Бундестаг не смог избрать конституционных судей: что дальше?

После снятия выборов конституционных судей с повестки Бундестага в пятницу, которое очевидно нанесло репутационный ущерб правящей коалиции, федеральный министр внутренних дел Александр Добриндт (CSU) вновь подтвердил готовность христианских демократов к переговорам с «Левой» партией. Он «без проблем снимет трубку и позвонит кому-нибудь из левых», — цитирует Deutschlandfunk.

При этом в сестринском Христианско-демократическом союзе (CDU) в отношении «Левых» действует аналог «брандмауэра» — резолюция о несовместимости (Unvereinbarkeitsbeschluss). Её действие, впрочем, уже было де-факто приставлено еще в мае, когда Фридрих Мерц не смог избраться канцлером с первой попытки.

Сам Мерц отреагировал на «парламентский кризис» отстранённо и заявил в летнем интервью, что подобные сложности «станут нормой в нашей демократии» из-за актуального расклада сил в Бундестаге, где у двух правящих партий нет большинства в две трети голосов, необходимого как для принятия конституционных поправок, так и выбора судей в Карслруэ.

Так, делегируя разрешение внутриполитических кризисов председателю парламентской фракции Йенсу Шпану и министру внутренних дел Александру Добриндту, Мерц в очередной раз укрепляется в звании «Внешнего канцлера» (Aussenkanzler); хотя на этом направлении действительно существует запрос на участие — особенно в контексте объявленных Дональдом Трампом 30-процентных пошлин.

Так как депутаты ушли на летние каникулы, новый раунд выборов конституционных судей, вероятно, состоится в одну из первых сентябрьских сессий. В свою очередь фракция SPD в Бундестаге, по-прежнему осознавая потенциал шантажа из-за наличия парламентских союзников в лице «Левых» и «Зелёных», заявила о своей дальнейшей поддержке противоречивого кандидата на должность конституционного судьи Фрауке Брозиус-Герсдорф, что, как минимум, осложнит переговоры между правящими партиями.

@BundeskanzlerRU

82,6% получателей пособия по безработице — мигранты?

С самого момента введения в 2023 году в качестве замены Hartz IV, гражданское пособие (Bürgergeld) вызывает ожесточенные политические дебаты. Помимо упрека дестимулирующего характера пособия (снижении разницы между доходами от труда и доходами от трансфертов) и общего объема трат на фоне демографического старения и перегрузки системы социального обеспечения, критике подвергается демографическая асимметрия.

Так, согласно данным Федерального агентства занятости, в 2024 году около 5,4 млн человек в Германии получали Bürgergeld — реформированное пособие по безработице. Структура получателей фиксирует если не относительную несправедливость, то структурную деформацию социальной политики: 47,8% получателей составляют иностранцы, 34,8% — граждане Германии с миграционным фоном, и лишь 17,4% — «коренные» немцы без такового.

С одной стороны, именно этот «миграционный перекос» формирует ядро критики AfD и статистически подтверждает тезис ряда исследователей о том, что Bürgergeld создает некорректные сигналы для потенциальной миграции — особенно для групп с низкой квалификацией: пособие функционирует как «pull-factor», усиливая мотивацию к переезду не ради включения в рынок труда, а ради лёгкого доступа к социальному обеспечению.

С другой, с недавних пор проблема признается не только на крайнем правом фланге: в коалиционном соглашении правящей черно-красной коалиции намечен план мягкого реформирования пособия: ужесточение санкций за отказ от работы с одновременным расширением спектра «приемлемых» рабочих мест и обменом данными между ответственными органами.

Конкретный объем сокращения и имплементационные рамки намеченной реформы, однако, будут представлены только после летних каникул и обещают в очередной раз испытать двухпартийное правительно на прочность: пока христианские демократы хотят сократить дефицит бюджета, социал-демократы, «Левые» и «Зелёные» критикуют планы Фридриха Мерца как «антисоциальные».

@BundeskanzlerRU

​​⚡️Фрауке Брозиус-Герсдорф отвечает на критику

После переноса голосования за новых судей Федерального конституционного суда в Бундестаге кандидат от SPD Фрауке Брозиус-Герсдорф наконец выступила с подробным письменным заявлением, в котором отреагировала на критику в СМИ. Она отвергла утверждения о своих «леворадикальных» позициях и обвинила критиков в клевете.

