Иранская революция. Начало. Шах бежит.
В январе 1979 года шах Мохаммед Реза Пехлеви покинул страну. Ушёл не просто как правитель, ушёл символ подмены, человек, которого западные хозяева поставили управлять Ираном.
Пехлеви вообще не был шах в подлинном смысле. У него не было аристократического происхождения, никакой династической линии, благородного корня. Его отец, Реза-хан, был сержантом из казармы, ставшим правителем после британского переворота 1921 года. Англичане искали управляемую фигуру, и нашли её. Так 5000-летняя империя, где трон когда-то занимали Ахемениды и Сасаниды, оказалась под властью человека без рода, но с поддержкой Лондона и Вашингтона.
Шах правил почти сорок лет. Он строил заводы, дороги, нефтяные города, покупал оружие у США и мечтал превратить Иран в "малую Америку". Но Иран жил в другой реальности. Народ чувствовал фальшь. Он видел, Пехлеви самозванец, поставленный, чтобы отрезать Иран от корней.
В 1978 году начались протесты. Народ требовал очищения от коррупции, разврата и зависимости. САВАК стреляла. Сотни погибших. Каждые похороны превращались в митинг.
Из изгнания говорил аятолла Хомейни, его голос с кассет звучал как надежда. Он не предлагал компромиссов: "Шах должен уйти".
16 января 1979 года шах бежал, сначала в Египет, потом в Марокко, на Багамы, в Мексику, США, Панаму. Никто не хотел принимать. Он умирал от рака и от осознания, что был чужим всюду.
Когда самолёт шаха взмыл над Тегераном, миллионы людей вышли на улицы. Они плакали и смеялись. Это был не просто политический переворот, это было возвращение Ирана к самому себе
#иран1979
В январе 1979 года шах Мохаммед Реза Пехлеви покинул страну. Ушёл не просто как правитель, ушёл символ подмены, человек, которого западные хозяева поставили управлять Ираном.
Пехлеви вообще не был шах в подлинном смысле. У него не было аристократического происхождения, никакой династической линии, благородного корня. Его отец, Реза-хан, был сержантом из казармы, ставшим правителем после британского переворота 1921 года. Англичане искали управляемую фигуру, и нашли её. Так 5000-летняя империя, где трон когда-то занимали Ахемениды и Сасаниды, оказалась под властью человека без рода, но с поддержкой Лондона и Вашингтона.
Шах правил почти сорок лет. Он строил заводы, дороги, нефтяные города, покупал оружие у США и мечтал превратить Иран в "малую Америку". Но Иран жил в другой реальности. Народ чувствовал фальшь. Он видел, Пехлеви самозванец, поставленный, чтобы отрезать Иран от корней.
В 1978 году начались протесты. Народ требовал очищения от коррупции, разврата и зависимости. САВАК стреляла. Сотни погибших. Каждые похороны превращались в митинг.
Из изгнания говорил аятолла Хомейни, его голос с кассет звучал как надежда. Он не предлагал компромиссов: "Шах должен уйти".
16 января 1979 года шах бежал, сначала в Египет, потом в Марокко, на Багамы, в Мексику, США, Панаму. Никто не хотел принимать. Он умирал от рака и от осознания, что был чужим всюду.
Когда самолёт шаха взмыл над Тегераном, миллионы людей вышли на улицы. Они плакали и смеялись. Это был не просто политический переворот, это было возвращение Ирана к самому себе
#иран1979
🔥6❤4👍1
Иранская революция. Начало. Возвращение Хомейни.
1 февраля 1979 года в Тегеране приземлился самолёт из Парижа.
На борту человек, чьё имя миллионы иранцев произносили шёпотом, чье имя произносили с надеждой, это Аятолла Рухолла Хомейни.
Это было не просто возвращение "политика". Это было возвращение духа. Иран встречал его как религиозного лидера. Три миллиона человек вышли на улицы, чтобы увидеть старика в чёрной чалме, спускающегося по трапу. Люди плакали, тянули руки, бросали цветы под колёса кортежа.
