Что на самом деле скрывается за призывом — «Не покупай породных собак, возьми из приюта»?!

Чтобы разобраться, обратимся к интервью кинолога Голубева. Цитирую основное:

«Отечественное собаководство имеет многовековую историю, тысячи российских заводчиков вкладывали весь опыт и знания в создание и развитие каждой из пород, поэтому по степени важности для культурного наследия страны их можно сравнить с музыкальными и литературными произведениями.

Это часть нас, часть нашего жизненного багажа, часть того, что досталось нам от предков и обязывает нас передать (это) потомкам.

Национальные породы, как и народные традиции, отражают яркие моменты жизни людей, их восприятие окружающего мира, а также знания предков, которые передаются из поколения в поколение.

В России более двадцати отечественных пород и породных групп, признанных на национальном и международном уровне. Одиннадцать из них официально признаны Международной кинологической федерацией, а двенадцатая - русский охотничий спаниель - в настоящее время проходит процедуру признания. На очереди - русская гончая, одна из старейших охотничьих пород, первые описания которой датируются началом XVI века.

В Царской России на высоком уровне была культура охотничьей кинологии, поэтому популярностью пользовались борзые, гончие, спаниели. Развитие охотничьего собаководства связано с Императорским Домом и русским дворянством, которое не только активно участвовало в охоте, но и способствовало созданию охотничьих хозяйств, развивало охотоведение.»

Вот например. Князь Андрей Александрович Ширинский-Шихматов оставил весомый след в истории собаководства.  Он изучал породу северных лаек. В 1890-х годах князь в одиночку путешествовал по отдалённым губерниям России, изучая породы. Итогом поездок князя стал «Альбом северных собак (лаек)» (М., 1895) — сборник фотоснимков с классификацией пород, составленной впервые. В альбоме представлены первые, разработанные Андреем Александровичем стандарты лаек, до тех пор неизвестных в Российской Империи и в мире. Князь давал обзоры по проходившим выставкам, где выступал экспертом по этой породе собак и таким образом князь Андрей Александрович Ширинский-Шихматов стал первым в мире судьей лаек в истории этой породы.

За заслуги в области собаководства Ширинский-Шихматов получил:
• Орден Святого Станислава 2-й степени;
• Орден Святой Анны 2-й степени с мечами и бантом;
• Орден Святого Владимира 4-й степени (1907).

После антирусской революции, предвкушая монополизацию уничтожение культуры племенного разведения собак, многие ведущие кинологи и собаководы эмигрировали, слава Богу прихватив с собой значительную часть лучшего поголовья, потому что в процессе разрушения "старого мира" краснобесами было уничтожено достаточно много собачьих пород. И в первую очередь этой участи не избежали русские борзые, которых считали символом дворянства. В то же время в городах на улице оказались маленькие декоративные собачки. Пролетарии их соседства не потерпели. В результате собачки были приравнены к мещанству, было решено от них избавиться. Знаменитая актриса Любовь Орлова, взяла к себе в дом на подпольное положение такую собачку. Первая советская собачья выставка состоялась в Москве аж в 1936-м году. На ней по кругу гордо ходили собаки-ищейки и сторожевые породы. Декоративных маленьких собачек на выставке не было вовсе. И только в шестидесятые в столице стали невероятно популярными маленькие терьеры, хотя в пятидесятые они всё ещё считались экзотикой. Их хозяевами были представители новой т.н. элиты.

Российская КУЛЬТУРА породного разведения собак издавна слывёт лучшей в мире и вот именно её, с огромным трудом возрождённую после потрясений, наши "западные партнеры" ОПЯТЬ пытаются уничтожить, только теперь уже руками подопечных спасалок-зоофанатиков, продвигая повестку отказа от приобретения профессиональных пород, в угоду помойным дикашам. Запад всегда пытался и будет пытаться развалить извечного своего противника - нас, а сделать это можно только с помощью уничтожения национальной культуры, чем племенное собаководство является в первой степени.
#русскаяистория

Эталон на все времена истинной Элиты России!

Из воспоминаний Князя Мещерского о родителях:

«Самое ценное счастье в жизни — это иметь хороших родителей.

Это счастье дал мне Бог. Мать моя, старшая дочь великого Карамзина, была олицетворением высокой души в лучшем смысле этого слова; подобной ей русской женщины я не встречал: ум её был замечательно светел и верен, сердце никогда не билось ни слабо, ни вяло, оно всегда билось сильно и горячо; Россия была культом её души, а рядом с этим всё в жизни мира её интересовало; в каждой мысли и в каждом слове её слышалось вдохновение правды и благородства. Оттого речи её покойный Тютчев называл: la musique une belle me (музыка прекрасной души). Пошлость, ложь и сплетни она одинаково презирала, и всё это, вместе взятое, несмотря на то, что она, больная, никуда не выезжала, делало её гостиную в пятидесятых годах средоточением не только политической жизни, но патриотизма и благородства. Отец мой, с оригинальным чином отставного подполковника гвардии, жил издавна только семейною жизнью. Это был, без преувеличения скажу, идеал человека-христианина, именно человека, потому что он жил полною жизнью света, но в то же время сиял, так сказать, красотою христианства: его душа слишком любила ближнего и добро, чтобы когда-либо помыслить злое, и в то же время, всегда весёлый, всегда довольный, он жил жизнью всех, его окружавших; всё, что мог, читал, всем интересовался и, подобно матери моей, никогда не задевал даже мимоходом ни лжи, ни чванства, ни пошлости, ни сплетни.

