Прочитал научно-фантастический роман "Некровиль" Йена Макдональда – историю о дне-терминаторе между эпохами человечества и нанотехнологического постчеловечества. 1 ноября, в День Мертвых, пятеро друзей должны по традиции собраться в кафе неподалеку от руин Голливуда, в калифорнийском некровиле – многомиллионном поселении оживленных мертвецов, а вернее, копий умерших людей, чьи тела вместо биологических клеток состоят из нанороботов-текторов. День Мертвых – главный праздник для мертвецов, время карнавала, когда живым лучше не соваться в некровили, но герои, у каждого из которых свои счеты со смертью и мертвецами, все же заходят туда и по отдельности переживают важнейшую ночь в их жизнях. Фоном их индивидуальных историй становится последняя масштабная битва против сдерживающих эволюцию человечества политических и экономических ограничений.

Великолепная книга, я в полном восторге! Если роман "Король утра, королева дня" литературно прекрасен, но его мифологическая тематика и ирландские декорации мне безразличны, то "Некровиль" столь же литературно грандиозен и повествует о важных для меня темах смертности и ее преодоления, человечности и ее эволюции. Программист Сантьяго слишком много времени проводит в виртуальности и готовится покончить с собой, чтобы присоединиться к недавно умершей и воскрешенной в наномеханическом теле возлюбленной. У Тринидад тоже умер любимый, и она ищет способ избавиться от тоски. Камагуэй сам скоро умрет, так как его любимая-мертвячка заразила его наномеханическим вирусом. Адвокатка Йау-Йау Мок спасает клиентку-мертвячку от охотящейся за ней могущественной корпорацией. Наследник этой корпорации Туссен под угрозой смерти устраивает встречу космических повстанцев-мертвецов с ненавистным ему отцом-гендиром.

"Некровиль" дает панораму точек зрения на смерть и нанотехнологическое посмертие, и особенно здесь важны линии Сантьяго и Камагуэя. Первый жаждет смерти, поскольку испытал в жизни все мыслимые удовольствия – второй страшится смерти, которая неизбежно настигнет его через 48 часов; первый в День Мертвых сталкивается с чередой мучительных смертей, какими развлекают себя мертвецы, и через ужас, боль и легкую расчлененку осознает ценность реальной жизни – второй с помощью добродетельной мертвячки в последний раз познает, как прекрасна жизнь, и приходит к приятию биологической смерти. Макдональд говорит и о том, как трудно, но необходимо отпускать умерших, и о том, как тяжело собственное умирание, даже если за ним следует воскрешение, и о том, какую цену придется платить за жизнь в нанотехнологическом посмертье, и о том, как важно полноценно жить, и о том, в чем смысл смерти.

И все это в режиме неистового праздника, который всю книгу разворачивается на улицах некровиля. В романе соседствует бок о бок и переплетается множество жанров – классический нуарный детектив, процедурал, ураганный боевик, технотриллер, космоопера, мелодрама, комедия – в каждой линии происходит огромное количество событий, все они яркие, энергичные и опасные, способные в любой момент отправить в небытие и живого, и мертвого. Одно удовольствие следить за тем, как персонажи меняются под действием ежесекундно обрушивающихся на них испытаний и откровений. В эту ночь они находятся в состоянии максимально возможной жизни у самой границы смерти, в чем, собственно, и состоит суть карнавала в День Мертвых. Форма безупречно соответствует содержанию.

Также "Некровиль" – это роман о любви к кинематографу. Он наполнен сотнями отсылок к классическому голливудскому кино, и для киноманов его чтение, узнавание фраз, сцен и образов из фильмов – это отдельное удовольствие. Вновь не могу не восхититься трудолюбием и проницательностью Наталии Осояну, распознавшей и прокомментировавшей все эти интертекстуальные украшения, за которые я тоже очень люблю Йена Макдональда.

В общем, великая книга великого автора. Читательские декабрь в этом году у меня выдался просто огненным.

Прочитал метафантастический роман Павла Матушека "Оникромос" - историю о том, как после гибели Лепе Басала из-за прошедшего по Линвеногру мощного Импульса от очередного ксуло из Квалла последний в городе человек Друсс соглашается на поиск Крек'х-Пы по иным мирам в сопровождении Манакума и Лестича, а Панаплиан организует замина Хемеля и перуса Тенана в погоню за ним. Поиск и погоня оборачиваются бездонным погружением в неведомое и неописуемое, все более впечатляющее и все менее объяснимое по мере приближения к загадочному финалу.

Отличная книга, мне очень понравилась. "Оникромос" - это книга о непознаваемом и попытках разума справиться с необходимостью сосуществовать рядом с непознаваемым. Первая стадия - восприятие - наталкивается на невозможность различить непознаваемое, даже если оно навалилось на вас всем весом, так что приходится говорить лишь о расплывчатых формах, цветах свечения и странных углах (изредка можно подобрать какую-нибудь ассоциацию из знакомого: пирамида, яйцо, шип, медуза). Вторая стадия - познание - оборачивается чередой провалов, так как непознаваемое не подчиняется известным законам и произвольно реагирует или не реагирует на любые эксперименты. Тогда наступает третья стадия - вытеснение непознаваемого за пределы внимания, но и оно мало что меняет, так как странные штуковины по-прежнему находятся рядом и непредсказуемо вторгаются в жизнь. Поэтому единственный выход - не закрываться от непознаваемого, быть готовым к нему, принимая, что ни его механику, ни его смысл постичь не удастся никогда.

"Оникромос" погружает читателя в непознаваемое постепенно. Нечётные главы посвящены мистическим историям, происходившим на Земле в разные времена с участием иномирных и надмирных объектов. Чётные главы представляют основной сюжет, начинающийся вполне базовым вирдом об очередном Нью-Кробюзоне, оказавшемся на грани гибели, но как только Друсс покидает Линвеногр и начинает перемещаться по своим версиям в иных мирах, роман становится по-настоящему фантасмагорическим, так как человеческого там (в чётных главах) не остаётся ничего. Всякая версия Друсса в какой-то момент наталкивается на загадку и ради неё отказывается от обыденной жизни, а разгадывание каждый раз приводит еë к невообразимому, отправляющему героя дальше по его пути к Крек'х-Пе. И таких версий со своими мирами и приключениями-непонятно-в-чем в книге не два и не три. Постепенно в месиве событий кристаллизуются постоянные детали, как графитовое изборожденное яйцо и золотистый свет, появляются существа, преследующие мета-героя из мира в мир, и к финалу множество мозаик явно складывается в единое целое.

Но что это за целое, можно уловить лишь в самых общих чертах - расплывчатые формы, цвета свечения, странные углы - потому что непознаваемое так и остаётся непознанным. Выжившим персонажам остаётся радоваться, что их не убило (или ещё что похуже) при соприкосновении с чудовищными надкосмическими сущностями, а за освободившихся из ловушки иллюзорных реальностей радуются те, кто освободиться так и не смог; живые/механические загадки, сказав напоследок что-то вроде СОМОРКИНО КХАТ, исчезают по своим делам.

"Оникромос" - книга, которой можно тестировать любовь к фантастике. Её чётные главы состоят только из фантастического, ничего реального-земного в них нет, и ни к чему реальному-земному их события не отсылают. Если вы читаете фантастику ради погружения в не-человеческое, эта книга для вас.