Так, Брозиус-Герсдорф подчёркивает: она никогда не призывала к легализации абортов. Её цель как учёного — указать на конституционное противоречие: если приписать человеческому эмбриону ту же гарантию человеческого достоинства, что и рождённому человеку, то это вступает в противоречие с существующей правовой практикой, при которой прерывание беременности в ряде случаев остаётся фактически безнаказанным.

С её точки зрения, разрешение этой конституционной дилеммы возможно лишь в одном из двух направлений: либо сопоставить человеческое достоинство (Menschenwürde) с основными правами (Grundrechten) третьих лиц, таких как беременная женщина, либо допустить, что эмбрион вовсе не обладает человеческим достоинством. Этим, с одной стороны, она действительно подчёркивает противоречия в действующем законодательстве, с другой — де-факто ставит под сомнение устоявшуюся позицию Конституционного суда, согласно которой защита человеческой жизни начинается in utero.

Аналогичная линия защиты и по другим темам. Так, Брозиус-Герсдорф формально не выступала за разрешение ношения хиджаба на госслужбе, а лишь указала на непоследовательность принципа «нейтральности государства», ведь сейчас религиозную одежду могут носить школьные учителя, но — в определенных случаях — не могут судьи-стажеры (Rechtsreferendare).

Без апологетики в открытом письме, впрочем, остались другие спорные вопросы: во время пандемии коронавируса Брозиус-Герсдорф одобряла ограничение основных прав непривитых и выступила за обязательную вакцинацию. Она также публично выражала поддержку возможному запрету «Альтернативы для Германии».

Таким образом, утверждения о том, что номинированный конституционный судья якобы призывает к легализации абортов, если таковые и были, действительно некорректны. Однако критика касается не этого, ведь поводом для споров стали выводы, которые можно сделать из её правовых аргументов и научного интереса: даже если она прямо не высказывала политических требований, её аргументация допускает фундаментальный пересмотр сложившейся судебной практики. Юридически это допустимо, но в политическом измерении вызывает закономерное землетрясение.

Несмотря на слабость аргументации открытого письма, завуалированного провозглашённой научной нейтральностью, весь разразившийся вокруг Брозиус-Герсдорф кризис бьёт в первую очередь по правящим христианским демократам. Поначалу партия — из соображений коалиционного баланса — молча соглашалась с кандидатурой. Но под давлением критики из собственных рядов пошла на попятную и сорвала процедуру выборов. При этом «Союз» формально атаковал спорного кандидата не по линии принципиальных позиций — например, её публичных высказываний в эпоху пандемии, а из-за шатких обвинений в плагиате.

То есть фракция Мерца оказалась разорванной между желанием сохранить образ респектабельного партнёра по коалиции и необходимостью отстоять пресловутый авторитет Конституционного суда, но избрала заведомо проигрышную стратегию и, таким образом, вновь позволила перехватить инициативу культурной войны партиям с левого фланга немецкой политики. Социал-демократы уже заявили, что продолжат поддерживать кандидатуру Брозиус-Герсдорф. Но будут ли гнуть начатую линию христианские демократы — отнюдь неочевидно.

@BundeskanzlerRU

​​Кто сорвал интервью с Алис Вайдель (AfD)?

Несмотря на медийную блокаду AfD, из-за которой вторая по популярности партия получает несоразмерно мало эфирного времени на главных телеканалах, отказать Алис Вайдель в традиционном для политиков первого плана «летнем интервью» (Sommerinterview) было бы слишком явным проявлением журналистской ангажированности. Тем не менее, общественные радиовещатели (ÖRR) всё равно угодили в эпицентр скандала, а «Альтернатива для Германии» смогла заработать на этом очки.

Всего через две минуты интервью каналу ARD сопредседатель AfD была вынуждена констатировать, что в открытой студии слишком шумно, еще через пятнадцать — спикер и ведущий Маркус Прайсс едва понимали друг-друга. Дело в том, что эфир пыталась сорвать группа левых активистов: с этой целью члены НПО «Центра политической красоты» (ZPS) и «Бабушки против правых» оснастили автобусы громкоговорителями и скандировали «К черту AfD!» на противоположном берегу реки Шпрее.

