Все знают, что Холодная война — это глобальное противостояние СССР и США. Но за формальной конфронтацией скрывается куда более интересный феномен: две сверхдержавы исторически (ещё с XIX века!) выступали как зеркальные отражения друг друга — в идеологии, методах пропаганды и даже в том, как их воспринимали простые граждане.

И иногда это порождало абсурдные, почти сюрреалистичные ситуации. Например, когда советские люди, отчаявшись добиться помощи от родного государства, бросали свой взор на Белый дом. Вот сегодня нашел в архиве такую историю:

«Наш дом построен в 1900 году — это барак, где раньше жили заключённые. Ещё 6 лет назад определили: процент износа — 83%. Ремонта за это время не было никакого, и вдруг новое заключение: процент износа — 16%. На многочисленные жалобы, в том числе в Госпартконтроль ЦК КПСС, 25 февраля мы дождались посещения комиссии из Томского обкома партии в лице товарища Шведова. В квартиры, где провисали потолки, он даже побоялся войти. А на вопрос, чем же теперь помогут, ответил, что поставят подпорки, чтобы не придавило, а в улучшении жилья помочь ничем не могут. И когда мы спросили, к кому же нам теперь обращаться за помощью — не в США? Он ответил: "Обращайтесь, если считаете нужным". И это говорит людям работник обкома КПСС!»

Конечно, это была не реальный план, а риторический прием, но были и примеры когда советские действительно писали в адрес американского президента.

Вот и я стал жертвой современных технологий.

Обычно, работая в архиве, я набираю текст в Pages на Mac — это удобно, потому что файлы автоматически сохраняются и загружаются в iCloud. Но вчера всё пошло не так: вместо микрофильмов мне выдали бумажное дело. «Отлично, — подумал я, — продолжу работу в своём файле». Открываю папку в облаке — а она пустая.

Причём остальные файлы на месте, исчезли только те, что лежали в папке с архивными данными. Я точно их не удалял, но куда они пропали — загадка. Теперь жалею, что не делал резервных копий в другом месте. Слишком доверился облачным технологиям.

Больше всего жаль выписок из архивов Армении. В отличие от ГАРФ и РГАНИ, я вряд ли скоро смогу туда снова попасть.

Да, неприятно. Но что поделать — придётся работать дальше. Теперь буду сохранять файлы и в облако, и на жёсткий диск.

Хотя материалы из Еревана были утеряны, к счастью, сохранились документы из Риги. В частности, один из партийных отчетов фиксирует важные изменения в запросах советских граждан и росте их уровня жизни. Если раньше люди были готовы довольствоваться даже скромным жильем — например, комнатой в коммунальной квартире, — то к этому периоду их требования существенно возросли. Теперь советский человек стремился получить отдельную квартиру со всеми удобствами: центральным отоплением, горячей водой, ванной и кухней.

Несмотря на высокие темпы жилищного строительства, квартирный вопрос оставался одним из самых острых в повседневной жизни. Рост потребностей лишь усугублял проблему: чем больше у людей появлялось возможностей, тем сильнее они ощущали нехватку качественного жилья.

Этот пример хорошо иллюстрирует формирование в СССР своеобразного варианта общества потребления. Даже в условиях плановой экономики и идеологического акцента на коллективные ценности, запросы граждан постепенно смещались в сторону индивидуального комфорта и личного пространства. Таким образом, жилищная проблема стала не только социально-бытовым, но и культурным феноменом, отражающим трансформацию советского общества.

​​"Никто не даст нам избавленья: Ни бог, ни царь и не герой". Переход к мирной жизни и неврозы

Советский психолог-новатор Арон Залкинд в 1924 г. опубликовал статью «О психоневрозах коммунистического студенчества». В ней учёный  привёл данные наблюдений 600-700 нервно больных студентов из разных коммунистических вузов и с рабфаков с 1919 по 1924 г.

Залкинд отметил, что в значительной доле случаев психоневрологические расстройства среди них спровоцировал переход к НЭП,

"и не только идеологической своей для них неприемлемостью (для части так это и было), но и слишком резким переходом от атмосферы горячего боя к серым прозаическим будням".

Залкинд привёл несколько характерных примеров. Один из них, товарищ П., 24 лет, член партии с 1918 г. По словам учёного, тот был "смирнейшим юношей до революции", но пошёл воевать из-за "бандитской разнузданности на юге". П. много участвовал в боях на фронтах Гражданской войны, был в подполье, работал в ревтройках, командовал отрядом ЧК.