Армия, ещё недавно стрелявшая в народ, молчала. Никто не посмел поднять на него оружие. Хомейни провёл пятнадцать лет в изгнании, в Турции, Ираке, потом во Франции. Из парижского Нейи-сюр-Сен он рассылал кассеты с проповедями. Эти кассеты шли через паломников, студентов, торговцев и превращались в сеть, в духовную инфраструктуру революции.Так, в тени нефтяных сделок и американских баз, рождался новый порядок.
Когда журналисты спросили его в аэропорту:
— Что вы чувствуете, возвращаясь домой после стольких лет?
Он ответил:
— Ничего. Я чувствую долг
Эта фраза стала нервом новой эпохи. Хомейни не улыбался, не говорил о мире. Он говорил о правде и возмездии. Он понимал, что должен не просто вернуть власть, а очистить страну от того, что насадили западные элиты через самозванцев вроде Пехлеви.
На следующий день он посетил могилы погибших юношей, которых убила САВАК. Молился и сказал: "Кровь этих мучеников это семя нашей свободы"
Вся страна стояла на пороге нового времени. Пока Запад надеялся, что революция исчерпает себя, Иран собирал силу невидимую, но "ключи" от этой силы были у Хомейни. Он знал, кто нужен Ирану, он знал как говорить с Ираном и он знал, что значит "Имам" для Ирана.
В мечетях, школах, на улицах люди говорили одно: "Имам вернулся." Это означало, отныне больше никто не будет управлять Ираном извне
#иран1979
1 февраля 1979 года в Тегеране приземлился самолёт из Парижа.
На борту человек, чьё имя миллионы иранцев произносили шёпотом, чье имя произносили с надеждой, это Аятолла Рухолла Хомейни.
Это было не просто возвращение "политика". Это было возвращение духа. Иран встречал его как религиозного лидера. Три миллиона человек вышли на улицы, чтобы увидеть старика в чёрной чалме, спускающегося по трапу. Люди плакали, тянули руки, бросали цветы под колёса кортежа.
Армия, ещё недавно стрелявшая в народ, молчала. Никто не посмел поднять на него оружие. Хомейни провёл пятнадцать лет в изгнании, в Турции, Ираке, потом во Франции. Из парижского Нейи-сюр-Сен он рассылал кассеты с проповедями. Эти кассеты шли через паломников, студентов, торговцев и превращались в сеть, в духовную инфраструктуру революции.Так, в тени нефтяных сделок и американских баз, рождался новый порядок.
Когда журналисты спросили его в аэропорту:
— Что вы чувствуете, возвращаясь домой после стольких лет?
Он ответил:
— Ничего. Я чувствую долг
Эта фраза стала нервом новой эпохи. Хомейни не улыбался, не говорил о мире. Он говорил о правде и возмездии. Он понимал, что должен не просто вернуть власть, а очистить страну от того, что насадили западные элиты через самозванцев вроде Пехлеви.
На следующий день он посетил могилы погибших юношей, которых убила САВАК. Молился и сказал: "Кровь этих мучеников это семя нашей свободы"
Вся страна стояла на пороге нового времени. Пока Запад надеялся, что революция исчерпает себя, Иран собирал силу невидимую, но "ключи" от этой силы были у Хомейни. Он знал, кто нужен Ирану, он знал как говорить с Ираном и он знал, что значит "Имам" для Ирана.
В мечетях, школах, на улицах люди говорили одно: "Имам вернулся." Это означало, отныне больше никто не будет управлять Ираном извне
#иран1979
5🔥6👍3
Иранская революция. Разгром армии шаха
После возвращения Хомейни в Иран всё решилось за считанные дни. Страна стояла на пороге хаоса. Армия расколота, генералы запуганы, улицы полны вооружённых людей.
Но это уже был не тот Иран, что кланялся шаху. Это был Иран, где слово имама значило больше, чем приказ любого министра или генерала.