Главный общественный телевещатель (ARD), спонсируемый из денег налогоплательщиков и обязанный поддерживать плюрализм мнений, однако, не перенес запись на другое время или, как минимум, не заглушил фоновой звук улицы, который, очевидно, записывается отдельным каналом. Эти факты вызвали справедливую критику: причем не только по линии провальной организации, но и за будто спланированное потворство самопровозглашённым «агрессивным гуманистам» из ZPS.

«Альтернативе», в свою очередь, удалось разыграть саботированное интервью в свою пользу. С одной стороны, указав на недостаточно прозрачную связь между Федеральным правительством и левыми НПО, с другой — выставив себя жертвой институционального давления. В итоге передачу с Алис Вайдель посмотрело больше человек, чем с канцлером Фридрихом Мерцем на прошлой неделе.

@BundeskanzlerRU

​​🇺🇸🇪🇺 США и ЕС договорились о пошлинах: что это значит для Германии?

Европейский союз и США достигли соглашения по тарифному спору. Хотя его сдержанно поприветствовал ряд европейских и немецких политиков, бизнес оказался настроен более критически: тарифная сделка скорее стала «актом принуждения», в котором Еврокомиссия выступила не как равноправный участник, а как объект внешнего давления, замечают критики. По словам экспертов, например, из Handelsblatt, — сделка противоречит стратегическим интересам ЕС и демонстрирует пределы его политической автономии, что, в свою очередь, подрывает координирующий мандат Союза и может подстегнуть европессимистичные настроения.

Так, согласно достигнутым договорённостям, с 1 августа США введут единый базовый тариф в размере 15% на широкий спектр товаров из ЕС. Исключения сделаны только для некоторых критически важных компонентов, значимых для американской промышленности, как полупроводники и детали самолётов. Взамен Европейский союз отказывается от симметричных мер и обязуется закупить энергоносители из США на сумму $750 млрд в течение трёх лет, а также инвестировать $600 млрд в американскую экономику. Правда, каким образом эти суммы должны быть реализованы, обе стороны затрудняются объяснить.

Федеральный канцлер Фридрих Мерц (CDU) поприветствовал соглашение. По его словам Европе удалось «предотвратить торговый конфликт, который мог бы серьёзно ударить по экспортно-ориентированной экономике Германии». Это особенно справедливо для автомобильной промышленности, где объявленные пошлины будут снижены почти вдвое — с 27,5% до 15%. А вот Федерация немецкой промышленности (BDI) назвала соглашение «неадекватным компромиссом». В краткосрочной перспективе 15-процентный тариф, безусловно, будет стоить Европе, и особенно Германии, значительного роста. Федеративная Республика поставляет в Америку около 10% своего экспорта — больше, чем любая другая страна мира. Экономисты оценивают потерю немецкой экономики в этом и следующем году в 0,1–0,4%. А это означает не долгожданное восстановление после нескольких лет стагнации, а угрозу рецессии.

Тому, что Брюссель в конце концов подчинился тарифному диктату Трампа после первоначального открытого сопротивления, очевидно поспособствовали опасения вывода значительной части американских войск из Европы: если ЕС будет сопротивляться тарифной политике, Трамп оставит континент в одиночестве перед лицом угрозы со стороны России — по крайней мере декларативной. Таким образом, учитывая позицию силы США как гаранта европейской безопасности с одной стороны и соразмерное торговое давление Китая с другой, европейская модель основанного на правилах многостороннего взаимодействия оказалась функционально несостоятельной.

На этом фоне закономерно возрастает и давление на Еврокомиссию изнутри — с целью ускорить заключение новых региональных соглашений (например, с Латинской Америкой), что сигнализирует о росте внутрисоюзной фрагментации в вопросах внешнеторговой стратегии, ведь подписанное соглашение не является успехом ни в экономическом, ни в политическом измерении.

@BundeskanzlerRU

​​Левиафан по-немецки: сколько стоит и почему разрастается бюрократия?

Когда бизнесу задают вопрос о главных недостатках Германии как места для ведения бизнеса, на первом месте регулярно оказывается удушающая бюрократическая нагрузка — даже опережая высокие налоги и стоимость электроэнергии. Так, в июньском опросе, проведённом Ассоциацией семейного бизнеса, 77% респондентов заявили, что правительство должно ограничить прирост нормативных актов, чтобы компании снова стали больше инвестировать в Германию. Но насколько обширна бюрократия на самом деле?

