Все мы знаем, что рано или поздно слово может потерять свой первоначальный смысл и покрыться новым семантическим пушком. И часто это происходит потому, что люди начинают употреблять его чисто интуитивно, очень приблизительно представляя себе его реальное значение. Выуживая это значение из разного рода ассоциаций, причём, в основном фонетических (остракизм, довлеет, лояльный). И вот не прошло и 10 лет, как слово "абьюзить" попутали со словом "хуесосить" (ну ок, "травить"). С другой стороны, как тут не вспомнить, что у того же абьюза произошла почти полная утрата первоначального смысла "злоупотреблять". Ну потому что заабьюзили до неузнаваемости.

#укус_лингвиста_проходит_быстро

Я прочитала прорву книг за последние полгода, и знаете, от чего я получила несравненное удовольствие? От «Ста лет одиночества» и «Мёртвых душ». Обе книги впервые читала еще, кажется, в прошлом веке. Потом ещё разок в университете. Надо ли говорить, какое впечатление произвёл роман Маркеса на 15-летний гормональный вулкан? Так вот, спешу доложить, что этот мощный афродизиак до сих пор работает! Параллельно с чтением смотрела экранизацию — очень прилежную и очень буквальную. Там изо всех сил старались. Но есть предел, сквозь который киноязык не в состоянии проникнуть.

Невозможно описать состояние, которое провоцирует конкретно этот текст — плотный, стремительный и тактильный. Как будто кто-то дышит над ухом и трогает по спине, и от этих прикосновений мурашки разбегаются по всему телу. Один сплошной непрерывный оргазм. И уже неважно, что там стало с двадцать пятым сыном Аурелиано Буэндиа, ты читаешь, потому что тебе просто не хочется вылезать из этой постели.

«Мёртвые души» я слушала в исполнении любимейшего Александра Клюквина и умирала от смеха на главах о Коробочке и о Плюшкине с его «кучей». Мне хочется, чтобы это послушали все. Клюквин грандиозно перевоплощается в персонажей и передаёт ехидные интонации самого Гоголя. Какое-то бесконечное восхитительное блаженство. И такое же бесконечное удивление — как можно вообще «проходить» эту поэму в 9 классе, заставляя читать её подростков, у которых ещё нет и не может быть опыта общения с подобными людьми? И которые не в состоянии узнать и оценить портретные сходства. И вместо того, чтобы от души посмеяться вместе с Гоголем над соотечественниками, эти бедные подростки ломают головы над схематозом Чичикова, который служит лишь предлогом для весёлых гастролей по владениям помещиков и кабинетам чиновников, ничуть не изменившихся за несколько сотен лет. #золотой_стандарт

Израиль начинает действовать — у меня наконец-то библейский период, юхууууу! Поскольку саму Библию осилить я до сих пор не в состоянии, я сублимирую на художке и нон-фикшене. А поскольку отбирать источники мне лень, я беру и читаю то, что валяется рядом. А рядом валялась книга Латыниной* «Сотворение Бога» про историю становления монотеизма. Чуть менее чем полностью списанная с книги «Кто написал Библию» Ричарда Эллиота Фридмана. И в целом, любопытно и доступно, но вся эта ветхозаветная беготня по 33 квадратным метрам Ханаана в каком-то момент утомляет своим однообразием.

То ли дело Христос! У той же Латыниной есть книга «Иисус. Историческое расследование». По сути, это компиляция исследований библеистов и археологов, подбивающая аргументы в пользу того, что Иисус был главарём шайки кровожадных фанатиков-зилотов (aka сикарии/кумраниты/ессеи), претендовал на реальную власть в Иудее и поднял вооруженный мятеж в Иерусалимском храме, подавленный (как обычно в сотый раз) римскими войсками. #израиль_подействовал

При таком раскладе становится понятно, за что, собственно, так спешно судили и казнили «агнца», куда и почему исчезли преданные ученики, бросившие своего учителя в такой непростой момент, кем были казненные вместе с ним «разбойники» (спойлер: сообщниками) и почему римская солдатня с таким издевательским упоением унижала приговорённого Иисуса, напялив на него «венец» неудавшегося Царя Иудеи.

