ВС о сроках субсидиарной ответственности
Верховный суд рассмотрел спор в деле о банкротстве, где кредитор просил восстановить ему срок на включение 25,2 млн рублей в реестр должника. Нижестоящие суды включили требование в РТК, восстановив пропущенный срок, т.к. посчитали его пропуск уважительным в связи с тем, что как на момент подачи заявления о привлечении к СО, так и на момент вынесение судебного акта о привлечении реестр был закрыт. Однако коллегия ВС указала: отсчёт двухмесячного срока ведётся с даты подачи самого заявления. При этом сведения о банкротстве должника давно были опубликованы, и управляющий имел все возможности заявить требование вовремя.
В итоге восстановление срока признано незаконным. Требование кредитора на 25,2 млн рублей отправлено за реестр, т.е. подлежит удовлетворению за счет имущества, оставшегося после расчётов с кредиторами, включенными в реестр.
Мария Борматова, адвокат и партнер адвокатского бюро «Бартолиус» о позиции ВС по срокам заявлений в банкротстве для «Адвокатской газеты»
По моему мнению, правовая позиция Верховного Суда РФ соответствует законодательству о банкротстве. Закон о банкротстве (абз. 3 п. 6 ст. 61.16) закрепляет порядок предъявления требования о включении в реестр контролирующего лица. В нём говорится о применении двухмесячного срока, установленного п. 1 ст. 142 Закона о банкротстве, и о том, что требование должно быть основано на заявлении о привлечении контролирующего лица к субсидиарной ответственности.
Но из данной нормы невозможно напрямую понять, с какого именно момента должен исчисляться этот двухмесячный срок. Что и отразилось на судебной практике, а именно — одни суды исчисляли срок с момента подачи заявления, другие — с момента вступления в силу судебного акта, третьи — с выдачи исполнительного листа или даже проведения правопреемства. Но в совокупности с толкованием иных норм (абз. 4 п. 6 ст. 61.16, п. 1 ст. 200 ГК РФ, п. 38 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53), в том числе того важного факта, что срок исковой давности определяется с момента когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права, вывод ВС РФ в комментируемом определении представляется абсолютно обоснованным.
Верховный Суд прямо указал, что основанием для подачи требования является именно заявление, а не судебный акт. Это важное уточнение. В противном случае в банкротстве контролирующего лица надолго сохранялась бы неопределённость в формировании реестра, что приводило к затягиванию всей процедуры.
Подход ВС РФ пытается уравновесить интересы: с одной стороны — кредиторов, уже участвующих в деле о банкротстве контролирующего должника, с другой — должника или его правопреемника, получившего права требования на основании заявления о субсидиарной ответственности.
Таким образом, определение ВС РФ даёт чёткий ориентир: срок на предъявление требований в банкротстве контролирующего лица начинает течь с момента подачи заявления о привлечении к субсидиарной ответственности. При этом суд отдельно подчеркнул возможность восстановления пропущенного срока при наличии доказательств объективной невозможности заявить требование вовремя.
Подпишитесь на канал «Бартолиус | Право и практика» (@bartoliuslawoffice)
Верховный суд рассмотрел спор в деле о банкротстве, где кредитор просил восстановить ему срок на включение 25,2 млн рублей в реестр должника. Нижестоящие суды включили требование в РТК, восстановив пропущенный срок, т.к. посчитали его пропуск уважительным в связи с тем, что как на момент подачи заявления о привлечении к СО, так и на момент вынесение судебного акта о привлечении реестр был закрыт. Однако коллегия ВС указала: отсчёт двухмесячного срока ведётся с даты подачи самого заявления. При этом сведения о банкротстве должника давно были опубликованы, и управляющий имел все возможности заявить требование вовремя.
В итоге восстановление срока признано незаконным. Требование кредитора на 25,2 млн рублей отправлено за реестр, т.е. подлежит удовлетворению за счет имущества, оставшегося после расчётов с кредиторами, включенными в реестр.
Мария Борматова, адвокат и партнер адвокатского бюро «Бартолиус» о позиции ВС по срокам заявлений в банкротстве для «Адвокатской газеты»
По моему мнению, правовая позиция Верховного Суда РФ соответствует законодательству о банкротстве. Закон о банкротстве (абз. 3 п. 6 ст. 61.16) закрепляет порядок предъявления требования о включении в реестр контролирующего лица. В нём говорится о применении двухмесячного срока, установленного п. 1 ст. 142 Закона о банкротстве, и о том, что требование должно быть основано на заявлении о привлечении контролирующего лица к субсидиарной ответственности.
Но из данной нормы невозможно напрямую понять, с какого именно момента должен исчисляться этот двухмесячный срок. Что и отразилось на судебной практике, а именно — одни суды исчисляли срок с момента подачи заявления, другие — с момента вступления в силу судебного акта, третьи — с выдачи исполнительного листа или даже проведения правопреемства. Но в совокупности с толкованием иных норм (абз. 4 п. 6 ст. 61.16, п. 1 ст. 200 ГК РФ, п. 38 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53), в том числе того важного факта, что срок исковой давности определяется с момента когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права, вывод ВС РФ в комментируемом определении представляется абсолютно обоснованным.
Верховный Суд прямо указал, что основанием для подачи требования является именно заявление, а не судебный акт. Это важное уточнение. В противном случае в банкротстве контролирующего лица надолго сохранялась бы неопределённость в формировании реестра, что приводило к затягиванию всей процедуры.
Подход ВС РФ пытается уравновесить интересы: с одной стороны — кредиторов, уже участвующих в деле о банкротстве контролирующего должника, с другой — должника или его правопреемника, получившего права требования на основании заявления о субсидиарной ответственности.
Таким образом, определение ВС РФ даёт чёткий ориентир: срок на предъявление требований в банкротстве контролирующего лица начинает течь с момента подачи заявления о привлечении к субсидиарной ответственности. При этом суд отдельно подчеркнул возможность восстановления пропущенного срока при наличии доказательств объективной невозможности заявить требование вовремя.
Подпишитесь на канал «Бартолиус | Право и практика» (@bartoliuslawoffice)
👍8❤6
Суд и код
Тахмина Арабова, управляющий партнёр Адвокатского бюро «Бартолиус»
о том, как аналоговое правосудие не справляется с цифровой реальностью.
Юридическая жизнь стремительно уходит в «цифру». Договоры заключаются через электронный документооборот, переписка ведётся в мессенджерах, факты фиксируются в логах систем, сделки совершаются в блокчейне. Но суды продолжают мыслить в аналоговой логике: требуют бумажные носители, принимают сканы как письменные доказательства и назначают экспертизы для объяснения базовых цифровых процедур. Этот разрыв снижает эффективность правосудия.
Цифровые следы и проблемы практики в сфере электронных доказательств
Основные трудности доказывания возникают, когда надо установить совершение тех или иных действий в цифровой среде. Даже в тех случаях, когда документ подписан ЭЦП, возникает проблема неправомерного доступа к токену. В спорах о криптовалютах суды сталкиваются с сокрытием активов: суды, имея инструментарий, зачастую отказывают сторонам в помощи по поиску таких активов.
Главные вызовы:
• идентификация участников (кому принадлежит аккаунт);
• достоверность или целостность информации (совпадение данных с оригиналом);
• сохранность информации (она легко изменяется или утрачивается).
Отсутствие нормативного регулирования работы с электронными доказательствами
Российское право не признаёт электронное доказательство как отдельную категорию, при этом не нужно путать электронные доказательства и электронный способ предоставления доказательств в суд. Отсутствуют специальные правила оценки этих доказательств, направленные на решение проблем с идентификацией, достоверностью и сохранностью. Суды вынуждены подгонять цифровую информацию под старые рамки, что снижает предсказуемость судебных решений. Выход ищут через экспертизы: проверяют хэши, метаданные, назначают компьютерно-технические экспертизы. Но системного механизма нет, что делает практику ситуативной.
Зарубежный опыт
Наиболее показателен Китай. Там электронные доказательства признаны самостоятельной категорией и детально урегулированы. В перечень входят переписка, блоги, блокчейн-записи, аудио- и видеоданные, IP-адреса, геолокация. Установлены чёткие критерии: происхождение, неизменность (подпись, хэш, метка времени), условия хранения. Данные, полученные через сертифицированные платформы, пользуются презумпцией достоверности. Суды могут назначать техническую экспертизу по собственной инициативе.
Время для реформы
Необходимо закрепить понятие электронного доказательства — информации, изначально существовавшей в цифровой форме и подтверждённой средствами верификации. Это позволит ввести правила не только представления, но и оценки таких данных. Логичным станет внесение изменений в процессуальные кодексы и принятие подзаконных актов о верификации и хранении.
Цифровая реальность уже стала нормой для граждан и бизнеса. Чтобы правосудие не осталось окончательно аналоговым, оно должно научиться говорить с цифровыми данными на одном языке.
Подпишитесь на канал «Бартолиус | Право и практика» (@bartoliuslawoffice)
Тахмина Арабова, управляющий партнёр Адвокатского бюро «Бартолиус»
о том, как аналоговое правосудие не справляется с цифровой реальностью.
Юридическая жизнь стремительно уходит в «цифру». Договоры заключаются через электронный документооборот, переписка ведётся в мессенджерах, факты фиксируются в логах систем, сделки совершаются в блокчейне. Но суды продолжают мыслить в аналоговой логике: требуют бумажные носители, принимают сканы как письменные доказательства и назначают экспертизы для объяснения базовых цифровых процедур. Этот разрыв снижает эффективность правосудия.
Цифровые следы и проблемы практики в сфере электронных доказательств
Основные трудности доказывания возникают, когда надо установить совершение тех или иных действий в цифровой среде. Даже в тех случаях, когда документ подписан ЭЦП, возникает проблема неправомерного доступа к токену. В спорах о криптовалютах суды сталкиваются с сокрытием активов: суды, имея инструментарий, зачастую отказывают сторонам в помощи по поиску таких активов.
Главные вызовы:
• идентификация участников (кому принадлежит аккаунт);
• достоверность или целостность информации (совпадение данных с оригиналом);
• сохранность информации (она легко изменяется или утрачивается).
Отсутствие нормативного регулирования работы с электронными доказательствами
Российское право не признаёт электронное доказательство как отдельную категорию, при этом не нужно путать электронные доказательства и электронный способ предоставления доказательств в суд. Отсутствуют специальные правила оценки этих доказательств, направленные на решение проблем с идентификацией, достоверностью и сохранностью. Суды вынуждены подгонять цифровую информацию под старые рамки, что снижает предсказуемость судебных решений. Выход ищут через экспертизы: проверяют хэши, метаданные, назначают компьютерно-технические экспертизы. Но системного механизма нет, что делает практику ситуативной.
Зарубежный опыт
Наиболее показателен Китай. Там электронные доказательства признаны самостоятельной категорией и детально урегулированы. В перечень входят переписка, блоги, блокчейн-записи, аудио- и видеоданные, IP-адреса, геолокация. Установлены чёткие критерии: происхождение, неизменность (подпись, хэш, метка времени), условия хранения. Данные, полученные через сертифицированные платформы, пользуются презумпцией достоверности. Суды могут назначать техническую экспертизу по собственной инициативе.
Время для реформы
Необходимо закрепить понятие электронного доказательства — информации, изначально существовавшей в цифровой форме и подтверждённой средствами верификации. Это позволит ввести правила не только представления, но и оценки таких данных. Логичным станет внесение изменений в процессуальные кодексы и принятие подзаконных актов о верификации и хранении.