С 1922 г. ему больше не давали боевых заданий, и на тихой административной работе он заболел нервными расстройствами. П. был недоволен своим новым местом, считая, что отдыхать ещё рано, и "враг лишь закопался глубже". "Торжествующие нэпманы, жирные и нарядные, — выставки в магазинах, обнаглевшая экономическая уголовщина", — всё это приводило его в неистовство, буквально причиняло ему физическую боль.

“Мы сейчас лишние здесь”, скорбно говорит т. П., “сейчас нужны другие люди”, — “мы годимся лишь для опасности, для боя, — серенькая тишина нам не годится, и мы для нее не годны”

На этой почве у него развились бессонница, тяжёлые головные боли, а также галлюцинации. В своих видениях П.

"как бы переходит в другой мир, где и осуществляет свои вожделения, столь чуждые современной мирной реальности: он снова в боях, командует, гонится за противником, служит революции — по-своему".

Советский доктор Залкинд порекомендовал своему пациенту пойти на военную или военно-политическую работу, либо в заграничное коммунистическое подполье.

Залкинд А. Б. Революция и молодежь. — Л., 1925. С. 42-44.

Среди редких сносок к послевоенной музыкальной археологии существует упорно игнорируемая глава о таинственной формации J. W. STALIN — мультидисциплинарном саунд‑арт‑коллективе, возникшем на рубеже 1940‑х где‑то между берлинским дада‑кабаре и будущими «молотов‑индастриал» командами. На сохранившемся фотоснимке январского утра 1950 г. мы видим афишу их единственного большого европейского тура — Fünfjahresplan in 5/4. По реконструкции критика Вольфа фон Крайца, фронтмен‑баритон KOBA (псевдоним, конечно) руководил «шумовыми инженерами», добывавшими ритмику из рева турбогенераторов, а мелодии — из высоковольтного гула трамвайных проводов; сам кабельный паук над проспектом служил натуральным струнным резонатором. Немецкая надпись под гигантским портретом — «Вождь и учитель человечества в борьбе за мир, демократию и социализм» — являлась титулом трёхчастной сюиты, которая исполнялась хороводом по фасадам соседних зданий, превращая квартал в линейный концерт‑холл.

Архивные плей‑листы подтверждают сет‑лист: «Elektro‑Elektrifizierung», «Kolhoz‑Groove» и семнадцатиминутный «Марш Турбино #5», записанный прямо под турбинами Куйбышевской ГЭС. Винил так и не дожил до наших дней: весь тираж переплавили на детали первого советского синтезатора «Энтузиаст‑1». Тем не менее культурная радиация тура обошла железный занавес и стала тем самым подпольным «нулём‑километром», от которого позднее разошлись главные траектории немецкоязычной экспериментальной сцены. Йосип Броз‑Тито, говорят, лично одобрил юных словенцев Laibach после того, как услышал радио‑передачи об этом перформансе.

Легенда гласит, что школьник Ральф Хюттер нашёл на блошином рынке Дюссельдорфа гудрон‑пластинку с фрагментом «Марша Турбино #5»: четырёхдольный пульс, пробиваемый железнодорожным гудком, стал скелетом демо‑трека Rhein‑Ruhr‑Elektrifizierung, позднее перевоплотившегося в «Autobahn». Даже культ «человека‑машины» унаследовал исходный слоган коллектива — «Человек — это трансформатор истории».

В интервью журнала Spex Бликса Баргельд вспоминал снимок берлинского концерта 1950 г.: «Фасад звучал, словно рушится». Их стратегия «играть на стройплощадке» выросла из практики сталинских «шумовых инженеров», а фирменное сверление I‑балок прямым кавером отозвалось в «Kolhoz‑Groove», где оригинал использовал перфоратор К‑4.

В середине 1990‑х Тилль Линдеманн обнаружил в архиве MDR газетную рецензию на лейпцигское шоу J. W. STALIN: «финал утонул в пламени магниевых факелов». Этот образ и лёг в основу пиротехнического credo Rammstein, а строку «Für Frieden, Demokratie und Sozialismus» группа однажды выжгла огнём на заднике, заменив слова на своё «Ihr wolltet Spaß».

Таким образом, забытый бетонный плакат оказался не пропагандистским анахронизмом, а монументальным мемориалом европейской электроники: Kraftwerk наследовали машинный грув, Einstürzende Neubauten — архитектурную акустику, Rammstein — огненную монументальность. Сам же фасад 1950 г. остаётся единственным материальным свидетелем тура, напоминая, что иногда даже самый суровый бетон способен породить музыку будущего. Говорят, если поздней ночью приложить ухо к этим кирпичам, можно ещё уловить бас‑линию «Пятилетка в 4/4».

