Пятничное, эмоциональное.
Кажется, все уже видели ролик про зумерку (да простят нас молодые эмансипированные барышни за неуместную иронию при использовании феминитива), которая жалуется, что на своей первой работе трудится, бедняжка, с 9 до 5, для чего садится на электричку в 7.30 и возвращается домой не раньше 6.15 вечера!
Девушка жалуется, что у нее совсем не остается сил ни на что, кроме душа, ужина и поспать, а заодно удивляется, когда все эти работающие люди вообще живут свою жизнь.
Если же вы еще этот ролик не смотрели, то обязательно посмотрите – он прекрасен почти так же, как комментарии к нему в соцсетях разной степени запрещенности. И надо сказать, что девушка свои пятнадцать секунд славы заслужила – уж очень все это весело смотрится со стороны стареющих иксеров и миллениалов, работающих в офисе по 12 часов и стоящих в пробках по два часа в одну сторону. И поверьте, даже это далеко не самые суровые условия работы.
Но вот что интересно: разные там исследования совершенно не обнаруживают разницы между трудовым поведением разных поколений в одинаковом возрасте. Юные зумеры вкалывают точно так же, как за пятнадцать лет до них вкалывали миллениалы, а еще раньше – иксеры.
Но что совершенно точно меняется, так это с каким лицом и воплями они воспринимают одни и те же вещи. У послевоенного поколения по поводу необходимости ежедневно ездить на работу воплей не было совсем, да и вместо лица было то, что по-английски называется stiff upper lip.
А вот с последующими поколениями все было уже сложнее – ибо работать в суровых условиях и не жужжать постепенно перестало быть нормой. Это работает во многих вещах – покровительственное отношение к женщинам, бывшее совершенно нормальным двадцать лет назад, сейчас запросто считается харрассментом (и в целом поделом).
Нынешняя же молодежь печется о своем ментальном здоровье ничуть не меньше, чем о физическом – и это хорошо. А если есть возможность работать из дома (и большое количество людей так и делает), то и возмущение юной барышни про часовые поездки на работу вдруг перестает быть таким уж совсем смешным.
Перегибы, конечно, случаются, и возводить каждую свою эмоцию в причину не работать –неоптимально. Преодоление трудностей и рост над собой в терапевтических дозах закаляют и в конечном счете повышают продуктивность.
Но в целом мы придерживаемся мнения, что зумерские вопли – это неплохо. Во всяком случае до тех пор, пока они не мешают этим самым зумерам вкалывать, как их старшие товарищи в их возрасте. А показательная забота о своем ментальном благополучии сможет наставить на путь истинный каких-нибудь толстокожих представителей старших поколений, а кого-то и от нервного срыва спасет.
Не говоря уже о том, что если вы ворчливый старикашка типа нас, то и похихикать над молодежью вам сам бог велел. Для улучшения этого самого ментального благополучия.
Хороших выходных!
Кажется, все уже видели ролик про зумерку (да простят нас молодые эмансипированные барышни за неуместную иронию при использовании феминитива), которая жалуется, что на своей первой работе трудится, бедняжка, с 9 до 5, для чего садится на электричку в 7.30 и возвращается домой не раньше 6.15 вечера!
Девушка жалуется, что у нее совсем не остается сил ни на что, кроме душа, ужина и поспать, а заодно удивляется, когда все эти работающие люди вообще живут свою жизнь.
Если же вы еще этот ролик не смотрели, то обязательно посмотрите – он прекрасен почти так же, как комментарии к нему в соцсетях разной степени запрещенности. И надо сказать, что девушка свои пятнадцать секунд славы заслужила – уж очень все это весело смотрится со стороны стареющих иксеров и миллениалов, работающих в офисе по 12 часов и стоящих в пробках по два часа в одну сторону. И поверьте, даже это далеко не самые суровые условия работы.
Но вот что интересно: разные там исследования совершенно не обнаруживают разницы между трудовым поведением разных поколений в одинаковом возрасте. Юные зумеры вкалывают точно так же, как за пятнадцать лет до них вкалывали миллениалы, а еще раньше – иксеры.
Но что совершенно точно меняется, так это с каким лицом и воплями они воспринимают одни и те же вещи. У послевоенного поколения по поводу необходимости ежедневно ездить на работу воплей не было совсем, да и вместо лица было то, что по-английски называется stiff upper lip.
А вот с последующими поколениями все было уже сложнее – ибо работать в суровых условиях и не жужжать постепенно перестало быть нормой. Это работает во многих вещах – покровительственное отношение к женщинам, бывшее совершенно нормальным двадцать лет назад, сейчас запросто считается харрассментом (и в целом поделом).
Нынешняя же молодежь печется о своем ментальном здоровье ничуть не меньше, чем о физическом – и это хорошо. А если есть возможность работать из дома (и большое количество людей так и делает), то и возмущение юной барышни про часовые поездки на работу вдруг перестает быть таким уж совсем смешным.
Перегибы, конечно, случаются, и возводить каждую свою эмоцию в причину не работать –неоптимально. Преодоление трудностей и рост над собой в терапевтических дозах закаляют и в конечном счете повышают продуктивность.
Но в целом мы придерживаемся мнения, что зумерские вопли – это неплохо. Во всяком случае до тех пор, пока они не мешают этим самым зумерам вкалывать, как их старшие товарищи в их возрасте. А показательная забота о своем ментальном благополучии сможет наставить на путь истинный каких-нибудь толстокожих представителей старших поколений, а кого-то и от нервного срыва спасет.
Не говоря уже о том, что если вы ворчливый старикашка типа нас, то и похихикать над молодежью вам сам бог велел. Для улучшения этого самого ментального благополучия.
Хороших выходных!
X (formerly Twitter)
Tess T. Eccles-Brown, PhD (@TTEcclesBrown) on X
Gen Z girl finds out what a real job is like
🔊
🔊
Доброе понедельничное утро!
Тут все гуру эдтеха за последние несколько дней вышли с постами в стиле «меня тут все спрашивают, что я думаю по поводу ареста Аяза Шабутдинова».
Мы не гуру и нас никто не спрашивает, но мы чувствуем, что именно нашего ценного мнения вам, уважаемые читатели, не хватало для полноты картины. И потому мы просто не можем не высказаться. При этом о том, хороший Аяз или плохой, мы не скажем ни слова – потому что мы, во-первых, не знаем, а во-вторых, это совершенно не интересно.
А интересно, почему никто до сих пор не прославился, придумав фреймворк в стиле кривой хайпа Гартнера (или хотя бы дополнение к ней), который бы описывал схему, прекрасно работающую во все времена и во всех странах мира с небольшой поправкой на местные культуру и обычаи.
Итак, сначала появляется революционная технология в той или иной сфере человеческой деятельности. Ну, например, блокчейн или там веб 2.0, он же соцсеточки.
Тут же появляются люди, которые придумывают отличный способ эту технологию использовать во благо человечеству или его части. Например, криптовалюты или эдтех/сэлф-хелп/инфобиз. Но, как и среди любых искателей приключений, в среде пионеров случаются люди, которые используют это не только или не столько на благо всему человечеству, а ради собственного обогащения. Эту стадию, по аналогии с кривой Гартнера, можно назвать «пиком свободы действий».
Ситуация усугубляется тем, что добросовестных первопроходцев и мошенников иной раз невозможно отличить друг от друга – причем не потому, что мошенники и злоумышленники умело скрываются, а потому, что это часто одни и те же люди – ведь если правил нет, и ни за что не наказывают, то любое количество пострадавших может показаться нормальной ценой за вроде как очевидное торжество прогресса. А обманутых тем временем становится все больше, а их голоса - громче.
У государства есть в этот момент и другая проблема – непонятно, как революционную отрасль регулировать и собирать с нее налоги. А запрос от общества на регулирование тем временем растет, и вот государственная машина (штука на самом деле громоздкая, медленная и отчаянно неловкая в новых ситуациях), откликаясь на этот запрос, начинает первым делом карать. Причем как тех, кто действительно целенаправленно обманывал людей, так и тех, кто действовал добросовестно, но причинял, так сказать, сопутствующие потери. Лес рубят – щепки летят.
По аналогии с кривой Гартнера этот этап можно назвать «пропастью беспорядочного регулирования», и как любят рисовать на схемах, «вы находитесь здесь». Длится это, пока не выработается практика нормального регулирования новой отрасли и не начнется «плато нормальной работы». За это время перспективный рыночек обычно лишается как практически всех наиболее одиозных персонажей, так и многих, простите, добросовестных неудачников, зато на выходе получаем более безопасную среду.
В России мы уже насмотрелись на такое в инфобизе, но одновременно в других странах идут похожие процессы в других отраслях – и символично, что задержание Аяза совпало по времени с признанием виновным Сэма Банкмана-Фрида в США, который, благодаря американской судебной системе, получит не несколько лет с УДО или вообще условно, как, возможно, Аяз, а «уедет» лет примерно на сто двадцать.
Предвкушая возражение, что, мол, SBF – однозначный мошенник, а Аяз – не уж прям таков, мы хотим вернуть вас к абзацу выше, и добавить, что в «пропасти беспорядочного регулирования» под замес попадают не столько по степени злонамеренности, сколько по степени известности (иногда это совпадает, но не всегда).
Что делать ответственному эдтеху и инфобизу? Стремиться всеми силами соответствовать образу добросовестного предпринимателя, учитывая специфику страны. Сотрудничать с государством, поддерживать детей-сирот в сложных регионах, создавать ассоциации за ответственный инфобиз, просто сидеть относительно тихо и не высовываться – выбирайте сами. Гарантий нет нигде, но помните – это не навсегда, это пройдет. Будет скучнее и беднее, но бизнес никуда не денется.
Хорошей недели!
Тут все гуру эдтеха за последние несколько дней вышли с постами в стиле «меня тут все спрашивают, что я думаю по поводу ареста Аяза Шабутдинова».
Мы не гуру и нас никто не спрашивает, но мы чувствуем, что именно нашего ценного мнения вам, уважаемые читатели, не хватало для полноты картины. И потому мы просто не можем не высказаться. При этом о том, хороший Аяз или плохой, мы не скажем ни слова – потому что мы, во-первых, не знаем, а во-вторых, это совершенно не интересно.
А интересно, почему никто до сих пор не прославился, придумав фреймворк в стиле кривой хайпа Гартнера (или хотя бы дополнение к ней), который бы описывал схему, прекрасно работающую во все времена и во всех странах мира с небольшой поправкой на местные культуру и обычаи.
Итак, сначала появляется революционная технология в той или иной сфере человеческой деятельности. Ну, например, блокчейн или там веб 2.0, он же соцсеточки.
Тут же появляются люди, которые придумывают отличный способ эту технологию использовать во благо человечеству или его части. Например, криптовалюты или эдтех/сэлф-хелп/инфобиз. Но, как и среди любых искателей приключений, в среде пионеров случаются люди, которые используют это не только или не столько на благо всему человечеству, а ради собственного обогащения. Эту стадию, по аналогии с кривой Гартнера, можно назвать «пиком свободы действий».
Ситуация усугубляется тем, что добросовестных первопроходцев и мошенников иной раз невозможно отличить друг от друга – причем не потому, что мошенники и злоумышленники умело скрываются, а потому, что это часто одни и те же люди – ведь если правил нет, и ни за что не наказывают, то любое количество пострадавших может показаться нормальной ценой за вроде как очевидное торжество прогресса. А обманутых тем временем становится все больше, а их голоса - громче.
У государства есть в этот момент и другая проблема – непонятно, как революционную отрасль регулировать и собирать с нее налоги. А запрос от общества на регулирование тем временем растет, и вот государственная машина (штука на самом деле громоздкая, медленная и отчаянно неловкая в новых ситуациях), откликаясь на этот запрос, начинает первым делом карать. Причем как тех, кто действительно целенаправленно обманывал людей, так и тех, кто действовал добросовестно, но причинял, так сказать, сопутствующие потери. Лес рубят – щепки летят.
По аналогии с кривой Гартнера этот этап можно назвать «пропастью беспорядочного регулирования», и как любят рисовать на схемах, «вы находитесь здесь». Длится это, пока не выработается практика нормального регулирования новой отрасли и не начнется «плато нормальной работы». За это время перспективный рыночек обычно лишается как практически всех наиболее одиозных персонажей, так и многих, простите, добросовестных неудачников, зато на выходе получаем более безопасную среду.
В России мы уже насмотрелись на такое в инфобизе, но одновременно в других странах идут похожие процессы в других отраслях – и символично, что задержание Аяза совпало по времени с признанием виновным Сэма Банкмана-Фрида в США, который, благодаря американской судебной системе, получит не несколько лет с УДО или вообще условно, как, возможно, Аяз, а «уедет» лет примерно на сто двадцать.
Предвкушая возражение, что, мол, SBF – однозначный мошенник, а Аяз – не уж прям таков, мы хотим вернуть вас к абзацу выше, и добавить, что в «пропасти беспорядочного регулирования» под замес попадают не столько по степени злонамеренности, сколько по степени известности (иногда это совпадает, но не всегда).
Что делать ответственному эдтеху и инфобизу? Стремиться всеми силами соответствовать образу добросовестного предпринимателя, учитывая специфику страны. Сотрудничать с государством, поддерживать детей-сирот в сложных регионах, создавать ассоциации за ответственный инфобиз, просто сидеть относительно тихо и не высовываться – выбирайте сами. Гарантий нет нигде, но помните – это не навсегда, это пройдет. Будет скучнее и беднее, но бизнес никуда не денется.
Хорошей недели!
А в Индии, тем временем, кипят нешуточные страсти.
Нарайана Мурти, один из патриархов местной айтишечки и основатель IT-аутсорсинговой компании Infosys, а по совместительствую еще и тесть британского премьер-министра Риши Сунака, заявил тут, что индийцы должны работать 70 часов в неделю ради величия Родины.
Так и сказал. Наша молодежь, мол, должна заявить: «Это моя страна! Я готов работать 70 часов в неделю!» Ведь именно это сделали немцы и японцы после Второй Мировой.
Индийская образованная молодежь, растущая в стране, где средний рабочий хронометраж, по данным Всемирной Организации Труда, составляет 47,7 часов в неделю (что и так в среднем на 10 часов больше развитых стран), понятное дело, тут же громко заявила ровно обратное – что увеличение рабочей недели почти в два раза им совершенно незачем.
И её в общем можно понять – ведь товарищ Мурти, сам миллиардер и (что до сих пор важно для индийцев) выходец из высшей касты браминов, уже свое в целом отработал и теперь может себе позволить озаботиться величием страны, а реально работать придется понятно кому. И при этом миллиардерами станут далеко не все, а сменить касту и вовсе не получится практически ни у кого.
Логика господина Мурти и других предпринимателей, выступивших в его поддержку, основана на нескольких хорошо известных исторических прецедентах. Из недавних, это, конечно Южная Корея и Китай. У корейцев и вовсе случилось «потерянное поколение», которое света белого на работе не видело и не разгибалось, зато обеспечило стране впечатляющий экономический рост и лидерство в самых неожиданных сферах, включая, например, шоубиз.
В Китае все случилось очень похожим образом, о чем неоднократно рассказывал ныне опальный предприниматель и в последние годы шоумен Джек Ма. И, поскольку Индия, с самым большим в мире населением, возможно, стоит на пороге глобального экономического лидерства, велик соблазн «просто взять» и сделать так же, как китайцы и японцы. Но индийская вестернизированная молодежь глядит на это и заявляет: идите, дорогие миллиардеры-патриоты, и ищите дураков в другом месте.
Забавно, что помимо народного «идите в баню» в качестве контраргументов приводятся доводы о том, что заставлять людей работать столько – аморально и незаконно (в Индии принят 8-часовой рабочий день при 48-часовой рабочей неделе), а также о том, что у людей, которые работают больше сорока часов в неделю, заметно падает производительность в пересчете на каждый час.
В общем, с одной стороны морально-этические аргументы из первого мира, а с другой – статистика по образованной рабочей силе опять же из первого мира.