Цифровая реальность уже стала нормой для граждан и бизнеса. Чтобы правосудие не осталось окончательно аналоговым, оно должно научиться говорить с цифровыми данными на одном языке.
Подпишитесь на канал «Бартолиус | Право и практика» (@bartoliuslawoffice)
👍24🔥3
Дело о пропавшей путёвке
Верховный суд обязал туроператора отвечать за турагента, даже если деньги «застряли» у посредника.
Гражданская коллегия ВС разрешила дело об ответственности туроператора перед клиентом. Согласно ВС, он отвечает по договору, заключённому турагентом, даже если сам не получил оплату за путёвку в полном объёме.
Гражданка С заключила с турагентом договор о «подборе, бронировании и приобретении туристического продукта» туроператора – путёвки на Мальдивы. Клиентка полностью оплатила 108 тыс. рублей, причитающиеся по договору. Агентство, как и предписывал договор, забронировало тур у оператора. Однако впоследствии заявка была аннулирована «в связи с неполной оплатой турагентом туроператору забронированного туристского продукта». Клиентке вернули деньги – но не всю заплаченную ею туроператору сумму, а только 30 тыс. рублей.
Женщина предъявила иск, требуя взыскать оставшиеся 78 тыс. рублей, а также неустойку, компенсацию морального вреда и штраф по Закону о защите прав потребителей. Впоследствии турагента также привлекли к делу в качестве соответчика.
Суды в трёх инстанциях взыскали деньги именно с него, но отказали в иске к оператору. Недовольная решением, клиентка пожаловалась в ВС, и дело было передано на рассмотрение в гражданскую коллегию.
Как явствует из судебного акта, турагент забронировал тур стоимостью 136 тыс. рублей, из которых заплатил только 78 тыс. рублей. Оператор купил авиабилеты и отель (на общую сумму около 150 тыс. рублей), но, не дождавшись полной оплаты, аннулировал тур и при возврате денег вычел фактические расходы (48 тыс. рублей).
В договоре с клиенткой содержалась четкая формулировка: «ответственность перед туристами за то, что они не смогут воспользоваться приобретёнными правами на услуги в связи с неисполнением или ненадлежащим исполнением турагентом обязанности передать туроператору денежные средства за туристский продукт, несёт турагент».
Именно на этом основании суды и отказали в иске к туроператору. Однако Коллегия с этим не согласилась. Она на четырёх страницах цитирует нормы закона и позиции ВС, приходя к выводу: отвечать за агента перед клиентом все равно должен оператор – несмотря на букву договора.
Коллегия добавляет, что «аналогичная позиция изложена» в п. 11 Обзора судебной практики по делам о защите прав потребителей от 20 октября 2021 г.
Вывод Коллегии: деньги должны взыскиваться не только с турагента, но и с туроператора. Дело направлено на новое рассмотрение.
Комментарий Сергея Будылина, советника Адвокатского бюро «Бартолиус», к.ф.-м.н., LL.M
Довольно любопытно, что агент берёт с клиента 108 тыс. рублей, а бронирует тур за 136 тыс. рублей. В свою очередь, оператор, продав тур за 136 тыс. рублей, тратит на отель и билеты 150 тыс. рублей. Что же они, все работают себе в убыток? Похоже, в суммах скрыты комиссионные, о которых стороны предпочли суду не рассказывать.
Так или иначе, ключевой вопрос – отвечает ли оператор за действия агента, прикарманившего часть клиентских денег, причитавшихся оператору. Закон, если честно, не даёт внятного ответа на этот вопрос. Из всех ссылок в определении ВС вполне убедительна лишь последняя – на Обзор практики от 2021 года (откуда, кстати, скопированы все предыдущие ссылки). Там рассматривается практически точно такая же ситуация и формулируется именно та позиция, которую и применил ВС в данном деле.
Справедливо ли это решение? С точки зрения туроператора – не особо: он тоже пострадал от действий недобросовестного турагента. Но с точки зрения клиента всё очень справедливо. Если компания продаёт путёвки через такого посредника, то пусть и отвечает за его действия.
Как видим, в этом деле ВС предпочёл соображения справедливости по отношению к потребителю соображениям нерушимости договора. Ну, может, и правильно. Всё-таки у туроператора (коммерческой компании) есть больше возможностей проверить чистоплотность своего агента, чем у простого туриста.
Подпишитесь на канал «Бартолиус | Право и практика» (@bartoliuslawoffice)
Верховный суд обязал туроператора отвечать за турагента, даже если деньги «застряли» у посредника.
Гражданская коллегия ВС разрешила дело об ответственности туроператора перед клиентом. Согласно ВС, он отвечает по договору, заключённому турагентом, даже если сам не получил оплату за путёвку в полном объёме.
Гражданка С заключила с турагентом договор о «подборе, бронировании и приобретении туристического продукта» туроператора – путёвки на Мальдивы. Клиентка полностью оплатила 108 тыс. рублей, причитающиеся по договору. Агентство, как и предписывал договор, забронировало тур у оператора. Однако впоследствии заявка была аннулирована «в связи с неполной оплатой турагентом туроператору забронированного туристского продукта». Клиентке вернули деньги – но не всю заплаченную ею туроператору сумму, а только 30 тыс. рублей.
Женщина предъявила иск, требуя взыскать оставшиеся 78 тыс. рублей, а также неустойку, компенсацию морального вреда и штраф по Закону о защите прав потребителей. Впоследствии турагента также привлекли к делу в качестве соответчика.
Суды в трёх инстанциях взыскали деньги именно с него, но отказали в иске к оператору. Недовольная решением, клиентка пожаловалась в ВС, и дело было передано на рассмотрение в гражданскую коллегию.
Как явствует из судебного акта, турагент забронировал тур стоимостью 136 тыс. рублей, из которых заплатил только 78 тыс. рублей. Оператор купил авиабилеты и отель (на общую сумму около 150 тыс. рублей), но, не дождавшись полной оплаты, аннулировал тур и при возврате денег вычел фактические расходы (48 тыс. рублей).
В договоре с клиенткой содержалась четкая формулировка: «ответственность перед туристами за то, что они не смогут воспользоваться приобретёнными правами на услуги в связи с неисполнением или ненадлежащим исполнением турагентом обязанности передать туроператору денежные средства за туристский продукт, несёт турагент».
Именно на этом основании суды и отказали в иске к туроператору. Однако Коллегия с этим не согласилась. Она на четырёх страницах цитирует нормы закона и позиции ВС, приходя к выводу: отвечать за агента перед клиентом все равно должен оператор – несмотря на букву договора.
Коллегия добавляет, что «аналогичная позиция изложена» в п. 11 Обзора судебной практики по делам о защите прав потребителей от 20 октября 2021 г.
Вывод Коллегии: деньги должны взыскиваться не только с турагента, но и с туроператора. Дело направлено на новое рассмотрение.
Комментарий Сергея Будылина, советника Адвокатского бюро «Бартолиус», к.ф.-м.н., LL.M
Довольно любопытно, что агент берёт с клиента 108 тыс. рублей, а бронирует тур за 136 тыс. рублей. В свою очередь, оператор, продав тур за 136 тыс. рублей, тратит на отель и билеты 150 тыс. рублей. Что же они, все работают себе в убыток? Похоже, в суммах скрыты комиссионные, о которых стороны предпочли суду не рассказывать.
Так или иначе, ключевой вопрос – отвечает ли оператор за действия агента, прикарманившего часть клиентских денег, причитавшихся оператору. Закон, если честно, не даёт внятного ответа на этот вопрос. Из всех ссылок в определении ВС вполне убедительна лишь последняя – на Обзор практики от 2021 года (откуда, кстати, скопированы все предыдущие ссылки). Там рассматривается практически точно такая же ситуация и формулируется именно та позиция, которую и применил ВС в данном деле.
Справедливо ли это решение? С точки зрения туроператора – не особо: он тоже пострадал от действий недобросовестного турагента. Но с точки зрения клиента всё очень справедливо. Если компания продаёт путёвки через такого посредника, то пусть и отвечает за его действия.
Как видим, в этом деле ВС предпочёл соображения справедливости по отношению к потребителю соображениям нерушимости договора. Ну, может, и правильно. Всё-таки у туроператора (коммерческой компании) есть больше возможностей проверить чистоплотность своего агента, чем у простого туриста.
Подпишитесь на канал «Бартолиус | Право и практика» (@bartoliuslawoffice)
❤17👍3🔥3😁1
Центр компетенций усилил контроль
«Центр по новым производственным технологиям», постановлением правительства РФ, превратился в «Центр компетенций по индустриальному и общественному программному обеспечению».
Его задачи значительно расширены: теперь он не только формирует приоритеты импортозамещения, но и проводит экспертизу ключевых проектов, анализирует закупки, даёт заключения о нарушениях законодательства и согласовывает мероприятия по переходу на отечественное ПО.
О новых полномочиях Центра и переменах, которые ждут ИТ-отрасль, — Татьяна Стрижова, адвокат и партнёр АБ «Бартолиус», в комментарии для онлайн-газеты ComNews.
Изначально Центр создавался в большей степени как аналитическая структура, которая должна была поддерживать движение органов и госкорпораций к импортозамещению. Теперь организация приобретает функционал контрольной инстанции и диверсифицирует полномочия.
Качественно меняется и система финансирования импортозамещения в госкомпаниях. Если прежде финансирование осуществлялось за счет бюджетных ассигнований, то сейчас делается упор на финансирование за счет средств заказчиков.
Трансформируется также организационная структура. Раньше весь функционал выполняло АНО «Центр компетенций по импортозамещению в сфере информационно-коммуникационных технологий», теперь полномочия будут распределены между тремя организациями:
• НИИ «Восход» — внедряет АИС в госорганы;
• ЦЭКИ — учитывает IT-активы государства;
• РФРИТ — институт развития группы ВЭБ.РФ, оператор государственных мер поддержки.
Похоже, ключевая цель изменений – сделать ставку не только, и не столько на бюджет, сколько на внутренние ресурсы компаний и корпораций заказчиков, чтобы увеличить финансирование задач импортозамещения. При этом распределение функций между тремя структурами, каждая из которых отвечает за свой фронт «импортозамещения», – это своего рода попытка создания системы «сдержек и противовесов». Параллельно власти рассчитывают ускорить переход на отечественное ПО, поскольку это коснется теперь абсолютно всех компаний с госучастием, а не только самых крупных.
Подпишитесь на канал «Бартолиус | Право и практика» (@bartoliuslawoffice)
«Центр по новым производственным технологиям», постановлением правительства РФ, превратился в «Центр компетенций по индустриальному и общественному программному обеспечению».
Его задачи значительно расширены: теперь он не только формирует приоритеты импортозамещения, но и проводит экспертизу ключевых проектов, анализирует закупки, даёт заключения о нарушениях законодательства и согласовывает мероприятия по переходу на отечественное ПО.
О новых полномочиях Центра и переменах, которые ждут ИТ-отрасль, — Татьяна Стрижова, адвокат и партнёр АБ «Бартолиус», в комментарии для онлайн-газеты ComNews.
Изначально Центр создавался в большей степени как аналитическая структура, которая должна была поддерживать движение органов и госкорпораций к импортозамещению. Теперь организация приобретает функционал контрольной инстанции и диверсифицирует полномочия.