Руководство осиротевшими моджахедами перешло по наследству брату Иисуса Иакову, который за 30 лет воздержания от земных благ преисполнился в гранях, прослыл праведником и был крайне уважаемым на районе человеком. Убийство которого и стало началом Иудейской войны.

Согласно исследованиям и кумранским свиткам, на которые ссылается автор, зилоты/ессеи/кумраниты, а проще говоря, ранние христиане мало чем отличались от современных исламских фанатиков-террористов, почитающих за благо и плюс очко в карму (по курсу 1:1) резать неверных. А первым автором спин-оффа про веру терпимости, сострадания и положение болта на шаббат, кашрут и обрезание был, скорее всего, апостол Павел.

Такой пасьянс не очень согласуется с более поздним эллинистическим представлением об агнце, принесшем себя в жертву во искупление наших с вами грехов. Поэтому куча литературы I-II вв н.э., свидетельствующей об Иисусе и его (право)верных зилотах, волшебным образом затерялась в веках. Скорее всего, не без участия цензурного органа восторжествовавшей Римской Церкви. И об Иисусе со временем стали думать, как о не замеченном современниками тихом проповеднике мазохистской толерантности, распятом ни за что ни про что. Пока на помощь не подоспела бурно развивающаяся наука археология.
Короче, познавательно, сенсационно, но перебор с повторами и цитатами (впрочем, у Латыниной это хроническое). Ладно, вы тут переваривайте, а я пойду почитаю книжку Карен Армстронг про апостола Павла....

*я так и не поняла, в какой форме я должна (и должна ли вообще) упомянуть, что Латынина иноагент, террорист, враг народа и ест детей? #израиль_подействовал

На иврите слово вечеринка звучит как «мэсиба». Мэ - это предлог, означающий направление: от, из. Сиба - причина. То есть сходка по какой-то причине. Попричинка, короче.

#иврит_для_самых_маленьких

Да как так-то? С разницей в пару дней утонули в море Юрий Бутусов и Евгений Чижов. С Бутусовым умер и его театр (истеричный и не любимый мной, но любимый очень многими). А книги Чижова остались. Почитайте "Перевод с подстрочника", она прекрасная.

Услышав выражение "Things went south", подумала, что вот же он - пристойный аналог отечественного "всё пошло по пизде". Причём была уверена, что под "югом" имеется в виду именно детородный орган. Оказалось, что нет. В основе этого выражения самое обычное противопоставление благополучного севера с неблагополучным югом. Типа, чем южнее, тем хуже. #укус_лингвиста_проходит_быстро

Зашла в МХТ на пресс-показ спектакля Квятковского «Кабала святош» с царственным Николаем Цискаридзе в роли Людовика XIV. Показывали отрывки из нескольких актов. Худрук Хабенский играет худрука Мольера. Со сцены произносятся слова о готовности низко кланяться каждому, кто продлит жизнь этому театру ещё хотя бы на один день.

Я совсем не театрал, но сдаётся мне, что это первая за три года художественная попытка ответить на нападки коллекционеров белых пальто, которые ловко кидаются из-за бугра говном в тех, кто посмел остаться и работать в России на государственной, по сути, должности руководителя театра. Ну, все мы знаем эти имена: Миронов, Хабенский, Меньшиков, Писарев… Богомолов. Об этом много говорилось в разнообразных интервью третьими, преимущественно, отъехавшими лицами. Особенно всем хотелось вступиться за симпатичного и кроткого Миронова: «Он думает, что спасает театр», — оправдывал коллегу Молочников. Как будто Миронов нуждается в оправданиях.