По подсчетам Стефана Вагнера, профессора Венского университета и автора «индекса бюрократии», пять лет назад существовало 1082 федеральных закона. Сегодня их более 1300 — на 21% больше. Однако истинный масштаб регуляторной лихорадки в Германии еще более очевиден по увеличению объема текстов законов: с 2010 года он вырос на 60%.

Одну из причин такой динамики Вагнер видит в финансовом кризисе, на который законодатели отреагировали принятием множества законов о банковском регулировании и финансовом надзоре. Кроме того, ЕС ужесточает нормативные требования в области защиты прав потребителей и энергетической отрасли.

Более точным критерием оценки бюрократической нагрузки выступают так называемые расходы на соблюдение требований (сompliance costs). Они охватывают не только традиционную бумажную волокиту, но и все последующие экономические издержки, связанные с исполнением конкретных нормативных актов — например, расходы на предписанную законом модернизацию оборудования. В то же время учитываются и нормы, способствующие снижению административной нагрузки — например, за счёт цифровизации.

И текущие совокупные издержки резко возросли: по данным Национального совета по контролю за нормативами (NKR), они на 7 миллиардов евро выше, чем в начале периода наблюдений. В абсолютных цифрах ежегодная стоимость бюрократической нагрузки для частного сектора в Германии превышает 50 миллиардов евро, а с учётом расходов на госаппарат — доходит до 100 миллиардов евро в год. Это больше, чем федеральные расходы на образование и научные исследования вместе взятые.

Одним из главных «виновников» недавнего роста ожидаемо является нашумевший «Закон об отоплении» Роберта Хабека («Зелёные») от 2023 года, который предусматривает, что 65% новых систем отопления должны питаться возобновляемой энергией — ни один другой закон не налагает на предприятия и граждан такого регуляторного бремени. А теперь дополнительную бюрократическую нагрузку окажет анонсированный федеральным правительством «Закон о соблюдении коллективных договоров» (Tariftreuegesetz). Компании, претендующие на участие в государственных тендерах, будут обязаны документально подтверждать соблюдение отраслевых коллективных соглашений о заработной плате и условиях труда.

На этом фоне интересен промежуточный итог работы нового чёрно-красного правительства: вопреки благозвучным и рациональным обещаниям дебюрократизации на бумаге (например, снизить регуляторные издержки для бизнеса на 25%), на практике политический курс оказывается если не противоположным, то половинчатым. Так, вместо сокращения чиновничьего аппарата он, напротив, расширяется. И речь даже не об открытии Министерства цифровизации и госмодернизации, а о создании новых 208 ставок для госслужащих.

Таким образом, коалиционное соглашение действительно правильно расставляет акценты, но между заявленными целями и реальностью по-прежнему зияет дыра. И защитный аргумент о том, что у кабинета Мерца было слишком мало времени чтобы показать эффективность на данном поприще, разбивается о тот факт, что коалиции традиционно более консолидированы в начале своей легислатуры. А значит, по ходу нарастания противоречий между христианскими демократами и социал-демократами, места для решительной имплементации обещанных реформ может попросту не остаться, — предупреждает Ассоциация работодателей.

@BundeskanzlerRU

В свежем воскресном опросе, проведённом Институтом Forsa для RTL и n-tv, CDU/CSU и AfD идут вровень, набрав по 25% каждая.

Опрос проводился с 29 июля по 4 августа 2025 года и был опубликован 5 августа. C момента прошлых измерений христианские демократы потеряли один п.п., а BSW — набрал.

@BundeskanzlerRU

​​Почему «Зелёные» — не патриоты?

Скандалы не перестают преследовать формат летнего интервью на ARD. В этот раз, однако, повод дал сам гость: сопредседатель партии «Зелёных» Феликс Банашек не смог однозначно ответить на прямой вопрос — любит ли он Германию. Избегая прямого «да» или «нет», политик сместил фокус на семью, город и окружение, а «отечество» оказалось слишком абстрактным понятием, чтобы применить к нему слово «любовь». В этом смысле Банашек наследует позиции своего предшественника Роберта Хабека, который посвятил патриотизму целую книгу, а его регионально-национальную итерацию нарек «отвратительной».

