Весенний аниме-сезон воистину велик

Дмитро перевёл додзю.

Читать.

В «Канцелярии» переводят ютубовские спешлы по «Фрирен»

Sousou no Frieren: Marumaru no Mahou - 12

#SousounoFrieren

Чем удачнее будет складываться игродельская карьера Нодзому, одного из админов паблика kantoku, тем меньше шансов, что он попытается его реанимировать. Думайте. А игры он с командой делает действительно примечательные.

Чем удачнее будет складываться игродельская карьера Азалия, бывшего главреда «анитайпа», тем больше у него будет денежек, а у нас — весёлых игр с аниме-девами.

Бесплатные курсоры с Тихонькой, дамы и господа!

Поскольку сегодня день наблюдения за облаками, то в честь этого предлагаю несколько примеров их «неоднозначной» репрезентации в японских художественных медиа.

1) Форма Акацуки из «Наруто», изукрашенная красными кучевыми облаками. Если вы не смотрели, то по сюжету Акацуки – это террористическая организация, цель которой – погрузить весь мир в бесконечный цукиёми, – то есть в иллюзию, где нет ни ненависти, ни войны, ни боли, а все мечты у всех персонажей исполнены. Однако это все в вымысле – «во сне», в то время как в реальности техника оборачивает жертв в неподвижные коконы и лишает индивидуальных особенностей, в конечном итоге превращая в обезличенных зомби. Смысл, думаю, и так понятен, поэтому дальше.

2) В фильме «Все о Лили Чоу-Чоу» (2001), посвященном обманчивому восприятию ностальгии и поп-культуры, которые служат не столько средством для установления связей, сколько способом культивирования недопониманий (два главных персонажа сближаются благодаря любви к певице, которая «исчезла»; и, разумеется, сближение это недолгое), есть очень короткий, но показательный кадр. В момент очередного коннекта подростков через наушники в городской электричке камера фиксируется на небе – казалось бы, вот она юность, вот она, форма сердца, возникающая при помощи проводов, и надо бы эту связь подчеркнуть ясной погодой с большими кучевыми облаками на горизонте, но не тут то было – единственное облако, существующее на этом небе, выходит прямиком из газовой трубы безымянного завода, визуальным образом демонстрируя метафору о том, что и ностальгия, и песни – всего лишь очередные продукты этой «новой» эпохи.

3) Сериал «Хаято, пилот истребителя Зеро» (1963-1964) – пропагандистское аниме о «героизме наших мальчиков», вышедшее в совершенно неподходящее для себя время, и видимо поэтому и ставшее сегодня лост-медиа. Однако, несмотря на его потерянность, доподлинно известно, чем же сериал заканчивается: в последнем эпизоде раненый протагонист, летящий на своем истребителе, в финальной битве побеждает антагониста «Сатану» (олицетворение Запада во времена Второй мировой). Однако его раны оказываются слишком серьезными, и приземлиться, чтобы спастись, он уже не может, – герой становится жертвой и возносится на своем истребителе в небо, исчезая среди кучевых облаков, которые символизируют теперь уже не поражение, а победу. Из-за всего этого создается ощущение, что существование «Хаято» - не иначе, как провалившаяся попытка переписать миф, и именно поэтому он не понравился аудитории и был скоротечно забыт. Однако наследие оказалось весьма живучим, иначе я не знаю как описать, почему, возможно, в чуть далеком прошлом Нобору Ямагути процитирует эту сцену в «Луизе», только с героем, исчезающем на Зеро не в облаках, а в солнечном затмении, и отправляющемся не на тот свет, а в другой ми(q)p.

Ждём сегодня последнюю серию

osanai

Тридцатисекундный спокон с жгутиками

Axtert анализирует Suzumiya Haruhi no Yuuutsu исходя из теории, согласно которой в основе ранобэ Нагару Танигавы лежат впечатления автора от пережитого им землетрясения и реакции общества на эту катастрофу.

Телеграф-версия.

https://telegra.ph/Haruhi-Sudzumiya-zemletryasenie-v-Kobe-i-beskonechnaya-povsednevnost-06-22