Но, наверное, если такой спектакль выходит спустя три года в качестве главной премьеры сезона, нуждается. Ну хотя бы в качестве сеанса самоанализа. Правильно ли мы всё делаем? А есть ли у нас вообще выбор? Давайте объясним это хотя бы самим себе. Кстати, что там у классиков на эту тему есть?

«Мы исследуем сложные и непредсказуемые отношения артиста с властью», — говорит Хабенский. Я не уверена, что эти исследования так уж необходимы зрителям. Зрителям потрафил ещё два года назад прыткий Богомолов, обстебавший спасающих свой капитал от ассоциаций с Россией толстосумов — в искромётном, злободневном и скоропортящемся (как всё злободневное) спектакле «Дачники на Бали». Я его смотрела год назад. Устала смеяться. Хороший спектакль, лёгкий, зрительский, живой. А «Кабала святош» как будто не очень: тяжёлый, многослойный, как костюм 17 века. Но я не видела его целиком, так что не будем делать поспешных выводов.

Вывод тут можно сделать только один: российскому театру весь этот пиздорез только на руку. Он оживает на глазах. Новые смыслы валяются под ногами, а цензура лютует, вынуждая всех напрячь мозги и поиграть со зрителем в крокодила и ассоциации.

Бессовестно воспользовалась служебным положением, чтобы просочиться на премьеру фильма «Семейное счастье», снятого по мотивам романа Льва Толстого. Мне очень хотелось посмотреть этот фильм. Толстой, Цыганов, fin de siecle, нарядный трейлер — ну в общем, как будто бы взлетит.

Но это оказался эталонный образец, по которому можно проводить мастер-классы на тему «Как не надо». Как не надо звать первоклассных актёров на роли статистов в амплуа «второй слева в пятом ряду». Как не надо изобретать роль для Миши Гурая, который там нахуй не нужен. Как не надо пытаться закосплеить все свои любимые фильмы, а вместо этого попробовать выбрать что-то одно. Например, Джо Райта и Андреа Арнольд, со стилизации под которых начинается фильм. Вот там и надо было оставаться. Но нет, мы же любим Уэса Андерсона и Тима Бёртона. О! А давайте их замэтчим! Замешапим, а? Будет классно. А потом, короче, герои поедут в Петербург, и там будет унц-унц и тыц-тыц.

Но особенно мне бы хотелось поговорить про костюмы. Костюм может сделать весь фильм («Мария Антуанетта» Копполы) и точно так же его разрушить. И вот это тот самый случай, когда второе. Такси — ведь это так, для души, а на самом-то деле я недипломированный художник по костюму и кое-что понимаю в истории этого самого костюма. И первое, что бросается в глаза — это стилистическая разрозненность. Режиссёр и художник так и не поняли, какое именно у них там десятилетие 19 века. Выбор был так мучителен, что они просто от него отказались и решили чередовать. В начале вроде пахнет 1890-ми, а после женитьбы героев вдруг отбросило в 1850-е. А потом похожий на попаданца Влад Ценёв появляется в кожаном чёрном сюртуке и всё весело летит в пизду 1990-х. В одном кадре персонажи одеты в костюмы разных эпох и стилей, но это нихуя не маскарад. Это, держите меня семеро, концепт!

Но у фильма есть как минимум одно неоспоримое достоинство. Он идёт полтора часа. Сейчас так уже почти никто не умеет.

Подруга рассказала в запретграме, как мать её первого бойфренда подарила ей комплекс неполноценности в одной упаковке с «Улиссом» Джеймса Джойса. Подруге тогда было всего 18 годиков, и мама авторитетно надавила: «Это должен прочитать каждый». Подруга рванулась читать, но не осилила, потому что, давайте смотреть правде в её безобразное лицо — это невозможно. Я вот, например, имела неосторожность начать читать «Улисса», принимая ванну. И чуть не утонула, уснув на второй странице (книга утонула, и так ей и надо). Я тогда решила, что эта графомания на любителя, которым я никогда не стану, и спокойно о ней забыла. А подруга 15 лет думала, что она, так сказать, not the sharpest knife in the drawer.