Мой 2024 год – 87 книг:

Январь

The Recognitions Уильяма Гэддиса ❤️
"Эфиопика" Гелиодора 🤨
"Три жизни" Гертруды Стайн 👍
The Universal Baseball Association Роберта Кувера ❤️

Февраль

Cat in the Hat for President Роберта Кувера ❤️
"План D накануне" Ноама Веневетинова ❤️
"Госпожа Бовари" Гюстава Флобера 🤨
"Бетон" Томаса Бернхарда 🤨
"Выше ноги от земли" Михаила Турбина 👍
Hind's Kidnap Джозефа Макэлроя 👍

Март

Ancient History: A Paraphase Джозефа Макэлроя 🤨
"Стажёры" братьев Стругацких 🤨
"Затоваренная бочкотара" Василия Аксёнова 👍
Lookout Cartridge Джозефа Макэлроя 👍
"Кони, кони" Кормака Маккарти 👍
Plus Джозефа Макэлроя ❤️

Апрель

Women & Men Джозефа Макэлроя (отложил после 600 стр.) 🤨
"Кадавры" Алексея Поляринова 👍
"Овидий в изгнании" Романа Шмаракова ❤️

Май

"Глиф" Персиваля Эверетта 👍
"Голос в чулане" Рэймона Федермана ❤️
"Шкелеты" Рэймона Федермана 🤨
"Ангелотворец" Ника Харкуэя 👎
"Мао II" Дона Делилло 🤨
"Мост" Аси Михеевой ❤️
"Дар речи" Юрия Буйды 👎
"Одсун" Алексея Варламова ❤️

Июнь

"Сколь это по-немецки" Уолтера Абиша 🤨
"Мертвый отец" Дональда Бартелми ❤️
"Ведьмочервь" Льва Кауфельдта ❤️
"Жизнь и время Михаэла К." Дж. М. Кутзее 👍
"Король" Дональда Бартелми 🤨
"Каисса" Виталия Чижкова 👎

Июль

Spanking the Maid Роберта Кувера 👍
"Грудь" Филиппа Рота 🤨
"Границы сред" Аси Михеевой ❤️
"Орлы смердят" Лутца Бассмана ❤️
"Бардо иль не Бардо" Антуана Володина ❤️
"Вид на оссуарий" Антуана Володина 👍
"Блэк Виллидж" Антуана Володина 👍
"До февраля" Шамиля Идиатуллина 🤨
"Повестки л-ских писателей" Константина Зарубина 👎
"Эдем Эдем Эдем" Пьера Гийота 👎
"Постэкзотизм в десяти уроках: урок одиннадцатый" Антуана Володина ❤️
"Малые ангелы" Антуана Володина ❤️

Август

"Девочка со спичками" Екатерины Тюхай 👍
"Дондог" Антуана Володина 👍
"Лёд" Владимира Сорокина 👍
"Путь Бро" Владимира Сорокина 👍
"23000" Владимира Сорокина 👍
"С монахами-солдатами" Лутца Бассмана 👍
"Сахарный Кремль" Владимира Сорокина ❤️
"За старшего" Шамиля Идиатуллина ❤️
"Писатели" Антуана Володина ❤️
"Следствие сомбреро" Ричарда Бротигана 👍
"Экспресс Токио-Монтана" Ричарда Бротигана 👍
"Лозунги" Марии Судаевой ❤️
"Убыр" Шамиля Идиатуллина ❤️

Сентябрь

"Убыр-2: никто не умрет" Шамиля Идиатуллина ❤️
"Саттри" Кормака Маккарти 👍
The Public Burning Роберта Кувера ❤️
"Невидимый человек" Ральфа Эллисона 👍
Giles Goat-Boy Джона Барта ❤️

Октябрь

"Торговец дурманом" Джона Барта ❤️
"Плавучая опера" Джона Барта ❤️
"Конец пути" Джона Барта 👍
"Илиада" Гомера ❤️
"Заблудившись в комнате смеха Джона Барта 🤨
"Химера" Джона Барта ❤️
Letters Джона Барта 🤨

Ноябрь

"Кантос" Эзры Паунда 🤨
"Волшебная гора" Томаса Манна 👍
"Берлин, Александерплац" Альфреда Дëблина ❤️
"Портрет художника в юности" Джеймса Джойса 👍
"У подножия вулкана" Малькольма Лаури ❤️
"Бесплодная земля" Томаса Элиота 👍
"Locus Solus" Реймона Русселя 👍
"На маяк" Вирджинии Вулф 👍

Декабрь

"Горы моря и гиганты" Альфреда Дëблина 🤨
"Карантин" Грега Игана 👍
"Город перестановок" Грега Игана ❤️
"Отчаяние" Грега Игана ❤️
"Старость аксолотля" Яцека Дукая 👍
"Агерре в рассвете" Яцека Дукая 👍
"Глаз чудовища" Яцека Дукая ❤️
"Дорога запустения" Йена Макдональда ❤️
"Король утра, королева дня" Йена Макдональда ❤️
"Некровиль" Йена Макдональда ❤️
"Оникромос" Павла Матушека ❤️

Хороший год.

План чтения на 2025 год

ЯНВАРЬ – Месяц Базы 👌🏻

+ "Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский" Сервантеса 👍+👍
+ "Одиссея" Гомера 👍
+ "Кандид, или Оптимизм" Вольтера ❤️
+ "Гаргантюа и Пантагрюэль" Франсуа Рабле ❤️+🤨
+ "Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена" Лоренса Стерна 👍
+ "Энеида" Вергилия 🤨
+ "Симплициссимус" Гриммельсгаузена ❤️

ФЕВРАЛЬ - МАРТ- АПРЕЛЬ – Квартал Отцов Постмода 👌🏻

+ Women & Men Джозефа Макэлроя ❤️
+ "Город Брежнев" Шамиля Идиатуллина ❤️
+ "Табия тридцать два" Алексея Конакова ❤️
+ "Под синим солнцем" Ромы Декабрева 👍
+ Pricksongs & Descants Роберта Кувера ❤️
+ "Заводная ракета" Грега Игана ❤️
+ In the Heart of the Heart of the Country Уильяма Гэсса 👍
+ Willie Masters' Lonesome Wife Уильяма Гэсса ❤️
+ Double or Nothing Рэймона Федермана 👍
+ "Пир" Владимира Сорокина 👎

+ Mason & Dickson Томаса Пинчона ❤️
+ "Журавли и карлики" Леонида Юзефовича ❤️
+ "Сорока на виселице" Эдуарда Веркина ❤️
+ Up Рональда Сукеника 👍
+ "Возвращение в Египет" Владимира Шарова 😢
+ The Exagggerations of Peter Prince Стива Каца 👍
+ Mumbo Jumbo Ишмаэля Рида 👍
+ "Смотритель" Виктора Пелевина 👍
+ Second Skin Джона Хоукса 👍

+ J R Уильяма Гэддиса ❤️
+ Mind's Meet Уолтера Абиша 👍
+ Stabat Mater Руслана Козлова 👎
+ An Adultery Александра Теру 👍
+ "Кровь на воздух" Павла Иевлева 👍
+ Take It or Leave It Рэймона Федермана ❤️

МАЙ – Месяц Владимира Набокова

+ "Машенька" ❤️
+ "Король, дама, валет" 👍
+ "Защита Лужина" 👍
+ "Подвиг" 👍
+ "Камера обскура" 👍
+ "Отчаяние" ❤️
+ "Приглашение на казнь" ❤️
+ "Истинная жизнь Себастьяна Найта" ❤️
+ "Под знаком незаконнорожденных" ❤️
+ "Пнин" 👍
+ "Сквозняк из прошлого" 👍
+ "Взгляни на арлекинов!" ❤️
+ "Перекресток" Юрия Слепухина 😢
+ "Воспоминания о будущем" С. Кржижановского 👍
+ "Возвращение Мюнхгаузена" С. Кржижановского ❤️
+ "Странствующее "Странно"" С. Кржижановского 👍
+ "Материалы к биографии Горгиса Катафалаки" С. Кржижановского 👍
+ "Клуб убийц букв" С. Кржижановского ❤️