У «Зелёных» всегда были напряжённые отношения с родиной. До 1989 года партия фактически игнорировала тему объединения Германии, а когда в 1989/90 годах левые движения организовали демонстрации против объединения, известные представители «Зелёных», как Клаудия Рот, шли в первом ряду под лозунгом «Никогда больше Германии!». Апофеозом такого безразличия к «германскому вопросу» стал предвыборный лозунг: «Все говорят о Германии. Мы говорим о погоде» — тогда партия набрала лишь 4% и не прошла в Бундестаг. Но чем исторически и идеологически продиктована нелюбовь экологических политиков к родине, нации и флагу?

Партия «Зелёных» изначально сформировалась из так называемой «постматериалистической коалиции» — то есть антисистемных пацифистских и феминистских низовых движений, наследников 1968 года. Экосоциалисты и новые левые среди основателей непримиримо считали национализм и патриотизм устаревшими и «исключающими» ценностями и потеснили из потенциально общей партии более консервативных «зелёных патриотов» вроде Герберта Грюля.

Такой экологический интернационализм стал логичным продолжением нишевого для партии вопроса — изменения климата как глобальной угрозы человечеству. И сегодня, несмотря на дерадикализацию партии в 1990-х, когда «реалисты» победили «фундаменталистов» и партия вошла в федеральное правительство и столкнулось с реальной политикой, идейная генеалогия продолжает отражаться на «Зелёных».

На практике это выражается, прежде всего, в том, что «Зелёные» — самая проиммиграционная партия страны, а их риторика систематически отвергает проекты культурной ассимиляции и «христианского Запада». В разгар кризиса беженцев депутат Катрин Геринг-Эккардт, например, с энтузиазмом приветствовала «радикальное изменение Германии» как желанный эффект иммиграции.

В свою очередь критики подмечают эту специфичную черту: зелёные почти принципиально игнорируют национальные интересы, подменяя их универсальной моральной аргументацией. Если стоит выбор между экономикой Германии и глобальными климатическими целями — они выберут климат. Между защитой границ и гуманистическим идеалом — последний. Таково партийное предложение «Зелёных».

И, что важно с политтехнологической точки зрения, оно соответствует узкому избирательному спросу, ведь адресная социальная база «Зелёных», как известно, — это постматериалистически мыслящая и космополитичная, образованная и состоятельная городская богема. Поэтому, пусть и неловко, но декларированный антипатриотизм Феликса Банашека является не столько сбоем или ошибкой, сколько аутентичной для партии позицией. Как минимум её левому крылу.

@BundeskanzlerRU

⚡️Фрауке Брозиус-Герсдорф отказывается от кандидатуры на пост конституционного судьи

Фрауке Брозиус-Герсдорф добровольно (по крайней мере, официально) отказалась от своей кандидатуры на пост судьи Федерального конституционного суда. Её кандидатура находилась в эпицентре скандала с момента выдвижения от фракции социал-демократов (SPD): де-факто камнем преткновения стали слишком прогрессивные взгляды профессора Потсдамского университета в отношении абортов и личные политические позиции, однако формальным поводом её неизбрания в последний момент стал обнаруженный плагиат в диссертации.

Примечательно, что в своем заявлении Брозиус-Герсдорф в очередной раз перешла в наступление и выдвинула обвинения не только в адрес христианских демократов, но и отдельных «недобросовестных журналистов (но не журналисток)» за организованную травлю и кампанию против её кандидатуры в интернете, которая также была «частично сгенерирована искусственным интеллектом», чтобы это не значило.

Таким образом, правящей черно-красной коалиции не удалось преодолеть разногласия по поводу кандидатов на пост конституционных судей на первых порах летней парламентской паузы и тем самым восстановить видимость единства. Социал-демократы (SPD), «Зелёные» и «Левые», которых юрист поблагодарил в своем заявлении за поддержку, уже использовали этот повод для критики CDU/CSU и, в особенности, Йенса Шпана.

@BundeskanzlerRU

Общественный теле- и радиовещатель ZDF оригинальным образом озаглавил исследование Института немецкой экономики (IW): «Почти половина населения поддерживает повышение цен на мясо с учётом экологических издержек». «Почти половина» — это 46%, и то агрегированные из двух категорий. «Принципиально согласны» — лишь 29,9%, то есть менее трети.