В связи с этой историей я вспомнила другой случай про милые радикальные обобщения, которые посягают на нашу самооценку. Как-то отец моего друга Никиты не менее авторитетно надавил: «Человек, не прочитавший «Войну и мир» Толстого, не может считать себя образованным». На что Никита парировал: «А что же те несчастные, что родились и жили до того, как Толстой написал «Войну и мир»? Среди них не было, получается, ни одного образованного человека?»

Я по-прежнему читаю столько же, сколько выпиваю чая, но у меня совершенно нет энергии делиться впечатлениями. И не потому что прочитанное оказывается барахлом, о котором и нечего сказать. Наоборот! Пока читаю, аж взвизгиваю от того, как это хорошо. Но потом опять что-то происходит в этой взрослой жизни, которой все с детства так стращали, и становится не до рекомендаций. Честно говоря, если бы не goodreads, хрен бы я вспомнила, что читала на прошлой неделе.

Вот, например, в ночь начала войны с Ираном, за пару часов до того, как нас разбудила сирена, я не давала мужу уснуть, взахлёб делясь впечатлениями о романе Нейтана Хилла «Велнесс». Так он меня взбудоражил! Столько пробудил воспоминаний, эмоций и мыслей, что я не могла успокоиться и тараторила, собираясь советовать его всем и каждому. Но быт, война и стресс сожрали все эти впечатления и намерения, начисто облизав тарелку. И сейчас мне приходится сильно напрячься (хотя, может, стоило бы расслабиться?), чтобы вспомнить, чем же он так великолепен.

Представьте себе: парень встречает девушку, они влюбляются, женятся, размножаются, решаются на ипотеку. Вот и вся внешняя конструкция. Кто там не был? Скоро будет. Но тут всё дело в интерьере: рискованно современном для толстенного романа, который претендует на более-менее долгую и счастливую актуальность.

Многие сравнивают Хилла с Франзеном и, в общем, не ошибаются. Если ты ищешь увлекательный кирпич про неповторимо несчастные семьи — то это та дверь, Филипп. Только вот у Хилла эта неповторимость оборачивается чем-то совершенно стандартным — до такой степени, что узнаешь свою жизнь и мысли в мельчайших подробностях и дрожишь от собственной наготы. Какой-то чувак, живущий за тридевять земель, не зная тебя, видит тебя насквозь. И описывает. Раньше такое было дозволено только Льву Николаевичу. Но Лев Николаевич ничего не знал про соцсети, маркетинговые уловки и доказательную медицину — ему было чуточку проще быть актуальным. А тот факт, что он актуален по сей день, лишь доказывает, что от всех этих помех в эфире суть человеческих отношений не меняется.

Тот же Франзен разок попытался быть современным, но получилось дерьмо под названием «Безгрешность», поэтому он забил и решил игнорировать вибрирующие уведомлениями приметы современности, написав офигенный роман «Перекрёстки». А Хилл, будучи на 17 лет помоложе, бесстрашно нырнул во все на свете тренды, описывая бежевых мам, миссионеров открытого брака, влияние алгоритмов в соцсетях на поведение людей и прочий мусор, образующий гипертекст, в котором мы все сегодня, захлёбываясь, дружно живём.

И у него блестяще получилось протащить сквозь все эти навязанные инфополем неврозы простую историю о том, что «лучшее — враг хорошего», описанную ещё в сказке про Курочку Рябу. О том, как бесполезное золотое яйцо вносит смятение в размеренную жизнь супругов. У Хилла в качестве яйца выступают те самые тренды, навязывающие зловредное убеждение в том, что существуют-таки пределы совершенства и методы его достижения. Всё можно пофиксить, довести до ума, устранить шероховатости и баги на интерфейсе нашего счастья. Гавное — найти правильный «инструмент». Проблема только в том, что «инструментов» этих, как и мнений, бесчисленное множество, и отыскивая подходящий, можно ненароком проебать собственную вполне счастливую и нормальную жизнь. Которая сложилась не так уж случайно, как может показаться со стороны.

