Первые зафиксированные случаи написания текстов адыгским языком на основе арабицы относятся ко второй половине XVIII в. К тому же периоду относится и попытка Нотауко-хаджи Шеретлукова - известного шейха аристократического шапсугского происхождения и верноподданного османского дома, не просто сформулировать полноценный алфавит на арабице, но и активно переводить классические религиозные трудыс арабского языка на местный диалект. Уже в 20-ых гг. XIX в. Нотауко-хаджи открыл медресе в Анапской крепости, в верховьях р. Бугур (ныне р. Анапка). Шейх, неоднократно совершивший хадж и обладавший большими знаниями, преподавал анапским адыгам арабский язык, основы религии, математику и этику (адаб). К сожалению, все работы шейха Шеретлукова были уничтожены.

Реанимация адыгской письменности на основе арабицы происходит к 1853 г., когда абадзехский 'алим Умар Хапхалович Берсей, отучившийся в Османском султанате, издает в Тифлисе "Букварь черкесского языка". В 1878 г. этот несколько видоизменённый алфавит был использован другим абадзехским 'алимом Хаджибечем Шахангериевичем Анчоком для записи некоторых фольклорных текстов. В начале XX века различными авторами (А. Бекух, С. Сиюхов, Х. Тлецерук, И. Хидзетль) был разработан ещё ряд адыгских алфавитов на арабской основе. Наиболее удачным оказался составленный Сефербеем Сиюховым алфавит. На нём в 1918 г. по инициативе Кубанского ревкома в Екатеринодаре был наконец издан букварь, впервые стали широко печататься газеты, учебники и другая литература на адыгском языке. Данный алфавит оставался в употреблении вплоть до 1927 г., когда в ходе антирелигиозной политики большевиков языки всех мусульманских народов бывшей Российской империи были переведены на латиницу, а затем - кириллицу.

Большинство местной адыгской интеллигенции (которая была абсолютно религиозно-ориентированной), как и интеллигенция в новоявленной секулярной Турецкой Республике, единогласно поддержали арабицу, отмечая пагубность перехода с неё на латиницу для мусульманской нации в целом. По их мнению, бдучи мусульманами, наиболее важно было бы иметь возможность коммуницировать с турками, татарами, арабами и пр. мусульманами на платформе единого языка. Они заявляли, что именно развитие "осман лисан-и миллийе", то бишь языка османского (исламского) миллета, а не латинского алфавита будет способствовать их прогрессу.

https://discover.familytreedna.com/groups/circassian/tree?subgroups=232025

Кто захочет тоже сдать тест, переходите на нужный вам проект по ссылке:

https://www.tg-me.com/caucasdna/3014

– «Всем управляли мужество, свобода, независимость. Для адыга они много значили»;

– «Представляется, что ответ на этот вопрос следует искать в сфере традиционных ценностей адыгов и их соотношения с собственно мусульманскими ценностями. Вряд ли ислам мог выступать для адыгов серьезной альтернативой их традиционным ценностям. Действие религии в этом смысле было менее заметным, чем традиционное стремление к свободе и независимости»;

– «Многие ученые, путешественники, историки посетипи историческую
Черкесию в прошлом описывали, что черкесы очень почитали женщин. Адыгские девушки никогда не скрывали лица, не носили покрывал, ходили свободно… Все, решительно все, содействовало высокому статусу адыгской женщины
в обществе».

«…кропотливая длительная работа Коммунистической партии по разъяснению народным массам вреда устаревших обычаев привели к тому, что одни из этих обычаев уже окончательно изжиты, а другие находятся на разных стадиях изживания. Так к настоящему времени уже не встречаются умыкание невест, многоженство, аталычество…» – цитата из работы Культура и быт колхозного крестьянства Адыгейской автономной области, 1964 г.

💡

В целом, на эту тему можно более подробно говорить, деконструируя мифологические образы и идеи сформированные не в традиционном обществе, а в кабинетах ориенталистов и этнографов.

“Так как эти миссионеры имеют право покупать рабов; у них уже есть несколько черкесов и татар, коих они обучили заповедям христианства и крестили в намерении в скором будущем возвратить им свободу. Каковыми бы превосходными ни были цели и планы этого учреждения, кажется весьма сомнительным, что они исполняться его основателями, ибо крайне затруднительно склонить азиатов принять веру, не сопровождаемую внешними обрядами, хотя нравственная сторона всех религий почти неизменно одинакова. Миссионеры, кроме того, пробудили враждебность соседних ногайцев обращением в свою веру человека, принадлежащего к одному из главных родов этого народа; и следует опасаться, что при первой же возможности они сделаются жертвой их хищных соседей, против коих шесть казаков, размещенных в английской колонии, едва ли будут достаточной защитой”*.

*можно ещё вспомнить к чему привело крещение одного из представителей знатных родов Малой Кабарды - Кургоко Канчокина (подробнее об этом читай в статье).

“26-го, пока мои друзья были заняты делами колонии, я отправился верхом в деревню Хаджи-Кабак, расположенную в двух верстах от Карасса, чтобы посетить кабардинского узденя по имени Шора, знакомство с которым я свел в Карассе. Жители были удивлены тем, что я, совершеннейший чужак, отважился появиться среди них совсем один, и, казалось, были озабочены тем, чтобы убедить меня в том, что доверие, которое я испытывал к ним, должно быть вознаграждено соответствующими знаками дружбы с их стороны. Молодого аристократа рано утром вызвали, для того чтобы переводить группе русских, оправленных на поиски отъявленных разбойников, однако меня ввели в дом, где я был любезно принят его тещей. Молодая невеста [жена Ногмова Салимат бинт Исмаил, на которой он женился в 1821 г.] не показывалась на глаза, и, как мне потом сказали, не показывается даже собственной матери, пока не родит первенца. Редко кто в округе имел такую же возможность познакомиться с основами христианства, как Шора, однако, несмотря на сильные убеждения в ее правоте, которые временами действовали на него, он все еще открыто не исповедовал веру в Богосыновство Христа. Эта доктрина, на самом деле, обычный камень преткновения для последователей Мухаммада…