Но формулировка «почти половина» звучит внушительнее и намекает на общественный консенсус, и оттого является классическим примером мягкой манипуляции и фрейминга — одна и та же численная реальность в зависимости от словесной упаковки вызывает совершенно разные когнитивные реакции. Вместо сухого «менее половины» или точного числа, которое моментально подсказало бы фактическое отсутствие большинства (54% — против), у читателя должно возникнуть ощущение, что «страна созрела».

Такая сконструированная атмосфера согласия, в свою очередь, встроена в более широкий механизм формирования повестки. Не только форма заголовка, но и сам выбор темы редакцией ZDF для освещения по сути являются дискурсивным мостом между декларированной проблемой и политическим решением.

Иными словами, репортаж легитимизирует климатическую политику в отношении мяса и в очередной раз открывает старый дебат об ангажированности общественных теле- и радиовещателей. Коалиционное соглашение CDU/CSU и SPD, например, исключает повышение налогов. Журналистам (и авторам исследования), однако, явно импонирует идея «зелёного» сельского хозяйства и стимулирование «устойчивого потреблению мяса» через налоги.

@BundeskanzlerRU

В одном из серии «Воскресных опросов» AfD сенсационно выбилась на первое место

Свежий отчёт ARD DeutschlandTrend также отмечает, что удовлетворённость коалицией CDU/CSU & SPD и канцлером Мерцем снизилась. В настоящее время работой федерального правительства удовлетворены лишь 29% избирателей, имеющих право голоса. 69% удовлетворены в меньшей степени или совсем не удовлетворены. Примерно месяц назад уровень удовлетворенности был значительно выше – 39%.

Что касается миграционной политики, 52% всех имеющих право голоса избирателей одобряют чёткую позицию Мерца по отношению к нелегальной иммиграции. Однако примерно месяц назад этот показатель был на 12 процентных пунктов выше.

@BundeskanzlerRU

​​Первые 100 дней Фридриха Мерца: хуже, чем Шольц?

За несколько недель до своего избрания на пост федерального канцлера Фридрих Мерц пообещал долгожданный поворот в политике и даже назал четыре конкретных меры, которые намеревался реализовать в первые 100 дней: реформу «Гражданского пособия» (Bürgergeld), налоговые послабления для компаний, разворот мигрантов на границах и сокращение бюрократии. Общая цель — обеспечить долгосрочный экономический рост на уровне 2% в год. В политических системах с развитой бюрократией, как Германия, сто дней — явно недостаточно для революции, но вполне достаточно, чтобы наметить вектор реформ. Однако черно-красная правящая коалиция под руководством Фридриха Мерца за свои первые сто дней успела отметиться политическим кризисом, административной инертностью и падением общественного доверия.

Что касается реформы Bürgergeld, который для многих стал синонимом безусловного базового дохода и символом социальной несправедливости, то правительство Мерца почти не сдвинулось с места: название не изменено, санкции не ужесточены. Христианские демократы риторически продолжают добиваться отмены пособия для отказывающихся от предложенной работы и — с недавних пор — для украинцев, но сопротивление со стороны социал-демократов велико, а подвижки на этом поприще ожидаются только осенью.

В экономическом блоке реализованы лишь отдельные фрагменты амбициозных планов. Так, с одной стороны, был принят инвестиционный пакет на 60 млрд евро, включающий особые амортизационные списания на инвестиции и электромобили для фирм. Стимулирующий эффект меры, впрочем, по оценке экономистов ifo, окажется скорее краткосрочным, чем структурным. С другой стороны, сокращение бюрократии и отмена «солидарного налога» отложены, а обещание о снижении налога на электроэнергию, которое особенно бы помогло частным потребителям, и вовсе было декларативно нарушено.

Комиссия экономистов, созданная по инициативе ifo и FAZ, фиксирует осторожный оптимизм бизнеса по поводу краткосрочной конъюнктуры, но почти консенсусный скепсис относительно реформаторского потенциала правительства. Эксперты отмечают, что предложенные меры в основном поддерживают крупных игроков, а малые и средние предприятия — системный хребет немецкой экономики — получают второстепенное внимание: лишь 25% из 170 опрошенных экономистов дали принятым в первые месяцы мерам скорее положительную оценку.

Мерц также обещал начать «развороты на границах» для сокращения нелегальной миграции. И действительно, с мая проверки стали чаще и жёстче: теперь разворачивают не только людей без документов, но и заявителей на убежище, кроме «уязвимых» (беременные, дети и их семьи). Так, с мая по июль федеральная полиция предотвратила пересечение границы 474 соискателями убежища. За этот же период около 23 000 человек впервые подали прошение о защите в Германии. Поэтому эффективность этих мер пока неясна.