ИЮНЬ 👌🏻 ИЮЛЬ 👌 АВГУСТ 👌 СЕНТЯБРЬ 👌 – Русский Триместр

+ "Якутия" Егора Радова ❤️
+ "Зависть" Юрия Олеши 👍
+ "Столовая гора" А. Хуснутдинова ❤️
+ "Тьма в полдень" Юрия Слепухина ❤️
+ "Я" Егора Радова 👍
+ "Или ад" Егора Радова ❤️
+ "Теллурия" Владимира Сорокина ❤️
+ "Пушкинский дом" Андрея Битова 🤨
+ "Дом, в котором" Мариам Петросян ❤️
+ "Ожог" Василия Аксёнова ❤️

+ "Завещательный отказ" Михаила Монастырёва ❤️
+ [второй роман Льва Кауфельдта] ❤️
+ "Школа для дураков" Саши Соколова 👍
+ "Алхимия во время чумы" Андрея Гелианова 👍
+ "Убить членса" Егора Радова ❤️
+ "Восхищение" Ильи Зданевича 🤨
+ "Воскрешение Лазаря" Владимира Шарова 🤨
+ "Книга скворцов" Романа Шмаракова 👍
+ "Господствующая высота" А. Хуснутдинова 👍
+ "Монограмма" А. Иванченко 👍
+ "Совершенные лжесвидетельства" Юлии Кокошко ❤️

+ "Ногти" Михаила Елизарова 🤨
+ "Суть" Егора Радова ❤️
+ "Псалом" Ф. Горенштейна 🤯
+ "Уйди-уйди" Егора Радова 😢
+ "Аэрофобия" А. Хуснутдинова ❤️
+ "Будьте как дети" Владимира Шарова 👍
+ "Царство Агамемнона" Владимира Шарова ❤️
+ "О превращении форм" Андрея Гелианова ❤️
+ "Юдоль" Михаила Елизарова ❤️
+ "Все мои птицы" К.А.Териной 👍

+ "Змейские чары" Наталии Осояну ❤️
+ "Чевенгур" Андрея Платонова 🤯
+ [очень секретная книга] ❤️
+ "Самшитовый лес" Михаила Анчарова ❤️
+ "Анечка-Невеличка и Соломенный Губерт" В. Незвала ❤️
+ "А А А" Андрея Гелианова ❤️

ОКТЯБРЬ - Месяц Роберта Кувера

+ In Bed One Night & Other Brief Encounters 👍
+ Gerald's Party 👍
+ Whatever Happened to Gloomy Gus of the Chicago Bears? ❤️
+ Pinocchio in Venice 😐
+ A Night at the Movies ❤️
+ Briar Rose 👍
+ Ghost Town ❤️
= John's Wife
= "Униженные и оскорбленные" Ф. Достоевского
= Bottom's Dream Арно Шмидта

НОЯБРЬ – Месяц Дона Делилло

- Underworld
- Americana
- End Zone
- Great Jones Street
- Ratner's Star
- Players
- Running Dog

ДЕКАБРЬ – Месяц Фёдора Достоевского

- "Двойник"
- "Хозяйка"
- "Слабое сердце"
- "Белые ночи"
- "Неточка Незванова"
- "Дядюшкин сон"
- "Село Степанчиково и его обитатели"
- "Записки из Мёртвого дома"
- "Записки из подполья"
- "Преступление и наказание"
- "Игрок"
- "Идиот"

Ах да, лучшие книги 2024 года:

Научная фантастика уровня "Оргазм": "Отчаяние" Грега Игана, "Глаз чудовища" Яцека Дукая, "Некровиль" Йена Макдональда, "Плюс" Джозефа Макэлроя, "Границы сред" Аси Михеевой".

Фэнтези уровня "Оргазм": "Король утра, королева дня" Йена Макдональда, "Убыр" и "Убыр-2. Никто не умрет" Шамиля Идиатуллина, "Ведьмочервь" Льва Кауфельдта, "Мост" Аси Михеевой, "Илиада" Гомера.

Фантастика трудноопределимого характера уровня "Оргазм": The Public Burning Роберта Кувера, "Орлы смердят" Лутца Бассмана, "Малые ангелы" и "Постэкзотизм в десяти уроках: урок одиннадцатый" Антуана Володина, "Химера" Джона Барта, "План D накануне" Ноама Веневетинова, "Овидий в изгнании" Романа Шмаракова, "Оникромос" Павла Матушека.

Не-фантастика уровня "Оргазм": "Распознавания" Уильяма Гэддиса, The Universal Baseball Association Роберта Кувера, "Голос в чулане" Рэймона Федермана, "Одсун" Алексея Варламова, "За старшего" Шамиля Идиатуллина, "Торговец дурманом" Джона Барта, "Берлин, Александрплац" Альфреда Дёблина, "У подножия вулкана" Малькольма Лаури.

Приз за бесповоротное безумие: "Горы моря и гиганты" Альфреда Дёблина

Прочитал сатирический роман "Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский" Мигеля де Сервантеса Сааведры – первую книгу из дилогии о Рыцаре Печального Образа Дон Кихоте (он же Рыцарь Львов, он же Алонсо Кехана) и вреде эскапистской литературы для некрепких умов.

Книга хорошая, мне понравилась после некоторых размышлений, что это было. Я понял, почему она стала мгновенным бестселлером в 1605 году – из-за смехотворности происходящего в ней идиотизма, источником которого служит благородное лицо. Дон Кихот же дворянин, пусть и бедный; у него есть слуги, имущество, нетрудовой доход, и нет необходимости чем-либо заниматься. Потому его решение стать странствующим рыцарем – прекрасный пример того, как люди сходят с ума от безделья, а устраиваемые им "приключения" – доказательства оторванности дворянства от реальной жизни.

Читатели смеялись над глупыми выходками Дон Кихота, видя в них не просто клоунаду, но подтверждение, что аристократы не могут отличить стадо овец от войска, уголовников от пленников, живого человека от мертвеца и даже от статуи, при этом считают себя лучше всех, постоянно лезут в чужие дела и не только поучают, не разбираясь решительно ни в чем, кроме собственной высокородности, но и применяют силу к невинным людям. Это ловкая сатира, где во всем формально обвинены рыцарские романы, а на деле критикуются худшие стороны дворянства.

Также книга услаждала читателей прежних времен сценами воздаяния дворянину за его бесчинства, немыслимыми в обычной жизни. Идальго Алонсо Кехана под произвольными предлогами нападает на пастухов, цирюльников, монахов, прислугу на постоялых дворах и просто прохожих, и многие из них дают отпор тумаками и пинками, выбивают привилегированному самодуру зубы, крошат ребра, калечат пальцы. Опять же, эти эпизоды вроде бы повествуют о том, как люди защищаются от агрессивного сумасшедшего, но все понимают, что их смак в избиении благородных особ, освобожденных от многих видов телесных наказаний, простонародьем.