На самом же деле ни закон, ни мораль, ни пресловутая эффективность в расчете на человека ни в Японии, ни в Китае, ни в Корее были совершенно ни причем. А причем были, на наш дилетантский взгляд, огромные внешние инвестиции, массовый переезд людей в города, низкая себестоимость труда, а также трудовая этика, которая у японцев, корейцев и китайцев похожа.
Из этих четырех факторов у Индии, очевидно, есть лишь первые три, о чем ярко свидетельствует развернувшаяся морально-этическая дискуссия. Но в мире происходили и более интересные превращения, а потенциалу индийской экономики и населения позавидует даже Поднебесная.
Так что, что бы там не говорил товарищ Мурти, часть индийцев давно уже работает по 70 часов в неделю, и дело совершенно не в их патриотизме. Но приведет ли это к превращению Индии в ведущую экономику мира, уделавшую Китай и в будущем США – будем посмотреть лет этак через 30.
Нарайана Мурти, один из патриархов местной айтишечки и основатель IT-аутсорсинговой компании Infosys, а по совместительствую еще и тесть британского премьер-министра Риши Сунака, заявил тут, что индийцы должны работать 70 часов в неделю ради величия Родины.
Так и сказал. Наша молодежь, мол, должна заявить: «Это моя страна! Я готов работать 70 часов в неделю!» Ведь именно это сделали немцы и японцы после Второй Мировой.
Индийская образованная молодежь, растущая в стране, где средний рабочий хронометраж, по данным Всемирной Организации Труда, составляет 47,7 часов в неделю (что и так в среднем на 10 часов больше развитых стран), понятное дело, тут же громко заявила ровно обратное – что увеличение рабочей недели почти в два раза им совершенно незачем.
И её в общем можно понять – ведь товарищ Мурти, сам миллиардер и (что до сих пор важно для индийцев) выходец из высшей касты браминов, уже свое в целом отработал и теперь может себе позволить озаботиться величием страны, а реально работать придется понятно кому. И при этом миллиардерами станут далеко не все, а сменить касту и вовсе не получится практически ни у кого.
Логика господина Мурти и других предпринимателей, выступивших в его поддержку, основана на нескольких хорошо известных исторических прецедентах. Из недавних, это, конечно Южная Корея и Китай. У корейцев и вовсе случилось «потерянное поколение», которое света белого на работе не видело и не разгибалось, зато обеспечило стране впечатляющий экономический рост и лидерство в самых неожиданных сферах, включая, например, шоубиз.
В Китае все случилось очень похожим образом, о чем неоднократно рассказывал ныне опальный предприниматель и в последние годы шоумен Джек Ма. И, поскольку Индия, с самым большим в мире населением, возможно, стоит на пороге глобального экономического лидерства, велик соблазн «просто взять» и сделать так же, как китайцы и японцы. Но индийская вестернизированная молодежь глядит на это и заявляет: идите, дорогие миллиардеры-патриоты, и ищите дураков в другом месте.
Забавно, что помимо народного «идите в баню» в качестве контраргументов приводятся доводы о том, что заставлять людей работать столько – аморально и незаконно (в Индии принят 8-часовой рабочий день при 48-часовой рабочей неделе), а также о том, что у людей, которые работают больше сорока часов в неделю, заметно падает производительность в пересчете на каждый час.
В общем, с одной стороны морально-этические аргументы из первого мира, а с другой – статистика по образованной рабочей силе опять же из первого мира.
На самом же деле ни закон, ни мораль, ни пресловутая эффективность в расчете на человека ни в Японии, ни в Китае, ни в Корее были совершенно ни причем. А причем были, на наш дилетантский взгляд, огромные внешние инвестиции, массовый переезд людей в города, низкая себестоимость труда, а также трудовая этика, которая у японцев, корейцев и китайцев похожа.
Из этих четырех факторов у Индии, очевидно, есть лишь первые три, о чем ярко свидетельствует развернувшаяся морально-этическая дискуссия. Но в мире происходили и более интересные превращения, а потенциалу индийской экономики и населения позавидует даже Поднебесная.
Так что, что бы там не говорил товарищ Мурти, часть индийцев давно уже работает по 70 часов в неделю, и дело совершенно не в их патриотизме. Но приведет ли это к превращению Индии в ведущую экономику мира, уделавшую Китай и в будущем США – будем посмотреть лет этак через 30.
CNBC
India debate on 70-hour workweek: Illegal or road to greatness?
Industry leaders in India agree with Infosys founder Narayana Murthy that a 70-hour work week is necessary for the country to compete with the U.S. and China.
А вот интереснейшая штука про корпоративную антропологию.
Мы от многих больших HR-директоров в частных разговорах слышали, что культура компании на самом деле состоит из рассказываемых ее сотрудниками историй. И именно такие истории формируют образ компании в глазах ее сотрудников и кандидатов.
Более того, в полном соответствии с принципом «сказка ложь, да в ней намек», именно истории, а не политики и процедуры помогают сотрудникам понять, что в организации на самом деле можно и нельзя делать, как поступать в разных ситуациях и обращаться друг с другом.
Если компании везет, то топы и рядовые сотрудники рассказывают похожие истории, а если везет очень сильно, то эти истории становятся легендами – и среди по-настоящему великих компаний нет ни одной, где такой легенды (или даже набора легенд) нет
Более того, эти наши источники утверждают, что сторителлинг является важнейшим навыком любого приличного руководителя (особенно высшего звена), и тот, кто этим навыком хорошо владеет, становится незаменимым в топ-команде персонажем.
И нет, это не история про курсы сторителлинга. Это история — про путешествия!
Марокко — одна из немногих стран, где всё ещё жива традиция странствующих сторителлеров. Их истории (самый известный «набор» — Тысяча и одна ночь) — «скелет» национальной культуры, под которой мы понимаем не «что делать», а «как делать»: как поступать с друзьями, что отвечать начальнику, о чём говорить (или не говорить) с родителями. Неформальные правила, которые легко усваиваются в виде историй и работают даже лучше законов.
Сторителлинг — это то, на что делает акцент клуб путешественников «Фрам» в своих экспедициях. Прямо сейчас ребята готовят новогоднюю экспедицию в Марракеш: берберская архитектура, отель в горах, город пиратов и хиппи Эс-Сувейра и самая атмосферная площадь в мире, где до сих пор можно встретить странствующих сказителей — хранителей традиции марокканского сторителлинга. Гид — Иссам Рабаауи, коренной марокканец, который отлично говорит по-русски; профессиональный историк, который знает все местные тропы и берберские легенды.
Всего шесть дней — а впечатлений хватит на всю жизнь! Те, кто впервые едет с Фрамом, получат $200 на депозит, которые смогут потратить на оплату любой экспедиции для себя или в качестве подарка дорогому человеку - ведь Новый Год близко!
Хороших выходных!
(Совместный пятничный проект канала WTF_HR и клуба путешественников «Фрам»)
Мы от многих больших HR-директоров в частных разговорах слышали, что культура компании на самом деле состоит из рассказываемых ее сотрудниками историй. И именно такие истории формируют образ компании в глазах ее сотрудников и кандидатов.
Более того, в полном соответствии с принципом «сказка ложь, да в ней намек», именно истории, а не политики и процедуры помогают сотрудникам понять, что в организации на самом деле можно и нельзя делать, как поступать в разных ситуациях и обращаться друг с другом.
Если компании везет, то топы и рядовые сотрудники рассказывают похожие истории, а если везет очень сильно, то эти истории становятся легендами – и среди по-настоящему великих компаний нет ни одной, где такой легенды (или даже набора легенд) нет
Более того, эти наши источники утверждают, что сторителлинг является важнейшим навыком любого приличного руководителя (особенно высшего звена), и тот, кто этим навыком хорошо владеет, становится незаменимым в топ-команде персонажем.
И нет, это не история про курсы сторителлинга. Это история — про путешествия!
Марокко — одна из немногих стран, где всё ещё жива традиция странствующих сторителлеров. Их истории (самый известный «набор» — Тысяча и одна ночь) — «скелет» национальной культуры, под которой мы понимаем не «что делать», а «как делать»: как поступать с друзьями, что отвечать начальнику, о чём говорить (или не говорить) с родителями. Неформальные правила, которые легко усваиваются в виде историй и работают даже лучше законов.
Сторителлинг — это то, на что делает акцент клуб путешественников «Фрам» в своих экспедициях. Прямо сейчас ребята готовят новогоднюю экспедицию в Марракеш: берберская архитектура, отель в горах, город пиратов и хиппи Эс-Сувейра и самая атмосферная площадь в мире, где до сих пор можно встретить странствующих сказителей — хранителей традиции марокканского сторителлинга. Гид — Иссам Рабаауи, коренной марокканец, который отлично говорит по-русски; профессиональный историк, который знает все местные тропы и берберские легенды.
Всего шесть дней — а впечатлений хватит на всю жизнь! Те, кто впервые едет с Фрамом, получат $200 на депозит, которые смогут потратить на оплату любой экспедиции для себя или в качестве подарка дорогому человеку - ведь Новый Год близко!
Хороших выходных!
(Совместный пятничный проект канала WTF_HR и клуба путешественников «Фрам»)
fram.club
Марокко | ФРАМ — клуб путешественников
Марокко - это удивительный микс Европы и Африки, который породил настоящую экзотику. Сказочные дворцы, чарующие ароматы востока, яркие краски и неповторимая архитектура!
Понедельничное утро!
Как известно, поиск работы - это игра в числа. Чем на большее количество вакансий вы откликнулись, тем больше вероятность, что вам предложат пройти интервью.
А значит, первый этап поиска работы - это отправка как можно большего количества резюме.
При этом у каждой компании своя рекрутинговая система, и соискатели раз за разом заполняют одну и ту же информацию и отвечают на одни и те же вопросы, в большинстве случаев не получая никакого ответа. И если вы, например, ищете работу в Америке, то вам приходится делать это буквально сотни раз по принципу "распыляй и молись" (spray and pray).
Логично, что этот процесс кто-то когда-то должен был автоматизировать, и появление больших языковых моделей дало отличный шанс это сделать.
Сейчас существует сразу несколько сервисов, в которых бот (или группа фрилансеров из Африки и Азии) откликнется за вас на все похожие по ключевым словам вакансии, и даже автоматичкски ответит на большинство вопросов, которые автоматически же задают рекрутинговые системы.
Помните историю про то, как Тиньковский бот Олег договорился с ботом МТС и поменял гражданину тариф сотовой связи без его ведома? Вот теперь на первом этапе подбора в рекрутменте будет то же самое - бот, представляющий человека, будет общаться с ботом, представляющим компанию, а человек и не в курсе.
Эффективность такого взаимодействия, если верить The Wired, примерно в 10 раз ниже, чем если человек откликается сам - бот откликается не на те вакансии, галлюцинирует, и подчас отвечает на вопросы невпопад.
Но за то время, пока человек откликается на 10 вакансий, бот может откликнуться на тысячу, так что даже при десятикратно более низкой конверсии в собеседования их абсолютное число все равно получается больше.
Есть, конечно, и проблемы. Как любой brute force, такие боты лучше всего работают на стандартных должностях, где много одинаковых вакансий, а если вы хотя бы среднего звена руководитель или тем более редкий спец, им пользоваться не рекомендуется - так можно только испортить себе репутацию соискателя.
Но больше всего головной боли боты доставляют рекрутерам, особенно в агентствах.
Мало того, что им приходится иметь дело с откликами, которые человек не делал, так ведь бот ещё может отправить резюме одновременно в агентство и в компанию, на которую это агентство работает. После чего, как известно, агентский рекрутер уже не может представить кандидата в компанию, ведь его резюме в их базе уже есть.
В общем, забавно. Во-первых, мы наблюдаем очередной эпизод борьбы "щита и меча" (на автоматизацию отбора компаниями кандидаты теперь могут ответить автоматизацией откликов).
Во-вторых, будущее, где вкалывают роботы, а не человек, опять уже тут как тут.
Ну и, конечно, в третьих мы снова наблюдаем, как новая технология меняет правила игры не только для непосредственных участников процесса (работодателей и соискателей), но и для разнообразных посредников на рынке.
Дальше предстоит борьба за повышение качества роботизированных откликов и повышение конверсии в собеседования, а в итоге мы, можеь быть, даже увидим основанные на машинном обучении алгоритмы мэтчинга профиля кандидата, вакансии и компании, которые позволят сильно сэкономить время соискателей и работодателей и снизить уровень стресса с обеих сторон. Но это не точно.
Хорошей недели!
Как известно, поиск работы - это игра в числа. Чем на большее количество вакансий вы откликнулись, тем больше вероятность, что вам предложат пройти интервью.
А значит, первый этап поиска работы - это отправка как можно большего количества резюме.
При этом у каждой компании своя рекрутинговая система, и соискатели раз за разом заполняют одну и ту же информацию и отвечают на одни и те же вопросы, в большинстве случаев не получая никакого ответа. И если вы, например, ищете работу в Америке, то вам приходится делать это буквально сотни раз по принципу "распыляй и молись" (spray and pray).
Логично, что этот процесс кто-то когда-то должен был автоматизировать, и появление больших языковых моделей дало отличный шанс это сделать.
Сейчас существует сразу несколько сервисов, в которых бот (или группа фрилансеров из Африки и Азии) откликнется за вас на все похожие по ключевым словам вакансии, и даже автоматичкски ответит на большинство вопросов, которые автоматически же задают рекрутинговые системы.
Помните историю про то, как Тиньковский бот Олег договорился с ботом МТС и поменял гражданину тариф сотовой связи без его ведома? Вот теперь на первом этапе подбора в рекрутменте будет то же самое - бот, представляющий человека, будет общаться с ботом, представляющим компанию, а человек и не в курсе.
Эффективность такого взаимодействия, если верить The Wired, примерно в 10 раз ниже, чем если человек откликается сам - бот откликается не на те вакансии, галлюцинирует, и подчас отвечает на вопросы невпопад.
Но за то время, пока человек откликается на 10 вакансий, бот может откликнуться на тысячу, так что даже при десятикратно более низкой конверсии в собеседования их абсолютное число все равно получается больше.
Есть, конечно, и проблемы. Как любой brute force, такие боты лучше всего работают на стандартных должностях, где много одинаковых вакансий, а если вы хотя бы среднего звена руководитель или тем более редкий спец, им пользоваться не рекомендуется - так можно только испортить себе репутацию соискателя.
Но больше всего головной боли боты доставляют рекрутерам, особенно в агентствах.
Мало того, что им приходится иметь дело с откликами, которые человек не делал, так ведь бот ещё может отправить резюме одновременно в агентство и в компанию, на которую это агентство работает. После чего, как известно, агентский рекрутер уже не может представить кандидата в компанию, ведь его резюме в их базе уже есть.
В общем, забавно. Во-первых, мы наблюдаем очередной эпизод борьбы "щита и меча" (на автоматизацию отбора компаниями кандидаты теперь могут ответить автоматизацией откликов).
Во-вторых, будущее, где вкалывают роботы, а не человек, опять уже тут как тут.
Ну и, конечно, в третьих мы снова наблюдаем, как новая технология меняет правила игры не только для непосредственных участников процесса (работодателей и соискателей), но и для разнообразных посредников на рынке.
Дальше предстоит борьба за повышение качества роботизированных откликов и повышение конверсии в собеседования, а в итоге мы, можеь быть, даже увидим основанные на машинном обучении алгоритмы мэтчинга профиля кандидата, вакансии и компании, которые позволят сильно сэкономить время соискателей и работодателей и снизить уровень стресса с обеих сторон. Но это не точно.
Хорошей недели!
WIRED
This AI Bot Fills Out Job Applications for You While You Sleep
AI-powered services like LazyApply zip through the grunt work of job applications, helping one programmer apply for 5,000 jobs. But they can make mistakes, and some recruiters scorn the technology.
ЭКОПСИ приглашает вас принять участие во Всероссийском мониторинге вовлеченности персонала 2023!
Вовлеченность персонала – один из ключевых факторов, влияющих на результативность сотрудников, их текучесть, силу бренда работодателя. Вовлеченный сотрудник по своей инициативе выходит за рамки формальных обязанностей, получает удовольствие от своей деятельности и отождествляет себя с компанией. Таким образом, душевное состояние сотрудников сказывается на результатах их работы, а значит, выступает одним из важных факторов успешности бизнеса.