В итоге, из четырех явно обещанных реформ первых 100 дней, правительству Мерца удалось имплементировать полторы: разворот на границах и адресные налоговые льготы. В то же время главная стратегическая цель — двухпроцентный рост экономики — в 2025-м недостижима. Во втором квартале ВВП Германии даже сократился на 0,1% и некоторые экономисты ожидают третьего подряд года рецессии.

Запал популярности, обеспеченный за счет критики прошлого федерального правительства, очевидно, исчерпан — вместе с запасом консолидированности правящей двухпартийной коалиции, как отчетливо показал недавний срыв выборов конституционных судей. Теперь политики и избиратели ждут «осени решений» — то есть возобновления парламентской деятельности после летней паузы, когда правительству предстоит договориться о целой плеяде спорных реформ и решений. В частности, о проекте бюджета на 2026 год. И именно тогда можно будет судить о дальнейшей работоспособности черно-красного тандема.

@BundeskanzlerRU

К слову, каузальный эффект введенных антимиграционных мер — усиленный контроль и разворот на границах — сложно отследить не только по причине недостаточной дистанции наблюдения, но и из-за того факта, что количество нелегальных пересечений границы, как и прошений об убежище начало падать до их введения.

@BundeskanzlerRU

Как и неделей ранее, AfD остаётся сильнейшей партией в свежем демоскопическом замере для RTL/ntv, зафиксировавшись на отметке в 26%. Союз набирает п.п., но остаётся вторым. У SPD — 13%, а «Зелёные» и «Левые» получили по 12%.

Всё остальное — статистический шум на фоне главного вывода: AfD закрепляется на вершине, хотя другие институты, как Insa, по-прежнему фиксируют минимальный перевес в пользу Союза.

Параллельно нарастает недовольство политикой правительства, и главный объект раздражения — федеральный канцлер Фридрих Мерц: 67% респондентов недовольны его работой. Среди сторонников CDU/CSU его деятельность одобряют 71% — но за пределами партийного ядра цифры катастрофические. Так, среди избирателей AfD Мерца поддерживают всего три процента.

Причины тоже известны благодаря опросам. Семь из десяти опрошенных считают ошибкой, что канцлер ставит во главу угла внешнюю политику, тогда как экономика тревожит людей куда сильнее, а 78% немцев говорят о невыполненных обещаниях кампании. Более половины критикуют плохую координацию с собственной партией и партнёром по коалиции SPD.

@BundeskanzlerRU

SPD — тень своего прежнего величия?

В 1990 году самый старый игрок на немецком партийном ландшафте — социал-демократическая партия Германии (SPD) — насчитывала почти миллион членов (943 402) и занимала по этому показателю первое место, обладая гордым статусом «народной партии» (Volkspartei). Сегодня, однако, в её рядах «лишь» 393 727 человек.

Но эти цифры говорят о большем, чем просто отрицательная динамика: SPD — это, во-первых, хрестоматийный пример институционального старения партии в рамках теории Могенса Педерсена о жизненном цикле партий (Party Lifespans). Во-вторых, яркая иллюстрация эволюции и фрагментации европейских партийных систем.

Так, средний возраст члена SPD сегодня — 62 года; почти половине уже за 66, а молодежь (до 35 лет) носит лишь 12,7% партийных билетов. Портрет избирателя отражает тот же тренд, и на выборах 2025 года наибольшую долю голосов партия получила среди пенсионеров за семьдесят. Партия, некогда формировавшая идентичность целых социальных классов, сегодня де-факто опирается на исчезающий электорат.

Дело в том, что социальный раскол (cleavage) в лице индустриализации и модернизации, который конституировал партию, давно потерял актуальность и уступил место вопросам глобализации, миграции и экологии, а классическая социальная база социал-демократов — рабочий класс — практически исчезла.

Иными словами, избирательный спрос на SPD сократился аутентично времени, а на стороне партийного предложения нынешним социал-демократам приходится конкурировать с куда большим количеством игроков (будь то «Зелёные» или «Альтернатива») и по большему количеству нишевых вопросов, чем на заре Федеративной Республики.