При этом под роман Сервантеса не подкопаться. Во-первых, автор – сам из обедневшего дворянства, и насмехается он не над грандами, герцогами и графами, а над равным себе. Во-вторых, достается на орехи не только идальго Кехане, но и крестьянину Санчо Пансе, жадному, прожорливому, легковерному невежде. В-третьих, оправдание у злодеяний Дон Кихота железное – он начитался приключенческой жвачки до умопомрачения, и в его сознании текст и реальность смешались до неразличения (постмодернисты, привет!). В-четвертых, и в начале, и в конце текста вменяемые образованные персонажи подробно обсуждают проблемы художественной литературы, даже рекомендуют учредить в Испании цензуру для проверки пьес на соблюдение приличий. В итоге перед нами как будто бы метапроза, призывающая писателей отринуть безмозглую героику и повернуться лицом к реализму, а фигура Дон Кихота – это предупреждение, до чего человека может довести увлечение дурными книгами.

Именно так я и читал "Хитроумного идальго Дон Кихота Ламанчского" – как новаторскую пародию, работающую не через оглупление штампов оригинала (оригинал сам глупее некуда), а через столкновение этих штампов с реальной жизнью. Читал и недоумевал, где тут величие и бессмертие образа Дон Кихота, если он выступает как буйнопомешанный разбойник, грабящий и избивающий честных людей и освобождающий преступников, в то время как его знакомые, священник и цирюльник, из кожи вон лезут, чтобы уберечь от гибели, образумить и вернуть Алонсо Кехану домой. В таком разрезе первая часть дилогии – это однообразный слэпстик, раздутый совершенно ненужными, похожими друг на друга вставными историями про любовь красоток и красавчиков.

Потом я прочел вторую часть дилогии, выяснил, что величие и бессмертие происходят именно из нее, и в свете тамошних событий по-новому взглянул на первый роман. Пародия на рыцарские романы – это только ширма "Хитроумного идальго Дон Кихота Ламанчского", а прячется за ней сатира на испанское дворянство. И уж этому дворянству Сервантес прописывает по полной, чем и была заслужена популярность книги.

Дослушал эпическую поэму "Одиссея" Гомера – заключительную историю троянского цикла, повествующую о том, как последний из героев вернулся домой. Весьма иронично, что дольше всего возвращаться пришлось умнейшему ахейцу – зато в конечном счете Одиссею повезло больше, чем сведенному Афиной с ума Аяксу Теламониду, убитому Нептуном Аяксу Оилиду и преданному женой Агамемнону. Афина ведь была на его стороне.

Великая поэма, мне понравилась, хотя и не вызвала больших эмоций. Удивила композиция: знаменитые приключения с сиренами, циклопом Полифемом, Сциллой и Харибдой, спуском в Аид и прочими лотофагами с лестригонами в "Одиссее" не показаны напрямую, как бои ахейцев с троянцами в "Илиаде", а даны в пересказе хитроумного Одиссея на пире у феакийского царя Алкиноя. И в целом поэма почти полностью состоит из описаний пиров и разговоров на пирах, а из реального действия – только заплыв Одиссея от Калипсо до феаков и убийство женихов, которое, впрочем, тоже происходит на пиру. Должно быть, этим подчеркивается, что время героических подвигов давно прошло, вокруг обычная жизнь и остается лишь вспоминать о доблестном прошлом.

Не меньшее удивление вызвала роль Афины Паллады в "Одиссее" – она не просто покровительница Одиссея, а режиссер событий поэмы. Афина убеждает Телемаха поехать к сослуживцам отца расспросить о судьбе Одиссея и организует ему безопасный отъезд с Итаки. Афина командует Калипсо отпустить Одиссея, помогает ему пережить гнев Посейдона и добраться до дворца Алкиноя, где то маскирует его, то украшает, а на Итаке руководит всеми его действиями, укрепляет дух, упрощает расправу над женихами и защищает от мести семей убитых. Без Афины "Одиссеи" просто не случилось бы: женихи убили бы Телемаха, силой выдали бы Пенелопу замуж, а многоумный Одиссей так бы и оставался пленником Калипсо. Если в "Илиаде" персонажи действуют самостоятельно, а боги им мешают, то в "Одиссее" герои – просто марионетки богини, решившей доиграть до конца незакрытую линию Троянской войны.

Эта общая пассивность людей и расстроила меня в "Одиссее". Телемах – пупсик, гораздый жаловаться на судьбу и ни на что не способный. Его отец Одиссей не может сам ни покинуть Огигию, ни добраться до дворца Алкиноя, на Итаке долго прячется под личиной бродяги, страшится боя с женихами, страшится мести жениховых родственников – и это при том, что силой он превосходит всех и на Схерии, и на Итаке. Без поддержки Афины он может лишь травить байки о том, как приключался между Троей и Огигией, да слушать, попивая винишко, как о его былых подвигах поют аэды. Все прочие персонажи – просто говорящие головы, мало чем отличающиеся по активности от теней Ахилла и Агамемнона в Аиде, дважды появляющихся в поэме. Как будто у Гомера не хватило бюджета на последнюю часть Троянского цикла и вместо красочных сцен с чудовищами пришлось петь монологи и диалоги свидетелей сцен с чудовищами.

Есть, впрочем, и другое объяснение, почему "Одиссея" состоит из пиров и рассказов о былом – потому что ничего другого в возвращении царя на Итаку и не было. В самом деле, стоит ли верить историям Одиссея? Ведь Одиссей постоянно лжет о себе и на Схерии, и на Итаке, да так упорно, что Афина, встретив героя на родном берегу, делает ему замечание "Ужели даже в родной очутившись земле, прекратить ты не можешь лживых речей и обманов, любимых тобою сызмальства?" О приключениях Одиссея мы знаем лишь с его слов, никто из его команды не выжил, феаки впервые слышат от него об острове циклопов и Сцилле с Харибдой, хотя являются многоопытными мореходами. Так может, Одиссей, любитель лживых речей и обманов, сочиняет миф о себе, чтобы быть не только последним вернувшимся из Трои ахейцем, но и самым героическим?

В таком случае "Одиссея" относится к "Илиаде" примерно как (пост)модернизм к реализму. Это мета-поэма, чьи героические песни, исполняемые на пирах, повествуют о пирах, на которых исполняются героические песни, и содержание этих песен в песнях вызывает большие сомнения из-за много раз подчеркнутой ненадежности рассказчика – хитроумного царя Итаки Одиссея.

В клубе чтения усложненной литературы Infinite Read сегодня стартовали совместные чтения дебютного романа Дэвида Фостера Уоллеса "Метла системы":

https://www.tg-me.com/infinite_read/529422

Читаем по 50-70 страниц согласно плану (https://www.tg-me.com/infinite_read/529422/529423), обсуждаем прочитанное по понедельникам в 21:00 мск в Зуме.

Чтения продлятся до 17 марта.

Прочитал нравоучительный роман "Вторая часть хитроумного кабальеро Дон Кихота Ламанчского" Мигеля де Сервантеса Сааведры – историю о последнем путешествии по Испании Рыцаря Печального Образа Дон Кихота в поисках приключений и славы.

Отличная книга, мне понравилась намного больше первой части. У "Дон Кихота-2" уникальная история создания: Сервантес написал его в том виде, в каком мы его знаем, из-за фанфика о Дон Кихоте, вышедшего в 1614 году. У автора появилась задача написать настоящую вторую часть так, чтобы дискредитировать фанфик и его было невозможно спутать с оригиналом. Я не читал поддельный "Дон Кихот из Авельянеды", но, судя по описаниям в интернетах и у Сервантеса, там все то же самое, что в "Хитроумном идальго", только тупее и грязнее. А как такой фанфик представить 100% не-каноном? Двинуть историю Дон Кихота в противоположную сторону – сделать ее более возвышенной.

