разнообразием, но и безобразием. Более всех меня поразил стармех Григорич. Из общения с новыми коллегами я понял, что дед на вахте не появлялся совсем. Всё своё время он проводил за просмотром телевидения. В попытках найти дело бездельнику его определили в цех, где, пробыв час, Григорич внезапно объявил, что у него открылись страшные боли и началась аллергия на рыбу. С этими словами он изолировался в каюте на месяц, а потом и вовсе покинул борт.Домой. Юный электромеханик, хоть и ходил на вахту, но был там крайне опасен. Судя по его вечно перебинтованным рукам и треснувшим очкам, он не утруждал себя мелочами вроде снятия электропитания с приборов, требующих обслуживания. Четвёртый механик, господин с планеты Калининград, спал за ГРЩ, чтобы, как он сам выражался, не проспать вахту. На самом же деле причины его ночлега заключались в крайне сложных отношениях с его соседом, боцманом. Сообразительностью не отличался и третий. Нигде и никогда не встречал я таких злоядлых курильщиков, как третий. Сигареты он буквально жрал, отчего цвет его кожи сливался с цветом дизель-генератора. Звал я его Елоу Сри. Всю лямку машинного отделения тянул на себе второй механик — относительно  молодой, решительный специалист, не лишённый, впрочем, вредных и затяжных наклонностей.

Мастер добычи и старпом были настолько древними, что, кажется, видели Кобу живым. Среди матросов имелись совершенные идиоты. Они кривлялись и гигикали, не имея на то причин. Вначале они напоминали мне макак, но потом я привык. На камбузе орудовала половником повар женского пола. Глядя на эту особу, на ум приходили строки из песни "Не воровка, не шалава", что вполне соответствовало её портрету. Табак она не курила, зато имела в распоряжении внушительный запас ганджубаса, чем завоевала уважение некоторой части экипажа. При первом контакте с капитаном я отметил про себя, что, судя по выражению лица и манерам, этот человек душевно не здоров. Лицо его дергалось, голос был резок и обрывист, а в глазах мелькали искорки какой-то маниакальной идеи. На меня он произвёл впечатление целеустремленного психопата. Что впоследствии подтвердилось.
⬇️⬇️⬇️⬇️⬇️⬇️

Обстановка и коллектив, мягко говоря, были непростыми. Тогда я впервые столкнулся с такой широкой концентрацией дурных обстоятельств на таком узком пространстве. С первого дня пребывания на проклятом рыдване я бесился и протестовал, но делал это про себя. Деваться было некуда, пришлось смириться. К тому же я напомнил себе, что нахожусь здесь в первую очередь для получения опыта, которого на таких судах в избытке. Позже я даже завёл знакомство с более-менее адекватной частью экипажа, если такой термин вообще уместен к людям, связавшим жизнь с морем. Рейс, как и всегда, обещал быть сложным, и без товарищеских отношений в море никак нельзя. Это старая истина. Поддержка и взаимовыручка основополагающие качества благополучного исхода в преодолении испытаний. А испытания нас ждали в северо-восточной части Охотского моря.

Продолжение следует...

Дневник моряка

Просто оставлю это здесь…

Часть 1 📖

Во мраке среди льдов

Часть 2

В заливе Шелихова наступала суровая зима, являя свои прелести в виде ледовых торосов и дрейфующих глыб. Всё чаще налетали шквалы, от их воя мне становилось совсем тоскливо. С приходом морозов наш СТР превратился в ледяной сугроб. Отсутствие горячей воды и пара на палубе вынуждало окалываться круглосуточно. Палубный инвентарь пришёл в негодность за считанные дни, и дальше кололись чем попало. Однажды задуло не на шутку, было решено стать на якорь в ближайшей бухте, дабы зацепиться за грунт и так переждать непогоду. К великому удивлению боцмана, якорь не отдался, а примерз к корпусу, окончательно и бесповоротно, до весны.