Чтобы помочь менеджерам и собственникам лучше понять и точнее учесть психологические аспекты происходящего в их компаниях, «ЭКОПСИ» с 2010 года ежегодно проводит Всероссийский мониторинг вовлеченности сотрудников. За это время мы опросили почти 2 500 компаний и около 1 500 000 сотрудников.
Регистрируйте свою компанию, участие в мониторинге бесплатное. Итоговый отчет включает все параметры вовлеченности и бенчмарки.
Узнать подробную информацию об исследовании и подать заявку вы можете уже сейчас на сайте.
Приняв участие в исследовании, вы получите:
· Бесплатную диагностику уровня вовлеченности в вашей компании.
· Обратную связь с открытыми комментариями от ваших сотрудников.
· Сравнение с другими компаниями в отрасли.
· Точки роста и внутренние ресурсы.
Как проходит исследование:
· Зарегистрируйте свою компанию, ответив на несколько вопросов.
· Получите ссылку на опрос и материалы для информирования сотрудников об исследовании.
· Распространите ссылку среди сотрудников компании.
· Получите отчёт по результатам исследования для вашей компании.
· Предоставляем результаты исследования в формате персональных личных кабинетов.
Участие в исследовании бесплатное
Успейте провести исследование до 31 декабря 2023 года!
Вовлеченность персонала – один из ключевых факторов, влияющих на результативность сотрудников, их текучесть, силу бренда работодателя. Вовлеченный сотрудник по своей инициативе выходит за рамки формальных обязанностей, получает удовольствие от своей деятельности и отождествляет себя с компанией. Таким образом, душевное состояние сотрудников сказывается на результатах их работы, а значит, выступает одним из важных факторов успешности бизнеса.
Чтобы помочь менеджерам и собственникам лучше понять и точнее учесть психологические аспекты происходящего в их компаниях, «ЭКОПСИ» с 2010 года ежегодно проводит Всероссийский мониторинг вовлеченности сотрудников. За это время мы опросили почти 2 500 компаний и около 1 500 000 сотрудников.
Регистрируйте свою компанию, участие в мониторинге бесплатное. Итоговый отчет включает все параметры вовлеченности и бенчмарки.
Узнать подробную информацию об исследовании и подать заявку вы можете уже сейчас на сайте.
Приняв участие в исследовании, вы получите:
· Бесплатную диагностику уровня вовлеченности в вашей компании.
· Обратную связь с открытыми комментариями от ваших сотрудников.
· Сравнение с другими компаниями в отрасли.
· Точки роста и внутренние ресурсы.
Как проходит исследование:
· Зарегистрируйте свою компанию, ответив на несколько вопросов.
· Получите ссылку на опрос и материалы для информирования сотрудников об исследовании.
· Распространите ссылку среди сотрудников компании.
· Получите отчёт по результатам исследования для вашей компании.
· Предоставляем результаты исследования в формате персональных личных кабинетов.
Участие в исследовании бесплатное
Успейте провести исследование до 31 декабря 2023 года!
Мы неоднократно писали, что удалёнка и гибрид на Западе стали проблемой прежде всего для владельцев офисных зданий.
Огромный рост количества рабочих мест, на который перед пандемией закладывались многие компании (и прежде всего американская айтишечка), в целом даже случился, но вот только в офис все эти люди не пришли, потому в пандемию уехали бог знает куда, лишь бы был приличный интернет.
Собственно, даже там, где роста не предполагалось, тоже случился отток персонала из офисов, так что компании с тех пор сокращают запросы на офисные площади.
Постковидный гибрид дал новую жизнь и такому явлению, как hot desk policy, когда у сотрудников нет закрепленных рабочих мест, а все используют ближайший свободный стол. По нашим прикидкам, в компаниях, где нет жёсткого правила физического присутствия на работе, в офис ходят от 30% до 70% от численности, при этом из них большинство ходит не каждый день, так что увидеть больше половины сотрудников в офисе одновременно шансов практически нет.
Уже пару лет кпак многие компании планируют количество рабочих мест в офисах в районе 50-60% от численности, и включают эту самую hot desk policy.
Так что владельцам офисной недвижимости в ближайшее время придётся несладко.
Проблема усугубляется ещё и тем, что офисные здания очень плохо конвертируются в жилые - тут дело в так называемых "мокрых зонах", то есть кухне и туалете. В офисах кухня и туалет обычно одни на этаж, а в жилых помещениях они должны быть в каждой квартире - а это значит, что нужно проводить большое количество водопроводных и прочих труб. И это не единственная проблема – в большинстве городов мира в офисных районах нет детских садов, школ и прочей нужной инфраструктуры, а у кого есть, тот Амстердам, но даже там семейные люди в основном предпочитают не жить непосредственно там, где работают. В общем конвертировать офисы в апартаменты - страшно дорого, долго и не факт, что на все это будет достаточный спрос.
Вот и пытаются весьма обеспеченные люди, владеющий офисной недвижимостью, как-то снизить свои потери.
Мы далеки от мысли про заговор крупного капитала против несчастных удаленщиков. Мы также не думаем, что историю о неэффективности удаленки придумали именно владельцы недвижимости. Но тот факт, что они её с удовольствием поддерживают и раскручивают, практически неоспорим.
Бюджетам по-настоящему больших рантье и связанных с ними управляющих компаний может позавидовать почти кто угодно – стоимость одного здания в деловых центрах Нью-Йорка или Сан-Франциско (ровно там, где сейчас самый большой избыток офисных площадей) может превышать цифру в миллиард американских денег.
И выбор у них - как у богатыря перед камнем, или почти как у уехавших за рубеж владельцев необставленных московских квартир. Либо однократно потратить приличные деньги, чтобы сдать свою недвижимость (снова) сдаваемой, либо перепрофилировать ее за еще большие деньги без гарантий востребованности, либо тратить на обслуживание пустых офисных площадей весьма приличные суммы в год в ожидании непонятно откуда.
И как любой нормальный успешный предприниматель, эти люди предпочитают действие бездействию – а стало быть любые рассказы о преимуществах офисной работы, не исходящие непосредственно от арендодателей (и часть таких рассказов, исходящую от заинтересованных арендодателей) вы уже сейчас можете воспринимать как рекламу офисной недвижимости.
Огромный рост количества рабочих мест, на который перед пандемией закладывались многие компании (и прежде всего американская айтишечка), в целом даже случился, но вот только в офис все эти люди не пришли, потому в пандемию уехали бог знает куда, лишь бы был приличный интернет.
Собственно, даже там, где роста не предполагалось, тоже случился отток персонала из офисов, так что компании с тех пор сокращают запросы на офисные площади.
Постковидный гибрид дал новую жизнь и такому явлению, как hot desk policy, когда у сотрудников нет закрепленных рабочих мест, а все используют ближайший свободный стол. По нашим прикидкам, в компаниях, где нет жёсткого правила физического присутствия на работе, в офис ходят от 30% до 70% от численности, при этом из них большинство ходит не каждый день, так что увидеть больше половины сотрудников в офисе одновременно шансов практически нет.
Уже пару лет кпак многие компании планируют количество рабочих мест в офисах в районе 50-60% от численности, и включают эту самую hot desk policy.
Так что владельцам офисной недвижимости в ближайшее время придётся несладко.
Проблема усугубляется ещё и тем, что офисные здания очень плохо конвертируются в жилые - тут дело в так называемых "мокрых зонах", то есть кухне и туалете. В офисах кухня и туалет обычно одни на этаж, а в жилых помещениях они должны быть в каждой квартире - а это значит, что нужно проводить большое количество водопроводных и прочих труб. И это не единственная проблема – в большинстве городов мира в офисных районах нет детских садов, школ и прочей нужной инфраструктуры, а у кого есть, тот Амстердам, но даже там семейные люди в основном предпочитают не жить непосредственно там, где работают. В общем конвертировать офисы в апартаменты - страшно дорого, долго и не факт, что на все это будет достаточный спрос.
Вот и пытаются весьма обеспеченные люди, владеющий офисной недвижимостью, как-то снизить свои потери.
Мы далеки от мысли про заговор крупного капитала против несчастных удаленщиков. Мы также не думаем, что историю о неэффективности удаленки придумали именно владельцы недвижимости. Но тот факт, что они её с удовольствием поддерживают и раскручивают, практически неоспорим.
Бюджетам по-настоящему больших рантье и связанных с ними управляющих компаний может позавидовать почти кто угодно – стоимость одного здания в деловых центрах Нью-Йорка или Сан-Франциско (ровно там, где сейчас самый большой избыток офисных площадей) может превышать цифру в миллиард американских денег.
И выбор у них - как у богатыря перед камнем, или почти как у уехавших за рубеж владельцев необставленных московских квартир. Либо однократно потратить приличные деньги, чтобы сдать свою недвижимость (снова) сдаваемой, либо перепрофилировать ее за еще большие деньги без гарантий востребованности, либо тратить на обслуживание пустых офисных площадей весьма приличные суммы в год в ожидании непонятно откуда.
И как любой нормальный успешный предприниматель, эти люди предпочитают действие бездействию – а стало быть любые рассказы о преимуществах офисной работы, не исходящие непосредственно от арендодателей (и часть таких рассказов, исходящую от заинтересованных арендодателей) вы уже сейчас можете воспринимать как рекламу офисной недвижимости.
РБК
В Morgan Stanley назвали «горячие столы» проблемой для офисов
Система организации офисов, при которой у сотрудников нет закрепленных рабочих мест, наиболее популярна в Великобритании. В случае широкого распространения она приведет к сокращению офисных площадей
#НаПравахСамиЗнаетеЧего
Оценка персонала – это путь, который каждый проходит сам. Зато проще ещё проложить, когда видишь чужие следы.
И потому сборник кейсов от практики Digital Assessment компании ЭКОПСИ — это просто кладезь всякого разного — и успеха, и проблем, и их решения. Причем в 26 вариантах!
Кейсы про то, как Роснефть, Диасофт, Счётная палата, Роза Хутор, ЕВРАЗ, Газпром нефть и другие крупные организации делятся опытом, об который точно стоит поучиться.
Кейсы описывают применение 14 технологий оценки — от предиктивных профилей и опросника на машинном обучении до кейс-тестов и опросника по выгоранию. Эти технологии меняют процесс оценки персонала — переводят его в удаленный формат, внедряют искусственный интеллект, сокращают трудозатраты, существенно повышают точность.
В кейсах вы узнаете, как можно спрогнозировать эффективность человека в новых условиях, оценить уровень развития компетенций у кандидата или сотрудника с помощью алгоритмов ИИ, оценить способности человека к работе с вербальной, числовой и абстрактной информацией, построить мотивационный профиль сотрудника и подобрать подходящую систему мотивации на основе рекомендаций.
А если вы не осилили предыдущий абзац, мы просто порекомендуем вам скачать кейсы — они написаны сильно проще, чем он. Ссылка на скачивание — тут
Оценка персонала – это путь, который каждый проходит сам. Зато проще ещё проложить, когда видишь чужие следы.
И потому сборник кейсов от практики Digital Assessment компании ЭКОПСИ — это просто кладезь всякого разного — и успеха, и проблем, и их решения. Причем в 26 вариантах!
Кейсы про то, как Роснефть, Диасофт, Счётная палата, Роза Хутор, ЕВРАЗ, Газпром нефть и другие крупные организации делятся опытом, об который точно стоит поучиться.
Кейсы описывают применение 14 технологий оценки — от предиктивных профилей и опросника на машинном обучении до кейс-тестов и опросника по выгоранию. Эти технологии меняют процесс оценки персонала — переводят его в удаленный формат, внедряют искусственный интеллект, сокращают трудозатраты, существенно повышают точность.
В кейсах вы узнаете, как можно спрогнозировать эффективность человека в новых условиях, оценить уровень развития компетенций у кандидата или сотрудника с помощью алгоритмов ИИ, оценить способности человека к работе с вербальной, числовой и абстрактной информацией, построить мотивационный профиль сотрудника и подобрать подходящую систему мотивации на основе рекомендаций.
А если вы не осилили предыдущий абзац, мы просто порекомендуем вам скачать кейсы — они написаны сильно проще, чем он. Ссылка на скачивание — тут
Telegram
Digital Assessment
Про оценку персонала — новости на рынке, статьи и исследования, вакансии.
Все про дистанционную оценку персонала от ЭКОПСИ: https://digital.ecopsy.ru/
(с) Юрий Шатров.
Для связи: @kindest_evil
Все про дистанционную оценку персонала от ЭКОПСИ: https://digital.ecopsy.ru/
(с) Юрий Шатров.
Для связи: @kindest_evil
Пятничное, остапбендерское.
У Великого Комбинатора, как известно, было 400 сравнительно честных способов отъема денег у населения, а с тех пор каждый новый технологический тренд задавал еще по паре десятков. Мы думаем, уважаемый Остап Сулейман Берта Мария Бендер-бей обязательно развернулся бы и с мобильными телефонами, и с банковскими приложениями. И конечно же, ИИ в этом ряду – совершенно не исключение, а очень даже правило.
Но и без товарища Бендера на рынке есть кому развернуться, особенно когда для этого даже толком кодить не нужно. Рецепт успеха нынче такой: вы берете опенсорсную не-так-чтобы-прямо—совсем-большую языковую модель, устанавливаете ее на выделенном сервере, скармливаете ей некоторое количество материалов на какую-нибудь тему и начинаете рекламировать ее как Самый Большой Сборник Материалов По Теме.
Люди, смотревшие презентацию OpenAI, знают, что с ChatGPT такую штуку теперь можно запрограммировать с помощью одного промпта. Но это (хоть и чуть сложнее) можно сделать с любыми другими языковыми моделями. Один наш источник рассказал нам тут не без гордости, что соорудил такого бота для сотрудников в компании размером 250 человек, и скормив боту все FAQ-странички про HR-вопросы.
На выходе вы получаете бота, который на вопрос «а как мне сделать что-нибудь этакое» выдает сравнительно осмысленную рекомендацию, основанную на скушанных до этого материалах (если, конечно, не начинает галлюцинировать, что с модельками неплохо так случается).
А дальше вы производите финт ушами: людям, которые заплатили за доступ к этой модели, вы даете возможность загружать туда свои собственные материалы по этой же теме – конечно же, для удобства управления знаниями. Ведь теперь, если спросить бота, он будет выдавать ответы, основываясь и на ваших материалах тоже – и вы получите информацию, актуальную для вас! О том, что ваши материалы мгновенно станут доступны всем другим пользователям, можно скромно умолчать.
Et voila! Пользователи за собственные деньги обогащают бота новой информацией, на которую приходят новые пользователи, которые опять начинают загружать туда свою информацию – и за все это платить! По-английски это называется Virtuous Circle, а как называется по-русски, мы вам не скажем, потому что стараемся не материться в нашем уютном канальчике.
Ну и напоследок, как ответственные авторы, мы должны вам сообщить, что пост написан на материале нового бота для эйчаров от Джоша Берсина под названием Галилео, который он называет не иначе как «терминалом Блумберга для эйчаров». Уж простите, но ссылочка будет на заблокированную (но не запрещенную!) в России сеть «линкедын».
И в ближайшее время мы ожидаем появления множества таких ботов, но Джош наш Берсин оказался тут первым. И в след за классиком, мы, хоть люди и приличные, не можем не воскликнуть: «Ай да Берсин, ай да сан оф э бич!»
Хороших выходных!
У Великого Комбинатора, как известно, было 400 сравнительно честных способов отъема денег у населения, а с тех пор каждый новый технологический тренд задавал еще по паре десятков. Мы думаем, уважаемый Остап Сулейман Берта Мария Бендер-бей обязательно развернулся бы и с мобильными телефонами, и с банковскими приложениями. И конечно же, ИИ в этом ряду – совершенно не исключение, а очень даже правило.