2 февраля 1979 года Хомейни объявил: "Мы отвергаем правительство Бахтияра. Назначаем своё исламское". Он не договаривался с шахскими структурами, он создавал новую власть прямо поверх старой. На улицах появились комитеты революции, исламская милиция, советы из студентов и духовенства. Каждая мечеть превратилась в штаб.
Армия, лишённая командира, колебалась. Молодые солдаты отказывались стрелять в народ. Офицеры понимали, кто сегодня подчинится шаху, завтра окажется у стенки. 13 февраля командующий ВВС публично дал присягу верности Хомейни. Это стало переломом.
14 февраля толпы штурмом взяли тюрьму "Эвина" и освободили политзаключённых.
15 февраля атаковали штабы полиции и САВАК.
16 февраля взяли склады оружия. Иранская армия пала не от внешнего удара, а изнутри, от потери смысла сопротивляться.
Хомейни не отдавал прямых приказов о казнях, но и не мешал им. Генералов Пехлеви расстреляли на рассвете. Службу САВАК, распустили и переименовали. Всюду звучало одно: "Революция должна очиститься".
Вместо старых офицеров пришли религиозные активисты и студенты духовных школ. Именно из них позже выросли первые подразделения Корпуса стражей исламской революции — КСИР. Тогда их никто не называл армией.
Это были пасдары - стражи, охранявшие мечети, склады, границы. Но именно они вскоре станут опорой новой власти.
Хомейни в эти дни оставался спокойным. Он не давал интервью, не улыбался, не праздновал. Он только сказал:
"Мы ещё не победили. Победа — это очищение сердец"
#иран1979
После возвращения Хомейни в Иран всё решилось за считанные дни. Страна стояла на пороге хаоса. Армия расколота, генералы запуганы, улицы полны вооружённых людей.
Но это уже был не тот Иран, что кланялся шаху. Это был Иран, где слово имама значило больше, чем приказ любого министра или генерала.
2 февраля 1979 года Хомейни объявил: "Мы отвергаем правительство Бахтияра. Назначаем своё исламское". Он не договаривался с шахскими структурами, он создавал новую власть прямо поверх старой. На улицах появились комитеты революции, исламская милиция, советы из студентов и духовенства. Каждая мечеть превратилась в штаб.
Армия, лишённая командира, колебалась. Молодые солдаты отказывались стрелять в народ. Офицеры понимали, кто сегодня подчинится шаху, завтра окажется у стенки. 13 февраля командующий ВВС публично дал присягу верности Хомейни. Это стало переломом.
14 февраля толпы штурмом взяли тюрьму "Эвина" и освободили политзаключённых.
15 февраля атаковали штабы полиции и САВАК.
16 февраля взяли склады оружия. Иранская армия пала не от внешнего удара, а изнутри, от потери смысла сопротивляться.
Хомейни не отдавал прямых приказов о казнях, но и не мешал им. Генералов Пехлеви расстреляли на рассвете. Службу САВАК, распустили и переименовали. Всюду звучало одно: "Революция должна очиститься".
Вместо старых офицеров пришли религиозные активисты и студенты духовных школ. Именно из них позже выросли первые подразделения Корпуса стражей исламской революции — КСИР. Тогда их никто не называл армией.
Это были пасдары - стражи, охранявшие мечети, склады, границы. Но именно они вскоре станут опорой новой власти.
Хомейни в эти дни оставался спокойным. Он не давал интервью, не улыбался, не праздновал. Он только сказал:
"Мы ещё не победили. Победа — это очищение сердец"
#иран1979
12🔥6👍3
Иранская революция. Хомейни как символ эпохи.
Кто этот человек в черной чалме ?
Начнем с того, что "Аятолла" — это не имя, а титул, почетное звание высшего шиитского богослова. Рухолла Хомейни конкретный человек, духовный и политический лидер революции.