Таковы были совсем необыкновенные, по нравственной красоте, существа, которые я имел счастье получить от Бога родителями.

Увы, ни одно из этих душевных красот, ни один из этих даров не перешли ко мне [тут князь, конечно же, скромничает — прим.авт.]; но с дурным характером и дурною натурою я получил, благодаря моим родителям, такую богатую для ума и для сердца духовную атмосферу, что с ранних лет, рядом с недостатками природы, в душе моей стали жить идеалы, идеалы любви к России, идеалы правды и честности. Отчётливо помню, как в ранние уже годы детства я постиг в атмосфере моих родителей, как надо любить Царя. Они жили в карамзинских преданиях этой любви к Царю. Это был глубокий и высокий культ, но именно потому он не допускал ничего, похожего на ложь, на холопство, на заискивание того, что удовлетворяет чванству. И Государь Николай Павлович, и Государь Александр Николаевич отлично знали про этот культ в семье Мещерских, интересовались тем, что говорилось в гостиной моей матери, но знали в то же время, что там не ведалось — что значит кривить душою, и правда говорилась всегда полная, прямая и бесстрашная. Дух гордой, чистой и беспредельной любви к Царю Карамзина царил в нашей семье.»

На Изобр.: Мать — княгиня Екатерина Николаевна Карамзина в супружестве княгиня Мещерская (1806-1867) и Отец — князь Пётр Иванович Мещерский (1802-1876).

#русскиесупергерои

Наконец, настойчивое зоозащитное давление на Россию напрямую связано с запрещённым в России и признанным экстремистским движением – сатанизмом. С точки зрения нивелирования антропоцентрического принципа бытия, в вопросах «прав животных» происходит скрытое навязывание чуждой нам идеологии т.н. «гуманизма к животным», человеку буквально внушают отождествиться с грязным, необученным, диким хищником, живущим исключительно врождёнными примитивными инстинктами.

В философии религии антропологический вопрос — один из ключевых: кем является человек в структуре мироздания? Теистическая традиция утверждает, что человек создан по образу и подобию Бога (Быт. 1:26–28), а значит, занимает особое место между Творцом и природой. Он не сливается с животным миром, а является его разумным управителем.
Однако в последние десятилетия в общественном и культурном дискурсе наблюдается тенденция к нивелированию антропоцентрического принципа, где человек всё чаще рассматривается как одно из «животных», не имеющих морального превосходства.

Разного рода идеологические формы давления зоозащиты становятся одним из ярких примеров радикализации по внедрению в сознание людей этой философской трансформации.
Отказ от признания иерархии «Бог — человек — природа» ведёт к подмене онтологических категорий и к формированию мировоззрения, близкого к сатанистскому антропологическому релятивизму, изложенному в работе основателя и верховного жреца «Церкви Сатаны» Антона ЛаВея (The Satanic Bible, 1969).

1. Антропологический принцип в теистических традициях. В христианском богословии человек рассматривается как посредник между Творцом и творением. Согласно Быт. 1:28:
«И благословил их Бог, и сказал им: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле». Это владычество не означает произвола, но предполагает рациональное управление — сохранение порядка, где разум человека выражает волю Бога. Фома Аквинский в Summa Theologica (I, q.96, a.1) указывает, что человек властвует над животными per rationem, то есть посредством разума. Таким образом, приручение, дрессировка, селекция — любое использование животных во благо человека — не эксплуатация в отрицательном смысле, а реализация божественного замысла. Это акт упорядочения хаоса, превращение дикости в гармонию.

2. сатанистский антропологический релятивизм. В противоположность теистической иерархии, седьмая из девяти заповедей т.н. библии сатанизма ЛаВея утверждает: «Сатана представляет человека всего лишь ещё одним животным, иногда лучшим, чаще же худшим, чем те, кто ходит на четырёх лапах; животным, которое вследствие своего "божественного, духовного и интеллектуального развития" стало самым опасным из всех животных!». Здесь человек не рассматривается как образ Бога, а лишь как наиболее развившееся животное. Эта позиция устраняет границу между человеком и природой, утверждая «естественное право» жить инстинктами, а не разумом. Сатанизм в философском смысле — это отрицание вертикали бытия, сведение духа к материи, разума — к инстинкту.

3. Деиерархизация в современной зоозащитной идеологии. Представители зоозащитного движения в рамках своей идеологии регулярно апеллируют к идее «гуманизма по отношению к животным», что само по себе представляет философский парадокс. Понятие «гуманизм» (от лат. humanus — человеческий) изначально направлено на утверждение достоинства человека как духовного существа. Распространяя этот термин на животных, дискурс теряет смысловую точку опоры: если гуманизм обращён ко всем живым существам, то исчезает сама категория человеческого. Такое смещение акцентов отражает философскую установку, схожую с сатанинской лавеевской антропологией — отказ человека от особого статуса, самоидентификация как «брата меньших» или даже как «одного из них».

На скриншотах из зоозашитного чата, где спасалки определяют человека просто «двуногим», мы видим буквальное подтверждение вышесказанному. Все основания для того, чтобы радикальная зоозащита была приравнена к сатанизму!
#вехи