Но и без товарища Бендера на рынке есть кому развернуться, особенно когда для этого даже толком кодить не нужно. Рецепт успеха нынче такой: вы берете опенсорсную не-так-чтобы-прямо—совсем-большую языковую модель, устанавливаете ее на выделенном сервере, скармливаете ей некоторое количество материалов на какую-нибудь тему и начинаете рекламировать ее как Самый Большой Сборник Материалов По Теме.
Люди, смотревшие презентацию OpenAI, знают, что с ChatGPT такую штуку теперь можно запрограммировать с помощью одного промпта. Но это (хоть и чуть сложнее) можно сделать с любыми другими языковыми моделями. Один наш источник рассказал нам тут не без гордости, что соорудил такого бота для сотрудников в компании размером 250 человек, и скормив боту все FAQ-странички про HR-вопросы.
На выходе вы получаете бота, который на вопрос «а как мне сделать что-нибудь этакое» выдает сравнительно осмысленную рекомендацию, основанную на скушанных до этого материалах (если, конечно, не начинает галлюцинировать, что с модельками неплохо так случается).
А дальше вы производите финт ушами: людям, которые заплатили за доступ к этой модели, вы даете возможность загружать туда свои собственные материалы по этой же теме – конечно же, для удобства управления знаниями. Ведь теперь, если спросить бота, он будет выдавать ответы, основываясь и на ваших материалах тоже – и вы получите информацию, актуальную для вас! О том, что ваши материалы мгновенно станут доступны всем другим пользователям, можно скромно умолчать.
Et voila! Пользователи за собственные деньги обогащают бота новой информацией, на которую приходят новые пользователи, которые опять начинают загружать туда свою информацию – и за все это платить! По-английски это называется Virtuous Circle, а как называется по-русски, мы вам не скажем, потому что стараемся не материться в нашем уютном канальчике.
Ну и напоследок, как ответственные авторы, мы должны вам сообщить, что пост написан на материале нового бота для эйчаров от Джоша Берсина под названием Галилео, который он называет не иначе как «терминалом Блумберга для эйчаров». Уж простите, но ссылочка будет на заблокированную (но не запрещенную!) в России сеть «линкедын».
И в ближайшее время мы ожидаем появления множества таких ботов, но Джош наш Берсин оказался тут первым. И в след за классиком, мы, хоть люди и приличные, не можем не воскликнуть: «Ай да Берсин, ай да сан оф э бич!»
Хороших выходных!
Понедельничное утро!
Если бы кто-то снимал сериал про OpenAI, то цирк, творящийся в компании последние три дня, явно попал бы на перелом двух серий второго сезона. Одна серия закончилась бы где-то в пятницу вечером по калифорнийскому времени, а сюжет следующей начался бы в субботу утром.
И, если бы сериал был класса Б, то там, конечно же дело было бы в восстании машин, приближении к AGI и вот в этом всём. Но на самом деле мы с вами, кажется, в реальном времени наблюдаем (запоздалое) восстание не машин, а нёрдов-ученых против коммерсантов и менеджеров. И то, как это сделано и какой бардак при этом случился – отличный пример того, зачем эти самые коммерсанты и менеджеры нужны.
Но чтобы понять, что тут происходит, придется посмотреть в прошлое – и поэтому мы начнем с краткого содержания первого сезона.
Изначально OpenAI был этаким классическим исследовательским институтом, где крутые спецы за чужие большие деньги играются с перспективными технологиями на новейшем оборудовании без особого понимания того, что конкретно из этого выйдет, но с ощущением, что выйти обязательно что-то должно. OpenAI был, кстати, не единственной и даже не первой такой организацией в области ИИ. У Гугла было аж два института – Google Brain и DeepMind, из Гугла же в OpenAI схантили Илью Суцкевера, который впоследствии создал ChatGPT, а три дня назад организовал наблюдаемый нами цирк с конями.
Главная цель людей, которые в таких институтах работают – причинять абстрактное добро человечеству, и чтобы без вот этих ваших PnL, квартальных планов, настойчивых продакт-менеджеров со своим вечным «чтобы что?» и бурного роста. Они не хотят инвесторов, но готовы работать с филантропами.
При этом деньги таким организациям все равно нужны, и немалые – и ровно поэтому рядом всегда появляются люди типа Илона Маска и Сэма Олтмана, способные привлечь либо собственные, либо чужие деньги. Эти парни знают, что рано или поздно нёрды, играя в свои игрушки, пиля ботов для шахмат и компьютерных игр или генеративные алгоритмы, запилят что-то, что принесет миллиарды. Или не принесет, но попробовать стоит.
В случае OpenAI (и это отдельный акт Марлезонского балета) основателями случились и Илон и Сэм. Но в 2018 Маск поставил условие: он готов привлечь миллиард долларов, но хочет операционно контролировать компанию. Сэм и Грег Брокман (еще один основатель) Маска с этим предложением отправили подальше, и тот, внеся вместо обещанного миллиарда «всего» сто миллионов, самовыпилился из организации. В общем, с филантропами как-то не задалось, и пришлось искать инвесторов.
Еще тогда маленькие, но уже весьма прожорливые DALL-E и ChatGPT, требовали далеко не бесплатных вычислительных мощностей, и потому Сэму пришлось взять на себя роль главного добытчика денег. А надо понимать, что, в отличие от Маска, собственных денег у Олтмана не было, и ему пришлось сделать из нон-профита коммерческую компанию, которая могла бы привлекать инвестиции.
При этом была создана компромиссная схема: создаваемая коммерческая компания, привлекающая инвестиции, была подотчетна изначальному некоммерческому исследовательскому институту и обязалась следовать его миссии. Это вполне устроило ученых, ибо казалось, что таким образом они смогут одновременно продолжать причинять добро без этих ваших ПиЭнЭлей и дать сотрудникам гранты акций, без которых было уже тяжело привлекать крутых людей из бигтеха. А чуть позже, тоже благодаря Олтману, случилось партнерство с Microsoft, которое позволило OpenAI условно-бесплатно получить платформу для облачных вычислений, а также тот самый миллиард денег, который не дал в свое время Маск.
На тот момент это казалось хорошей идеей, но бомба, взорвавшаяся в прошлую пятницу, была заложена именно в тот момент. И об этом – завтра.
Хорошей недели!
Если бы кто-то снимал сериал про OpenAI, то цирк, творящийся в компании последние три дня, явно попал бы на перелом двух серий второго сезона. Одна серия закончилась бы где-то в пятницу вечером по калифорнийскому времени, а сюжет следующей начался бы в субботу утром.
И, если бы сериал был класса Б, то там, конечно же дело было бы в восстании машин, приближении к AGI и вот в этом всём. Но на самом деле мы с вами, кажется, в реальном времени наблюдаем (запоздалое) восстание не машин, а нёрдов-ученых против коммерсантов и менеджеров. И то, как это сделано и какой бардак при этом случился – отличный пример того, зачем эти самые коммерсанты и менеджеры нужны.
Но чтобы понять, что тут происходит, придется посмотреть в прошлое – и поэтому мы начнем с краткого содержания первого сезона.
Изначально OpenAI был этаким классическим исследовательским институтом, где крутые спецы за чужие большие деньги играются с перспективными технологиями на новейшем оборудовании без особого понимания того, что конкретно из этого выйдет, но с ощущением, что выйти обязательно что-то должно. OpenAI был, кстати, не единственной и даже не первой такой организацией в области ИИ. У Гугла было аж два института – Google Brain и DeepMind, из Гугла же в OpenAI схантили Илью Суцкевера, который впоследствии создал ChatGPT, а три дня назад организовал наблюдаемый нами цирк с конями.
Главная цель людей, которые в таких институтах работают – причинять абстрактное добро человечеству, и чтобы без вот этих ваших PnL, квартальных планов, настойчивых продакт-менеджеров со своим вечным «чтобы что?» и бурного роста. Они не хотят инвесторов, но готовы работать с филантропами.
При этом деньги таким организациям все равно нужны, и немалые – и ровно поэтому рядом всегда появляются люди типа Илона Маска и Сэма Олтмана, способные привлечь либо собственные, либо чужие деньги. Эти парни знают, что рано или поздно нёрды, играя в свои игрушки, пиля ботов для шахмат и компьютерных игр или генеративные алгоритмы, запилят что-то, что принесет миллиарды. Или не принесет, но попробовать стоит.
В случае OpenAI (и это отдельный акт Марлезонского балета) основателями случились и Илон и Сэм. Но в 2018 Маск поставил условие: он готов привлечь миллиард долларов, но хочет операционно контролировать компанию. Сэм и Грег Брокман (еще один основатель) Маска с этим предложением отправили подальше, и тот, внеся вместо обещанного миллиарда «всего» сто миллионов, самовыпилился из организации. В общем, с филантропами как-то не задалось, и пришлось искать инвесторов.
Еще тогда маленькие, но уже весьма прожорливые DALL-E и ChatGPT, требовали далеко не бесплатных вычислительных мощностей, и потому Сэму пришлось взять на себя роль главного добытчика денег. А надо понимать, что, в отличие от Маска, собственных денег у Олтмана не было, и ему пришлось сделать из нон-профита коммерческую компанию, которая могла бы привлекать инвестиции.
При этом была создана компромиссная схема: создаваемая коммерческая компания, привлекающая инвестиции, была подотчетна изначальному некоммерческому исследовательскому институту и обязалась следовать его миссии. Это вполне устроило ученых, ибо казалось, что таким образом они смогут одновременно продолжать причинять добро без этих ваших ПиЭнЭлей и дать сотрудникам гранты акций, без которых было уже тяжело привлекать крутых людей из бигтеха. А чуть позже, тоже благодаря Олтману, случилось партнерство с Microsoft, которое позволило OpenAI условно-бесплатно получить платформу для облачных вычислений, а также тот самый миллиард денег, который не дал в свое время Маск.
На тот момент это казалось хорошей идеей, но бомба, взорвавшаяся в прошлую пятницу, была заложена именно в тот момент. И об этом – завтра.
Хорошей недели!
Мы пропустим пару серий и сразу перемотаем в конец предпоследней серии первого сезона. Запускается ChatGPT, и в последней серии случается глобальный хайп, который мы все наблюдаем в последний год. Майкрософт дает еще денег, во второстепенных сценах грустят и плачут менеджеры Гугла, затормозившие разработку своих ботов после скандалов с чумачечими инженерами, посчитавшими ботов разумными (очорррт).
Рядом плачет великий Демис Хассабис, ни одно изобретение которого в DeepMind так и не принесло даже близко сопоставимых денег и не перевернуло весь мир, хотя добра человечеству причинены тонны.
Ближе к концу серии идет нарезка хроник Олтмана, беседующего с мировыми лидерами, но в последней сцене мы видим Илью Суцкевера, который сидит с членами совета директоров OpenAI (кроме Сэма и его друга Брокмана) и двигает речь, финалом которой становится (решительное лицо с нелепой стрижкой крупным планом) «мы свернули не туда, и обязаны это исправить!». Играет тревожная музыка.
Дело в том, что с выходом ChatGPT бывший НИИ OpenAI начинает коммерциализироваться не по дням, а по часам. Чтобы вы понимали, на момент создания чатбота в компании трудятся со всей обслугой дай бог две сотни человек, а на момент скандала с увольнением CEO (немногим больше, чем через год) – почти восемьсот!
И большинство из новонанятых ролей – это не ученые, а разработчики, продакт-менеджеры, финансисты, эйчары, но самое страшное – продавцы!
Сэм при этом начинает изображать из себя Стива Джобса – и это у него, между прочим, неплохо получается. Он отлично говорит, но при этом выглядит не как делец, а как гик-изобретатель – и все дилетанты этого мира (включая, кстати наших доморощенных HR-гуру, привыкших верить в роль личности в истории, не разобравшись в структуре ролей в организации) начинает считать его не только лицом компании, но и создателем генеративного ИИ!
Внезапно наши нёрды, начинавшие даже не как прикладные, а как фундаментальные ученые, обнаруживают себя в собственном НИИ не просто в меньшинстве, а полностью маргинализированными – на авансцену, размахивая ненавистными P&L и диаграммами Гантта, стройными рядами выходят труженики золотого тельца, а ученым в какой-нибудь отдельной сцене говорят «спасибо ребята, вы просто боженьки и невероятно крутые – и кстати, можете пожалуйста, проверить вот эту гипотезу до конца спринта?»
Сравнения с Яндексом, Гуглом и тем более Джобсом тут совершенно неуместны. Ни Волож с Сегаловичем, ни Брин с Пейджем, ни тем более Джобс в одном лице никогда на счастье для всего человечества не замахивались – они если и воображали себя учеными, то прикладными, и от прибылей никогда не отказывались.
Чтобы сделать ситуацию понятной нашей аудитории, мы ее гипертрофируем: представьте себе ощущения директора по науке советского физического НИИ, в котором пилили топливо с новыми физическими свойствами для межзвездных перелетов, но случайно изобрели сверхвостребованный упаковочный материал, а на дворе 1989 год. Неизвестно, что там на подкорке у Ильи Ефимовича Суцкевера, родившегося в городе Горьком в 1986 году в семье инженера, но как минимум не исключено, что именно это.
Для Суцкевера и компании ChatGPT, DALL-E и подобные продукты – это побочный эффект. Его настоящая цель сформулирована в объявленном в 2023 году проекте Superalignment, который, (предельно упрощая) предполагает потратить еще уйму миллиардов на то, чтобы раскачать GenAI до состояния сверхразума, и при этом не только избавить его от галлюцинаций, но и дать ему человеческую этику в ее лучшем варианте.
И тогда товарищ Суцкевер вспоминает про способ сделать «ящик водки и всех обратно». Ведь коммерческая компания подотчетна некоммерческой и ее Совету Директоров, в котором, если исключить Олтмана и Брокмана, большинство на стороне Фундаментальной Науки, Устава OpenAI и счастья для всего человечества безвозмездно то есть даром. И так рождается План Восстания Гиков, о котором - завтра.
Рядом плачет великий Демис Хассабис, ни одно изобретение которого в DeepMind так и не принесло даже близко сопоставимых денег и не перевернуло весь мир, хотя добра человечеству причинены тонны.
Ближе к концу серии идет нарезка хроник Олтмана, беседующего с мировыми лидерами, но в последней сцене мы видим Илью Суцкевера, который сидит с членами совета директоров OpenAI (кроме Сэма и его друга Брокмана) и двигает речь, финалом которой становится (решительное лицо с нелепой стрижкой крупным планом) «мы свернули не туда, и обязаны это исправить!». Играет тревожная музыка.
Дело в том, что с выходом ChatGPT бывший НИИ OpenAI начинает коммерциализироваться не по дням, а по часам. Чтобы вы понимали, на момент создания чатбота в компании трудятся со всей обслугой дай бог две сотни человек, а на момент скандала с увольнением CEO (немногим больше, чем через год) – почти восемьсот!
И большинство из новонанятых ролей – это не ученые, а разработчики, продакт-менеджеры, финансисты, эйчары, но самое страшное – продавцы!
Сэм при этом начинает изображать из себя Стива Джобса – и это у него, между прочим, неплохо получается. Он отлично говорит, но при этом выглядит не как делец, а как гик-изобретатель – и все дилетанты этого мира (включая, кстати наших доморощенных HR-гуру, привыкших верить в роль личности в истории, не разобравшись в структуре ролей в организации) начинает считать его не только лицом компании, но и создателем генеративного ИИ!
Внезапно наши нёрды, начинавшие даже не как прикладные, а как фундаментальные ученые, обнаруживают себя в собственном НИИ не просто в меньшинстве, а полностью маргинализированными – на авансцену, размахивая ненавистными P&L и диаграммами Гантта, стройными рядами выходят труженики золотого тельца, а ученым в какой-нибудь отдельной сцене говорят «спасибо ребята, вы просто боженьки и невероятно крутые – и кстати, можете пожалуйста, проверить вот эту гипотезу до конца спринта?»
Сравнения с Яндексом, Гуглом и тем более Джобсом тут совершенно неуместны. Ни Волож с Сегаловичем, ни Брин с Пейджем, ни тем более Джобс в одном лице никогда на счастье для всего человечества не замахивались – они если и воображали себя учеными, то прикладными, и от прибылей никогда не отказывались.