В 1979 году, когда он вернулся в Иран после изгнания, ему было 76 лет. Он родился 24 сентября 1902 года в городе Хомейн, отсюда его фамилия — Хомейни.
Почему он почти не улыбался? Безэмоциональность это не просто личная черта, а часть его образа, сознательно выстроенного и им самим, и его окружением.
Это особая внутренняя этика, образ духовной строгости. В шиитской традиции духовный лидер это не политик, а наставник, имам, который несёт боль за народ. Улыбка в такие моменты воспринималась бы как легкомыслие. Он хотел быть воплощением аскезы и жертвы — основные нарративы в шиизме.
Пятнадцать лет изгнания, смерть близких и подавление сторонников. Сын Мостафа погиб при загадочных обстоятельствах, многие считают, что убит по приказу САВАК. За эти годы он видел, как шахская полиция пытала студентов, священников, простых рабочих. Для него это была не революция радости, а революция возмездия.
Политический расчёт.
Его безэмоциональность стала частью культа. Он выглядел не как политик, а как "пророк" - человек, стоящий над страстями, над миром. Этот образ заставлял даже врагов относиться к нему с мистическим страхом.
Когда журналисты в 1979 году в аэропорту спросили его:
— Что вы чувствуете, возвращаясь домой после стольких лет?
он ответил:
— Ничего
Эта холодность не отсутствие чувств, а демонстрация, что он не просто человек в данный момент, а человек-миссия. Это глубокий культурный код иранского народа, который они сразу считывают. Где этот клоун - самозванец Пехлеви, а где имам Аятолла?
Революция в массовом понимании это свержение действующей власти. Но революция в подлинном значении, это не свержение, а наоборот возвращение подлинной власти. Он олицетворял силу духа иранского народа отсутствием эмоций. Его революция не про эмоции, а про очищение и долг перед Богом
Продолжение следует...
#иран1979
Кто этот человек в черной чалме ?
Начнем с того, что "Аятолла" — это не имя, а титул, почетное звание высшего шиитского богослова. Рухолла Хомейни конкретный человек, духовный и политический лидер революции.
В 1979 году, когда он вернулся в Иран после изгнания, ему было 76 лет. Он родился 24 сентября 1902 года в городе Хомейн, отсюда его фамилия — Хомейни.
Почему он почти не улыбался? Безэмоциональность это не просто личная черта, а часть его образа, сознательно выстроенного и им самим, и его окружением.
Это особая внутренняя этика, образ духовной строгости. В шиитской традиции духовный лидер это не политик, а наставник, имам, который несёт боль за народ. Улыбка в такие моменты воспринималась бы как легкомыслие. Он хотел быть воплощением аскезы и жертвы — основные нарративы в шиизме.
Пятнадцать лет изгнания, смерть близких и подавление сторонников. Сын Мостафа погиб при загадочных обстоятельствах, многие считают, что убит по приказу САВАК. За эти годы он видел, как шахская полиция пытала студентов, священников, простых рабочих. Для него это была не революция радости, а революция возмездия.
Политический расчёт.
Его безэмоциональность стала частью культа. Он выглядел не как политик, а как "пророк" - человек, стоящий над страстями, над миром. Этот образ заставлял даже врагов относиться к нему с мистическим страхом.
Когда журналисты в 1979 году в аэропорту спросили его:
— Что вы чувствуете, возвращаясь домой после стольких лет?
он ответил:
— Ничего
Эта холодность не отсутствие чувств, а демонстрация, что он не просто человек в данный момент, а человек-миссия. Это глубокий культурный код иранского народа, который они сразу считывают. Где этот клоун - самозванец Пехлеви, а где имам Аятолла?
Революция в массовом понимании это свержение действующей власти. Но революция в подлинном значении, это не свержение, а наоборот возвращение подлинной власти. Он олицетворял силу духа иранского народа отсутствием эмоций. Его революция не про эмоции, а про очищение и долг перед Богом
Продолжение следует...
#иран1979
🤝4❤🔥3🔥2👎1