Качественно меняется и система финансирования импортозамещения в госкомпаниях. Если прежде финансирование осуществлялось за счет бюджетных ассигнований, то сейчас делается упор на финансирование за счет средств заказчиков.
Трансформируется также организационная структура. Раньше весь функционал выполняло АНО «Центр компетенций по импортозамещению в сфере информационно-коммуникационных технологий», теперь полномочия будут распределены между тремя организациями:
• НИИ «Восход» — внедряет АИС в госорганы;
• ЦЭКИ — учитывает IT-активы государства;
• РФРИТ — институт развития группы ВЭБ.РФ, оператор государственных мер поддержки.
Похоже, ключевая цель изменений – сделать ставку не только, и не столько на бюджет, сколько на внутренние ресурсы компаний и корпораций заказчиков, чтобы увеличить финансирование задач импортозамещения. При этом распределение функций между тремя структурами, каждая из которых отвечает за свой фронт «импортозамещения», – это своего рода попытка создания системы «сдержек и противовесов». Параллельно власти рассчитывают ускорить переход на отечественное ПО, поскольку это коснется теперь абсолютно всех компаний с госучастием, а не только самых крупных.
Подпишитесь на канал «Бартолиус | Право и практика» (@bartoliuslawoffice)
👍4❤2
В Казани проходит IV Международный юридический форум
Сегодня в столице Татарстана начал работу IV Казанский международный юридический форум — уникальная площадка для открытого диалога представителей власти, науки и бизнеса. В течение двух насыщенных дней участники обмениваются опытом и обсуждают ключевые вопросы развития российского права.
Адвокатское бюро «Бартолиус» выступает соорганизатором форума и активно участвует в его работе. Прямо сейчас на площадке присутствует партнёр и руководитель уголовной практики Бюро Сергей Гревцов, который делится первыми впечатлениями и деталями из зала:
Среди других новостей форума — заявление председателя правления Ассоциации юристов России Владимира Груздева: в этом году партнером всероссийского правового диктанта станет Министерство обороны.
Особое внимание вызвала сессия «Комплексное развитие территорий и агломераций». Мэр Казани Ильсур Метшин подчеркнул ценность права частной собственности при развитии инструментов КРТ, а депутат Госдумы Игорь Вольфсон рассказал о расширении практики эскроу-счетов в ИЖС и предложил ввести институт районных архитекторов.
На сессии, посвящённой цифровизации и искусственному интеллекту в судебной системе, звучали прогнозы и тревожные оценки. Зампред Верховного суда Башкортостана Явдат Идрисов выразил уверенность, что в будущем алгоритмы смогут определять рамки наказания с учетом всех обстоятельств дела и личности подсудимого. А уполномоченный по технологиям ИИ в Татарстане Борис Завалиев сообщил: точность работы ИИ в решении юридических задач пока не превышает 53 % — это один из самых низких показателей.
Сергей Гревцов:
Подпишитесь на канал «Бартолиус | Право и практика» (@bartoliuslawoffice)
Сегодня в столице Татарстана начал работу IV Казанский международный юридический форум — уникальная площадка для открытого диалога представителей власти, науки и бизнеса. В течение двух насыщенных дней участники обмениваются опытом и обсуждают ключевые вопросы развития российского права.
Адвокатское бюро «Бартолиус» выступает соорганизатором форума и активно участвует в его работе. Прямо сейчас на площадке присутствует партнёр и руководитель уголовной практики Бюро Сергей Гревцов, который делится первыми впечатлениями и деталями из зала:
На пленарной сессии Павел Крашенинников сообщил, что в настоящий момент нет рабочей версии законопроекта по адвокатской монополии. Более того, он лично и профильный комитет Госдумы категорически против её введения и будут стремиться этого не допустить. Эти слова, кстати, вызвали бурные аплодисменты.
Среди других новостей форума — заявление председателя правления Ассоциации юристов России Владимира Груздева: в этом году партнером всероссийского правового диктанта станет Министерство обороны.
Особое внимание вызвала сессия «Комплексное развитие территорий и агломераций». Мэр Казани Ильсур Метшин подчеркнул ценность права частной собственности при развитии инструментов КРТ, а депутат Госдумы Игорь Вольфсон рассказал о расширении практики эскроу-счетов в ИЖС и предложил ввести институт районных архитекторов.
На сессии, посвящённой цифровизации и искусственному интеллекту в судебной системе, звучали прогнозы и тревожные оценки. Зампред Верховного суда Башкортостана Явдат Идрисов выразил уверенность, что в будущем алгоритмы смогут определять рамки наказания с учетом всех обстоятельств дела и личности подсудимого. А уполномоченный по технологиям ИИ в Татарстане Борис Завалиев сообщил: точность работы ИИ в решении юридических задач пока не превышает 53 % — это один из самых низких показателей.
Сергей Гревцов:
Здесь чувствуется особая атмосфера: открытая дискуссия и стремление участников совместно искать решения для будущего российского права.
Подпишитесь на канал «Бартолиус | Право и практика» (@bartoliuslawoffice)
🔥11❤7👍3
Залог вместо СИЗО
КМЮФ 2025, Казань.
На юридическом форуме КМЮФ 2025 на сессии «Современные вызовы для бизнеса в сфере уголовного процесса» (11:50 – 13:20, зал Атриум) в Казани выступит Сергей Гревцов, партнёр и руководитель уголовной практики АБ «Бартолиус».
В фокусе краткая статистика и практика последних лет, различия между регионами, причины редкого назначения залога. Сергей предложит законодательную инициативу, о которой сможет высказаться не только каждый участник сессии на площадке форума, но и читатель этого ТГ-канала в комментариях.
Подпишитесь на канал «Бартолиус | Право и практика» (@bartoliuslawoffice)
КМЮФ 2025, Казань.
На юридическом форуме КМЮФ 2025 на сессии «Современные вызовы для бизнеса в сфере уголовного процесса» (11:50 – 13:20, зал Атриум) в Казани выступит Сергей Гревцов, партнёр и руководитель уголовной практики АБ «Бартолиус».
В фокусе краткая статистика и практика последних лет, различия между регионами, причины редкого назначения залога. Сергей предложит законодательную инициативу, о которой сможет высказаться не только каждый участник сессии на площадке форума, но и читатель этого ТГ-канала в комментариях.
Подпишитесь на канал «Бартолиус | Право и практика» (@bartoliuslawoffice)
👏7👍2
Настало время реформы залога
КМЮФ 2025, Казань.
Сергей Гревцов, партнёр и руководитель уголовной практики адвокатского бюро «Бартолиус»:
Когда смотришь на статистику последних лет, становится заметно: чем тщательнее работает судебный контроль, тем чаще суды отказывают следователям в ходатайствах об избрании стражи. И это, в свою очередь, постепенно снижает не только поток самих ходатайств, но и количество материалов об избрании стражи в целом. Видна устойчивая тенденция – следствие адаптируется к более внимательному подходу судов и реже направляет в суд заведомо слабые материалы.
Доля мер пресечения в виде «взятия под стражу» среди поступивших в суд материалов с 2020 по 2024 год уменьшилась с 90,25% до 87,46% (по Москве – с 89,36% до 85,36% по итогам первого полугодия 2025 года). При этом в Республике Татарстан данный показатель около 85% сохраняется на протяжении последних четырёх лет.
Во многом это происходит ещё и потому, что, начиная с 2021 года, прослеживается устойчивая тенденция всё более широкого использования запрета определённых действий, который отнимает у «стражи» часть своей доли в общем количестве материалов: его доля увеличилась с 1,97% до 4,52% (по Москве – с 1,99% до 4,03% по итогам первого полугодия 2025 года). При этом в Республике Татарстан роста нет, и показатель остаётся в пределах 3% на протяжении аналогичного периода, при сохранении высокой по меркам всей России практики применения домашнего ареста (от 10 до 12% от общей массы, тогда как по России этот показатель находится в районе 8%). К слову, Москва также демонстрирует рост этого показателя: доля домашнего ареста по итогам первого полугодия 2025 года продолжает расти и составляет уже 10,5% (наблюдается устойчивый рост с 2022 года, когда показатель был 8,5%).
Однако настораживают тенденции неприменения залога как меры пресечения. Предварительные итоги первого полугодия показывают, что в текущей редакции он стал рудиментом уголовного процесса. В Республике Татарстан он не применяется уже на протяжении 3,5 лет, а в Москве, которая обычно обеспечивала треть практики по стране, в этом году показатель обрушился до ничтожно малого значения – всего в четырёх случаях применялась данная мера пресечения (в 2024 году этот показатель составлял 23).
На юридическом форуме КМЮФ 2025, на сессии «Современные вызовы для бизнеса в сфере уголовного процесса», я выступил с законодательной инициативой:
Практика уголовного процесса показывает, что назрела острая необходимость реформы залога в качестве меры пресечения. Именно сейчас есть то самое «окно возможностей» и шанс повлиять на этот вопрос. Об этой необходимости в этом году говорят не только адвокаты и правозащитники, но и Министерство юстиции России и Верховный Суд Российской Федерации. Однако предложенный правоприменителями законопроект в нынешней редакции не имеет практических перспектив. На мой взгляд, следует более смело подходить к данной реформе, опираясь на финансовую выгоду от её реализации не только для всех участников уголовного процесса, но и для бюджета Российской Федерации.
В чём я вижу ключевые преимущества этой инициативы?
Залог даст возможность аккумулировать в распоряжении бюджета безвозмездные денежные средства. Он обеспечит выполнение требований потерпевших и тем самым снизит давление на обвиняемых. Кроме того, обе стороны будут больше заинтересованы в том, чтобы расследование завершилось как можно скорее. Бизнес при этом сможет продолжать работать, не останавливая предпринимательскую деятельность из-за изоляции собственников или руководителей. И наконец, в СИЗО станет заметно меньше предпринимателей, проходящих по делам о мошенничестве в крупном размере (ч. 4 ст. 159 УК РФ).
А что вы думаете по поводу данной законодательной инициативы? Повлияет ли она на практику применения залога?
Подпишитесь на канал «Бартолиус | Право и практика» (@bartoliuslawoffice)
КМЮФ 2025, Казань.
Сергей Гревцов, партнёр и руководитель уголовной практики адвокатского бюро «Бартолиус»:
Когда смотришь на статистику последних лет, становится заметно: чем тщательнее работает судебный контроль, тем чаще суды отказывают следователям в ходатайствах об избрании стражи. И это, в свою очередь, постепенно снижает не только поток самих ходатайств, но и количество материалов об избрании стражи в целом. Видна устойчивая тенденция – следствие адаптируется к более внимательному подходу судов и реже направляет в суд заведомо слабые материалы.
Доля мер пресечения в виде «взятия под стражу» среди поступивших в суд материалов с 2020 по 2024 год уменьшилась с 90,25% до 87,46% (по Москве – с 89,36% до 85,36% по итогам первого полугодия 2025 года). При этом в Республике Татарстан данный показатель около 85% сохраняется на протяжении последних четырёх лет.
Во многом это происходит ещё и потому, что, начиная с 2021 года, прослеживается устойчивая тенденция всё более широкого использования запрета определённых действий, который отнимает у «стражи» часть своей доли в общем количестве материалов: его доля увеличилась с 1,97% до 4,52% (по Москве – с 1,99% до 4,03% по итогам первого полугодия 2025 года). При этом в Республике Татарстан роста нет, и показатель остаётся в пределах 3% на протяжении аналогичного периода, при сохранении высокой по меркам всей России практики применения домашнего ареста (от 10 до 12% от общей массы, тогда как по России этот показатель находится в районе 8%). К слову, Москва также демонстрирует рост этого показателя: доля домашнего ареста по итогам первого полугодия 2025 года продолжает расти и составляет уже 10,5% (наблюдается устойчивый рост с 2022 года, когда показатель был 8,5%).
Однако настораживают тенденции неприменения залога как меры пресечения. Предварительные итоги первого полугодия показывают, что в текущей редакции он стал рудиментом уголовного процесса. В Республике Татарстан он не применяется уже на протяжении 3,5 лет, а в Москве, которая обычно обеспечивала треть практики по стране, в этом году показатель обрушился до ничтожно малого значения – всего в четырёх случаях применялась данная мера пресечения (в 2024 году этот показатель составлял 23).
На юридическом форуме КМЮФ 2025, на сессии «Современные вызовы для бизнеса в сфере уголовного процесса», я выступил с законодательной инициативой:
Практика уголовного процесса показывает, что назрела острая необходимость реформы залога в качестве меры пресечения. Именно сейчас есть то самое «окно возможностей» и шанс повлиять на этот вопрос. Об этой необходимости в этом году говорят не только адвокаты и правозащитники, но и Министерство юстиции России и Верховный Суд Российской Федерации. Однако предложенный правоприменителями законопроект в нынешней редакции не имеет практических перспектив. На мой взгляд, следует более смело подходить к данной реформе, опираясь на финансовую выгоду от её реализации не только для всех участников уголовного процесса, но и для бюджета Российской Федерации.
В чём я вижу ключевые преимущества этой инициативы?
Залог даст возможность аккумулировать в распоряжении бюджета безвозмездные денежные средства. Он обеспечит выполнение требований потерпевших и тем самым снизит давление на обвиняемых. Кроме того, обе стороны будут больше заинтересованы в том, чтобы расследование завершилось как можно скорее. Бизнес при этом сможет продолжать работать, не останавливая предпринимательскую деятельность из-за изоляции собственников или руководителей. И наконец, в СИЗО станет заметно меньше предпринимателей, проходящих по делам о мошенничестве в крупном размере (ч. 4 ст. 159 УК РФ).
А что вы думаете по поводу данной законодательной инициативы? Повлияет ли она на практику применения залога?
Подпишитесь на канал «Бартолиус | Право и практика» (@bartoliuslawoffice)
❤7👏4🔥2
Поддерживаете ли вы предложенную законодательную инициативу по реформе залога?
Anonymous Poll
75%
Да
25%
Нет
❤2
Верховный Суд замолвил слово о потребителе
Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ указала на правильную подсудность дела о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами.
Спор возник между заявителем и управляющей компанией. По существу дело не рассматривалось — суд первой инстанции возвратил исковое заявление как неподсудное, и этот вывод поддержали апелляция и кассация.
Заявление было подано по месту жительства истца как потребителя. Ранее Гатчинский городской суд Ленинградской области рассмотрел дело по иску гражданина о возмещении ущерба, причинённого падением льда с крыши дома на автомобиль, и взыскал денежные средства с ответчика. Ещё двумя определениями того же суда были удовлетворены заявления об индексации присуждённых сумм и взыскании судебных издержек. Судебные акты были исполнены принудительно через кредитную организацию.
Вновь поданное гражданином заявление, на этот раз о взыскании с той же управляющей компании процентов за пользование чужими средствами суд первой инстанции возвратил, поскольку такое требование не предусмотрено Законом РФ «О защите прав потребителей». По мнению судов, право выбора подсудности, предусмотренное ч.7 и ч.10 ст.29 ГПК РФ и ч.2 ст.17 этого закона, на данное требование не распространяется.
Судьи ВС РФ сослались на пункты 2 и 22 постановления Пленума ВС РФ от 28.06.2012 №17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей». Сложившаяся в деле гражданина ситуация буквально там не описана, но разъяснено, что специальные гарантии для потребителей (в том числе правило о подсудности) применяются и в тех случаях, если последствия нарушения договора об оказании услуг в Законе не отражены.
В Определении сделан вывод, что и на отношения, связанные с исполнением (либо последствиями неисполнения) решения суда, которым были защищены права гражданина как потребителя, можно распространить действие названного закона.
Судебная коллегия отменила судебные акты нижестоящих судов и направила заявление на рассмотрение по существу в суд первой инстанции.
Комментарий Анны Смолы, адвоката Адвокатского бюро «Бартолиус», к.ю.н.:
Правила о надлежащей подсудности направлены на реализацию принципа «законного суда», который имеет конституционную основу. К сожалению, именно в сфере подсудности, а также примыкающей к ней компетенции судов (ранее — подведомственности) случаются примеры так называемого «правового пуризма». Это понятие означает, что сугубо формальные положения закона, воспринимаемые предельно буквально, начинают превалировать над содержанием (в данном случае — спора, правоотношений) и смыслом самих норм.
В данном деле суды сделали вывод о подсудности спора исходя из заявленного в иске требования («проценты по 395-й»), которое имеет универсальное значение и не характерно именно для отношений с участием потребителя (среди прочего, оно не поименовано в Законе о защите прав потребителей).
Но ведь те же самые суды уже рассмотрели даже не одно, а несколько требований этого же гражданина, и вновь предъявленный иск стал продолжением той же истории — стремлением призвать к ответу управляющую компанию ещё и в части уплаты процентов. Поэтому квалификация этого требования как самостоятельного для целей применения норм о подсудности, заставляющая гражданина идти с ним в другой суд, выворачивает гарантии для потребителей наизнанку и провоцирует неэффективную работу судов.
Мало того что для защиты своего права нужно предъявить несколько заявлений и пройти все инстанции (в данном деле, к слову, гражданин уже дважды дошёл до ВС РФ), так ещё и дополнительные «операционные» сложности порождаются самими судами. Толкование положений Закона о защите прав потребителей не должно приводить к противоречию с целями этого закона.
Подпишитесь на канал «Бартолиус | Право и практика» (@bartoliuslawoffice)
Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ указала на правильную подсудность дела о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами.
Спор возник между заявителем и управляющей компанией. По существу дело не рассматривалось — суд первой инстанции возвратил исковое заявление как неподсудное, и этот вывод поддержали апелляция и кассация.
Заявление было подано по месту жительства истца как потребителя. Ранее Гатчинский городской суд Ленинградской области рассмотрел дело по иску гражданина о возмещении ущерба, причинённого падением льда с крыши дома на автомобиль, и взыскал денежные средства с ответчика. Ещё двумя определениями того же суда были удовлетворены заявления об индексации присуждённых сумм и взыскании судебных издержек. Судебные акты были исполнены принудительно через кредитную организацию.
Вновь поданное гражданином заявление, на этот раз о взыскании с той же управляющей компании процентов за пользование чужими средствами суд первой инстанции возвратил, поскольку такое требование не предусмотрено Законом РФ «О защите прав потребителей». По мнению судов, право выбора подсудности, предусмотренное ч.7 и ч.10 ст.29 ГПК РФ и ч.2 ст.17 этого закона, на данное требование не распространяется.
Судьи ВС РФ сослались на пункты 2 и 22 постановления Пленума ВС РФ от 28.06.2012 №17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей». Сложившаяся в деле гражданина ситуация буквально там не описана, но разъяснено, что специальные гарантии для потребителей (в том числе правило о подсудности) применяются и в тех случаях, если последствия нарушения договора об оказании услуг в Законе не отражены.
В Определении сделан вывод, что и на отношения, связанные с исполнением (либо последствиями неисполнения) решения суда, которым были защищены права гражданина как потребителя, можно распространить действие названного закона.
Судебная коллегия отменила судебные акты нижестоящих судов и направила заявление на рассмотрение по существу в суд первой инстанции.
Комментарий Анны Смолы, адвоката Адвокатского бюро «Бартолиус», к.ю.н.:
Правила о надлежащей подсудности направлены на реализацию принципа «законного суда», который имеет конституционную основу. К сожалению, именно в сфере подсудности, а также примыкающей к ней компетенции судов (ранее — подведомственности) случаются примеры так называемого «правового пуризма». Это понятие означает, что сугубо формальные положения закона, воспринимаемые предельно буквально, начинают превалировать над содержанием (в данном случае — спора, правоотношений) и смыслом самих норм.
В данном деле суды сделали вывод о подсудности спора исходя из заявленного в иске требования («проценты по 395-й»), которое имеет универсальное значение и не характерно именно для отношений с участием потребителя (среди прочего, оно не поименовано в Законе о защите прав потребителей).
Но ведь те же самые суды уже рассмотрели даже не одно, а несколько требований этого же гражданина, и вновь предъявленный иск стал продолжением той же истории — стремлением призвать к ответу управляющую компанию ещё и в части уплаты процентов. Поэтому квалификация этого требования как самостоятельного для целей применения норм о подсудности, заставляющая гражданина идти с ним в другой суд, выворачивает гарантии для потребителей наизнанку и провоцирует неэффективную работу судов.
Мало того что для защиты своего права нужно предъявить несколько заявлений и пройти все инстанции (в данном деле, к слову, гражданин уже дважды дошёл до ВС РФ), так ещё и дополнительные «операционные» сложности порождаются самими судами. Толкование положений Закона о защите прав потребителей не должно приводить к противоречию с целями этого закона.
Подпишитесь на канал «Бартолиус | Право и практика» (@bartoliuslawoffice)
👍18❤9
Дело о пятой жалобе
Деприватизационные иски снова в фокусе ВС — прокуратура оспаривает сроки давности.
В экономическую коллегию ВС передан деприватизационный иск Генеральной прокуратуры. Судья и заместитель председателя ВС отказали в передаче дела на рассмотрение по существу. Другой зампред передал его спустя полгода — только после пятой жалобы на отказ в передаче.
По словам прокурора, в 1990-е годы передача завода в частные руки была произведена с нарушениями. По мнению истца, РФ «не проводила эту процедуру», а все мероприятия по передаче собственности были совершены «помимо воли собственника».
Суд первой инстанции иск удовлетворил, сославшись на оборонное значение завода. Ответчики заявили о пропуске срока исковой давности (СИД), но суд отклонил этот аргумент, сочтя, что речь идёт о защите «нематериальных благ» — безопасности страны, и СИД неприменим.
Суды второй и третьей инстанций с этим не согласились и отказали в иске. Генпрокуратура пожаловалась в ВС, но судья не одобрила передачу дела в экономическую коллегию. Вместе с «Ростехом» жалобы на этот отказ были поданы заместителю председателя ВС (председателю экономической коллегии), но и он не нашёл оснований для передачи.
После этого прокуратура направила в ВС ещё три жалобы на отказ в передаче и в итоге добилась своего: другой зампред ВС передал дело в экономическую коллегию.
Ключевой аргумент прокурора: завод имеет «стратегическое значение для обеспечения обороны страны», поэтому СИД применять не нужно. Ведь «безопасность в её конституционном понимании есть высшее благо», а её защита, по мнению ведомства, «не обусловлена в действующем нормативном регулировании какими-либо сроками, в том числе периодом исковой давности».
