На крыше мастерской Кабакова. В кадре: Лейдерман, Монастырский, Пепперштейн, Колесниченко. На дворе 1990 год.

Виктор Пивоваров. «Тело», 1990 год.

моранди провожает своих сестер в церковь
три старые девы что-то там опять будут просить
и каяться в грехах о которых не имеют понятия

ему там скучно и самое главное ему там красиво

он остается у дверей
болтает с нищими
потому что их одежда похожа на пыль с его любимых чашек

вздыхает
скорей бы домой
рисовать чашки
чьи донышки
похожи на мозоли на пальцах у скрипачей
из-за которых
медицинским сестрам трудно брать анализы крови

Андрей Сен-Сеньков

Андрей Монастырский, его собака Абсолют и стихи Андрея Монастырского

Байка от Марины Абрамович:

В Белграде я дружила с очень умным парнем, который учился вместе с моим братом в киноакадемии. Его звали Лазарь Стоянович. В качестве своей дипломной работы Лазарь снял изумительный авангардный фильм «Пластиковый Иисус». Сюжет пересказать невозможно, но, в общем, это была пародия на Тито. Тито был Пластиковым Иисусом, его роль сыграл режиссер (а позже художник перформанса) Томислав Готовач. Фильм был невероятно смешным и глубоко сатирическим в отношении Тито и заката югославской политической системы. Там была длинная сцена, в которой лидер спорил с командирами о том, как лучше идти в бой — бритыми или небритыми. В итоге они решили, что в бою лучше быть небритыми, но в случае победы они должны быть гладко выбритыми. Глава дипломной комиссии Лазаря поставил фильму высочайшую оценку. Но потом, во время правительственного кризиса, этого главу допросила тайная полиция, и он был уволен из академии, а Стояновича осудили на четыре года тюрьмы за его фильм, направленный против Тито.

А теперь мы отправимся в боснийскую глубинку, где посреди задавленных бедностью деревень, на краю дремучего леса жил егерь, которого все ненавидели. Он был очень строг — если деревенские жители убивали кроликов не в сезон охоты, он всех браконьеров сдавал в полицию. И крестьяне решили ему отомстить. Как-то они узнали, что почти каждый день он приходил на просеку и свистел, на свист из деревьев выходила молодая медведица, с которой он сношался. Деревенские жители сообщили об этом в полицию, и все они вместе сели в засаду. Егерь вышел на просеку и просвистел. Вскоре на опушку вышла медведица, и егерь сделал то же, что и обычно. Полиция его арестовала. Почему? Не по моральным причинам, а потому, что медведи охранялись законом как представители дикой природы. Егеря посадили.

А теперь вернемся к моему другу Стояновичу. После четырех лет в тюрьме он наконец вышел, и мы устроили ему вечеринку по этому поводу. Много пили, ели и смеялись. Четыре года тюрьмы за фильм? Мы все еще не могли поверить в это. Кто-то спросил Лазаря: «Что было самым ужасным для тебя в тюрьме?» И он ответил: «Самым ужасным для меня как интеллектуала было делить камеру с егерем, который Оры сношался с медведем».

Тимур Новиков. «Оазис», 1989 год.

КАК СООБЩАЕТ АРМЯНСКОЕ РАДИО

Как сообщает армянское радио,
то, что упало, в пути не украдено,
только уже поднимать не тебе.

Так обними их, пока не уехали
в ненастоящее небытие,
в серый экран, зачерненный помехами.

Что не всегда сообщат в новостях,
передается по внутренней связи:
кто это так засиделся в гостях,
и не пора ли ему восвояси?

Речь о каких-то последних вещах,
что не выходят на первые полосы.
Кто утопающих схватит за волосы,
есть же у нас голова на плечах.

Михаил Айзенберг

Постулаты Андрея Монастырского:

1. Концептуализм и текст — это очень важно. Работы Булатова, Кабакова или наши акции можно было не смотреть. Мы встречались и говорили друг другу: вот Кабаков сделал такую работу, акция была такая-то — вытягивали веревку. И все было ясно. Не обязательно было там присутствовать или иметь прямой контакт с самим произведением. Это и есть, собственно, концептуализм, его знак.

2. Или «4:33» Кейджа — просто идеально для пересказа и совершенно не обязательно для прослушивания. Картины Врубеля или Шишкина так не перескажешь. И поэтому переживание такого рода произведений происходит в уме, в сознании, то есть совсем в других мирах. И сам акт восприятия, для нас, для дискурса «КД» был первичен. Протекание эстетического акта через восприятие, потом осмысление, комментирование, понимание. Акт понимания и непонимания очень важен, именно вокруг него все и строилось. И в некоторых альбомах Кабакова тоже была осознанная работа именно с восприятием, со временем протекания, с ожиданием какого-то объекта, с его возникновением, паузами.

3. Мой самый популярный пример — «Черный квадрат» Малевича. Многие говорят: «Я не понимаю, что это такое, я тоже могу так нарисовать». Потому что они воспринимают произведения искусства на уровне дорожных знаков. Им важно знать и понимать некие коды, чтобы не попасть под машину, и они распространяют ту же логику на искусство. А если перед ними что-то непонятное, то они плюются, называя это ерундой. Но художественное произведение не обязательно строится по принципу дорожного знака. Там совершенно другие законы. Ведь нельзя таким же образом пытаться понять классическую музыку, к примеру, сонату Шуберта.