Поэтому в "Дон Кихоте-2" мы видим, возможно, первый в истории литературы реткон. И у Дон Кихота, и у Санчо Пансы резко меняются характеры. Если в первой части Дон Кихот был одномерным, агрессивно помешанным на странствующем рыцарстве дворянчиком, то во второй части он перестает нападать на каждую встречную повозку и принимать постоялые дворы за замки; приступы безумия случаются с ним лишь в качестве фансервиса, причем только по триггеру – если кто-нибудь упомянет рыцарскую тему, а так Алонсо Кехана ведет себя не только вменяемо, но и рассудительно. Сталкивающиеся с ним персонажи постоянно повторяют, как они удивлены разумностью Дон Кихота, проницательно рассуждающего о серьезных вопросах человеческой жизни и государственного устройства. Панса умнеет еще больше и, получив желанное (пусть и поддельное) губернаторство, 10 дней правит и судит не хуже царя Соломона, будто он никогда не был безмозглым, жадным и доверчивым невеждой.

Именно из второй части исходит образ Дон Кихота как благородного сердца с легкой причудинкой по части справедливости, так как в этой книге почти все "приключения" создаются не им самим, а окружающими. Дон Кихот-2.0 более не агрессивен, он предпочитает не вмешиваться в явные инциденты, наблюдает их со стороны, выступает в роли миротворца, а порой и вовсе трусит, что для буяна Дон Кихота-1.0 было немыслимо. Книга Сида Ахмета бен-Инхали прославила его по всей Испании как уморительного психа, так что Дон Кихот постоянно сталкивается с тяготами дурной славы: всякий, кто прочел "Хитроумного идальго" и фанфик, норовит спровоцировать его на буффонаду, чтобы вдоволь посмеяться над Рыцарем Печального Образа. В результате Дон Кихот из злодея превращается в жертву чужих злодеяний (вместе с ним жертвой насмешников оказывается и поумневший Санчо Панса), так что в "Дон Кихоте-2" конфликт рыцаря и мира меняет полярность – теперь мир несправедлив к герою и не может оценить по достоинству его благородство и мудрость.

И вот уже читатель жалеет Дон Кихота, стойко сносящего удары судьбы, забывая, как в первом романе он грабил и калечил невинных людей. Дон Кихот-2.0 не имеет почти ничего общего с Дон Кихотом-1.0, а поскольку первая часть является реальной книгой во второй части, для сюжетного реткона создается прочная основа: Сид Ахмет бен-Инхали преувеличил степень безумия героя и додумал бесчинства, на какие у "настоящего" Дон Кихота не поднялась бы рука – а уж фанфикер из Авельянеды, которого Сервантес нещадно поносит во "Второй части хитроумного кабальеро", прямо-таки опорочил образ последнего странствующего рыцаря. Для дискредитации фанфика автор не жалеет свою же книгу, в итоге подлинный Дон Кихот – это Дон Кихот-2.0.

В финале автор даже заставляет героя полностью образумиться и отказаться от веры в рыцарские романы, а затем еще и убивает его для надежности, чтобы никто больше не мог клепать поддельные книги о Дон Кихоте. А мы таким образом получили прекрасную историю о том, как трудно жить хорошему человеку с безвредной идеей-фикс, когда его в худшем смысле этого слова ославили бугамомараки.

Послушал черноюморную философскую повесть "Кандид, или Оптимизм" Вольтера – историю трагикомических злоключений прекраснодушного немецкого юноши Кандида, воспитанного философом Панглоссом с установкой "все к лучшему в этом лучшем из миров", которую многократно опровергают потоки ужасов и мерзостей, льющиеся на главного героя со всех сторон.

Восхитительная книга, я в восторге! Повесть трудно назвать просто сатирической, поскольку в ней едко и мрачно высмеивается все человеческое бытие середины XVIII века в целом – скорее это действительно философская работа, критикующая оптимистический идеализм как ошибочное учение для земной юдоли, под завязку набитой злом всех сортов – от катаклизмов безразличной природы до человеческих преступлений. С Кандидом, его родственниками и окружением происходит столько всего плохого, что в какой-то момент герою даже приходится задаться вопросом: "если это лучший из миров, то какие же тогда другие?"

Бессмысленное насилие, включая пытки, убийства и изнасилования, грабежи и мошенничества, предательства, произвол властей, светская фальшь, алчность, общая жестокость, даже животность нравов на всех уровнях общества написаны Вольтером так уморительно смешно, что мне в самом начале пришлось поставить скорость плеера на 1,2, поскольку на обычной полуторной скорости я просто не успевал отхохатываться – настолько плотно автор, будто профессиональный стендапер, заполняет текст шутками чернейшего юмора. "Кандид" словно бы написан не в XVIII веке, а в середине XX века, когда между наследниками модернизма развернулось негласное соревнование, кто сочинит самый чудовищный текст об отвратительных сторонах человеческой жизни, и его явно стоит записать в праотцы постмодернистской "школы черного юмора", поскольку у повести тот же пафос: "посмотрите, как смехотворен этот мир со всеми его кошмарами".

(К разговору о закрепощении художественной литературы в XIX веке – представить в эпоху победившего реализма такой безудержный текст просто невозможно, а в XVIII веке это был хит продаж; в XIX веке ближе всего к нему стоит самый запрещенный российский роман "Российский Жилблаз" Василия Нарежного, который и по годам написания, и по стилю скорее стоит отнести к эпохе Просвещения)

Я был весьма заинтригован тем, куда Вольтер выведет "Кандида" в финале – ограничится ли перечислением и осмеянием пороков или предложит какую-то стратегию если не победы разума в войне со злом, то хотя бы его долговременной обороны. И в самом деле, исчерпав варианты телесного, психического и социального насилия над Кандидом, автор дал ему и близким тихое местечко в Турции с буквальным посылом "Работайте, братья!" – не тратьте силы на пустые разговоры, что есть бытие, добро и смысл жизни, не стремитесь к чинам и богатствам и не позволяйте себе бездельничать, потому что "надо все-таки возделывать свой сад". Вполне достойное завершение, в духе Просвещения (и протестантской морали).

Повесть легко могла бы быть раздутой до 800-страничного романа, так много событий в ней происходит (герой успевает исколесить всю Европу и смотаться в Южную Америку и обратно), но занимает всего 80 страниц, что обеспечивает энергичность действия и идейную насыщенность злоключений Кандида, его возлюбленной Кунигунды, его латиноамериканского товарища Какамбо, философа Панглосса и циника Мартена. Каждая страница доказывает, что оптимизм, как в итоге признает Кандид, это "страсть утверждать, что все хорошо, когда в действительности все плохо", при этом юмористическая подача не дает читателю приуныть над книгой: да, все очень плохо – но до чего же смешно.

"Кандид, или Оптимизм", на мой взгляд, – это образец того, как правильно критиковать человеческое мироустройство в литературе. Все надо показывать без прикрас, говорить откровенно, не щадя чувствительных читателей, но не застревать на этапе страданий – потому что мы и так уже в своих жизнях настрадались порядком – а двигаться дальше, то есть остранять трагическое комическим ради трезвого осмысления, кто виноват в наших бедах и что делать.

Прочитал сатирико-фантасмагорический цикл повестей "Гаргантюа и Пантагрюэль" Франсуа Рабле – легендарную дилогию "Повесть о преужасной жизни великого Гаргантюа, отца Пантагрюэля" и "Пантагрюэль, король дипсодов, показанный в его доподлинном виде со всеми его ужасающими деяниями и подвигами" о правильном образе жизни и три фансервисных части "Героических деяний и речений доброго Пантагрюэля" о недо-женитьбе Панурга.

Первые две повести – великие книги, мне очень понравились, последние три – скучные, не вызвали никаких эмоций. Я, конечно, знал, что дилогия о Гаргантюа и Пантагрюэле живописует чревоугодие и развлечения парочки гигантов во Франции XVI века, критикует косность нравов и проповедует свободы в карнавальном ключе, смешивая сортирный юмор с алкошутками и языковыми играми (всего этого в дилогии и правда в избытке), но выяснилось, что она далеко не исчерпывается приколами про утопить город в моче, расшить золотом громадный гульфик или выдуть в один присест сто тысяч бочек вина и громоподобно пропердеть какой-нибудь скабрезный каламбур.

Во-первых, это, как ни странно, нравоучительные повести. И Гаргантюа, и его сын Пантагрюэль изображены как идеальные правители, правящие мудро и справедливо, несмотря на всю безудержность великаньей природы – благодаря воспитанию и образованию они добры, рассудительны, терпеливы, справедливы, богобоязненны и щедры. Показано, какими хулиганами они были в детстве, чего стоило сделать из них благородных аристократов и как безупречно они руководят своим королевством. То есть Гаргантюа и Пантагрюэль символизируют правящие элиты, их великанство – это буквализация высокого происхождения, "ваше величество" в выпрямленном смысле слова. Рабле обращает книгу к властям предержащим, призывая их быть милосердными и здравомыслящими. А простому люду автор советует поменьше волноваться и побольше веселиться.

Во-вторых, это интеллектуальные тексты, написанные человеком высокообразованным и хорошо разбирающимся как в богословии, так и в естественных науках. Дилогия регулярно выглядит как теологический или научный трактат, настолько она заполнена цитатами и ссылками на античные и средневековые тексты (между шутками про гульфики, винищще и пердёж). Автор – не просто врач-хохмач, но знаток всей предшествующей западной письменной традиции, он обращает острие критики не только против известных ему реалий, но и против дурных традиций мышления и книг, ими порождаемых. Стремясь освободить разум и литературу от оков ложных стандартов, Рабле переплетает высокую книжность с самым бесстыдным фольклором, и именно за счет того, что он настоящий интеллектуал, первые две повести "Гаргантюа и Пантагрюэля" вышли настолько мощными. Когда нужно, как в эпизоде Телемского аббатства, автор становится серьезным и прямо, без ужимок, излагает свои взгляды на проблемы общества и способы их решения.

К сожалению, третья и четвертая повести цикла, вышедшие в свет много позже гениальной дилогии, написаны Рабле ради денег. В них все так же много жизненных шуточек и языковых игр, винопития и задопердия, но история и смысл отсутствуют. Пантагрюэль уходит на задний план и лишь подает реплики трикстеру Панургу, Панург же низведен до макгаффина – ему приспичило жениться и всю третью книгу все персонажи хором гадают, жениться ему или нет, а в четвертой и вовсе просто путешествуют по выдуманным островам. Пятая часть на 90% – фанфик, дописанный издателем после смерти Рабле к финалу об Оракуле Божественной Бутылки, и она совсем никакущая; поддельная часть текста прекрасно показывает, насколько трудно сочинять а-ля Рабле, ведь нужны и фантазия, и чувство юмора и образованность, и горячее сердце, и все в одном флаконе.

Повести "Героических деяний и речений доброго Пантагрюэля" можно не читать. А вот "Повесть о преужасной жизни великого Гаргантюа, отца Пантагрюэля" и "Пантагрюэль, король дипсодов, показанный в его доподлинном виде со всеми его ужасающими деяниями и подвигами" нужно читать обязательно.

Прочитал юмористический мета-роман "Жизнь и мнения Тристрама Шенди" Лоренса Стерна – историю о том, как Тристрам Шенди не может рассказать свою биографию, постоянно сбиваясь на частности, отвлеченные размышления и посторонние моменты, и на деле рассказывает о причудах красноречивого, но незадачливого отца и воинственного, но мягкосердечного дяди. Главная интрига книги, не раскрывающаяся вплоть до финала – так оторвало дяде Тоби на войне мужское достоинство или нет?

Отличная книга, мне понравилась. Это очень милое литературное хулиганство человека, обожающего необычные книги, особенно "Гаргантюа и Пантагрюэль" Рабле и "Дон Кихот" Сервантеса, и нашедшего новую фишку для не-такого-как-все-романа – ироническое обыгрывание отступлений в больших историях: отступления и основная сюжетная линия меняются местами, так что о заявленной теме мы не узнаем практически ничего, зато о жизни и мнениях второстепенных лиц – больше, чем стоило. Причем биографии старшего поколения Шенди тоже не складываются, так как повествование вращается вокруг одних и тех же постоянных деталей (дядя Тоби обожает рассуждать о военных действиях и стесняется женского общества, отец героя рассудителен, но провидение к нему немилосердно, священник Йорик вредит себе простодушной язвительностью и т. д.).

Больше всего "Жизнь и мнения Тристрама Шенди" напоминает комедийный сериал, где есть условная генеральная линия жизни семьи/группы друзей, но она продвигается за сезон всего на шажок, а остальной метраж заполнен не связанными друг с другом комическими эпизодами. Рассказчик постоянно нагнетает сюжетные интриги и обещает их раскрыть в следующем томе, усиленно делая вид, что он все-таки старается излагать свою биографию, просто соблазн рассказать очередной анекдот о папе и дяде слишком велик, чтобы ему не поддаться. Действительно важные события, например смерть старшего брата, подаются вскользь, как фон для анекдотических сценок (Вальтер Шенди решает потратить тысячу фунтов наследства не на окультуривание Воловьей пустоши, а на путешествие сына по Европе, вдруг приходит известие о его гибели, все в шоке, и тут обрадованный слуга Обадия восклицает "Ох и напашемся мы теперь в Воловьей пустоши!").

Эта книга – учебник английского юмора, тонкого по форме и изрекаемого с невозмутимым лицом, дабы не уронить достоинство, но сколь угодно фривольного по содержанию и со знатной долей абсурда. Шутки крутятся вокруг секса и его нежелательных последствий, насилия и членовредительства, но подаются с такой чопорностью, что текст как будто бы все время остается в рамках приличий. Одновременно это учебник приемов метапрозы для американских интеллектуалов-остряков, которые спустя 200 лет после Стерна изобретут литературный постмодернизм – это естественно, ведь пафос "Тристрама Шенди" совпадает с постмодернистским: "текст и жизнь равноправны". Такой пафос в соединении с ироническим настроением позволяет Стерну в середине XVIII века художественно писать о художественном письме в том же духе, в каком в середине XX века будет написано столько книг, что метапроза станет банальностью.

"Жизнь и мнения Тристрама Шенди" было одновременно скучно и интересно читать: скучно, потому что довольно быстро стало понятно, что ничего толкового мы о рассказчике не узнаем и история никуда не продвинется, как Ахилл у Зенона, а интересно, потому что все время было любопытно, как еще Стерн наколет читателя и отложит на вечное потом обещанные разгадки. Жаль, что автора сгубила болезнь, ведь с течением времени ему становилось бы все сложнее затягивать основную линию; из-за его преждевременной кончины мы лишились удовольствия наблюдать, как Стерн выкручивается из собственной ловушки анти-повествования.

Книга безусловно эпохальная, автор справился с задачей встать в один ряд со своими любимыми писателями не как блеклая копия, а как еще один изобретательный и умный весельчак с уникальным лицом (чего всем желаю).

Прочитал почти оконченную эпическую поэму "Энеида" Вергилия – историю об одиссееподобных странствиях Энея в поисках Трои-2.0 и илиадообразных боях тевкров с италийцами за закладку этнического фундамента Рима.

Важный памятник древнеримской литературы, но мне не понравилось. У Вергилия стояла задача создать эпическую поэму под стать Гомеру с нехудожественной целью: связать императора Октавиана Августа с мифическими богами и героями. Поэтому Вергилий не просто сочиняет очень длинный стихотворный текст дактилическим гекзаметром, но берет те же декорации Троянской войны, что в "Илиаде" и "Одиссее", и отстраивает от них историю одного из защитников Трои, сына Венеры, дарданца Энея Анхизида –предка Ромула и Рема. То есть "Энеида" – патриотическое произведение, возвеличивающие действующие власти как продолжателей великих дел легендарных праотцев.

На мой взгляд, Вергилий едва ли справился с задачей. Во-первых, у него получился вторичный текст. Первая половина "Энеиды" – это повтор россказней Одиссея на пиру у Алкиноя, флот Энея проплывает по тем же опасным местам, а в случае острова циклопов – буквально через пару часов после Лаэртида (показан Полифем, промывающий глазницу). Вторая половина "Энеиды" – это повтор эпизодов ахейско-троянской бойни "Илиады" с заменой ахейских героев на троянских, а троянских на италийских. Возможно, таким образом автор хотел показать преемственность между греческим эпосом и римским, но вышло просто переписывание, из-за чего чтение поэмы превращается в череду узнаваний "о, а это он Диомеда и Одиссея в стане фракийцев переиначил!". Нет величия в то ли нежелании, то ли неспособности придумать что-то свое. В Микенах Вергилий экзамен на Гомера точно не сдал бы.

Во-вторых, текст не очень эпичный. Он четко выполняет программные пункты: мотивировать конфликт с Карфагеном (любовной драмой между Энеем и царицей Дидоной), объяснить, как в латинские предки Ромула и Рема затесался дарданец (по воле богов), показать Энея могучим героем (в отсутствие воинов, сравнимых с Диомедом и Ахиллом, гонявших беднягу под Троей), нарисовать генеалогическое древо от Анхизида до Октавиана Августа (лично Анхиз в Элизиуме рассказывает обо всех римских вождях будущего) и восхвалить императора. Но повествование – торопливое, эпизоды – скомканные, деталей – минимум, разве что в красочных сравнениях поэт Вергилий в "Энеиде" хорош. Если Гомер в сцене битвы рассказывает о каждом воине, кто он, откуда, кто его предки, то Вергилий устраивает "телефонную книгу": воин такой-то убил такого-то, его самого сразил такой-то, а вот вышел Эней и сразу пятерых в Аид. В сравнении с "Илиадой" и "Одиссеей" не покидает ощущение черновика.

В-третьих, Эней откровенно не дотягивает до героя. В карфагенском эпизоде, где он поматросил и бросил Дидону, героичного нет ничего. В латинской части поэмы Эней сопоставляется с Ахиллом вплоть до заказа матерью доспехов у Вулкана, но с местной версией Гектора – рутулом Турном – он встречается только в самом конце, а до того сражается со слабосильными ноунеймами. Из-за поспешности повествования Энею буквально негде развернуться и показать, как он хорош и как мощны его лапищи (а мы помним, что Эней выжил под Троей только благодаря Афродите и Посейдону).

Кроме того, за Энея все решает и делает мама. Точку в вопросе "Эней – герой или отстой?" ставит сцена, где Анхизид напряженно пытается достать из пня застрявшее копье (то по молитве Турна придерживает Фавн), затем манифестируется Венера и одной левой выдирает копье. А если б не манифестировалась и не выдрала, остался бы Эней против рутула с голыми руками. И герой – так себе, и поэма Вергилия тоже.

Наверно, потому поэт и не показывал никому "Энеиду" и пытался сжечь ее перед смертью: сам видел, что до Гомера ему далеко, а позорить свое имя и Римскую империю несовершенным текстом не хотел. Но Октавиан Август решил, что и так сойдет: политические задачи поэма выполнила, а художественность – да кого она интересует?

Прочитал плутовской антивоенный роман "Симплициссимус" Ганса Якоба Кристофа Гриммельсгаузена – историю не совсем простого крестьянского парнишки, прошедшего все круги ада Тридцатилетней войны 1618-1648 годов и метавшегося от праведной жизни к упоению военными преступлениями и обратно.

Отличная книга, мне очень понравилась. Гриммельсгаузен применяет жанр пикарески (где герою положено всячески беззаконничать, запросто возноситься к богатству и славе и столь же легко падать на самое дно) к германским реалиям Тридцатилетней войны, чтобы четче высветить кошмары жизни в условиях многолетних беспорядочных боевых действий. Плутни и злоключения главного героя и его окружения выглядят в "Симплициссимусе" не данностью развлекательных книжек про мошенников, а достоверным, даже натуралистичным отражением происходившего в Священной Римской империи бардака первой половины XVII века, когда ни один человек не был в безопасности, любой населенный пункт мог быть внезапно уничтожен, а собственные же солдаты стали для мирного люда хуже чертей (что уж говорить о вражеских).

Роман сатирически проходится по всем слоям германского общества, от хозяйственных, но звероподобных крестьян до благородных, но ведущих себя хуже зверей дворян. Для этого Симплициус Симплициссимус в самом начале выхода в люди становится на железобетонный фундамент католичества: сбежав от первого в его жизни налета фуражиров, парень попадает к отшельнику, и тот два года обучает героя христианским добродетелям. Покинув лес после смерти наставника, Симплициус возвращается в беспросветное месиво войны всех против всех и постоянно сверяет реальность с католическими идеалами, разумеется, не в пользу реальности. Люди вокруг него грешат и богохульствуют как дышат и с переменным успехом переучивают героя из праведников в проходимцы. С их помощью Симплициус обнаруживает в себе множество талантов, например, ловкость в бою, услужливость перед начальством и успех среди женщин; а уж деньги так и лезут сами ему в руки – и все соблазны мира падают на его голову.

Книга ни на миг не выпускает из фокуса главную тему – губительное воздействие Тридцатилетней войны на Германию и германцев. Симплициус, едва войдя в отрочество, записывается в солдаты и в этой роли становится не только свидетелем злодеяний, но и их участником и даже организатором. Гриммельсгазуен рисует Тридцатилетнюю войну как полнейший хаос, где стираются границы между своими и чужими: фуражиры императора, не моргнув глазом, грабят и убивают крестьян на императорских землях, а солдат при известной ловкости может сколько угодно раз переходить из одного войска в другое. За первые пять частей романа Симплициус успеет повоевать за каждую из сторон и всюду заслужить почет, зависть и предательство. До самого конца он сохранит тягу к праведной жизни, но искушения регулярно будут пересиливать, так что даже уход в отшельники после 1648 года не поможет герою очиститься от злодейских привычек. То есть война, хоть и закончилась, не прошла бесследно для общества – оно было развращено бесправием и беспределом военного времени, за тридцать лет выросли целые поколения, не знающие, что такое нормальная жизнь, и заново научиться жить в мире будет очень непросто.

