Сумасшедшие на стадионе / Les fous du stade

Спортивная гэг-комедия

Четверо парней на каникулах тусуются в французской провинции: живут в палатке с коровой, питаются рыбой, выловленной из реки при помощи драм-установки, и тусят в близлежащей деревеньке. На дворе 1972 год – вот-вот начнутся Олимпийские игры и окрестности нужно подготовить для пробега факелоносца. Четвёрка соглашается послужить делу большого спорта в обмен на скидку в местном магазе – а ещё потому что их лидер втрескался в дочку его владельца.

Чуть не разрушив поселение в процессе, парни его успешно облагораживают, но случается несчастье – чрезмерно влюбчивая femme fatale укатывает вместе с симпатичным атлетом на соревнования в большой город. Протагонист вместе с друзьями пускается за ней в погоню – и, чтобы вернуть её расположение, решает завоевать максимальное количество призовых медалей. Для чего, конечно, же жутко читерит.

Под потоком визуальных гэгов, несущимся на зрителя с экрана во время вышеописанных приключений, трудно удержаться от искренней и широкой улыбки. Каждый конфликт здесь разряжается незлобивым приколом, а кавардак для героев – не точка напряжения, а базовое состояние.

Всегда был фанатом слэпстика – этого аттракциона телесного бурлеска, позволяющего выключить законы физики и здравый смысл в угоду безоблачному веселью. Французской труппе Сумасшедших (Les Charlots) удаётся именно это – как до того удавалось Бастеру Китону, ребятам из Optimus Gang и Майклу Чеслику.

Жив, цел, горел!

Дневной сеанс / Matinee

Добрая комедия

В наших краях режиссёр Джо Данте рядовому зрителю если и известен, то разве что по «Гремлинам» – комедийному хоррору о милых монстриках, которых лучше не кормить после полуночи. Что, в общем-то, очень печально, ведь его фильмография – кладезь hidden gem'ов.

Задолго до Тарантино Данте взял на вооружение метод постмодернистского коллажа – будучи одним из первых гиков Голливуда, он был способен с молекулярной точностью воспроизводить структуру фильмов прошлых поколений. Джо искренне любил кино и умел разговаривать на его языке – что позволило ему стать мастером мультижанровых фильмов. В качестве основы он обычно брал комедию — и наслаивал на неё тропы из ужастиков, научной фантастики, фэнтези, боевиков.

Не удивительно, что самой личной его работой стала история о мальчике Джине Лумисе — фанате жанрового кино, в чей городок приезжает его кумир, кинорежиссёр и антрепренер Лоуренс Вулси. Каждая премьера его нового фильма о монстрах — небольшое шоу: сразу у входа зрителей просят написать отказ от ответственности за возможную смерть от сердечного приступа, из экрана может легко вылететь скелет, а зал — затрястись, будто при землетрясении.

Джину удаётся познакомиться с Вулси и разглядеть кино-кухню изнутри – что, как не трудно догадаться, было бы воплощённой мечтой для самого Данте в этом возрасте. Счастье главного героя омрачняет лишь то, что на дворе август 1962-го: на территории Кубы только что были обнаружены советские пусковые установки с баллистическими ракетами.

Оффтоп-справка:
Во время американской блокады Кубы одна из советских подлодок была атакована глубоководными бомбами. Её капитан, уверенный в том, что началась Третья Мировая, принял решение нанести в ответ ядерный удар. Два снимающие предохранитель ключа уже были повернуты (его собственный и политрука корабля), но по протоколу нужен был третий, офицера Василия Архипова. Тот предоставить ключ отказался – чем, вполне возможно, спас мир от атомного пепла.

Данте с одержимостью перфекциониста воссоздаёт атмосферу исторического периода своего детства: декор, сленг, витающую в воздухе тревожность. Поначалу кажется, что ужасы внешнего мира — прерогатива родителей, а не детей. Последние живут своей отдельной светлой жизнью, без особых волнений обсуждая круто ли будет выглядеть ядерный гриб и бунтуя против кажущихся им бессмысленными тренировок по пригибанию-прикрыванию.

Незаметно, впрочем, гнётся и детская психика. Так, в одной из самых эффектных сцен фильма, главный герой просыпается ночью от звука голоса своего отца – военного моряка, участвующего в блокаде. Мальчик идёт к нему, но дом оказывается пуст – а открыв дверь на улицу он попадает под сметающую всё на своём пути взрывную волну. Совру, если скажу, что кое-какие из моих собственных снов не проходили по похожему сценарию.

Ниже же, пожалуй, самый личный для Джо Данте фрагмент, транслирующий его любовь в жанровому кино. Устами Лоуренса Вулси он буквально на пальцах объясняет, в чём для человечества заключается польза древнейшего искусства художественного запугивания: