В то время, как во Франции фермерам платят за вырубку виноградников и сокращение производства, бенедиктинское аббатство Ле Барру у подножия горы Ванту в Провансе открывает музей монастырских вин. Но отнюдь не как надгробный камень умирающей отрасли.

Их собственное вино, «Via Caritatis» («Дорога милосердия»), они начали производить не только для того, чтобы возродить монашескую винодельческую традицию, но и чтобы поддержать местных виноградарей.

Вопреки расхожему стереотипу развесёлого пузатого монаха у пузатой же бочки (на фото), их проект предполагает не неумеренную дегустацию в подвале, а запечатление традиции, взгляд на вино, упоминающееся в Священном Писании более 400 раз, как на важный феномен христианской европейской цивилизации.

Многие французские вина (и все бургундские) – во многом продукт именно церковной культуры. Старинные виноградники часто возникали на месте монашеских экспериментов: ну-ка, а вырастет ли что-то на этом скудном каменистом участке, если годами неустанно возделывать его?

И вырастало, и, благодаря сочетанию минералов в почве и характерных для местности климатических особенностей, приобретало тот самый неповторимый вкус, за который ценятся французские, итальянские и испанские вина.

Отказ молодого поколения от вина, полагают монахи, – результат не изменившегося вкуса или стремления к трезвенности, но, в том числе, следствие
– секуляризации;
– распада патриархальной семьи и упразднения торжественных семейных праздничных обедов;
– продвижения демократизации потребления среди масс;
– намеренной демонизации алкоголя в публичном дискурсе без разграничения умеренного и чрезмерного потребления – при, заметим в скобках, снисходительной благосклонности к наркотикам.

К утрачиваемой традиции можно будет приобщиться в Ле Барру.

– Боюсь, весенние заморозки погубят весь урожай.
– Поставьте свечку.
– Точно! Как это мы сами не додумались!

Французские виноградари борются с минусовыми температурами с помощью специальных свечей.

Кстати, говорят, именно поощряемое правительством уничтожение винодельческих плантаций виновно в распространении лесных пожаров во Франции.

Раньше деревни были защищены поясами насыщенных влагой виноградников, горящих неохотно, «как сырое дерево». Они останавливали пламя, в то время как сухой кустарник, быстро заполонивший вырубки, не препятствует распространению огня, а, пожалуй, и способствует.

При этом оставшиеся виноградники сильно страдают от пожаров: фенолы, которые содержатся в дыме, оседают на ягодах и, проникая сквозь кожицу, связываются с сахарами, а потом высвобождаются в процессе ферментации, подмешивая в букет нотки пепла и неприятный лекарственный привкус. Таким образом, пожар по соседству может бесконтактно уничтожить целый урожай.

Учитывая церковную символику виноградника, очень поучительная метафора выходит.

Народный депутат Украины от партии «Голос» Соломия Бобровская заявила, что у монахинь Корецкого женского монастыря УПЦ «есть погоны далеко не Службы безопасности Украины, к сожалению».

Старое обвинение времен советской эпохи, что священники РПЦ являются агентами КГБ, у которых погоны под рясой, неожиданно получило новое прочтение на Украине.

Оказывается, чтобы доказать свою лояльность к действующей власти, недостаточно быть вне политики и соблюдать действующие законы.

Чтобы гарантировать себе безопасность духовенство и монашествующие УПЦ должны быть агентами и осведомителями украинской тайной полиции.

Стоит обратить внимание, что к раскольникам и униатам у власти претензий нет. Значит ли это, что они под рясой носят СБУшные погоны?

В Ноттингемском университете, говорят, поставят неуд, если на экзамене не скажешь, что «Властелин колец» – колониальное произведение, демонизирующее, гм, «глобальный Юг».

Кажется, был такой период в отечественном казённом литературоведении, только предписывалось в каждом произведении искать проявления не расизма, а классовой борьбы.

Насчёт Ноттингема мы проверили.

И да, и нет.

На самом деле речь идёт о междисциплинарном курсе по выбору, изучающий «историографию британского мифотворчества» и исследующий, «чем занимались авторы XX века Дж. Р. Р. Толкин и К. С. Льюис – пересказом, переложением или фабрикацией британской мифологии». Расистской фабрикацией, ясное дело.

Курс читает доктор Оньека Нубия (на фото), и ему простительно обижаться на «тёмную кожу» харадримов и «раскосые глаза» орков. Записываться к нему, чтобы расчёсывать колониальные язвы, будут, скорее всего, его единомышленники – и христианских авторов будут вовсю обличать, бичевать, а их миры – деколонизировать и «перезаселять [правильным образом]» (в описании модуля прямо так и сказано).

Доктор Оньека Нубиа мог бы, скажем, создать свой легендариум с чёрной цивилизацией, осаждаемой белыми агрессорами, но кишка тонка. Так что тешится так – очерняя Толкина.

Иноагент Левада-Центр выяснил религиозные предпочтения россиян.

Большинство граждан РФ считают себя православными – 73%. Их доля продолжает расти после небольшого снижения к концу 2010-х годов (65%). Исповедуют ислам около 6% респондентов. Другие религии (католицизм, протестантизм, иудаизм, буддизм, индуизм) – порядка 2%. Доля атеистов сократилась с 70% в декабре 1989 года до 5% в сентябре 2025 года. 13% опрошенных не относят себя ни к какому вероисповеданию.

Чаще других говорят о себе как о православных женщины (78%), опрошенные старшего возраста (77% среди опрошенных в возрасте 55 лет и старше), менее обеспеченные респонденты (78% тех, которым едва хватает на еду).

Доля атеистов и тех, кто не относит себя к какому-либо исповеданию, выше среди мужчин (22%), молодёжи до 25 лет (24%), более обеспеченных респондентов (21% среди тех, кто может себе позволить товары длительного пользования).

Доля исповедующих ислам и другие религии практически не отличается в разных социально-демографических группах.

Таким образом, Левада-Центр рисует социологический портрет православного верующего как пожилого человека, из низших социальных слоев, который концы с концами еле сводит.

Похоже, с советских времен в социологии религии мало что изменилось. Причины существования «религиозных пережитков» до сих пор объясняются неразвитостью сознания отдельных людей, наследием «темного» прошлого среди части населения старшего возраста или ролью религии как «специфической формы удовлетворения социальных потребностей» (те, кому «едва хватает на еду», находят утешение в вере в Бога).

Соответственно, если вы хотите быть среди тех, кто молод, успешен и может «себе позволить товары длительного пользования» (например, холодильник или плазменный телевизор), тогда ваш выбор – атеизм или ныне модный агностицизм.

Когда же мы увидим отечественную социологию религии свободной от идеологических стереотипов прошлого?

Марку, увековечивающую священника, выпустила Почта Ирландии.

Хью О’Флаэрти работал в дипломатической службе Ватикана. В 1943 Германия оккупировала Италию. Военные, взятые в плен при Муссолини, но оказавшиеся на свободе благодаря расслабленной итальянской дисциплине, рисковали попасть в плен вторично.

О’Флаэрти с помощью ещё двух священников ирландского происхождения организовал тайную сеть, укрывавшую бывших военнопленных и евреев от Гестапо в монастырях (в том числе, женских), на частных квартирах, фермах.

Говорят, когда его личность была установлена, оберштурмбаннфюрер Герберт Капплер открыл на него в Риме настоящую охоту; были попытки выкрасть его из Ватикана.

На его счету 4000 спасённых жизней.

В то время как правительство Ирландской республики заняло задумчиво-отстранённую позицию, а IRA позволяла себе откровенно пронацистские выступления, отдельные добровольцы «держали марку».

Судебное заседание по делу о запрете Киевской митрополии УПЦ отложено до 11 декабря.

Одновременно из Верховной Рады был отозван законопроект, который мог лишить русский язык защиты Европейской хартии региональных языков и языков нацменьшинств.

В рамках очередного «мирного плана», который якобы разрабатывают Киев и его европейские партнеры, судебная система Украины поставила процесс ликвидации УПЦ на паузу.

Надолго ли?

На президентских выборах в «сильно верующей» некогда Ирландии одержала «сокрушительную» победу атеистка Кэтрин Коннолли.

Как так вышло?

Ну, во-первых, не сокрушительную. Электорат испортил примерно 13% бюллетеней, побив антирекорд Франции с 11%. Может, и все 20%, учитывая, что некоторые упрямо поставили галочку за выбывшего из второго тура Джима Гэвина.

Во-вторых, тех, кто представлял бы консервативную половину общества, скажем, избирателя из глубинки, католика, недовольного ростом цен, повесткой и мигрантами, отсеяли на предвыборном этапе.

Единственной (буквально – третий кандидат снялся в связи с финансовым скандалом) альтернативой Кэтрин Коннолли была протестантка Хизер Хамфрис, горячо поддерживающая «наших доблестных европейских союзников» и обвиняемая противниками в желании «разорвать в клочья остатки нашего нейтралитета и посылать наших юношей и девушек на войну».

Коннолли, хотя и печалит консерваторов своей поддержкой ЛГБТ, абортов и «политикой открытых дверей», по крайней мере критикует европейское и американское военнопромышленное лобби и последовательно выступает против вовлечения Ирландии в истерию НАТО по поводу российской агрессии. Более того, обещает, что на участии ирландского контингента в «миротворческих» миссиях останется тяжёлый «тройной замок» (одобрение ООН, кабинета министров и парламента).

Так что из двух кандидаток обе были хуже.

Элладская Православная Церковь представила инновационный проект LOGOS — цифровое средство “духовного просвещения, основанное на искусственном интеллекте”.

Он обучен давать богословские ответы в строгом соответствии с православной традицией.

Разработчики подчеркивают, что LOGOS не может заменить собою священника и исповеди он тоже не принимает.

Сказано: «Блюдите, како опасно ходите» (Ефес. 5:15).

Из-за внедрения ИИ могут исчезнуть должности, связанные с приходским «клиентским сервисом», например, катехизаторы и консультанты. Закроются богословские факультеты и курсы, занятые их подготовкой. Ряд синодальных комиссий и епархиальных отделов прикажут долго жить.

Наступит торжество клерикализма.

Остановитесь!