4. Искусство воспринимается как развлечение, зрелище, доступное всем. Но это ведь не так. Даже иконопись, уверен, понятна до конца далеко не всем, кто сейчас пытается критиковать современное искусство с традиционалистских позиций. С одной стороны, это искусство, но антиразвлечение, антизрелище. Там заложен глубокий сакральный смысл. И поэтому и русский авангард, и московский концептуализм вышли не из традиции древнеримских зрелищ, а скорее из иконописи. Продолжили линию духовно-сакрального. То есть это «монастырские» дела — ведь вся серьезная культура и философия Европы вышла из монастырей.

5. «Исправление имен» — это понятие древнекитайской философии. Например, раньше «яблоко» означало яблоко, а потом стало символом греха, и так образовалось множество ложных паразитических семантических слоев вокруг простых предметов. А у китайцев был такой специальный метод, чтобы все очистить и вернуть первичное. В феноменологии Гуссерля тоже все на этом простроено. Вот и нам надо было избавляться от наслоений, пытаться достичь стихии — земли, снега, воздуха. И это было очень тяжело, но в основном в этом и состоит работа.

6. Когда меня в 1984 году вызвали в КГБ, то там мне показали фотографию нашей акции «Лозунг-1977» в журнале «А-Я», который тоже у них имелся. Вот гэбешник показывает мне фотографию с лозунгом «Я ни на что не жалуюсь и мне все нравится, несмотря на то, что я здесь никогда не был и не знаю ничего об этих местах» и говорит: мы же понимаем, что это сделали плохие люди, но мы не можем юридически к этому придраться.

7. Здесь (в СССР — от ред.) можно жить только тем, кто не делает вещей, а смотрит на искусство как на форму существования в буквальном смысле слова, то есть не занимается искусством сознательно. Здесь всё гниет, т.к. никто не ест вовремя эти самые продукты искусства. Мы («КД»— от ред.) функционируем независимо от социума, потому что у нас нечему гнить: в принципе мы абсолютно ничего не производим, кроме жестов.

Андрей Монастырский хуйни не советует

Фильм «Копейка» Дыховичного по сценарию Владимира Сорокина.

что в этой воде?
кажется, в ней падеж
звательный

а что в этой дали?
видимо, там нули
призрачного горизонта

чайки пикируют в тину
а сердце мое охватило
трепетное созерцанье

камни, одни лишь камни
финский залив и ранний
что ли такой закат
яблоневая река
словно

чайка с чужим лицом
смотрит в мои глаза
может быть это он
хочет что-то сказать

чайка гадит в песок
глядя в мои глаза
здравствуй родной сынок
ты не узнал меня?

Эрик Булатов. «Живу — Вижу», 2004 год.

Не секрет, что я увлекаюсь поэзией и стараюсь в рамках этого канала разобраться во всяческих ее изощренных вариантах.

Для тех, кто солидаризуется со мной в этом вопросе (и не только как человек читающий, но в первую очередь — пишущий), анонсирую интенсив Бориса Кутенкова. Это заочный двухмесячный курс с теоретическими и практическими занятиями два раза в неделю.

Борис не случайный человек в литературной тусовке: критик, автор, публицист. Не случайный он человек и лично в моей жизни, поэтому рекомендацию стоит расценивать, как чистосердечную.

Программа предполагает индивидуальный подход и личное общение, поэтому Борис отберет только 15 человек, оценивая тексты соискателей.

Отзывы выпускников предыдущего курса можно почитать в его канале.

Занятия пройдут в ноябре-декабре. Подать заявку и ознакомиться подробнее с программой курса, ценой и расписанием можно здесь.

Эрик Булатов. Нью-Йорк», 1989 год.

Когда меня в 1984 году вызывали в КГБ по поводу журнала «А-Я», начальник отдела, который со мной разговаривал, среди прочего упомянул, как он выразился, «последнюю работу Бойса», которая представляла собой огромную кучу земли, наваленную в музейном зале. Упомянул он ее в том смысле, что вот, мол, к чему пришло западное искусство и что это конец современного искусства. «Совершенно ясно, — говорил он мне, — что дальше уже некуда, это конец!» По-моему он мне тогда и показал фотографию этой работы в каком-то журнале, но точно не могу ручаться. Сейчас я вообще сомневаюсь, была ли у Бойса такая работа или гэбэшник ее сам выдумал как пример «конца искусства» — это было бы гениально! Придумать такую мощную работу, такой сильный, простой жест, поместить эту работу в музей (а не в галерею, что важно!) — это надо обладать незаурядной фантазией и способностями, вот какие чиновники работали тогда в КГБ! В той же беседе про наш (группы «Коллективные действия») «Лозунг-77», напечатанный в «А-Я», этот же чиновник сказал: «Мы не можем вам предъявить юридических обвинений по поводу этого лозунга, но мы точно знаем, что его сделали плохие люди».

Андрей Монастырский

Стихограмма Д.А. Пригова «Нет нет никогда»