Чтобы сделать ситуацию понятной нашей аудитории, мы ее гипертрофируем: представьте себе ощущения директора по науке советского физического НИИ, в котором пилили топливо с новыми физическими свойствами для межзвездных перелетов, но случайно изобрели сверхвостребованный упаковочный материал, а на дворе 1989 год. Неизвестно, что там на подкорке у Ильи Ефимовича Суцкевера, родившегося в городе Горьком в 1986 году в семье инженера, но как минимум не исключено, что именно это.
Для Суцкевера и компании ChatGPT, DALL-E и подобные продукты – это побочный эффект. Его настоящая цель сформулирована в объявленном в 2023 году проекте Superalignment, который, (предельно упрощая) предполагает потратить еще уйму миллиардов на то, чтобы раскачать GenAI до состояния сверхразума, и при этом не только избавить его от галлюцинаций, но и дать ему человеческую этику в ее лучшем варианте.
И тогда товарищ Суцкевер вспоминает про способ сделать «ящик водки и всех обратно». Ведь коммерческая компания подотчетна некоммерческой и ее Совету Директоров, в котором, если исключить Олтмана и Брокмана, большинство на стороне Фундаментальной Науки, Устава OpenAI и счастья для всего человечества безвозмездно то есть даром. И так рождается План Восстания Гиков, о котором - завтра.
По всем правилам в следующей серии должен быть флэшбэк в прошлое Ильи Ефимовича Суцкевера в стиле «когда Илья был маленький с кудрявой головой». Там он обязательно ходит в детсад в Горьком в валенках сквозь тьму и метель, в то время как его папа, инженер-физик Ефим Наумович, в советском НИИ пытается спасти мир, но ему мешают коммунисты, бандюганы, антисемиты и прочая развесистая клюква про СССР. После чего он уже после эмиграции завещает сыну никогда не сдаваться, отстаивать свои принципы и продолжать спасать мир.
Этот эпизод, за исключением места действия, профессии и факта эмиграции Ефима Наумовича Суцкевера с семьей, полностью придуман (хотя поход в садик с утра в метель наверняка был). А вот План Восстания Гиков нам известен с достаточной достоверностью, чтобы понять, почему на глазах у всего мира разверзлись врата организационного трэша и угара.
Итак, что мы имеем? Лояльный Суцкеверу, за исключением Олтмана и Брокмана (между прочим, Председателя), совет директоров OpenAI, то есть формальная возможность уволить Сэма и снять Брокмана большинством голосов. CTO Мира Мурати, которую можно назначить временным CEO и тем эту самую лояльность хотя бы на время купить. Инвесторы, которые дружат с Олтманом, но в случае быстрого развития событий вряд ли успеют сразу вмешаться. Устав и миссия OpenAI, на основании которой все это можно делать.
Поэтому нужно созвать заседание СД без Брокмана, на котором уволить Олтмана, а затем еще одно, где снять с должности Брокмана, предложив ему, правда, остаться в компании (!). Крупнейших инвесторов, включая Сатью Наделлу, нужно поставить перед фактом за пять минут до начала, чтобы они были формально оповещены заранее, но не успели ничего предпринять. А дальше выпускаем пресс-релиз с формулировкой «за потерю доверия, во славу Устава OpenAI, во имя пресвятого AGI, аминь» - и дело в шляпе.
Что может пойти не так? Конечно же, примерно все.
Весь план держался на пяти предпосылках:
1. Олтману будет нечем крыть
2. Брокман смирится с отставкой с поста Председателя СД и останется в компании
3. Инвесторы не будут лезть во внутреннюю кухню, чтобы не сделать еще хуже
4. Мурати окажется авторитетной и верной кандидатурой временного CEO
5. Сотрудники поймут посыл Суцкевера про миссию компании и не будут против.
Все пять оказались неверны, и совершенно непонятно, почему должны были оказаться верны (если, конечно, исключить теорию о том, что все, кроме Олтмана, религиозно верят в Устав OpenAI).
Хронологию событий вы все уже подробно знаете. Олтман явно сразу нашел чем крыть, Брокман демонстративно уволился и спровоцировал других, инвесторы вмешались, и в итоге к субботе СД уже вел переговоры с Олтманом, на которых Мурати обсуждала с ним возможность его возвращения в компанию, перестройки управления OpenAI и отставки СД.
После его Мурати решили заменить, и – виданное ли дело – нового CEO нашли в течение 24 часов к вечеру воскресенья. Для верности, чтобы законопатить обратный путь для Сэма, написали пресс-релиз, что он хотел на арабские деньги делать чипы для ИИ, что есть конфликт интересов. Ух.
После чего Наделла забрал Олтмана с Брокманом к себе и предложил всем желающим присоедниться, а в OpenAI случился бунт сотрудников против совета директоров и первым (!) подписантом протестного письма значится дважды переобувшаяся за 48 часов Мира Мурати.
Тут наши гики поняли, что путч провалился, Суцкевер публично заявил, что сожалеет о случившемся – и теперь со всем этим бардаком предстоит, по последним данным, разбираться новому-старому CEO, и новому СД.
Ну а с чем конкретно придется разбираться этим замечательным людям, почему получилось именно так, и что может быть дальше – читайте завтра.
Этот эпизод, за исключением места действия, профессии и факта эмиграции Ефима Наумовича Суцкевера с семьей, полностью придуман (хотя поход в садик с утра в метель наверняка был). А вот План Восстания Гиков нам известен с достаточной достоверностью, чтобы понять, почему на глазах у всего мира разверзлись врата организационного трэша и угара.
Итак, что мы имеем? Лояльный Суцкеверу, за исключением Олтмана и Брокмана (между прочим, Председателя), совет директоров OpenAI, то есть формальная возможность уволить Сэма и снять Брокмана большинством голосов. CTO Мира Мурати, которую можно назначить временным CEO и тем эту самую лояльность хотя бы на время купить. Инвесторы, которые дружат с Олтманом, но в случае быстрого развития событий вряд ли успеют сразу вмешаться. Устав и миссия OpenAI, на основании которой все это можно делать.
Поэтому нужно созвать заседание СД без Брокмана, на котором уволить Олтмана, а затем еще одно, где снять с должности Брокмана, предложив ему, правда, остаться в компании (!). Крупнейших инвесторов, включая Сатью Наделлу, нужно поставить перед фактом за пять минут до начала, чтобы они были формально оповещены заранее, но не успели ничего предпринять. А дальше выпускаем пресс-релиз с формулировкой «за потерю доверия, во славу Устава OpenAI, во имя пресвятого AGI, аминь» - и дело в шляпе.
Что может пойти не так? Конечно же, примерно все.
Весь план держался на пяти предпосылках:
1. Олтману будет нечем крыть
2. Брокман смирится с отставкой с поста Председателя СД и останется в компании
3. Инвесторы не будут лезть во внутреннюю кухню, чтобы не сделать еще хуже
4. Мурати окажется авторитетной и верной кандидатурой временного CEO
5. Сотрудники поймут посыл Суцкевера про миссию компании и не будут против.
Все пять оказались неверны, и совершенно непонятно, почему должны были оказаться верны (если, конечно, исключить теорию о том, что все, кроме Олтмана, религиозно верят в Устав OpenAI).
Хронологию событий вы все уже подробно знаете. Олтман явно сразу нашел чем крыть, Брокман демонстративно уволился и спровоцировал других, инвесторы вмешались, и в итоге к субботе СД уже вел переговоры с Олтманом, на которых Мурати обсуждала с ним возможность его возвращения в компанию, перестройки управления OpenAI и отставки СД.
После его Мурати решили заменить, и – виданное ли дело – нового CEO нашли в течение 24 часов к вечеру воскресенья. Для верности, чтобы законопатить обратный путь для Сэма, написали пресс-релиз, что он хотел на арабские деньги делать чипы для ИИ, что есть конфликт интересов. Ух.
После чего Наделла забрал Олтмана с Брокманом к себе и предложил всем желающим присоедниться, а в OpenAI случился бунт сотрудников против совета директоров и первым (!) подписантом протестного письма значится дважды переобувшаяся за 48 часов Мира Мурати.
Тут наши гики поняли, что путч провалился, Суцкевер публично заявил, что сожалеет о случившемся – и теперь со всем этим бардаком предстоит, по последним данным, разбираться новому-старому CEO, и новому СД.
Ну а с чем конкретно придется разбираться этим замечательным людям, почему получилось именно так, и что может быть дальше – читайте завтра.
Скучная часть про оргразвитие и работу с топ-командами.
Начнем с того, что у компаний бывают состояния устойчивые и неустойчивые. Некоммерческий исследовательский институт, живущий на пожертвования – устойчивая конструкция. Коммерческая компания, живущая на инвестиции – тоже. Структура, которую создал Олтман после ухода Маска – готовый рецепт конфликта.
Это не значит, что так делать нельзя. Просто нужно осознавать, что такой франкензавр не может существовать вечно, и заранее договариваться, что будет, когда «добежим». OpenAI добежала в неустойчивой структуре аж до революции в GenAI, но уже в этой точке нужно было все менять. Поэтому восстание гиков и было запоздалым – к моменту его начала фарш можно было провернуть назад только с очень большими потерями.
В идеальном мире диванных аналитиков, нужно было в момент запуска GPT3 выводить коммерческую компанию из контура OpenAI, и пилить две отдельные структуры: НИИ под руководством Суцкевера занимался бы супералайнментом и прочей фундаменталкой на отчисления от коммерческой структуры под руководством Олтмана и Брокмана, а коммерсанты развивали бы все, что НИИ создаст как побочные продукты.
Почему так не сделали? Да потому, что неустойчивый, но элегантный франкензавр под названием OpenAI всех устраивал.
Олтману нравилась роль CEO и лица компании, и он считал, что Суцкевер имеет достаточно признания и денег (не понимая, что эти вещи Суцкевера совершенно не интересуют). А еще ему нравилась формальная независимость от Microsoft и способность говорить с Наделлой и прочими большими дядями на равных, а не отчитываться перед ними, как это придется делать сейчас.
Суцкеверу и компании казалось, что у них есть контроль над развитием компании и возможность сорвать стоп-кран, если что-то пойдет не так – причем они настолько были в этом убеждены, что попытались эту возможность реализовать.
Сотрудники одновременно получали зарплаты выше рынка и быстро дорожающие акции, а заодно быть рок-звездами, прикоснуться к великой миссии и спасти мир. В мире единицы таких компаний, большинство предлагают либо крестик, либо трусы.
И наконец, вопреки конспирологии, что Сатья Наделла хотел поглотить OpenAI, мы утверждаем – ему тоже все очень нравилось. Вместо громоздкого собственного НИИ у него фактически была прикормленная за копейки лучшая в мире исследовательская команда – и он получал все результаты без сопутствующего головняка.
Поэтому совершенно резонно, что Наделла в итоге вернул все на круги своя, правда, с изменениями, чтоб опять не рвануло. Олтмана вернули на пост CEO, но ни его, ни Суцкевера, ни Брокмана в СД больше нет. Вместо них и еще двух барышень, на которых повесили всех собак, туда срочно вызвали двух серьезных дядь из бизнеса, и приведут еще кого-нибудь из Майкрософта. Чтобы дяденьки следили за мальчиками, заставляли их говорить друг с другом и не давали опять подраться и расколотить построенную ими денежную машину. Более того, мы вангуем, что в полном соответствии с лучшими практиками работы Советов Директоров для всех главных героев нашей истории в ближайшее время начнут готовить преемников. На всякий случай, а то что-то риски высоковаты. И поверьте, в следующий раз, когда Олтмана снимут, это будет железобетонно и навсегда.
Тут мы напомним, что Олтман и Брокман технари довольно относительные, менеджеров с фандрайзерами в Калифорнии и без них хватает, а Суцкевер – такой один. Поэтому мы уверены, что к нему уже пришел Гугл, Маск и все остальные с предложением полцарства за этичный AGI, и Наделле с компанией сейчас предстоит пройти между струйками, чтобы не дать Илье и тем технарям, кто может уйти с ним, окончательно потерять лицо – иначе на следующем повороте гонки за AI будущее для Майкрософта может стать вовсе не таким радужным.
Возможно, поэтому Наделла в последних интервью вовсе не выглядит счастливым. Опять же финал ЧМ по крикету пришлось пропустить на выходных.
Завтра – бонус-трек для ядерной аудитории канала. Не переключайтесь
Начнем с того, что у компаний бывают состояния устойчивые и неустойчивые. Некоммерческий исследовательский институт, живущий на пожертвования – устойчивая конструкция. Коммерческая компания, живущая на инвестиции – тоже. Структура, которую создал Олтман после ухода Маска – готовый рецепт конфликта.
Это не значит, что так делать нельзя. Просто нужно осознавать, что такой франкензавр не может существовать вечно, и заранее договариваться, что будет, когда «добежим». OpenAI добежала в неустойчивой структуре аж до революции в GenAI, но уже в этой точке нужно было все менять. Поэтому восстание гиков и было запоздалым – к моменту его начала фарш можно было провернуть назад только с очень большими потерями.
В идеальном мире диванных аналитиков, нужно было в момент запуска GPT3 выводить коммерческую компанию из контура OpenAI, и пилить две отдельные структуры: НИИ под руководством Суцкевера занимался бы супералайнментом и прочей фундаменталкой на отчисления от коммерческой структуры под руководством Олтмана и Брокмана, а коммерсанты развивали бы все, что НИИ создаст как побочные продукты.
Почему так не сделали? Да потому, что неустойчивый, но элегантный франкензавр под названием OpenAI всех устраивал.
Олтману нравилась роль CEO и лица компании, и он считал, что Суцкевер имеет достаточно признания и денег (не понимая, что эти вещи Суцкевера совершенно не интересуют). А еще ему нравилась формальная независимость от Microsoft и способность говорить с Наделлой и прочими большими дядями на равных, а не отчитываться перед ними, как это придется делать сейчас.
Суцкеверу и компании казалось, что у них есть контроль над развитием компании и возможность сорвать стоп-кран, если что-то пойдет не так – причем они настолько были в этом убеждены, что попытались эту возможность реализовать.
Сотрудники одновременно получали зарплаты выше рынка и быстро дорожающие акции, а заодно быть рок-звездами, прикоснуться к великой миссии и спасти мир. В мире единицы таких компаний, большинство предлагают либо крестик, либо трусы.
И наконец, вопреки конспирологии, что Сатья Наделла хотел поглотить OpenAI, мы утверждаем – ему тоже все очень нравилось. Вместо громоздкого собственного НИИ у него фактически была прикормленная за копейки лучшая в мире исследовательская команда – и он получал все результаты без сопутствующего головняка.
Поэтому совершенно резонно, что Наделла в итоге вернул все на круги своя, правда, с изменениями, чтоб опять не рвануло. Олтмана вернули на пост CEO, но ни его, ни Суцкевера, ни Брокмана в СД больше нет. Вместо них и еще двух барышень, на которых повесили всех собак, туда срочно вызвали двух серьезных дядь из бизнеса, и приведут еще кого-нибудь из Майкрософта. Чтобы дяденьки следили за мальчиками, заставляли их говорить друг с другом и не давали опять подраться и расколотить построенную ими денежную машину. Более того, мы вангуем, что в полном соответствии с лучшими практиками работы Советов Директоров для всех главных героев нашей истории в ближайшее время начнут готовить преемников. На всякий случай, а то что-то риски высоковаты. И поверьте, в следующий раз, когда Олтмана снимут, это будет железобетонно и навсегда.
Тут мы напомним, что Олтман и Брокман технари довольно относительные, менеджеров с фандрайзерами в Калифорнии и без них хватает, а Суцкевер – такой один. Поэтому мы уверены, что к нему уже пришел Гугл, Маск и все остальные с предложением полцарства за этичный AGI, и Наделле с компанией сейчас предстоит пройти между струйками, чтобы не дать Илье и тем технарям, кто может уйти с ним, окончательно потерять лицо – иначе на следующем повороте гонки за AI будущее для Майкрософта может стать вовсе не таким радужным.
Возможно, поэтому Наделла в последних интервью вовсе не выглядит счастливым. Опять же финал ЧМ по крикету пришлось пропустить на выходных.