В романе есть еще шестая часть, она написана, как и третья-пятая повести "Гаргантюа и Пантагрюэля" Рабле, ради денег. В ней герой переживает множество приключений в разных странах и в итоге попадает на необитаемый остров, где наконец обретает праведность и записывает первые части романа. Она отлично и весело написана и тоже бичует людские пороки, но является скорее необязательным бонусом к основной части книги – для тех, кому хочется еще немного историй из жизни Симплициуса Симплициссимуса.

В целом, это один из лучших старинных романов, поскольку сочетает значимость для истории европейской литературы с увлекательным сюжетом и мощным гуманистическим посылом против беззаконной эксплуатации человека человеком.

Месяц Базы, на мой вкус, удался. Прочитал "Дон Кихот", "Гаргантюа и Пантагрюэль", "Жизнь и мнения Тристрама Шенди", "Кандид, или Оптимизм", "Симплициссимус", "Энеиду", дослушал "Одиссею". Из плана вычеркнул только "Фауста" в переводе Микушевича – прочел 30 страниц, понял, что не вижу особой разницы, и решил сэкономить время и пораньше начать читать Women & Men Джозефа Макэлроя (очень правильно сделал: читаю с 25-го, за 6 дней только 360 страниц одолел из 1290).

Все книги по-разному обманули мои ожидания. Оказалось, что Дон Кихот в первой части "Дон Кихота" – буквально злодей и преступник, а романтическим поборником справедливости он стал только во второй части, когда Сервантесу потребовалось защитить свою интеллектуальную собственность от копирования фанфикерами. Осенило, что Одиссей, лгущий всем подряд, даже когда этого не нужно вовсе, наверняка сочинил все приключения с сиренами, циклопами и лестригонами, чтобы впечатлить царя Алкиноя. Поразило, что "Гаргантюа и Пантагрюэль" – не только карнавал пьянства и пердежа, но и нравоучение для властей предержащих, написано высокообразованным и очень умным человеком. Умилило, насколько против всех правил не-рассказывается история главного героя в "Жизнь и мнения Тристрама Шенди". Впечатлило мощное антивоенное высказывание под видом плутовского романа в "Симплициссимусе". С "Кандида" я просто угорел, настолько зло и смешно одновременно написана повесть. А в "Энеиде" обнаружилось объяснение, почему Вергилий хотел сжечь поэму.

Что важно, ни в одной из этих книг мне не приходилось включать филолога для преодоления текстовых массивов. Все истории – абсолютно живые, вызывающие эмоции, способные и заинтриговать, и впечатлить читателя XXI века. Вполне возможно, это связано именно с их влиятельностью на современную литературу: копии их образов размножены по любимым книгам XX-XXI веков, а потому оригиналы не воспринимаются как нечто чуждое – напротив, как нечто родное, что всегда знал, просто ни разу не видел воочию. Вот и увидел наконец. Убедился, что эти книги бессмертны неспроста: чтение получилось и познавательным, и увлекательным. Так что чтения оригиналов бояться не стоит - они не подведут.

Следующая экспедиция – трехмесячное погружение в американские глубины Отцов Постмода: Гэддис, Гэсс, Кац, Кувер, Макэлрой, Пинчон, Рид, Сукеник, Теру, Федерман, Хоукс (+бонусом Берроуз).

У дорогого БРАТА Льва Кауфельдта таки переиздали блэк-метл-фэнтези "Ведьмочервь"! :

>Несколько слов от редактора «Ведьмочервя» Андрея Н. И. Петрова:

Постфэнтези о попытках главного героя Ланцета выпутаться из перемешанных слоев магических реальностей. Начинается как обычный фанфик под «Ведьмака», но почти мгновенно перерастает в очень странное и брутальное нечто, где действие переключается между фэнтезийными, фантастическим и реалистическими локациями, герои постоянно меняют характеры, пространство-время пластичны, а магия вся завязана на членовредительстве без какой-либо логики в ритуалах (ну кроме пресловутой «логики сна»). Книга написана в стиле black metal, имеет вставки блэк-миталической лирики и держит ультрамрачную атмосферу борьбы привычного зла против зла необъяснимого.

Одна из книг, к которым я очень рад быть причастным. В ней соединено всё, что мне дорого за пределами условно-высокой культуры, и кое-что из неё тоже. Отсылки к музыке, которую я слушал, фильмам, которые смотрел, книгам, которые я читал, когда был на 15-20 лет моложе. Что-то такое должен был написать я сам году в 2007-м.

Приобрести своего «Ведьмочервя»: lesorub-books.ru/knigi/tproduct/376699033-937895297161-vedmocherv

Роман Андрея Н. И. Петрова EXODUS DEI на «Литресе»: litres.ru/book/andrey-n-i-petrov/exodus-dei-67879124/

Канал Андрея: www.tg-me.com/averagebookaddictdiary

Доп.материалы и отрывки из романа: lesorub-books.ru/witchworm

Доп.иллюстрация Adam Burke

#лакафель #ведьмочервь

Сегодня день рождения у одного из моих любимых писателей Роберта Кувера. Кабы не смерть в прошлом октябре, сегодня деду исполнилось бы 93 года. В память о бодрейшем интеллектуале и шутнике вот ссылки на мои отзывы о прочитанных книгах:

Роман о зарождении сект в США The Origin of the Brunists:
https://www.tg-me.com/deicumenogrammatica/410

Роман о тяжелом выборе между скукой и игрой The Universal Baseball Association:
https://www.tg-me.com/deicumenogrammatica/428

Великий роман о казни Юлиуса и Этель Розенбергов The Public Burning:
https://fantlab.ru/work858547#response489604

Повесть о порке служанки в режиме Дня сурка: Spanking The Maid:
https://www.tg-me.com/deicumenogrammatica/502

Уже скоро, как только взойду на Эверест Women & Men Макэлроя (я на середине пути), прочту первый сборник его малой прозы Pricksongs & Descants. На сентябрь запланирован месяц Кувера, когда будет прочитано большинство представленных на фото книжек. Из США скоро приедут The Enchanted Prince, After Lazarus, Charlie in the House of Rue, Hair O' the Chine и пара монографий о Кувере. В общем, люблю автора по мере сил.

Очень надеюсь, что хотя бы после его ухода из жизни в России Роберт Кувер станет хоть немного известен – обнадеживают планы Kongress W press издать The Public Burning под названием "Публичное сожжение". Лучше поздно, чем никогда.

Лучшие книги зимы (7 ноября - 6 февраля) 2024/2025 года

Гиперхиты:

Берлин, Александрплац, Альфред Дёблин
У подножия вулкана, Малькольм Лаури
Отчаяние, Грег Иган
Глаз чудовища, Яцек Дукай
Король утра, королева дня, Йен Макдональд
Некровиль, Йен Макдональд
Кандид, или Оптимизм, Вольтер
Гаргантюа и Пантагрюэль, Франсуа Рабле
Симплициссимус, Гриммельсгазуен
Город Брежнев, Шамиль Идиатуллин

Бодряк:

Locus Solus, Реймон Руссель
Горы моря и гиганты, Альфред Дёблин
Город перестановок, Грег Иган
Агерре в рассвете, Яцек Дукай
Дорога запустения, Йен Макдональд
Оникромос, Павел Матушек
Жизнь и мнения Тристрама Шенди, Лоренс Стерн

База:

Волшебная гора, Томас Манн
Портрет художника в юности, Джеймс Джойс
Бесплодная земля, Томас Элиот
На маяк, Вирджиния Вулф
Карантин, Грег Иган
Старость аксолотля, Яцек Дукай
Дон Кихот, Сервантес
Одиссея, Гомер

25 как минимум интересных книг за квартал (из них 10 – восторг). Зима прошла очень приятно.