Порой мне думалось, что наш кэп возомнил себя Витусом Берингом. Тому, как он прорубался сквозь ледовые торосы, атомный ледокол "Арктика" аплодировал бы стоя. Всё при этом тряслось и грохотало. Даже пробоина, полученная от удара о крупную льдину ниже ватерлинии, его нисколько не смутила. Решимость этого человека прямо указывала на стремление быть первым во всём флоте. Несмотря на сложную погодную обстановку, судно давало высокие результаты. Трюмы, бункеры, шкафы и углы заполнялись тоннами минтая. Иногда случалось пахать сутками без сна. В то время как одна часть экипажа участвовала в перегрузке рыбной продукции, другие тут же её обрабатывали. Смены, вахты, перегрузы текли нескончаемым потоком.

Но то был только дебют, далее последовал миттельшпиль. Получив расчётки за месяц, за этот и за тот, стахановцы были глубоко разочарованы тем, что их труды не нашли вознаграждения, а обещанная гарантийка и вовсе претерпела существенные поправки. Командир сказал, что виноват курс доллара. Сейчас необходимо продолжать работу, в конце рейса всем воздастся. Почуяв запах неприкрытой лжи, почти вся команда предъявила трудовому маньяку заявления на увольнение.

- Ха! Глупцы! Так просто отсюда не выбраться, костьми ляжете на амбициях тирана.

Подумал я, но промолчал. Ибо поднять бунт и сыскать единомышленников не на словах, а на деле задача практически невыполнимая. Да и бунт в море, как известно, ничем положительным никогда не заканчивался. В некотором смысле я уже имел подобный опыт. Тогда за попытки добиться справедливости я просидел два месяца в пассажирах и остался без копейки. Хитрые фирмачи легко и непринуждённо обмешулили дело таким образом, что тяжба длилась бы бесконечно, а товарищи, за которых так ратовал бунтарь, отвернулись, как только запахло жареным. Для меня до сих пор остаётся неразрешимой загадкой, почему большинство моряков готовы жертвовать собственными интересами в угоду амбиций тех, кто на них плевать хотел. И даже столкнувшись с вопиющей несправедливостью, вопреки здравому смыслу не все, но многие продолжают покорно тянуть лямку, удовлетворяя своё раздражение бессмысленными тирадами в курилке. Это полбеды. Более всего во мне вызывает замешательство поведение некоторых лиц командного состава. Не раз я был свидетелем того, как представители администрации судна строго наказывают своих подчинённых за мелкие проступки, в то время как сами в попытках угодить администрации фирм идут на уголовные преступления и необоснованные риски, ставя под угрозу не только свои дипломы и свободу, но и жизни подчинённых. Одним из ярких примеров подобного явления есть гибель траулера «Дальний Восток».
⬇️⬇️⬇️⬇️⬇️⬇️⬇️⬇️⬇️

Об этом и многом другом я размышлял, сидя между двух тарахтевших компрессоров в реф отделении. В бункер сыпался минтай, звенели протвеня, гигикали макаки, судно ухандокивалось вместе с экипажем. Всё шло своим чередом. Полярник, не внимая просьбам второго механика, продолжал с места наваливать валоповоротный штурвал. На простом языке это то же  самое, что выжать до упора педаль газа и помчаться на автомобиле с непрогретым двигателем. А если к тому же прибавить недавнюю замену нашего главного двигателя, то нетрудно догадаться, чем грозят подобные финты. Совсем скоро открылись признаки, указывающие на выход из строя ГД, что влечёт за собой полную потерю хода. А это, как известно, само по себе дело чрезвычайное, требующее немедленного принятия мер, сообщения специальным службам и находившимся поблизости судам. Но на нашем флоте не принято афишировать происшествия. Большинство ЧП старательно скрываются до момента полной задницы, из которой вылезти и не представляется возможным. Достаточно припомнить случай с «Аметистом».

Нам требовалось срочное хирургическое вмешательство в сердце парохода.

Продолжение следует...

Дневник моряка