Примечательно: помимо очевидных «братьев по несчастью» на родине (CDU/CSU) и в соседней Австрии (SPÖ & ÖVP), по той же траектории к упадку движутся, в частности, французская социалистическая партия и шведские социал-демократы.

@BundeskanzlerRU

Удивительный таймлайн — это когда даже «Шпигель», поначалу демонизирующий Хавьера Милея как «правого популиста», спустя полтора года ставит аргентинский успех в пример Фридриху Мерцу.

@BundeskanzlerRU

​​Миграционный поворот Ангелы Меркель: десять лет спустя

«Мы это сделаем!» — такими словами в августе 2015 года Ангела Меркель оправдала решение разрешить въезд в страну сотням тысяч просителей убежища и навсегда изменила Германию. Сегодня экс-канцлерин «не сомневается», что приняла бы такое решение снова, получает награды и становится героиней документальных фильмов. Хотя и по-прежнему находится под прицелом критики. Но каков «сухой остаток» судьбоносного решения Меркель на самом деле?

Структура населения Германии редко менялась столь радикально за столь короткий период: в 2015–2016 годах в Германию прибыли около 4 млн человек, в основном сирийцы, афганцы и иракцы. До этого миграция была преимущественно европейской и турецкой, однако перелом 2015 года подстегнул рост доли иностранцев в населении страны — сегодня она достигла 14,8%, и в крупных городах, как Эссен, Бохум, Бонн, Киль, Регенсбург и Магдебург — большинство иностранцев имеют сирийские паспорта. Ожидание Меркель, что сирийцы вернутся домой после окончания войны, пока не оправдалось.

Большой приток просителей убежищ не обошелся без последствий для безопасности граждан на улицах. Резкий рост числа насильственных преступлений в 2016 году, по данным Федерального управления уголовной полиции (BKA), коррелирует с непропорциональным вкладом лиц с миграционным бэкграундом, включая нелегалов и лиц с отсрочкой на депортацию. Например, в 2017 году иностранцы были подозреваемыми в 12% сексуальных преступлений при доле 2% в населении (без учёта нелегалов).

Вторая опора немецкой «культуры гостеприимства» в прочтении Ангелы Меркель — надежда на то, что сегодняшние беженцы станут «квалифицированными рабочими завтрашнего дня» также не оправдалась. Опрос IAB показал, что из прибывших в 2013–2016 гг. лишь 58% закончили школу, а 16% имели университетское или профессиональное образование. Шесть лет спустя только четверть из них начала проходить профессиональное обучение и поступать в университет в Германии. Успешно ли завершились эти курсы, пока неизвестно.

Не менее сложная ситуация складывается и с детьми мигрантов: им требуется значительно больше поддержки, а средняя успеваемость заметно снизилась. Например, в 2011 году разрыв по математике с детьми без миграционного прошлого составлял 55 баллов, а к 2021 году он достиг уже 87 баллов, что примерно соответствует разнице в один год обучения. В навыках чтения дети-мигранты отстают ещё больше: в 2021 году разрыв составил примерно 1,7 года обучения.

Миграция также оставила глубокий след на рынке труда. Как показывают данные Федерального агентства занятости, в 2016 году лишь 7% сирийцев имели работу; в то же время почти 85% получали пособие по безработице. Сегодня же уровень занятости среди обладателей сирийских паспортов составил 44%, что по-прежнему ниже немецкого (70%).

Наконец, хотя многие просители убежища нашли работу и, следовательно, больше не зависят от государственной поддержки, открытым остаётся вопрос, станут ли они облегчением для немецкого социального государства в будущем или лягут бременем на работающих налогоплательщиков? Экономист Бернд Раффельхюшен изучил влияние иммиграции на доходы и расходы местных органов власти через эксплицитный и имплицитный государственный долг и пришел к выводу: если миграция сохранится нынешними темпами, она создаст дополнительное бремя в 6,5 трлн евро по сравнению со сценарием без иммиграции.

Иными словами, приток беженцев — вне гуманитарно-моральной плоскости — привёл к масштабным социальным, политическим и экономическим последствиям, заметно изменившим внутреннюю атмосферу в Германии. Эти процессы затронули не только вопросы общественной безопасности и устойчивости социального государства, но и усилили антимиграционные и антисистемные настроения, всё чаще находящие электоральное выражение в росте поддержки «Альтернативы для Германии» (AfD).

@BundeskanzlerRU