Кроме того, РФ, по версии прокурора, «не знала и не могла знать о нарушениях, допущенных ответчиками», а потому СИД, если он и применим, начал течь совсем недавно. Позиция обвинения также не согласна с выводами нижестоящих судов о законности передачи завода.
Зампред ВС пришёл к выводу, что эти доводы «заслуживают внимания», и передал дело в коллегию.
Комментарий Сергея Будылина, советника Адвокатского бюро «Бартолиус», к.ф.-м.н., LL.M:
История выглядит возмутительно — как по сути предъявленного иска, так и по процессуальным аспектам.
Налицо продолжение политики по изъятию частной собственности в доход государства под любыми, порой самыми абсурдными предлогами. Передача завода осуществлялась госорганами, а не контрагентом. Если там были неясности с их полномочиями, почему должен отвечать частный владелец?
Говорить, что РФ «ничего не знала» — вершина абсурда. Крупное предприятие, имеющее (по словам прокуроров) столь важное оборонное значение, 30 лет назад отдали в частные руки — и государство ничего не знало? Даже если согласиться, истёк «объективный» десятилетний срок давности (иск был принят к производству в 2024 году).
Аргумент о защите «нематериальных благ» — лукавство. Речь идёт о простом имущественном споре между государством и нынешними владельцами. Если государству нужен завод для обороны — выкупайте и пользуйтесь.
Никакие соображения обороны не оправдывают пренебрежения основами гражданского права. Давность есть давность, существуют общепринятые причины для её применения.
Заявленные прокурорами доводы ранее уже исследовались и были отвергнуты ВС, который твёрдо стоял на позиции применимости СИД к деприватизационным искам. КС внёс лишь уточнения для случаев, когда имущество принципиально не может находиться в частных руках (земли нацпарка в «деле сочинских садоводов»).
Теперь же ВС, кажется, готов сдать позиции, сразу после назначения бывшего генпрокурора председателем ВС — что, мягко говоря, не красит российскую судебную систему.
Подпишитесь на канал «Бартолиус | Право и практика» (@bartoliuslawoffice)
Деприватизационные иски снова в фокусе ВС — прокуратура оспаривает сроки давности.
В экономическую коллегию ВС передан деприватизационный иск Генеральной прокуратуры. Судья и заместитель председателя ВС отказали в передаче дела на рассмотрение по существу. Другой зампред передал его спустя полгода — только после пятой жалобы на отказ в передаче.
По словам прокурора, в 1990-е годы передача завода в частные руки была произведена с нарушениями. По мнению истца, РФ «не проводила эту процедуру», а все мероприятия по передаче собственности были совершены «помимо воли собственника».
Суд первой инстанции иск удовлетворил, сославшись на оборонное значение завода. Ответчики заявили о пропуске срока исковой давности (СИД), но суд отклонил этот аргумент, сочтя, что речь идёт о защите «нематериальных благ» — безопасности страны, и СИД неприменим.
Суды второй и третьей инстанций с этим не согласились и отказали в иске. Генпрокуратура пожаловалась в ВС, но судья не одобрила передачу дела в экономическую коллегию. Вместе с «Ростехом» жалобы на этот отказ были поданы заместителю председателя ВС (председателю экономической коллегии), но и он не нашёл оснований для передачи.
После этого прокуратура направила в ВС ещё три жалобы на отказ в передаче и в итоге добилась своего: другой зампред ВС передал дело в экономическую коллегию.
Ключевой аргумент прокурора: завод имеет «стратегическое значение для обеспечения обороны страны», поэтому СИД применять не нужно. Ведь «безопасность в её конституционном понимании есть высшее благо», а её защита, по мнению ведомства, «не обусловлена в действующем нормативном регулировании какими-либо сроками, в том числе периодом исковой давности».
Кроме того, РФ, по версии прокурора, «не знала и не могла знать о нарушениях, допущенных ответчиками», а потому СИД, если он и применим, начал течь совсем недавно. Позиция обвинения также не согласна с выводами нижестоящих судов о законности передачи завода.
Зампред ВС пришёл к выводу, что эти доводы «заслуживают внимания», и передал дело в коллегию.
Комментарий Сергея Будылина, советника Адвокатского бюро «Бартолиус», к.ф.-м.н., LL.M:
История выглядит возмутительно — как по сути предъявленного иска, так и по процессуальным аспектам.
Налицо продолжение политики по изъятию частной собственности в доход государства под любыми, порой самыми абсурдными предлогами. Передача завода осуществлялась госорганами, а не контрагентом. Если там были неясности с их полномочиями, почему должен отвечать частный владелец?
Говорить, что РФ «ничего не знала» — вершина абсурда. Крупное предприятие, имеющее (по словам прокуроров) столь важное оборонное значение, 30 лет назад отдали в частные руки — и государство ничего не знало? Даже если согласиться, истёк «объективный» десятилетний срок давности (иск был принят к производству в 2024 году).
Аргумент о защите «нематериальных благ» — лукавство. Речь идёт о простом имущественном споре между государством и нынешними владельцами. Если государству нужен завод для обороны — выкупайте и пользуйтесь.
Никакие соображения обороны не оправдывают пренебрежения основами гражданского права. Давность есть давность, существуют общепринятые причины для её применения.
Заявленные прокурорами доводы ранее уже исследовались и были отвергнуты ВС, который твёрдо стоял на позиции применимости СИД к деприватизационным искам. КС внёс лишь уточнения для случаев, когда имущество принципиально не может находиться в частных руках (земли нацпарка в «деле сочинских садоводов»).
Теперь же ВС, кажется, готов сдать позиции, сразу после назначения бывшего генпрокурора председателем ВС — что, мягко говоря, не красит российскую судебную систему.
Подпишитесь на канал «Бартолиус | Право и практика» (@bartoliuslawoffice)
👍49👏10❤5
Цена (ре)приватизации
Вчера мы писали о том, что Верховный Суд РФ рассмотрит весьма громкий спор о возврате приватизированного завода государству.
Своим мнением о процессе, о рисках, угрозах и поисках баланса в деле поделился и Мухамед Афаунов, адвокат и партнёр Адвокатского бюро «Бартолиус», в комментарии для портала PROбанкротство.
Оставляя в стороне вопрос о том, как дело в конце концов оказалось в Судебной коллегии по экономическим спорам, отмечу: Верховному Суду придётся искать баланс между двумя подходами. Первый — он может признать нарушения порядка приватизации и наличие особого публичного интереса в лице оборонного предприятия. Второй — он должен учитывать принцип правовой определенности и интересы добросовестных приобретателей, о которых говорят противники исков о «реприватизации».
Возможным компромиссом может стать проверка добросовестности ответчиков и реальной сохранности оборонного профиля завода после смены собственника. Если суд установит, что новые владельцы вывели активы и разрушили производство, это перевесит аргумент о стабильности оборота.
Между тем, главный довод кассационного представления замгенпрокурора сводится к тому, что обеспечение национальной безопасности и обороноспособности — высшая конституционная ценность и обязанность государства. Поэтому защита этих интересов не может быть ограничена никакими сроками, включая период исковой давности. Из этого нетрудно предсказать исход дела.
Решение в пользу государства создаст прецедент, ставящий под сомнение окончательность сделок с госимуществом. При этом, по мысли ВС РФ, в отношении стратегических объектов страны такой подход может быть оправдан публичными интересами. Это в целом усилит риски для инвесторов, приобретающих активы, приватизированные в 90-е годы XX века.
Подпишитесь на канал «Бартолиус | Право и практика» (@bartoliuslawoffice)
Вчера мы писали о том, что Верховный Суд РФ рассмотрит весьма громкий спор о возврате приватизированного завода государству.
Своим мнением о процессе, о рисках, угрозах и поисках баланса в деле поделился и Мухамед Афаунов, адвокат и партнёр Адвокатского бюро «Бартолиус», в комментарии для портала PROбанкротство.
Оставляя в стороне вопрос о том, как дело в конце концов оказалось в Судебной коллегии по экономическим спорам, отмечу: Верховному Суду придётся искать баланс между двумя подходами. Первый — он может признать нарушения порядка приватизации и наличие особого публичного интереса в лице оборонного предприятия. Второй — он должен учитывать принцип правовой определенности и интересы добросовестных приобретателей, о которых говорят противники исков о «реприватизации».
Возможным компромиссом может стать проверка добросовестности ответчиков и реальной сохранности оборонного профиля завода после смены собственника. Если суд установит, что новые владельцы вывели активы и разрушили производство, это перевесит аргумент о стабильности оборота.
Между тем, главный довод кассационного представления замгенпрокурора сводится к тому, что обеспечение национальной безопасности и обороноспособности — высшая конституционная ценность и обязанность государства. Поэтому защита этих интересов не может быть ограничена никакими сроками, включая период исковой давности. Из этого нетрудно предсказать исход дела.
Решение в пользу государства создаст прецедент, ставящий под сомнение окончательность сделок с госимуществом. При этом, по мысли ВС РФ, в отношении стратегических объектов страны такой подход может быть оправдан публичными интересами. Это в целом усилит риски для инвесторов, приобретающих активы, приватизированные в 90-е годы XX века.
Подпишитесь на канал «Бартолиус | Право и практика» (@bartoliuslawoffice)
👍15❤7👏6
Дело об арестованных алиментах
Верховный суд России рассмотрит дело о пределах ответственности банка за невыплату по исполнительному листу, когда средства на счёте должника уже арестованы по другому делу.
Поводом стало взыскание 2 млн рублей алиментов, из которых банк перечислил только часть, сославшись на действующие аресты в рамках двух других исполнительных производств.
Пристав-исполнитель обратился в арбитражный суд с заявлением о привлечении банка к административной ответственности. Суды в трёх инстанциях оштрафовали банк на 1 млн рублей. Банк пожаловался в ВС.
Доводы заявителя в определении о передаче изложены сверхкратко. Там указано: банк, «в частности, отмечает, что штраф по части 2 статьи 17.14 КоАП РФ подлежит исчислению исходя из доступного остатка денежных средств на счёте должника» (в упомянутой норме устанавливается ответственность банка за неисполнение требования о взыскании по исполнительному листу).
Судья ВС счёл, что доводы банка «могут заслуживать определённого внимания» и передал дело на рассмотрение Коллегии.
Это дело комментирует Сергей Будылин, советник Адвокатского бюро «Бартолиус», к. ф.-м. н., LL.M:
Если средства на счёте арестованы в одном исполнительном производстве, должен ли банк перечислять их по требованию пристава из другого исполнительного производства? Очевидно, что этот вопрос необычайно актуален буквально для всех российских кредитных организаций.
В нижестоящих инстанциях банк заявлял, что «взыскание денежных средств не производится из-за наличия наложенных на счета должника арестов», но не нашёл понимания судов. Суды в ответ сослались на то, что при недостаточности средств на счёте списание по исполнительным листам, предусматривающим перечисление алиментов, производится в первую очередь (п. 2 ст. 855 ГК).
Мне лично этот контраргумент судов не кажется убедительным. Ведь в этой статье ГК ничего не говорится об аресте средств на счёте. По-моему, там не идёт речи о распределении арестованных средств, лишь о тех средствах, которые свободны к распределению.
Мне кажется, что для перечисления денег сперва нужно снять арест. Иначе что это вообще за арест, если банк не обязан его выполнять? Банк не должен быть крайним в этой разборке между приставами. Ему сказали, что деньги под арестом, значит, они под арестом. Снимайте арест, будем перечислять в соответствии с очерёдностью.