Завтра – бонус-трек для ядерной аудитории канала. Не переключайтесь
Пятничный бонус-трек для эйчаров – совершенно не смешной, но зато про нашу жизнь как она есть. Мы тут целую неделю писали про что случилось, но, возможно, у наших читателей возник вопрос – а что все это время делал HR в OpenAI, и почему он допустил весь этот бардак?
Знакомьтесь – «Вице-президент по людям» OpenAI по имени Дайан Юн, выпускница университета Калифорнии в Лос-Анджелесе со степенью по английскому языку (тут HR-директора бывших международных компаний в России смахнули слезу, и поверьте, дальнейшая история заставит их это сделать еще не раз). История эта будет с большим количеством допущений и спекуляций, но, поскольку мы карьеры эйчаров видели не раз, мы надеемся как минимум случайно попасть в яблочко.
Итак, в OpenAI Дайан пришла в 2018 году по знакомству в качестве операционного менеджера (читай: админа-на-все-руки). Почему мы уверены, что по знакомству? Во-первых, по статистике, наиболее вероятный способ найти работу в таких компаниях – это рекомендация.
А во-вторых, ничего в ее предыдущем опыте не предвещало попадание в исследовательский институт мирового уровня Ни работа помощника юриста в средней руки юрфирме, ни должность операционного директора в юридическом же бутике на 20 человек, ни позиция руководителя аппарата в логистической компании на 200 человек, возящей в США промоборудование из Китая.
А дальше девушка, как это обычно бывает, показала выдающуюся работоспособность в решении неразрешимых для инженеров проблем – от поиска провайдеров по основным административным вопросам до обустройства офиса и регулярной доставки фруктов и печенек. И если вы сейчас улыбаетесь, то совершенно зря – кто в бигтехе работал, тот в цирке не смеется. Бытовой комфорт без претензий в стиле «слишком большие помидоры черри, не влезают в рот» для инженеров мирового класса создать сложно, а регулярно это делать без потери качества в растущей компании – задача со звёздочкой. И благоговение к подобным персонажам в инженерной среде бывает почти мистическое, без шуток.
Поэтому, когда в компании понадобился HR, наша героиня скорее всего заняла эту позицию без конкурса. А тут вдруг случился ChatGPT, после чего задача VP of People сводились в основном к подбору и адаптации. Три вещи, которые упоминаются в интервью девушки для Fast Company – это подбор, обустройство офиса и «у нас волшебная культура». Насчет культуры не знаем, но, чтобы уговорить кандидата пойти в OpenAI, не нужно быть мастером продаж – для среднего кандидата это примерно как звонок рекрутера со Льва Толстого, 16 школьнику из Сыктывкара.
Мы полезли в профили эйчаров OpenAI, и обнаружили там беглым гуглингом десятка полтора рекрутеров, c пяток HRBP и одну вакансию менеджера по вознаграждению, судя по описанию, набираемого в первый раз. И, судя по этому набору, HR-функция в OpenAI находится сейчас на стадии «нам бы план по подбору выполнить, а там гори оно конём». Про двукратный рост численности второй год подряд мы уже писали, так что людям там не до смеха, даже несмотря на бренд работодателя.
Но думать о том, чтобы Дайан общалась с Олтманом и Суцкевером на равных, а уж тем более выступала для них коучем в стиле «давайте мальчики пообщайтесь друг с другом» - это утопия. Размер ЧСВ обоих мальчиков и их приближенных таков, что от барышни (she/her) чуть за тридцать эти мировые суперзвезды могут воспринимать исключительно предложения по улучшению опыта сотрудников (а давайте пульс-опрос устроим), но вряд ли по оргразвитию и уж точно не high stakes relationships между членами Совета Директоров. Так что эйчар в нашей драме, увы, ни при чем.
А зря – мы верим, что вот уж у Дайан все в порядке с общей адекватностью, в отличие от основных героев драмы. И нам, конечно, интересно, какую роль Дайан реально играла во всем этом хэппенинге, но кажется, что она занималась исключительно тем, что правильно оформляла уже принятые решения.
Ну что ж, хоть опыт помощника юриста даром не пропал.
Хороших выходных!
Знакомьтесь – «Вице-президент по людям» OpenAI по имени Дайан Юн, выпускница университета Калифорнии в Лос-Анджелесе со степенью по английскому языку (тут HR-директора бывших международных компаний в России смахнули слезу, и поверьте, дальнейшая история заставит их это сделать еще не раз). История эта будет с большим количеством допущений и спекуляций, но, поскольку мы карьеры эйчаров видели не раз, мы надеемся как минимум случайно попасть в яблочко.
Итак, в OpenAI Дайан пришла в 2018 году по знакомству в качестве операционного менеджера (читай: админа-на-все-руки). Почему мы уверены, что по знакомству? Во-первых, по статистике, наиболее вероятный способ найти работу в таких компаниях – это рекомендация.
А во-вторых, ничего в ее предыдущем опыте не предвещало попадание в исследовательский институт мирового уровня Ни работа помощника юриста в средней руки юрфирме, ни должность операционного директора в юридическом же бутике на 20 человек, ни позиция руководителя аппарата в логистической компании на 200 человек, возящей в США промоборудование из Китая.
А дальше девушка, как это обычно бывает, показала выдающуюся работоспособность в решении неразрешимых для инженеров проблем – от поиска провайдеров по основным административным вопросам до обустройства офиса и регулярной доставки фруктов и печенек. И если вы сейчас улыбаетесь, то совершенно зря – кто в бигтехе работал, тот в цирке не смеется. Бытовой комфорт без претензий в стиле «слишком большие помидоры черри, не влезают в рот» для инженеров мирового класса создать сложно, а регулярно это делать без потери качества в растущей компании – задача со звёздочкой. И благоговение к подобным персонажам в инженерной среде бывает почти мистическое, без шуток.
Поэтому, когда в компании понадобился HR, наша героиня скорее всего заняла эту позицию без конкурса. А тут вдруг случился ChatGPT, после чего задача VP of People сводились в основном к подбору и адаптации. Три вещи, которые упоминаются в интервью девушки для Fast Company – это подбор, обустройство офиса и «у нас волшебная культура». Насчет культуры не знаем, но, чтобы уговорить кандидата пойти в OpenAI, не нужно быть мастером продаж – для среднего кандидата это примерно как звонок рекрутера со Льва Толстого, 16 школьнику из Сыктывкара.
Мы полезли в профили эйчаров OpenAI, и обнаружили там беглым гуглингом десятка полтора рекрутеров, c пяток HRBP и одну вакансию менеджера по вознаграждению, судя по описанию, набираемого в первый раз. И, судя по этому набору, HR-функция в OpenAI находится сейчас на стадии «нам бы план по подбору выполнить, а там гори оно конём». Про двукратный рост численности второй год подряд мы уже писали, так что людям там не до смеха, даже несмотря на бренд работодателя.
Но думать о том, чтобы Дайан общалась с Олтманом и Суцкевером на равных, а уж тем более выступала для них коучем в стиле «давайте мальчики пообщайтесь друг с другом» - это утопия. Размер ЧСВ обоих мальчиков и их приближенных таков, что от барышни (she/her) чуть за тридцать эти мировые суперзвезды могут воспринимать исключительно предложения по улучшению опыта сотрудников (а давайте пульс-опрос устроим), но вряд ли по оргразвитию и уж точно не high stakes relationships между членами Совета Директоров. Так что эйчар в нашей драме, увы, ни при чем.
А зря – мы верим, что вот уж у Дайан все в порядке с общей адекватностью, в отличие от основных героев драмы. И нам, конечно, интересно, какую роль Дайан реально играла во всем этом хэппенинге, но кажется, что она занималась исключительно тем, что правильно оформляла уже принятые решения.
Ну что ж, хоть опыт помощника юриста даром не пропал.
Хороших выходных!
Fast Company
So you want to work at OpenAI? Here’s what it takes
Diane Yoon, OpenAI’s VP of people, shares what the $29 billion generative AI juggernaut looks for in potential hires.
Понедельничное утро!
Про OpenAI можно писать бесконечно – уж очень многогранная случилась история. Но наш последний на ближайшее будущее текст про OpenAI будет, слава богу, не про саму историю, а про то, что с людьми делает акционерное вознаграждение. Как вы думаете, почему подавляющее большинство сотрудников OpenAI не просто потребовали вернуть все взад, а были готовы переходить в Microsoft вслед за Олтманом? А вот почему.
Большинство людей, выбирая между корпорацией и стартапом, выбирают между стабильным средневысоким заработком против неизвестной вероятности сильно обогатиться. С точки зрения вознаграждения это выглядит как «большая зарплата и хорошие льготы плюс небольшой пакет акций против более низкой зарплаты и минимума льгот, но с большим пакетом акций». Акции корпораций тоже растут и падают, но не так сильно, чтобы увеличить ваш доход в 10 раз.
Но есть и еще нюанс. Более медленный рост акций корпораций компенсируется тем, что акции торгующейся на бирже компании всегда ликвидны, то есть сотрудник может продать завестившиеся акции в любой момент по своему желанию.
В стартапах же, даже на продвинутых стадиях инвестирования, чтобы сотрудник окэшился, должно произойти так называемое «событие ликвидности» - обычно это значимое изменение структуры собственности, например, очередной раунд инвестиций или выход на биржу. То есть даже если у вас есть завестившийся грант акций вашего стартапа, чтобы превратить его в реальные деньги, вам нужно дождаться ка минимум следующего раунда, и то не факт – условия раунда могут не подразумевать выкуп акций инвесторами у сотрудников.
Вот и ходят по Кремниевой Долине стартаперы, у которых висят гранты на миллионы долларов без возможности превратить их в деньги. Поэтому при переманивании сотрудника из стартапа отдельный вопрос – какой у него сейчас незавестившийся грант, и как это компенсировать акциями новой компании. Корпорации, нанимая стартаперов, тоже это учитывают, и компенсируют их незавестившиеся акции своими (хоть и в меньшем размере, конечно).
Особо сладкие условия, кстати, бывают в стартапах, полностью принадлежащих корпорациям, когда акции стартапа можно в определенном соотношении обменять на акции корпорации со всеми вытекающими (правда, такое бывает нечасто и даже тут бывают осечки, как, например, у Яндекс Такси – и эту историю мы вам расскажем отдельно).
Но вернемся к нашим баранам. Итак, незадолго до событий Олтман начал организовывать очередной раунд инвестиций в OpenAI по оценке в 90+ миллиардов долларов. Предыдущий был по оценке в 29 миллиардов, то есть даже у тех, кто пришел в компанию в последний год, стоимость акций должна была вырасти в три раза (а уж у тех, кто пришел давно, был тот самый заветный >10x). И это как раз тот случай, когда «окно ликвидности» открывалось и сотрудники могли в ходе раунда продать свои акции.
Понятно, что в случае успеха гиковского путча никакого раунда не состоялось бы, да и стоимость OpenAI была бы под вопросом.
И вот представьте себя на месте сотрудника OpenAI – вы понимаете, что в случае ухода Олтмана ваши акции сильно упадут в цене, а возможность их продать не просто отодвинется на неопределенный срок, а, вполне возможно, исчезнет насовсем.
И тут вам предлагают пойти в Майкрософт, где, совершенно точно компенсируют по крайней мере часть ваших акций – и пусть это будет не та сумма, на которую вы рассчитывали, но она будет в абсолютно ликвидных акциях Майкрософта, которые, между прочим, тоже растут, хоть и не такими сумасшедшими темпами. Альтернатива? Стоять на страже этичного AI и строить AGI с неизвестными финансовыми перспективами. Ну такое.
Почему Суцкевер и две тетечки из СД плевали на акции и не учли этот очевидный факт? Возможно, потому, что для них никакого выбора не было – члены совета директоров OpanAI не могут владеть акциями компании во избежание конфликта интересов. Но не заметить такой огромный аргумент против себя при смене руководства могли только люди, ничего не понимающие в мотивации людей.
Хорошей недели!
Про OpenAI можно писать бесконечно – уж очень многогранная случилась история. Но наш последний на ближайшее будущее текст про OpenAI будет, слава богу, не про саму историю, а про то, что с людьми делает акционерное вознаграждение. Как вы думаете, почему подавляющее большинство сотрудников OpenAI не просто потребовали вернуть все взад, а были готовы переходить в Microsoft вслед за Олтманом? А вот почему.
Большинство людей, выбирая между корпорацией и стартапом, выбирают между стабильным средневысоким заработком против неизвестной вероятности сильно обогатиться. С точки зрения вознаграждения это выглядит как «большая зарплата и хорошие льготы плюс небольшой пакет акций против более низкой зарплаты и минимума льгот, но с большим пакетом акций». Акции корпораций тоже растут и падают, но не так сильно, чтобы увеличить ваш доход в 10 раз.
Но есть и еще нюанс. Более медленный рост акций корпораций компенсируется тем, что акции торгующейся на бирже компании всегда ликвидны, то есть сотрудник может продать завестившиеся акции в любой момент по своему желанию.
В стартапах же, даже на продвинутых стадиях инвестирования, чтобы сотрудник окэшился, должно произойти так называемое «событие ликвидности» - обычно это значимое изменение структуры собственности, например, очередной раунд инвестиций или выход на биржу. То есть даже если у вас есть завестившийся грант акций вашего стартапа, чтобы превратить его в реальные деньги, вам нужно дождаться ка минимум следующего раунда, и то не факт – условия раунда могут не подразумевать выкуп акций инвесторами у сотрудников.
Вот и ходят по Кремниевой Долине стартаперы, у которых висят гранты на миллионы долларов без возможности превратить их в деньги. Поэтому при переманивании сотрудника из стартапа отдельный вопрос – какой у него сейчас незавестившийся грант, и как это компенсировать акциями новой компании. Корпорации, нанимая стартаперов, тоже это учитывают, и компенсируют их незавестившиеся акции своими (хоть и в меньшем размере, конечно).
Особо сладкие условия, кстати, бывают в стартапах, полностью принадлежащих корпорациям, когда акции стартапа можно в определенном соотношении обменять на акции корпорации со всеми вытекающими (правда, такое бывает нечасто и даже тут бывают осечки, как, например, у Яндекс Такси – и эту историю мы вам расскажем отдельно).
Но вернемся к нашим баранам. Итак, незадолго до событий Олтман начал организовывать очередной раунд инвестиций в OpenAI по оценке в 90+ миллиардов долларов. Предыдущий был по оценке в 29 миллиардов, то есть даже у тех, кто пришел в компанию в последний год, стоимость акций должна была вырасти в три раза (а уж у тех, кто пришел давно, был тот самый заветный >10x). И это как раз тот случай, когда «окно ликвидности» открывалось и сотрудники могли в ходе раунда продать свои акции.
Понятно, что в случае успеха гиковского путча никакого раунда не состоялось бы, да и стоимость OpenAI была бы под вопросом.
И вот представьте себя на месте сотрудника OpenAI – вы понимаете, что в случае ухода Олтмана ваши акции сильно упадут в цене, а возможность их продать не просто отодвинется на неопределенный срок, а, вполне возможно, исчезнет насовсем.
И тут вам предлагают пойти в Майкрософт, где, совершенно точно компенсируют по крайней мере часть ваших акций – и пусть это будет не та сумма, на которую вы рассчитывали, но она будет в абсолютно ликвидных акциях Майкрософта, которые, между прочим, тоже растут, хоть и не такими сумасшедшими темпами. Альтернатива? Стоять на страже этичного AI и строить AGI с неизвестными финансовыми перспективами. Ну такое.
Почему Суцкевер и две тетечки из СД плевали на акции и не учли этот очевидный факт? Возможно, потому, что для них никакого выбора не было – члены совета директоров OpanAI не могут владеть акциями компании во избежание конфликта интересов. Но не заметить такой огромный аргумент против себя при смене руководства могли только люди, ничего не понимающие в мотивации людей.
Хорошей недели!
