Два пути - правильный путь и путь ошибочный - вновь появляются в религиозной символике позднего пифагореизма. Там они служат символом выбора между нравственной и безнравственной жизнью - выбором, стоящим перед каждым человеком как моральным существом (…)

У сожалению, мы не знаем, насколько далеко распространяется эта идея двух путей. То, что она существовала в древние времена, ясно из произведения «Труды и дни» Гесиода, в котором говорится об узком пути arête (добродетели) и широкой дороге страдания.

(с) В. Йегер

Буквально с корабля на бал, с самолета на конференцию. Сегодня выступаю вот здесь.

‘Death & The Maiden,’ c. 2007
Paul Lee

#art

Лютая в этом году осень, смертельная. Впереди еще ноябрь, месяц мертвых.
Приходится возрождаться через философию.

Mao Hamaguchi
#art

Любовь, смерть и женщины

Aron Wiesenfeld: "The Garden," oil on canvas

#art

Чтобы вы меня лучше поняли, прибегну к сравнению из жизни человеческого духа. Когда внутри нас подготавливаются или завершаются большие события, когда круто изменяются наш образ мысли, жизнь чувств или склад характера, когда за мелкими повседневными происшествиями мы ощущаем приближение одного из тех мощных, неудержимых приливов, что зовутся большой любовью, большим горем или обращением к Богу, когда мы замечаем, что первые преграды уже размыты, что уровень нашего горизонта поднялся, что все выходы нашей душе перекрыты, когда, покидая еще вчера нетронутое, а сегодня затопленное поле, мы видим, что в самых потаенных и загадочных глубинах нашего «я» неотступно поднимается вода, и вторжение чужеродной силы угрожает сломить нашу последнюю защиту (…)

(с) Поль Клодель

***
Время от времени ночами, один, в моем глубоком кресле я слушаю, и мне кажется, что я чувствую, как бьется твое сердце, и ощущаю твою жизнь, текущую вместе с моей, и мы говорим друг другу вещи, непереводимые на язык слов.

***
Почему говорите вы, что я не видел в вас ничего, кроме великолепного животного, моя дорогая? Целую ночь я силился объяснить вам, за что я вас полюбил, и понял, что не могу вам этого сказать, ибо это невыразимо и я этого не знаю. Я знаю лишь, что, когда снова увидел вас в Кантоне, меня охватил какой-то столбняк, оцепенение, что-то вроде предсмертных мук, и потребность, потребность в вас, — огромная, непреодолимая, безнадежная, простиравшаяся далеко по ту сторону вашего тела и лица. Верите вы мне или нет, но в этот момент в том, как я любил вас, не было ничего чувственного.

***

Вспоминаю о Рождестве в Фучжоу, но тогда радость моя была раздавлена тяжким грузом, что не переставая давил мое сердце. Но теперь мы можем любить друг друга без греха, и я уже не вижу ничего, кроме неба, в твоих прекрасных глазах.

(C) Поль Клодель
Блестящий писатель, дипломат, брат Камиллы Клодель, скульптора. История у него тоже странная. Огромный талант и история любви, в котрой женщина, любившая его, оставила его без объяснений.