По-хорошему, тут надо бы переходить в банкротство, снимать все аресты и удовлетворять требования pari passu в соответствии с банкротной очерёдностью. Но, пока этого не сделано, банк, на мой взгляд, обязан исполнять условия наложенного на средства ареста.
Так что по ключевому вопросу права я за банк. Однако в определении о передаче этот аргумент вообще не упомянут. Там говорится только о том, что финансовая организация, «в частности», возражает против применённой судами формулы исчисления штрафа. По мнению банка, он должен исчисляться «исходя из доступного остатка денежных средств на счёте должника» (судя по приведённым в определении данным, не более 265 тыс. рублей). Между тем суды, по-видимому, исчислили штраф исходя из полной суммы взыскания с должника (2 млн рублей).
Надо сказать, что статья КоАП устанавливает штраф «в размере половины от денежной суммы, подлежащей взысканию с должника, но не более одного миллиона рублей». Так что суды лишь напрямую применили букву закона.
Но результат кажется очень странным. Видимо, тут действительно должны учитываться только средства, фактически доступные к списанию. Так что и по этому вопросу я скорее за банк.
Остаётся надеяться, что определение ВС по существу не будет столь же кратким, как определение о передаче, и что ВС предложит подробно мотивированное решение актуальных правовых проблем исполнительного производства.
Подпишитесь на канал «Бартолиус | Право и практика» (@bartoliuslawoffice)
Верховный суд России рассмотрит дело о пределах ответственности банка за невыплату по исполнительному листу, когда средства на счёте должника уже арестованы по другому делу.
Поводом стало взыскание 2 млн рублей алиментов, из которых банк перечислил только часть, сославшись на действующие аресты в рамках двух других исполнительных производств.
Пристав-исполнитель обратился в арбитражный суд с заявлением о привлечении банка к административной ответственности. Суды в трёх инстанциях оштрафовали банк на 1 млн рублей. Банк пожаловался в ВС.
Доводы заявителя в определении о передаче изложены сверхкратко. Там указано: банк, «в частности, отмечает, что штраф по части 2 статьи 17.14 КоАП РФ подлежит исчислению исходя из доступного остатка денежных средств на счёте должника» (в упомянутой норме устанавливается ответственность банка за неисполнение требования о взыскании по исполнительному листу).
Судья ВС счёл, что доводы банка «могут заслуживать определённого внимания» и передал дело на рассмотрение Коллегии.
Это дело комментирует Сергей Будылин, советник Адвокатского бюро «Бартолиус», к. ф.-м. н., LL.M:
Если средства на счёте арестованы в одном исполнительном производстве, должен ли банк перечислять их по требованию пристава из другого исполнительного производства? Очевидно, что этот вопрос необычайно актуален буквально для всех российских кредитных организаций.
В нижестоящих инстанциях банк заявлял, что «взыскание денежных средств не производится из-за наличия наложенных на счета должника арестов», но не нашёл понимания судов. Суды в ответ сослались на то, что при недостаточности средств на счёте списание по исполнительным листам, предусматривающим перечисление алиментов, производится в первую очередь (п. 2 ст. 855 ГК).
Мне лично этот контраргумент судов не кажется убедительным. Ведь в этой статье ГК ничего не говорится об аресте средств на счёте. По-моему, там не идёт речи о распределении арестованных средств, лишь о тех средствах, которые свободны к распределению.
Мне кажется, что для перечисления денег сперва нужно снять арест. Иначе что это вообще за арест, если банк не обязан его выполнять? Банк не должен быть крайним в этой разборке между приставами. Ему сказали, что деньги под арестом, значит, они под арестом. Снимайте арест, будем перечислять в соответствии с очерёдностью.
По-хорошему, тут надо бы переходить в банкротство, снимать все аресты и удовлетворять требования pari passu в соответствии с банкротной очерёдностью. Но, пока этого не сделано, банк, на мой взгляд, обязан исполнять условия наложенного на средства ареста.
Так что по ключевому вопросу права я за банк. Однако в определении о передаче этот аргумент вообще не упомянут. Там говорится только о том, что финансовая организация, «в частности», возражает против применённой судами формулы исчисления штрафа. По мнению банка, он должен исчисляться «исходя из доступного остатка денежных средств на счёте должника» (судя по приведённым в определении данным, не более 265 тыс. рублей). Между тем суды, по-видимому, исчислили штраф исходя из полной суммы взыскания с должника (2 млн рублей).
Надо сказать, что статья КоАП устанавливает штраф «в размере половины от денежной суммы, подлежащей взысканию с должника, но не более одного миллиона рублей». Так что суды лишь напрямую применили букву закона.
Но результат кажется очень странным. Видимо, тут действительно должны учитываться только средства, фактически доступные к списанию. Так что и по этому вопросу я скорее за банк.
Остаётся надеяться, что определение ВС по существу не будет столь же кратким, как определение о передаче, и что ВС предложит подробно мотивированное решение актуальных правовых проблем исполнительного производства.
Подпишитесь на канал «Бартолиус | Право и практика» (@bartoliuslawoffice)
👍9❤7🔥2
Должен ли банк списать со счёта по исполнительному листу долг по алиментам, если средства на счёте уже арестованы по налоговому долгу?
Anonymous Poll
49%
Да, ведь долг по алиментам списывается в первую очередь
35%
Нет, ведь средства арестованы
3%
Поделить деньги пропорционально
14%
Мне только ответы посмотреть
Дело техники
Что делать работнику, когда рука работодателя дрогнула?
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ рассмотрела трудовой спор о взыскании с работника в пользу работодателя, в качестве неосновательного обогащения, излишне выплаченную заработную плату. Причина, по которой сотрудник ЧОП вместо получения 10 500 рублей одномоментно стал рублёвым миллионером, заключается в пропуске бухгалтером предприятия запятой в числовом значении количества отработанных им смен в рамках одного месяца. Это привело к поступлению на счёт работника практически 2 млн рублей и его стремительному увольнению по собственному желанию.
Суды первой и апелляционной инстанций иск ЧОП по ст. 137 ТК РФ и ст. 1109 ГК РФ (неосновательное обогащение вследствие счётной ошибки) удовлетворили, кассация направила дело на новое рассмотрение, посчитав её не счётной, а технической.
Коллегия ВС РФ кассацию отменила, оставив в силе судебные акты первой и апелляционной инстанций.
Комментарий по делу адвоката Натальи Васильевой:
Разрешив спор верно, ВС РФ, к сожалению, воздержался от чёткого разграничения различных ситуаций неверных действий работодателя, описанных в ст. 137 ТК РФ, а также указанных в судебной практике.
Излишняя выплата работодателем денежных средств работнику может быть результатом следующих ошибок:
• счётной — сугубо арифметической, допущенной на стадии определения суммы к выплате при верном применении норм права, как в анализируемом деле;
• в применении норм права — неверное определение трудового стажа в результате неучёта отпуска по уходу за ребёнком (Определение ВС от 03.08.2020 № 57-КГ20-8-К). Назовём её интеллектуальной;
• технической — двойное перечисление одних и тех же сумм.
По какой причине суды, в том числе ВС и КС, последовательно на протяжении вот уже более 10 лет отграничивают счётную ошибку от технической — неясно. Где эта тонкая грань между пропуском запятой в десятичной дроби (счётная ошибка, она же арифметическая) и повторным неверным перечислением заработной платы (техническая)? Почему в первом случае работник обязан вернуть излишне полученное, а во втором — нет?
Думаю, что у Коллегии был хороший шанс скорректировать практику, разъяснив — счётные и технические ошибки ведут к неосновательному обогащению работника с последующим взысканием с него в пользу работодателя излишне полученного. Интеллектуальные же (этот термин в ст. 137 ТК РФ не употребляется, но их суть в неправильном применении норм права) не приводят к взысканию с работника излишне полученных средств в пользу работодателя.
Сейчас продолжают существовать три разновидности ошибок работодателя при выплате работнику денежных средств, две из которых упомянуты в ст. 137 ТК РФ. Техническая, по своей природе почти неотличимая от счётной, в этой норме не указана, но ведёт к отказу в удовлетворении иска работодателя к работнику. Иными словами, суды приравнивают её правовые последствия к тем, что возникают при интеллектуальной. Верно ли это? Думаю, что нет, поскольку в основе каждой ситуации лежат разнопорядковые по своему содержанию действия.
Вспомните новость от февраля 2025 года, когда московская уборщица получила от своего работодателя 550 000 рублей вместо 55 000 рублей. Это счётная или техническая ошибка? Очевидно, что рука бухгалтера дрогнула, и в платёжке появился лишний ноль. Однако никаких арифметических вычислений на данной стадии нет, а значит, нет и счётной ошибки. Случай чисто технический. Таким образом, излишне полученная сумма должна остаться у работника? Скорее всего — нет, но действующая судебная практика говорит «да». Парадокс!
Подпишитесь на канал «Бартолиус | Право и практика» (@bartoliuslawoffice)
Что делать работнику, когда рука работодателя дрогнула?
Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ рассмотрела трудовой спор о взыскании с работника в пользу работодателя, в качестве неосновательного обогащения, излишне выплаченную заработную плату. Причина, по которой сотрудник ЧОП вместо получения 10 500 рублей одномоментно стал рублёвым миллионером, заключается в пропуске бухгалтером предприятия запятой в числовом значении количества отработанных им смен в рамках одного месяца. Это привело к поступлению на счёт работника практически 2 млн рублей и его стремительному увольнению по собственному желанию.
Суды первой и апелляционной инстанций иск ЧОП по ст. 137 ТК РФ и ст. 1109 ГК РФ (неосновательное обогащение вследствие счётной ошибки) удовлетворили, кассация направила дело на новое рассмотрение, посчитав её не счётной, а технической.
Коллегия ВС РФ кассацию отменила, оставив в силе судебные акты первой и апелляционной инстанций.
Комментарий по делу адвоката Натальи Васильевой:
Разрешив спор верно, ВС РФ, к сожалению, воздержался от чёткого разграничения различных ситуаций неверных действий работодателя, описанных в ст. 137 ТК РФ, а также указанных в судебной практике.
Излишняя выплата работодателем денежных средств работнику может быть результатом следующих ошибок:
• счётной — сугубо арифметической, допущенной на стадии определения суммы к выплате при верном применении норм права, как в анализируемом деле;
• в применении норм права — неверное определение трудового стажа в результате неучёта отпуска по уходу за ребёнком (Определение ВС от 03.08.2020 № 57-КГ20-8-К). Назовём её интеллектуальной;
• технической — двойное перечисление одних и тех же сумм.
По какой причине суды, в том числе ВС и КС, последовательно на протяжении вот уже более 10 лет отграничивают счётную ошибку от технической — неясно. Где эта тонкая грань между пропуском запятой в десятичной дроби (счётная ошибка, она же арифметическая) и повторным неверным перечислением заработной платы (техническая)? Почему в первом случае работник обязан вернуть излишне полученное, а во втором — нет?
Думаю, что у Коллегии был хороший шанс скорректировать практику, разъяснив — счётные и технические ошибки ведут к неосновательному обогащению работника с последующим взысканием с него в пользу работодателя излишне полученного. Интеллектуальные же (этот термин в ст. 137 ТК РФ не употребляется, но их суть в неправильном применении норм права) не приводят к взысканию с работника излишне полученных средств в пользу работодателя.