Один наш источник ростом 195 см однажды прочитал бестселлер Каролины Криадо-Перес «Невидимый пол» (Invisible women) про то, что все в мире спроектировано мужчинами и для мужчин, из-за чего женщины постоянно испытывают разные неудобства). И по прочтении заявил, что книжка очень познавательная, но выпускает из виду один важный момент – все в мире спроектировано не просто для мужчин, а для мужчин ростом 180 см. А мужчины ростом 195 на этом фоне испытывают кучу разных проблем, от сложностей с поиском одежды и мебели до низких потолков в транспорте.
Это мы все, не поверите, к вопросу оплаты труда. Дело в том, что разнообразных в той или иной мере угнетаемых меньшинств в мире, как известно, много – простите, буквально всех цветов, размеров и форм. Но не все знают, что «другим» и платят, как правило, по-другому, причем чаще меньше, чем больше.
Итак, знакомьтесь – вслед за колонной свидетелей gender pay gap и расовой дискриминации по зарплате, на парад выходит большой отряд свидетелей obesity pay gap – или разрыва в заработной плате для людей с лишним весом.
О том, что людей с лишним весом с меньшей охотой берут на работу, чем их собратьев со стройной фигурой, известно давно, и в наших широтах даже находятся начальники, которые об этом предельно прямо и ни разу не экологично заявляют.
Но людям с лишним весом, по многим исследованиям, еще и платят меньше, чем людям без оного. Исследования по этому поводу легко гуглятся, часто публикуются в разных вроде как умных журналах, и в основном страдают стандартными недостатками подобных упражнений – в худшем случае просто опрашиваются все люди с индексом массы тела больше 30, до которых смогли дотянуться, и у них спрашивают, сколько они зарабатывают, а потом полученные ответы сравнивают с ответами худых людей разной степени случайности.
В лучшем – берется некоторая большая масса зарплат по рынку, плохо сегментированная по должностям (в лучшем случае – по их названиям, но уж точно не по грейдам), и среди этих зарплат каким-то образом вычленяются данные по тем, у кого соответствующий ИМТ.
Немудрено, что исследователи получают такие же данные, как c женщинами (причем иногда множества «женщины» и «люди с ожирением» в исследованиях сильно пересекаются, из чего, конечно, делается вывод, что меньше получают только женщины с лишним весом, а мужчины – нет).
Хотя дело, как и у женщин, совершенно не в том, что людям с лишним весом меньше платят.
Дело в том, что им сложнее двигаться по карьерной лестнице, ибо чем выше на нее залезаешь, тем сложнее соответствовать стандартам "хорошего человека", у которого все должно быть мейнстримно – и лицо, и одежда, и душа, и мысли. И заявление нашенского ресторатора из интервью это явным образом подтверждает, ибо в полной версии и переводе на необидный звучит примерно как «не беру людей с лишним весом на топ-позиции, потому что тело – это главное, что у человека есть, и отношение к нему показывает отношение и к работе».
Это мы все, не поверите, к вопросу оплаты труда. Дело в том, что разнообразных в той или иной мере угнетаемых меньшинств в мире, как известно, много – простите, буквально всех цветов, размеров и форм. Но не все знают, что «другим» и платят, как правило, по-другому, причем чаще меньше, чем больше.
Итак, знакомьтесь – вслед за колонной свидетелей gender pay gap и расовой дискриминации по зарплате, на парад выходит большой отряд свидетелей obesity pay gap – или разрыва в заработной плате для людей с лишним весом.
О том, что людей с лишним весом с меньшей охотой берут на работу, чем их собратьев со стройной фигурой, известно давно, и в наших широтах даже находятся начальники, которые об этом предельно прямо и ни разу не экологично заявляют.
Но людям с лишним весом, по многим исследованиям, еще и платят меньше, чем людям без оного. Исследования по этому поводу легко гуглятся, часто публикуются в разных вроде как умных журналах, и в основном страдают стандартными недостатками подобных упражнений – в худшем случае просто опрашиваются все люди с индексом массы тела больше 30, до которых смогли дотянуться, и у них спрашивают, сколько они зарабатывают, а потом полученные ответы сравнивают с ответами худых людей разной степени случайности.
В лучшем – берется некоторая большая масса зарплат по рынку, плохо сегментированная по должностям (в лучшем случае – по их названиям, но уж точно не по грейдам), и среди этих зарплат каким-то образом вычленяются данные по тем, у кого соответствующий ИМТ.
Немудрено, что исследователи получают такие же данные, как c женщинами (причем иногда множества «женщины» и «люди с ожирением» в исследованиях сильно пересекаются, из чего, конечно, делается вывод, что меньше получают только женщины с лишним весом, а мужчины – нет).
Хотя дело, как и у женщин, совершенно не в том, что людям с лишним весом меньше платят.
Дело в том, что им сложнее двигаться по карьерной лестнице, ибо чем выше на нее залезаешь, тем сложнее соответствовать стандартам "хорошего человека", у которого все должно быть мейнстримно – и лицо, и одежда, и душа, и мысли. И заявление нашенского ресторатора из интервью это явным образом подтверждает, ибо в полной версии и переводе на необидный звучит примерно как «не беру людей с лишним весом на топ-позиции, потому что тело – это главное, что у человека есть, и отношение к нему показывает отношение и к работе».
Tengrinews
"Жирных не беру на работу" - российский бизнесмен о найме в Казахстане 02 сентября 2023, 08:16
Российский бизнесмен, ресторатор Александр Орлов, владеющий сетью дорогих ресторанов в Алматы и за рубежом, стал "звездой" соцсетей из-за очередного
Пятничное, географическое.
Ускорение развития технологий — вызов не только для бизнеса, но для корпоративной культуры, которая является его фундаметном. Как совместить модернизацию с сохранением идентичности и опыта предыдущих поколений? Яркий пример — Оман.
Сегодня Оман — уникальный сплав сохранившихся восточных традиций и современных технологий, посмотреть на который едут туристы и бизнесмены со всего мира. Но ещё с полвека назад случайные гости, попавшие в Оман, не обрадовались бы своей удаче. Впрочем, 50 лет назад случайные гости вряд ли попали бы в Оман.
К 1970 году султанат Оман был местом довольно недружелюбным не только для приезжих, но и для собственного населения. Три государственных школы на всю страну (разумеется, для мальчиков — о женском образовании не было и речи), отсталая медицина, на весь Оман заасфальтировано не больше десятка километров дорог. Имамат Оман — внутренняя территория страны под контролем имамов-ибадитов, существовавшая более-менее автономно от столичных султанов — только недавно перешёл под контроль Маската и ещё не стал с ним одним целым. Военные действия продолжались.
Отсталому и нищему Оману повезло дважды: вначале были открыты нефтяные месторождения (читай: средства на модернизацию), затем к власти в результате дворцового переворота пришёл султан Кабус, который эти средства направил, собственно, на модернизацию. Кабус получил образование в Англии, поездил по миру, затем по возвращении домой был посажен отцом под домашний арест для более плотного знакомства с родной культурой. Как ни странно, это помогло: во всяком случае, решительный молодой султан понял, что традиции — дело серьёзное, и строить новую страну придётся с оглядкой на них.
Модернизация двигалась под девизом дяди Джабраила из «Кавказской пленницы»: то, что нам мешает, то нам и поможет. Устойчивые традиции закрытой арабской страны оставили на виду: султан запретил строительство казино и небоскрёбов, нарушающих внешний вид городов. При этом разрешил (и даже поощрял) женское образование, выстроил новые дороги, поднял медицину, а вслед за ней и продолжительность жизни оманцев на уровень небедной европейской страны. И открыл Оман для туристов, так что посмотреть на работу этого стартапа в масштабах государства теперь может любой желающий.
А традиции — остались. Во-первых, внешне мало что поменялось, что успокаивающе действует на тех, кто не любит перемены (а кто их любит?). Во-вторых, облик и сохранившиеся обычаи Древней Аравии стали точкой притяжения для туристов со всего мира. При этом современный Оман — одно из самых безопасных и процветающих арабских государств, и модные отели вместе с другими благами современной цивилизации тут вполне идиллически сосуществуют с древними крепостями и восточными рынками. Настоящий Арабский Восток, но очень сдержанный, для интровертов.
Несмотря на все достоинства этой страны, гостей здесь пока немного. Этим стоит воспользоваться: погулять по столице, которую не успели заполонить туристы, выпить кофе, который здесь варят с кардамоном, увидеть первый театр оперы в арабском мире и мечеть с одним из самых больших ковров. Пожить в горах и покататься на электрокарах по одному из древнейших городов страны, встретить закат в пустыне и прогуляться по узкому каньону, до которого можно добраться только на лодке. В общем, устроить себе настоящее аравийское приключение.
Сделать это можно в феврале, когда особенно хочется солнца и моря, вместе с клубом путешественников «Фрам». Ребята делают настоящие экспедиции — с глубоким погружением, как путешествовали любители приключений на заре XX века, но в современном ритме, так, что большая часть поездок укладывается в 4-5 дней. В Омане у них свой эксперт — Юлия Плахотникова, учёный-биолог, которая организует здесь научные конференции и любит забираться туда, где никто не бывал.
Тем, кто дочитал до этого места, Фрам дарит $200 на первую поездку. Присоединяйтесь: всего несколько дней — а впечатлений хватит на всю жизнь!
Хороших выходных!
(Совместный пятничный проект канала WTF_HR и клуба путешественников «Фрам»)
Ускорение развития технологий — вызов не только для бизнеса, но для корпоративной культуры, которая является его фундаметном. Как совместить модернизацию с сохранением идентичности и опыта предыдущих поколений? Яркий пример — Оман.
Сегодня Оман — уникальный сплав сохранившихся восточных традиций и современных технологий, посмотреть на который едут туристы и бизнесмены со всего мира. Но ещё с полвека назад случайные гости, попавшие в Оман, не обрадовались бы своей удаче. Впрочем, 50 лет назад случайные гости вряд ли попали бы в Оман.
К 1970 году султанат Оман был местом довольно недружелюбным не только для приезжих, но и для собственного населения. Три государственных школы на всю страну (разумеется, для мальчиков — о женском образовании не было и речи), отсталая медицина, на весь Оман заасфальтировано не больше десятка километров дорог. Имамат Оман — внутренняя территория страны под контролем имамов-ибадитов, существовавшая более-менее автономно от столичных султанов — только недавно перешёл под контроль Маската и ещё не стал с ним одним целым. Военные действия продолжались.
Отсталому и нищему Оману повезло дважды: вначале были открыты нефтяные месторождения (читай: средства на модернизацию), затем к власти в результате дворцового переворота пришёл султан Кабус, который эти средства направил, собственно, на модернизацию. Кабус получил образование в Англии, поездил по миру, затем по возвращении домой был посажен отцом под домашний арест для более плотного знакомства с родной культурой. Как ни странно, это помогло: во всяком случае, решительный молодой султан понял, что традиции — дело серьёзное, и строить новую страну придётся с оглядкой на них.
Модернизация двигалась под девизом дяди Джабраила из «Кавказской пленницы»: то, что нам мешает, то нам и поможет. Устойчивые традиции закрытой арабской страны оставили на виду: султан запретил строительство казино и небоскрёбов, нарушающих внешний вид городов. При этом разрешил (и даже поощрял) женское образование, выстроил новые дороги, поднял медицину, а вслед за ней и продолжительность жизни оманцев на уровень небедной европейской страны. И открыл Оман для туристов, так что посмотреть на работу этого стартапа в масштабах государства теперь может любой желающий.
А традиции — остались. Во-первых, внешне мало что поменялось, что успокаивающе действует на тех, кто не любит перемены (а кто их любит?). Во-вторых, облик и сохранившиеся обычаи Древней Аравии стали точкой притяжения для туристов со всего мира. При этом современный Оман — одно из самых безопасных и процветающих арабских государств, и модные отели вместе с другими благами современной цивилизации тут вполне идиллически сосуществуют с древними крепостями и восточными рынками. Настоящий Арабский Восток, но очень сдержанный, для интровертов.
Несмотря на все достоинства этой страны, гостей здесь пока немного. Этим стоит воспользоваться: погулять по столице, которую не успели заполонить туристы, выпить кофе, который здесь варят с кардамоном, увидеть первый театр оперы в арабском мире и мечеть с одним из самых больших ковров. Пожить в горах и покататься на электрокарах по одному из древнейших городов страны, встретить закат в пустыне и прогуляться по узкому каньону, до которого можно добраться только на лодке. В общем, устроить себе настоящее аравийское приключение.
Сделать это можно в феврале, когда особенно хочется солнца и моря, вместе с клубом путешественников «Фрам». Ребята делают настоящие экспедиции — с глубоким погружением, как путешествовали любители приключений на заре XX века, но в современном ритме, так, что большая часть поездок укладывается в 4-5 дней. В Омане у них свой эксперт — Юлия Плахотникова, учёный-биолог, которая организует здесь научные конференции и любит забираться туда, где никто не бывал.
Тем, кто дочитал до этого места, Фрам дарит $200 на первую поездку. Присоединяйтесь: всего несколько дней — а впечатлений хватит на всю жизнь!
Хороших выходных!
(Совместный пятничный проект канала WTF_HR и клуба путешественников «Фрам»)
fram.club
Оман | ФРАМ — клуб путешественников
Оман — старейшее независимое государство Персидского залива. По духу напоминает Японию: изгнав в XVII веке португальцев, страна закрыла свои границы и открылась для туризма и свободной торговли уже в XX столетии. В результате ей удалось сохранить традиции…
Понедельничное утро!
Есть такая прекрасная штука, называется рационализация. Прекрасная она прежде всего потому, что позволяет человеку обосновывать для себя и окружающих собственные поступки, а стало быть, повышает уровень уверенности в себе и в целом счастья.
Уехал, например, какой-нибудь айтишник из России после начала вот этого вот всего – причем не из-за угрожавшей ему непосредственной опасности или политических убеждений, а из общей склонности к приключениям, или просто запаниковал - бывает.
И вот допустим, сидит он себе на съемной квартире в Стамбуле, Белграде, а если повезет, то и где-нибудь сильно западнее, и грустит, ибо дома остался привычный круг общения, уровень и стиль жизни, а также совершенно неквантифицируемые «березки».
И чтобы чувствовать себя лучше, он открывает какое-нибудь СМИ-иностранный-агент и читает там про разнообразные страсти-мордасти, творящиеся на Родине. В результате чего формируется картина мира «хосспади, как я правильно сделал, что уехал» - и на душе его становится легче.
Ту же самую историю можно рассказать и про оставшихся, и разница там будет заключаться только в том, с помощью каких новостей они рационализируют свои поступки. Этот механизм настолько универсален, что работает вне зависимости от убеждений и интеллекта человека – и даже, кажется, вне зависимости от того, насколько сам человек это осознает.
Это мы, не поверите, рассуждаем про B2B-продажи в HRTech-стартапах про «счастье сотрудников».
Дело в том, что в HR многие вещи с большим трудом поддаются оцифровке (хрестоматийный пример – измерение того, как конкретный компонент счастья сотрудников влияет на продуктивность компании). Однозначно доказать, что ваш инструмент, позволяющий людям, допустим, автоматически отправлять друг другу спасибы в Слаке, повышает вовлеченность на X процентов, а выручку на Y, практически невозможно – уж слишком много других факторов влияет на эту вашу вовлеченность, и уж тем более на выручку.
Да и покупают такие инструменты HR-директора обычно совершенно не для того, чтобы реально поднять выручку компании. А для того, чтобы, например, быстро заслужить уважение и репутацию деятельного персонажа со стороны CEO и прочих коллег, а если повезет, то еще и сотрудников – и тем упрочить свое положение в компании.
Но мотивацию в стиле «я хочу заслужить погоны, быстро исполнив эффектный фокус с непонятным воздействием на реальную экономику компании» - такой себе аргумент для финдиректора. Вот и пишут ловкие создатели стартапов непроверяемые вещи в стиле «90% компаний, пользующихся продуктом для автоматического говорения спасибов, повысили свою выручку в первый год после внедрения». И даже несмотря на то, что все люди, путающие корреляцию с причинно-следственной связью, рано или поздно умрут, такие аргументы на среднего финдиректора или CEO вполне работают, во всяком случае в первый раз.