PS Если, что это моя небольшая фантазия в пятницу вечером по поводу одной фотографии

Когда сделал всё по канону, но концепция успела уже поменяться...

Подарочный футляр конотопских рабочих XX съезду КПСС, 1956 год, из основной экспозиции ГЦМСИР

В "Собаке Баскервилей" была знаменитая фраза: "Вот так начнешь изучать фамильные портреты и, пожалуй, уверуешь в переселение душ". То же самое происходит, когда погружаешься в исторические архивы: внезапно обнаруживаешь, что многие "новые" идеи – всего лишь хорошо забытые старые.

Недавно я писал о том, что Ельцин был не первым, кто решил дирижировать оркестром в нетрезвом состоянии. Но вот ещё один любопытный исторический параллелизм. В 1990 году Борис Николаевич, выступая в Казани, бросил свою знаменитую фразу: "Берите столько суверенитета, сколько сможете проглотить". Это воспринималось как сделка с региональными элитами – они получили больше власти, но остались в составе России.

А теперь перенесёмся в 1956 год. На заседании ЦК КПСС Дмитрий Шепилов заявляет: "Максимум функций – республикам". Конечно, речь шла не о политической автономии, а о расширении хозяйственных полномочий – чтобы регионы могли оперативно решать экономические вопросы. Это стало идеологической основой реформы 1957 года, когда управление промышленностью перевели на территориальный принцип (знаменитые совнархозы).

В исторической литературе реформу оценивают скорее негативно – она породила хаос и местничество. Но важно другое: сама идея федерализации, перераспределения власти между центром и регионами, оставалась актуальной и в 1956-м, и в 1990-м, и остаётся сегодня. По сути, вся российская история последних столетий – это колебание между централизацией и децентрализацией.

Почти каждый, кто интересуется историей советской архитектуры, слышал о Дворце Советов — грандиозном проекте, который должен был стать символом мощи СССР. Гигантское здание высотой 415 метров (выше нынешнего "Лахта-центра"!) увенчала бы стометровая статуя Ленина, превратившая комплекс в самое высокое сооружение мира. Но если масштабы самого здания поражают воображение, то его смета и вовсе кажется фантастической.

Цена величия: миллиард на стройку века

В архивах сохранились документы, согласно которым стоимость строительства Дворца Советов оценивалась в 1,2 миллиарда рублей в ценах 1936 года. Чтобы понять, насколько это огромная сумма, достаточно сравнить её с повседневными тратами советских граждан:

килограмм сахара стоил примерно 4 рубля,
бутылка водки (0,5 л) примерно — 6 рублей.
Проще говоря, один Дворец Советов = 300 миллионов килограммов сахара или 100 миллионов бутылок водки!

Но и это не всё. Отдельной строкой в смете выделялась статуя Ленина на крыше — её изготовление оценивалось в 1,6 миллиона рублей. Для сравнения: на эти деньги можно было купить 266 тысяч бутылок водки или 400 тонн сахара.

Сегодня о грандиозной стройке напоминают лишь архивные документы, эскизы да макеты. Но даже они позволяют представить, как могла бы выглядеть Москва, если бы советским архитекторам удалось воплотить в жизнь этот амбициозный, но неподъёмный для экономики проект.

Сегодня исполняется 155 лет Владимиру Ильичу Ленину — революционеру, мыслителю и, как его часто называли, «самому человечному человеку». Помимо масштабного политического наследия, в нём было много простого, бытового, что делает его ближе к нам.

Известно, что Ленин любил немецкое пиво, ценил чай, а в последние годы жизни для бодрости пил кофе. В свой последний день он выпил чашку кофе и бульон — деталь, которая напоминает, что даже великие исторические фигуры остаются людьми со своими привычками.

И сегодня, в день его рождения, кофе оказался неожиданным, но символичным способом вспомнить вождя:

☕ Red Star Coffee запускает промокод LENIN2025 — скидка 22% в честь 22 апреля. Акция действует неделю, так что успейте запастись хорошим зерном, поднять кружку и мысленно сказать: «Спасибо, дедушка Ленин!»

🏛 А в Музее политической истории России к юбилею подают кофе с красной звездой и пряник с портретом Ильича — почти как в советском буфете, но с современным twist: можно выбрать миндальное молоко и безглютеновую выпечку.

Каким бы ни было ваше отношение к Ленину, сегодня стоит вспомнить простую вещь: за любым «вождём» скрывается обычный человек. Со слабостями, привычками и последней чашкой кофе в руках. История — не памятник, а зеркало: в нём мы разглядываем самих себя