Сейчас продолжают существовать три разновидности ошибок работодателя при выплате работнику денежных средств, две из которых упомянуты в ст. 137 ТК РФ. Техническая, по своей природе почти неотличимая от счётной, в этой норме не указана, но ведёт к отказу в удовлетворении иска работодателя к работнику. Иными словами, суды приравнивают её правовые последствия к тем, что возникают при интеллектуальной. Верно ли это? Думаю, что нет, поскольку в основе каждой ситуации лежат разнопорядковые по своему содержанию действия.
Вспомните новость от февраля 2025 года, когда московская уборщица получила от своего работодателя 550 000 рублей вместо 55 000 рублей. Это счётная или техническая ошибка? Очевидно, что рука бухгалтера дрогнула, и в платёжке появился лишний ноль. Однако никаких арифметических вычислений на данной стадии нет, а значит, нет и счётной ошибки. Случай чисто технический. Таким образом, излишне полученная сумма должна остаться у работника? Скорее всего — нет, но действующая судебная практика говорит «да». Парадокс!
Подпишитесь на канал «Бартолиус | Право и практика» (@bartoliuslawoffice)
👍9❤7🤔4
Заметки по «Рациональности» Стивена Пинкера
Пинкер остаётся оптимистом, и после книги «Лучшее в нас» он снова пытается объяснянить человеческую природу и факторы, которые ее формируют. Не «люди плохи», а «среда и стимулы искажают мышление» — основной посыл.
Как мы приходим к «правдивым» убеждениям или как выбираем средства для достижения той или иной цели — во всём этом нам помогает рациональность: логика и анализ вероятностей. Если честно, первая часть книги показалась сухой. Я не силён в математике, поэтому перечисление задач на калибровку прогнозов для меня — как прогнозы синоптиков: в среднем точные, но зависят от погоды. Надо через это продраться, чтобы понять вторую часть.
Ключевая мысль: наша иррациональность — это не результат врождённой глупости. Нас подводят эвристики и форматы запихиваемой в нас информации. Мы переоцениваем риски, игнорируем базовые ставки, путаем корреляцию с причиной. Стоит подать те же данные в виде абсолютных цифр, а не процентов — и точность растёт. Добавь к этому пропаганду, групповую идентичность, социальные вознаграждения за «лояльное» мнение — и получишь устойчивые «бессознательные» ошибки.
Вот где книга особенно полезна — в объяснении, почему институты стали «протезами рациональности» и как они играют на человеческих слабостях.
Например: Суд, присяжные, юридический процесс — это управляемая борьба с ложными тревогами и промахами. Стандарт доказывания, презумпция невиновности, проверка источников, правила допустимости — всё это снижает шум. Суд обязан учитывать базовые вероятности и качество сигнала, а не громкость факта. Уверенность свидетеля «на 100%» не означает, что вероятность вины 100%. Важны специфика и контекст.
Медиа. Журналистика под давлением кликбейта легко кормит нас «допустимостями» и «крайностями». Новости становятся маргинальными событиями, а у аудитории формируется искажённая картина мира.
Рациональность нужна затем, чтобы точнее взвешивать риски и выгоды в повседневных решениях: от лечения до личных финансов. Она помогает договариваться и поддерживать устойчивую кооперацию, когда действуют прозрачные правила, предсказуемые санкции и понятные всем условия игры, а еще отличать причину от совпадения и строить политику, которая решает реальные проблемы, а не бьет по миражам. И наконец рациональность это опора для публичных дискуссий, где важны проверяемые доводы, а не идентичность и страх.
Пинкер не продаёт «волшебный метод». Он настаивает на скучных, но рабочих правилах мышления. Да, первая треть книги потребует терпения. Но когда доходишь до «протезов рациональности», пазл складывается: проблема не в человеческой природе, а в настройке среды. Настроим — получим меньше шума, больше смысла.
Подпишитесь на канал «Бартолиус | Право и практика» (@bartoliuslawoffice)
Пинкер остаётся оптимистом, и после книги «Лучшее в нас» он снова пытается объяснянить человеческую природу и факторы, которые ее формируют. Не «люди плохи», а «среда и стимулы искажают мышление» — основной посыл.
Как мы приходим к «правдивым» убеждениям или как выбираем средства для достижения той или иной цели — во всём этом нам помогает рациональность: логика и анализ вероятностей. Если честно, первая часть книги показалась сухой. Я не силён в математике, поэтому перечисление задач на калибровку прогнозов для меня — как прогнозы синоптиков: в среднем точные, но зависят от погоды. Надо через это продраться, чтобы понять вторую часть.
Ключевая мысль: наша иррациональность — это не результат врождённой глупости. Нас подводят эвристики и форматы запихиваемой в нас информации. Мы переоцениваем риски, игнорируем базовые ставки, путаем корреляцию с причиной. Стоит подать те же данные в виде абсолютных цифр, а не процентов — и точность растёт. Добавь к этому пропаганду, групповую идентичность, социальные вознаграждения за «лояльное» мнение — и получишь устойчивые «бессознательные» ошибки.
Вот где книга особенно полезна — в объяснении, почему институты стали «протезами рациональности» и как они играют на человеческих слабостях.
Например: Суд, присяжные, юридический процесс — это управляемая борьба с ложными тревогами и промахами. Стандарт доказывания, презумпция невиновности, проверка источников, правила допустимости — всё это снижает шум. Суд обязан учитывать базовые вероятности и качество сигнала, а не громкость факта. Уверенность свидетеля «на 100%» не означает, что вероятность вины 100%. Важны специфика и контекст.
Медиа. Журналистика под давлением кликбейта легко кормит нас «допустимостями» и «крайностями». Новости становятся маргинальными событиями, а у аудитории формируется искажённая картина мира.
Рациональность нужна затем, чтобы точнее взвешивать риски и выгоды в повседневных решениях: от лечения до личных финансов. Она помогает договариваться и поддерживать устойчивую кооперацию, когда действуют прозрачные правила, предсказуемые санкции и понятные всем условия игры, а еще отличать причину от совпадения и строить политику, которая решает реальные проблемы, а не бьет по миражам. И наконец рациональность это опора для публичных дискуссий, где важны проверяемые доводы, а не идентичность и страх.
Пинкер не продаёт «волшебный метод». Он настаивает на скучных, но рабочих правилах мышления. Да, первая треть книги потребует терпения. Но когда доходишь до «протезов рациональности», пазл складывается: проблема не в человеческой природе, а в настройке среды. Настроим — получим меньше шума, больше смысла.
Подпишитесь на канал «Бартолиус | Право и практика» (@bartoliuslawoffice)
👍15❤8🔥6
Суд закрыл легенду Рима
Основанное в 1760 году Antico Caffè Greco — одно из старейших кафе Рима, где бывали Бодлер, Ницше и Гоголь, — оказалось в центре судебного конфликта. В 2017 году, после окончания срока аренды, владелец здания — Израильская больница — потребовал увеличить плату с 18 до 120 тысяч евро, положив конец 80-летнему мирному сосуществованию с арендаторами. Управляющие кафе сочли требование чрезмерным и обратились в суд, к их стороне примкнула ассоциация Italia Nostra, занимающаяся охраной культурного наследия.
В июле 2024 года Верховный суд Италии принял решение, которое уже называют «решением Пилата»: с одной стороны, суд признал право собственника выселить арендатора, но с другой — подчеркнул, что Caffè Grecoе как культурный объект должно оставаться на своём месте. Это требование невозможно выполнить буквально, ведь, по словам нынешних арендаторов, именно их компания обладает правом на деятельность под брендом Caffè Greco и владеет коллекцией произведений искусства, составляющих суть и уникальность этого места.
С 1953 года интерьер, мебель и картины кафе находятся под государственной охраной, а в 2024 году власти приравняли такие заведения к культурным объектам «наравне с историческим зданием или картиной Караваджо».
Помещение уже опечатано, а власти готовятся выбрать нового управляющего через публичный тендер. Выселенные арендаторы предложили 800 тысяч евро в год за продление аренды, но окончательное решение пока не принято.
Комментарий Яны Маламуд, адвоката и партнёра Адвокатского бюро «Бартолиус»:
Случай абсолютно парадоксальный: кафе выстояло в двух мировых войнах, но не пережило повышения арендных платежей.
С одной стороны совершенно справедливое решение суда, подтвердившее законное право собственника выселить арендатора по истечении договора аренды.
С другой — историко-культурный статус кафе накладывает юридические обязательства по сохранению интерьера в неизменном виде независимо от того, кто управляет заведением, что в сложившихся обстоятельствах абсолютно нереально.
Иными словами, в случае прихода нового арендатора его возможности по управлению кафе заведомо не будут соответствовать требованиям закона о культурном наследии. То есть вынесенное решение не только не разрешило ситуацию, но и усложнило её.
Подпишитесь на канал «Бартолиус | Право и практика» (@bartoliuslawoffice)
Источник: РБК
Основанное в 1760 году Antico Caffè Greco — одно из старейших кафе Рима, где бывали Бодлер, Ницше и Гоголь, — оказалось в центре судебного конфликта. В 2017 году, после окончания срока аренды, владелец здания — Израильская больница — потребовал увеличить плату с 18 до 120 тысяч евро, положив конец 80-летнему мирному сосуществованию с арендаторами. Управляющие кафе сочли требование чрезмерным и обратились в суд, к их стороне примкнула ассоциация Italia Nostra, занимающаяся охраной культурного наследия.
В июле 2024 года Верховный суд Италии принял решение, которое уже называют «решением Пилата»: с одной стороны, суд признал право собственника выселить арендатора, но с другой — подчеркнул, что Caffè Grecoе как культурный объект должно оставаться на своём месте. Это требование невозможно выполнить буквально, ведь, по словам нынешних арендаторов, именно их компания обладает правом на деятельность под брендом Caffè Greco и владеет коллекцией произведений искусства, составляющих суть и уникальность этого места.
С 1953 года интерьер, мебель и картины кафе находятся под государственной охраной, а в 2024 году власти приравняли такие заведения к культурным объектам «наравне с историческим зданием или картиной Караваджо».
Помещение уже опечатано, а власти готовятся выбрать нового управляющего через публичный тендер. Выселенные арендаторы предложили 800 тысяч евро в год за продление аренды, но окончательное решение пока не принято.
Комментарий Яны Маламуд, адвоката и партнёра Адвокатского бюро «Бартолиус»:
Случай абсолютно парадоксальный: кафе выстояло в двух мировых войнах, но не пережило повышения арендных платежей.
С одной стороны совершенно справедливое решение суда, подтвердившее законное право собственника выселить арендатора по истечении договора аренды.
С другой — историко-культурный статус кафе накладывает юридические обязательства по сохранению интерьера в неизменном виде независимо от того, кто управляет заведением, что в сложившихся обстоятельствах абсолютно нереально.
Иными словами, в случае прихода нового арендатора его возможности по управлению кафе заведомо не будут соответствовать требованиям закона о культурном наследии. То есть вынесенное решение не только не разрешило ситуацию, но и усложнило её.
Подпишитесь на канал «Бартолиус | Право и практика» (@bartoliuslawoffice)
Источник: РБК
❤20👍7🔥2😁1
Дело об уступке требований к букмекеру
09 октября 2025 года в СКЭС прошло судебное заседание по делу об уступке требований к букмекеру. Адвокат и партнёр АБ «Бартолиус» Марина Зарубицкая — с подробностями.