Не могу понять: то ли это гениальный маркетинговый ход, то ли кто-то перебдел? Подружолику (это которая Джойса не осилила) Авито подсунул в предложку сей таинственный экземпляр. Естественно, хочется немедленно узнать, что же скрывает ладонь?! А она скрывает слово Netflix. И тут одно из двух: либо человек запутался в иноагентах, нежелательных организациях и прочих тех-кого-нельзя-называть и решил, что Нетфликс слишком похоже на фейсбук, инстаграм и твиттер и скорее всего, тоже запрещён в России, и к черту фактчекинг, береженого бог бережет! Либо, зная, как интересно выкручиваются продавцы запрещёнки на Авито (я в клубе!), решил нетривиально привлечь внимание к своему лоту за безумных 300 рублей. В любом случае, внимание привлекает!

Апд: всё мимо!!! Авито решил, что чувак торгует подпиской на Нетфликс и банил объявление. Пришлось чуваку проявить смекалку.

Тот редчайший случай, когда фильм лучше. Причём в разы! Я приветствую литературу в стиле «лихорадочный бред умирающего» и хаотичные прыжки во времени, разбивающие линейную хронологию на осколки, из которых читателю предстоит собрать историю заново. Но этот роман похож на детали от четырёх разных паззлов, нарочито небрежно ссыпанных (не без потерь) в одну коробку. Судя по изображению на крышке, всё это должно собираться в антивоенное высказывание, соединяющее судьбы обгоревшего картографа, разочарованной медсестры, покалеченного карманника и сапёра-сикха. Но что-то слишком многих деталек не хватает…. А некоторые почему-то попадаются аж в 2-3 экземплярах.

С удовольствием вчера посмотрела на то, как Даррен Аронофски корчит из себя Гая Ричи (кому-то же надо этим заниматься, если сам Ричи расхотел). А там #внезапно политическая конъюнктура в полный рост. На первый взгляд, это просто динамичный ультражестокий боевичок про то, как смазливый бейсболист на списании по несчастливой случайности попадает в разборки с участием русской мафии, хасидов-наркоторговцев и продажной полиции.

А по факту вот примерно что получается: британец втягивает своего соседа-американца в мутную историю и сливается, оставляя несчастного разбираться один на один с непредсказуемыми русскими отморозками и расчетливыми евреями-головорезами, которые только с виду безобидные, а по факту похлеще русских клоунов. Где-то я это видела… в новостях что ли….

Отдельного упоминания достоин фантастический диалог, в котором герой сходу предполагает, что те двое лысых - украинцы, а не русские. Время действия -1998 год. И 20-летний бармен из Калифорнии умеет отличать русских и украинцев!!!

Сегодня в Израиле праздник Симхат Тора. Праздник, залитый кровью полутора тысяч человек и слезами их родственников и соплеменников.

Но вообще-то, это радостный праздник, означающий, что евреи наконец-то дочитали Тору и могут начать читать её с начала! А ещё его очень любят израильские родители: он знаменует окончание каникул в садах и школах. Потому что следует он прямиком за другим праздником - Суккот (aka праздник кущей) который, собака, длится неделю!

И выяснилось, что есть отличный израильский фильм про семью иерусалимских ортодоксов, которые переживают ряд испытаний и чудес непосредственно во время празднования Суккот. Называется он "Ушпизин". Во-первых, он даёт представление об аскетично-фетишистстком быте ортодоксов, а также об их отношениях с Яхве. А во-вторых, он просто смешной, добрый и динамичный. #горячо_советоваю #израиль_подействовал