Потому что рационализация, знаете ли – великая вещь. Особенно если в рамках бюджета.
Хорошей недели!
Есть такая прекрасная штука, называется рационализация. Прекрасная она прежде всего потому, что позволяет человеку обосновывать для себя и окружающих собственные поступки, а стало быть, повышает уровень уверенности в себе и в целом счастья.
Уехал, например, какой-нибудь айтишник из России после начала вот этого вот всего – причем не из-за угрожавшей ему непосредственной опасности или политических убеждений, а из общей склонности к приключениям, или просто запаниковал - бывает.
И вот допустим, сидит он себе на съемной квартире в Стамбуле, Белграде, а если повезет, то и где-нибудь сильно западнее, и грустит, ибо дома остался привычный круг общения, уровень и стиль жизни, а также совершенно неквантифицируемые «березки».
И чтобы чувствовать себя лучше, он открывает какое-нибудь СМИ-иностранный-агент и читает там про разнообразные страсти-мордасти, творящиеся на Родине. В результате чего формируется картина мира «хосспади, как я правильно сделал, что уехал» - и на душе его становится легче.
Ту же самую историю можно рассказать и про оставшихся, и разница там будет заключаться только в том, с помощью каких новостей они рационализируют свои поступки. Этот механизм настолько универсален, что работает вне зависимости от убеждений и интеллекта человека – и даже, кажется, вне зависимости от того, насколько сам человек это осознает.
Это мы, не поверите, рассуждаем про B2B-продажи в HRTech-стартапах про «счастье сотрудников».
Дело в том, что в HR многие вещи с большим трудом поддаются оцифровке (хрестоматийный пример – измерение того, как конкретный компонент счастья сотрудников влияет на продуктивность компании). Однозначно доказать, что ваш инструмент, позволяющий людям, допустим, автоматически отправлять друг другу спасибы в Слаке, повышает вовлеченность на X процентов, а выручку на Y, практически невозможно – уж слишком много других факторов влияет на эту вашу вовлеченность, и уж тем более на выручку.
Да и покупают такие инструменты HR-директора обычно совершенно не для того, чтобы реально поднять выручку компании. А для того, чтобы, например, быстро заслужить уважение и репутацию деятельного персонажа со стороны CEO и прочих коллег, а если повезет, то еще и сотрудников – и тем упрочить свое положение в компании.
Но мотивацию в стиле «я хочу заслужить погоны, быстро исполнив эффектный фокус с непонятным воздействием на реальную экономику компании» - такой себе аргумент для финдиректора. Вот и пишут ловкие создатели стартапов непроверяемые вещи в стиле «90% компаний, пользующихся продуктом для автоматического говорения спасибов, повысили свою выручку в первый год после внедрения». И даже несмотря на то, что все люди, путающие корреляцию с причинно-следственной связью, рано или поздно умрут, такие аргументы на среднего финдиректора или CEO вполне работают, во всяком случае в первый раз.
Потому что рационализация, знаете ли – великая вещь. Особенно если в рамках бюджета.
Хорошей недели!
Про манипуляции эйчарской статистикой сегодня.
По сети гуляют картинки про самый большой и самый маленький средний срок работы сотрудников в американских крупных компаниях разных отраслей (ниже в посте).
И в них рисуют, что в бигтехе люди работают в среднем от полутора до трех лет, а в нефтянке – десять и более.
Некоторые комментаторы в разных экстремистских соцсетях пишут об этом в том стиле, что хваленая американская айтишечка и инвестбанки со всеми своими плюшками не так уж и хороши, и даже делают выводы, что это люди бегут от попыток вернуть их в офисы. А вот нефтянка, наоборот, добивается выдающихся успехов, и с них надо брать пример. И тут все настолько прекрасно, что мы даже не знаем, с чего начать.
Но начнем, пожалуй, с того, что если пытаться оперировать средними данными, то шанс сделать неверные выводы всегда очень велик.
Например, средние данные очень сильно искажаются оттого, что в них попадает много очень больших или очень маленьких значений. Например, большое количество людей, увольняемых на испытательном сроке. Или те, кто нанят год назад и сокращен в этом году (а в американском бигтехе сокращенных были десятки процентов от общей численности компаний, и новеньких среди них было много).
Во-вторых, утверждение про людей, которые бегут от возвращения в офисы (или вообще куда-то бегут), предполагает, что они это делают по собственной инициативе. Но есть легко гуглящаяся статистика про NETFLIX от 2018 года, где в культуре работы на износ и постоянном страхе постоянного увольнения, компания увольняла в год 8%, а по доброй воле уходило 4%. Даже если предположить, что добровольные уходы выросли с тех пор в два раза (что вряд ли), это всего лишь сравняет счет.
А вообще люди работают в техе недолго не только из-за сокращений, но и из-за того, что их оттуда регулярно увольняют за довольно много чего, начиная от недостижения целей и заканчивая пресловутым отсутствием culture fit.
Ну и наконец, штука, очевидная всем, кто хоть что-то понимает в специфике карьеры в разных отраслях. Айтишечка и околоайтишечка – едва ли не самая динамичная и конкурентная отрасль в мире. Количество карьерных возможностей и темп их открытия в ней таковы, что не пользоваться ими будут только люди ленивые или действительно хорошо замотивированные оставаться. Всех не удержишь, но поверьте, нужных людей бигтех обычно находит в себе силы удержать. В более консервативных отраслях этих возможностей сильно меньше.
В качестве вишни на торте – вот что. Наши источники, которые занимаются исследованием культуры, вовлеченности и изменений, регулярно утверждают, что нет с этих точек зрения ничего хуже компании, в которой люди работают десятки лет. Стабильность – конечно, признак мастерства, но обычно люди в таких организациях не готовы рисковать, менять годами устоявшиеся процессы и демонстрируют совершенно иждивенческое отношение к работодателю.
Не будем показывать пальцем, но по рынку ходят страшные городские легенды про компании догадайтесь из каких отраслей, где проще отравить начальника, чем дождаться, пока он займет новую должность, а также про семейные династии, дружбу семьями, кумовство и прочая и прочая. Стоит ли брать в этом смысле пример с рекордсменов удержания – вопрос, кажется, риторический.
По сети гуляют картинки про самый большой и самый маленький средний срок работы сотрудников в американских крупных компаниях разных отраслей (ниже в посте).
И в них рисуют, что в бигтехе люди работают в среднем от полутора до трех лет, а в нефтянке – десять и более.
Некоторые комментаторы в разных экстремистских соцсетях пишут об этом в том стиле, что хваленая американская айтишечка и инвестбанки со всеми своими плюшками не так уж и хороши, и даже делают выводы, что это люди бегут от попыток вернуть их в офисы. А вот нефтянка, наоборот, добивается выдающихся успехов, и с них надо брать пример. И тут все настолько прекрасно, что мы даже не знаем, с чего начать.
Но начнем, пожалуй, с того, что если пытаться оперировать средними данными, то шанс сделать неверные выводы всегда очень велик.
Например, средние данные очень сильно искажаются оттого, что в них попадает много очень больших или очень маленьких значений. Например, большое количество людей, увольняемых на испытательном сроке. Или те, кто нанят год назад и сокращен в этом году (а в американском бигтехе сокращенных были десятки процентов от общей численности компаний, и новеньких среди них было много).
Во-вторых, утверждение про людей, которые бегут от возвращения в офисы (или вообще куда-то бегут), предполагает, что они это делают по собственной инициативе. Но есть легко гуглящаяся статистика про NETFLIX от 2018 года, где в культуре работы на износ и постоянном страхе постоянного увольнения, компания увольняла в год 8%, а по доброй воле уходило 4%. Даже если предположить, что добровольные уходы выросли с тех пор в два раза (что вряд ли), это всего лишь сравняет счет.
А вообще люди работают в техе недолго не только из-за сокращений, но и из-за того, что их оттуда регулярно увольняют за довольно много чего, начиная от недостижения целей и заканчивая пресловутым отсутствием culture fit.
Ну и наконец, штука, очевидная всем, кто хоть что-то понимает в специфике карьеры в разных отраслях. Айтишечка и околоайтишечка – едва ли не самая динамичная и конкурентная отрасль в мире. Количество карьерных возможностей и темп их открытия в ней таковы, что не пользоваться ими будут только люди ленивые или действительно хорошо замотивированные оставаться. Всех не удержишь, но поверьте, нужных людей бигтех обычно находит в себе силы удержать. В более консервативных отраслях этих возможностей сильно меньше.
В качестве вишни на торте – вот что. Наши источники, которые занимаются исследованием культуры, вовлеченности и изменений, регулярно утверждают, что нет с этих точек зрения ничего хуже компании, в которой люди работают десятки лет. Стабильность – конечно, признак мастерства, но обычно люди в таких организациях не готовы рисковать, менять годами устоявшиеся процессы и демонстрируют совершенно иждивенческое отношение к работодателю.
Не будем показывать пальцем, но по рынку ходят страшные городские легенды про компании догадайтесь из каких отраслей, где проще отравить начальника, чем дождаться, пока он займет новую должность, а также про семейные династии, дружбу семьями, кумовство и прочая и прочая. Стоит ли брать в этом смысле пример с рекордсменов удержания – вопрос, кажется, риторический.
Пятничное, про счастье и деньги.
Вопрос «в деньгах ли счастье» издавна волновал ученых, причем не только британских – и со временем трансформировался в вопрос «если не в деньгах, а в их количестве, то в каком» есть множество способов задать этот вопрос, от «назовите вашу идеальную зарплату» до «сколько должен зарабатывать мужчина, чтобы вы вышли за него замуж».
И поскольку люди разные и зарабатывают разные деньги, то идеальный ответ на этот вопрос должен, пожалуй, содержать относительные показатели – «во сколько раз больше чем сейчас вы хотите зарабатывать, чтобы быть счастливым».
Вот, например, одни там ученые спросили у американцев с разным уровнем дохода, сколько они получают сейчас и сколько им нужно получать, чтобы быть счастливыми. И в среднем получили ответ «примерно в полтора раза больше, чем сейчас». При этом интересно, что группы населения с маленьким по американским меркам доходом (до 50 000 долларов в год) и с самым большим (больше 200 000 долларов в год) хотят получать значительно больше, чем сейчас (от полутора до двух раз, см. приложенный график), а между ними есть когорта получающих от 70 до 200 килобаксов в год, которые в целом, кажется, счастливы и так – они если и хотят увеличить доход, то не намного.
Объяснить это можно тем, что 70-80 тысяч долларов в год – это тот самый уровень, на котором про деньги можно «забыть». То есть, за исключением Калифорнии, Нью-йорка, Сиэтла и еще нескольких мест в Америке, на этом уровне человек перестает задумываться о том, хватит ли ему денег на то, чтобы снять квартиру, прокормить себя и семью, и может себе позволить иногда сходить в средний ресторан, не задумываясь о последствиях для собственного кошелька. А семейная пара, где оба зарабатывают такие деньги, уже может себе сравнительно легко позволить ипотеку.
В общем, это тот уровень, когда денег уже достаточно, чтобы они не были самоцелью, но еще недостаточно, чтобы они снова ей стали. Но это наши дилетантские представления, нормальные ученые наверняка объяснят это как-нибудь умнее.
Беглый поиск по этим вашим интернетам не обнаружил российских опросов, в которых респондентов делили бы на когорты подобным образом. Но зато нашелся опрос, где респондентов делили по возрасту – и это позволит нам на примитивном уровне заняться сравнением.
Итак, молодежь 18-24 года хочет получать 135 000 рублей в месяц (а получает, по данным HH в среднем 44 000 рублей). Дальше требования растут и когорта 35-44 года уже хочет 200 тысяч – и рост их реальной зарплаты по сравнению с молодежью в целом сопоставим. Дальше и зарплата мечты и реальная зарплата несколько падают, но первая остается примерно в 3 раза больше второй. То есть пока самые смелые американские мечты – это рост зарплаты в 2 раза, у нас в среднем люди хотят увеличения в три!
Можно, конечно, объяснить это широтой русской души, которая полюбить так королеву, проиграть, так миллион. Но мы, циничные зануды, думаем, что дело еще и в среднем уровне инфляции, и работодатели в разных странах эту теорию подтверждают. В Америке, по данным недавно ушедшей из России Mercer, работодатели собираются повышать зарплату в среднем на 3.9%, и это считается весьма высоким показателем, призванным поспеть за невиданной в более спокойные годы инфляцией. Тогда как в России в сравнительно безоблачные по нынешним временам годы рост зарплат стабильно составлял не меньше 7%.
Но это уже, как говорится, совсем другая история, никакого отношения к счастью не имеющая.
Хороших выходных!
Вопрос «в деньгах ли счастье» издавна волновал ученых, причем не только британских – и со временем трансформировался в вопрос «если не в деньгах, а в их количестве, то в каком» есть множество способов задать этот вопрос, от «назовите вашу идеальную зарплату» до «сколько должен зарабатывать мужчина, чтобы вы вышли за него замуж».
И поскольку люди разные и зарабатывают разные деньги, то идеальный ответ на этот вопрос должен, пожалуй, содержать относительные показатели – «во сколько раз больше чем сейчас вы хотите зарабатывать, чтобы быть счастливым».
Вот, например, одни там ученые спросили у американцев с разным уровнем дохода, сколько они получают сейчас и сколько им нужно получать, чтобы быть счастливыми. И в среднем получили ответ «примерно в полтора раза больше, чем сейчас». При этом интересно, что группы населения с маленьким по американским меркам доходом (до 50 000 долларов в год) и с самым большим (больше 200 000 долларов в год) хотят получать значительно больше, чем сейчас (от полутора до двух раз, см. приложенный график), а между ними есть когорта получающих от 70 до 200 килобаксов в год, которые в целом, кажется, счастливы и так – они если и хотят увеличить доход, то не намного.
Объяснить это можно тем, что 70-80 тысяч долларов в год – это тот самый уровень, на котором про деньги можно «забыть». То есть, за исключением Калифорнии, Нью-йорка, Сиэтла и еще нескольких мест в Америке, на этом уровне человек перестает задумываться о том, хватит ли ему денег на то, чтобы снять квартиру, прокормить себя и семью, и может себе позволить иногда сходить в средний ресторан, не задумываясь о последствиях для собственного кошелька. А семейная пара, где оба зарабатывают такие деньги, уже может себе сравнительно легко позволить ипотеку.
В общем, это тот уровень, когда денег уже достаточно, чтобы они не были самоцелью, но еще недостаточно, чтобы они снова ей стали. Но это наши дилетантские представления, нормальные ученые наверняка объяснят это как-нибудь умнее.
Беглый поиск по этим вашим интернетам не обнаружил российских опросов, в которых респондентов делили бы на когорты подобным образом. Но зато нашелся опрос, где респондентов делили по возрасту – и это позволит нам на примитивном уровне заняться сравнением.
Итак, молодежь 18-24 года хочет получать 135 000 рублей в месяц (а получает, по данным HH в среднем 44 000 рублей). Дальше требования растут и когорта 35-44 года уже хочет 200 тысяч – и рост их реальной зарплаты по сравнению с молодежью в целом сопоставим. Дальше и зарплата мечты и реальная зарплата несколько падают, но первая остается примерно в 3 раза больше второй. То есть пока самые смелые американские мечты – это рост зарплаты в 2 раза, у нас в среднем люди хотят увеличения в три!
Можно, конечно, объяснить это широтой русской души, которая полюбить так королеву, проиграть, так миллион. Но мы, циничные зануды, думаем, что дело еще и в среднем уровне инфляции, и работодатели в разных странах эту теорию подтверждают. В Америке, по данным недавно ушедшей из России Mercer, работодатели собираются повышать зарплату в среднем на 3.9%, и это считается весьма высоким показателем, призванным поспеть за невиданной в более спокойные годы инфляцией. Тогда как в России в сравнительно безоблачные по нынешним временам годы рост зарплат стабильно составлял не меньше 7%.
Но это уже, как говорится, совсем другая история, никакого отношения к счастью не имеющая.
Хороших выходных!
WSJ
The Pay Raise People Say They Need to Be Happy
We tend to overestimate just how much happiness money buys.