Суть спора заключалась в том, что букмекерская контора Winline заблокировала аккаунт игрока с остатком 1,16 млн рублей, заподозрив его в нарушении правил честной игры. После блокировки он заключил договор уступки права требования к букмекеру с ИП. Последний обратился в суд с иском о взыскании денежных средств, находящихся на заблокированном счёте.
Winline подала встречный иск о признании договора цессии недействительным, полагая, что он заключён исключительно для обхода блокировки и положений о том, что выплата возможна только на счёт участника, от которого была принята ставка.
Суд первой инстанции отказал в удовлетворении первоначального иска и удовлетворил встречный. Апелляция решение отменила, удовлетворила требования ИП и отказала букмекеру. Арбитражный суд округа согласился, а букмекерская контора подала жалобу в Верховный Суд, и судья передала её на рассмотрение СКЭС.
Слушание продолжалось почти два с половиной часа. Судьи отметили, что сталкиваются с подобным договором цессии впервые, поэтому рассматривают дело с особым вниманием.
Основные доводы букмекера:
· Только выигравший участник может требовать выплату выигрыша. В противном случае нарушаются публичные интересы: букмекер не сможет передать сведения об операции в Росфинмониторинг и исполнить обязанности налогового агента. Отдельно указывалось, что участником игры может быть лишь физическое лицо, уплачивающее 13 % НДФЛ, тогда как при уступке права ИП налог снижается до 6 %.
· Цедент нарушил правила Winline — в действиях усматриваются признаки групповых ставок. Аккаунт был заблокирован, игроку предложили пройти верификацию: первую он не прошёл, от второй отказался. Фактически он не стал выигравшим участником, поэтому право требования не возникло.
· Требование к букмекеру имеет неденежный характер: при выигрыше участник получает обменные знаки, которые может конвертировать в деньги через ЕЦУПИС — посредника между участником и организатором азартных игр. Сам букмекер не имеет возможности напрямую перечислять средства, что подтвердил представитель ЕЦУПИС.
· В договоре цессии не определён предмет: не указано, по каким именно пари уступается выигрыш и когда возникла задолженность. Следовательно, договор фактически является незаключённым
Суд подробно выяснял у представителя букмекера порядок признания участника выигравшим, правила верификации и выплат, а также — как рассматривался бы спор в суде общей юрисдикции, если бы игрок обратился самостоятельно.
Доводы ИП сводились к тому, что доказательств нарушения правил в деле нет. На прямой вопрос судьи о том, как должно подтверждаться нарушение, он ответил: «Приговором суда по факту мошенничества». Представитель Winline возразил, что признаков мошенничества нет: речь идёт о нарушении договора с организатором азартных игр, то есть о гражданско-правовых отношениях.
В конце заседания Коллегия отдельно указала: по правилам Winline выгодоприобретателем по пари может быть только сам клиент, а уступка им прав третьим лицам запрещена, иначе пари аннулируется.
Итог: экономическая коллегия постановила, что оба иска — и первоначальный, и встречный — удовлетворению не подлежат. Решения апелляции и кассации отменены, решение первой инстанции оставлено в силе в части отказа по первоначальному иску; в части встречных требований — отменено, в иске отказано.
P. S. Интересно, что участник игры спустя пять месяцев после заключения договора цессии подал заявление о собственном банкротстве. Несмотря на то, что спор уже рассматривался, а сам он участвовал как третье лицо, финансовый управляющий не выявил эту сделку и не оспорил её, хотя право требования в 1,16 млн рублей было уступлено всего за 300 тыс. Впрочем, остаётся вопрос: как в такой ситуации финансовому управляющему превратить выигрыш банкрота в реальные деньги и пополнить конкурсную массу?
Подпишитесь на канал «Бартолиус | Право и практика» (@bartoliuslawoffice)
09 октября 2025 года в СКЭС прошло судебное заседание по делу об уступке требований к букмекеру. Адвокат и партнёр АБ «Бартолиус» Марина Зарубицкая — с подробностями.
Суть спора заключалась в том, что букмекерская контора Winline заблокировала аккаунт игрока с остатком 1,16 млн рублей, заподозрив его в нарушении правил честной игры. После блокировки он заключил договор уступки права требования к букмекеру с ИП. Последний обратился в суд с иском о взыскании денежных средств, находящихся на заблокированном счёте.
Winline подала встречный иск о признании договора цессии недействительным, полагая, что он заключён исключительно для обхода блокировки и положений о том, что выплата возможна только на счёт участника, от которого была принята ставка.
Суд первой инстанции отказал в удовлетворении первоначального иска и удовлетворил встречный. Апелляция решение отменила, удовлетворила требования ИП и отказала букмекеру. Арбитражный суд округа согласился, а букмекерская контора подала жалобу в Верховный Суд, и судья передала её на рассмотрение СКЭС.
Слушание продолжалось почти два с половиной часа. Судьи отметили, что сталкиваются с подобным договором цессии впервые, поэтому рассматривают дело с особым вниманием.
Основные доводы букмекера:
· Только выигравший участник может требовать выплату выигрыша. В противном случае нарушаются публичные интересы: букмекер не сможет передать сведения об операции в Росфинмониторинг и исполнить обязанности налогового агента. Отдельно указывалось, что участником игры может быть лишь физическое лицо, уплачивающее 13 % НДФЛ, тогда как при уступке права ИП налог снижается до 6 %.
· Цедент нарушил правила Winline — в действиях усматриваются признаки групповых ставок. Аккаунт был заблокирован, игроку предложили пройти верификацию: первую он не прошёл, от второй отказался. Фактически он не стал выигравшим участником, поэтому право требования не возникло.
· Требование к букмекеру имеет неденежный характер: при выигрыше участник получает обменные знаки, которые может конвертировать в деньги через ЕЦУПИС — посредника между участником и организатором азартных игр. Сам букмекер не имеет возможности напрямую перечислять средства, что подтвердил представитель ЕЦУПИС.
· В договоре цессии не определён предмет: не указано, по каким именно пари уступается выигрыш и когда возникла задолженность. Следовательно, договор фактически является незаключённым
Суд подробно выяснял у представителя букмекера порядок признания участника выигравшим, правила верификации и выплат, а также — как рассматривался бы спор в суде общей юрисдикции, если бы игрок обратился самостоятельно.
Доводы ИП сводились к тому, что доказательств нарушения правил в деле нет. На прямой вопрос судьи о том, как должно подтверждаться нарушение, он ответил: «Приговором суда по факту мошенничества». Представитель Winline возразил, что признаков мошенничества нет: речь идёт о нарушении договора с организатором азартных игр, то есть о гражданско-правовых отношениях.
В конце заседания Коллегия отдельно указала: по правилам Winline выгодоприобретателем по пари может быть только сам клиент, а уступка им прав третьим лицам запрещена, иначе пари аннулируется.
Итог: экономическая коллегия постановила, что оба иска — и первоначальный, и встречный — удовлетворению не подлежат. Решения апелляции и кассации отменены, решение первой инстанции оставлено в силе в части отказа по первоначальному иску; в части встречных требований — отменено, в иске отказано.
P. S. Интересно, что участник игры спустя пять месяцев после заключения договора цессии подал заявление о собственном банкротстве. Несмотря на то, что спор уже рассматривался, а сам он участвовал как третье лицо, финансовый управляющий не выявил эту сделку и не оспорил её, хотя право требования в 1,16 млн рублей было уступлено всего за 300 тыс. Впрочем, остаётся вопрос: как в такой ситуации финансовому управляющему превратить выигрыш банкрота в реальные деньги и пополнить конкурсную массу?
Подпишитесь на канал «Бартолиус | Право и практика» (@bartoliuslawoffice)
👍15🤔11🔥4❤1👏1🏆1
Верховный Суд обобщил практику за третий квартал
Президиум Верховного Суда Российской Федерации 8 октября утвердил Обзор судебной практики № 3. В нём 66 дел по материальным и процессуальным вопросам. Адвокат Виктория Ильясова разбирает основные моменты.
Многие темы разъяснены в Постановлениях Пленума или даже в законодательстве, но их включение в Обзор говорит о сохраняющихся проблемах в правоприменении.
Основные акценты:
Гражданские дела
• Публичный собственник защищает права на выбывший из его владения участок через виндикацию с учётом интересов добросовестных приобретателей, а не через иски о признании права отсутствующим и внесения изменений в ЕГРН.
• Нельзя снести некапитальное строение по нормам о самовольных постройках.
• Банк несёт бремя доказывания волеизъявления потребителя и предоставления ему полной и достоверной информации об услуге, если вместо банковского вклада оформлен договор страхования от имени страховщика.
• СМИ не обязаны удалять правомерно опубликованные материалы только по мотиву утраты их актуальности.
• Разъяснение решения не может менять само решение и разрешать вопросы о правах лиц, не участвовавших в деле.
• При подаче частной жалобы в срок, исчисляемый днями, не включаются выходные и праздничные дни.
Экономические споры
• Решение собрания участников не может быть признано ничтожным лишь из-за отсутствия нотариального удостоверения, если оно фактически исполнялось.
• Зачёт невозможен, если по требованию заявителя истёк срок исковой давности.
• Должник вправе указывать, какое из основных обязательств он исполняет, но очерёдность связанных с ним дополнительных требований определяется по ст. 319 ГК РФ.
• При выдаче исполнительного листа на исполнение решения третейского суда суд не вправе переоценивать установленные третейским судом обстоятельства или пересматривать существо решения.
Подпишитесь на канал «Бартолиус | Право и практика» (@bartoliuslawoffice)
Президиум Верховного Суда Российской Федерации 8 октября утвердил Обзор судебной практики № 3. В нём 66 дел по материальным и процессуальным вопросам. Адвокат Виктория Ильясова разбирает основные моменты.
Многие темы разъяснены в Постановлениях Пленума или даже в законодательстве, но их включение в Обзор говорит о сохраняющихся проблемах в правоприменении.
Основные акценты:
Гражданские дела
• Публичный собственник защищает права на выбывший из его владения участок через виндикацию с учётом интересов добросовестных приобретателей, а не через иски о признании права отсутствующим и внесения изменений в ЕГРН.
• Нельзя снести некапитальное строение по нормам о самовольных постройках.
• Банк несёт бремя доказывания волеизъявления потребителя и предоставления ему полной и достоверной информации об услуге, если вместо банковского вклада оформлен договор страхования от имени страховщика.
• СМИ не обязаны удалять правомерно опубликованные материалы только по мотиву утраты их актуальности.
• Разъяснение решения не может менять само решение и разрешать вопросы о правах лиц, не участвовавших в деле.
• При подаче частной жалобы в срок, исчисляемый днями, не включаются выходные и праздничные дни.
Экономические споры
• Решение собрания участников не может быть признано ничтожным лишь из-за отсутствия нотариального удостоверения, если оно фактически исполнялось.
• Зачёт невозможен, если по требованию заявителя истёк срок исковой давности.
• Должник вправе указывать, какое из основных обязательств он исполняет, но очерёдность связанных с ним дополнительных требований определяется по ст. 319 ГК РФ.
• При выдаче исполнительного листа на исполнение решения третейского суда суд не вправе переоценивать установленные третейским судом обстоятельства или пересматривать существо решения.
Подпишитесь на канал «Бартолиус | Право и практика» (@bartoliuslawoffice)
👍17❤5