День 111 (18 августа)
Дождь прибил все мысли к земле. Тяжело работать. Жизнь в отделении призамедлилась - пациенты тихо-мирно смотрят телевизор, никто не кричит. Настроение: по-осеннему завернуться в клетчатый плед и уснуть над книгой с недопитой чашкой подсахаренного чая в руке. Но не судьба, сижу в дурдоме дальше.
Дождь прибил все мысли к земле. Тяжело работать. Жизнь в отделении призамедлилась - пациенты тихо-мирно смотрят телевизор, никто не кричит. Настроение: по-осеннему завернуться в клетчатый плед и уснуть над книгой с недопитой чашкой подсахаренного чая в руке. Но не судьба, сижу в дурдоме дальше.
День 113 (20 августа)
Солевая философия
По дороге к своему корпусу встретил бодро шаркающего деда с советского вида магнитолой, из которой во всю неслись блатные песни с хрипотцой. Вот она старая школа, это вам не рэп слушать из переносной колонки.
Сегодня пятница и соответственно опять обход. День оказался богат на яркие высказывания пациентов. Некоторые пришлось даже пометить себе в блокнот прямо во время обхода, чтобы подстраховаться и не забыть.
Начали как всегда с наблюдательной. Тут тяжёлый спёртый воздух, открыта лишь одна форточка и внутри палаты из-за этого создалась одурманивающая атмосфера. Больных много - ни одной свободной койки. Громче всех выступает мужчина лет 40, его голова неаккуратно выбрита местами, видно он сам пытался навести марафет. Что-то агрессивно и неясно требует, видать бредит. Полежит тут ещё какое-то время, рано ему перемещаться на облегчённый режим. Ещё пару господ лежат, сваленные с ног эффектами препаратов, здесь они пока новички, что с ними делать решат, когда они придут в относительно контактное состояние. В целом создаётся ощущение приближающегося осеннего обострения, в том смысле что пациенты тяжелеют в клинических проявлениях и прибавляют в количестве. Ждём.
В следующей палате много знакомых лиц, но и парочка увиденных мною впервые. Один из них - очередной шприцман. Наркоман выбравший соль не по идейным соображениям, а по воле случая и своей нищете. До этого он кололся метадоном, что для него может вспоминаться, как золотые времена. Даже не смотря на свои тяжелейшие последствия для здоровья и неподдающуюся описанию тяжесть зависимости, опиаты так реактивно не убивают мозг как соли. Любители последних попадают к нам с завидной регулярностью и часто в состоянии, которое ловко было в народе окрещено солевым роботом. Когда самого беднягу спросили, зачем он гробит своё здоровье, он выдал отрывок из Апологии Сократа: «Но вот уже время идти отсюда, мне — чтобы умереть, вам — чтобы жить, а кто из нас идёт на лучшее, это ни для кого не ясно, кроме бога». Вот уж и правда..
В следующей палате, наш старый добрый знакомый, привезённый к нам после оголения в церкви, дополнил картину своего попадания в наше учреждение. По его словам, кроме того, что какие-то богохульницы "показывали зад" в божьем доме, он ещё и почувствовал от них срамной запах. Говорит это о том, что галлюцинации у него ещё и обонятельные, а это уже прогностически отягчающий симптом. Один из пациентов из этой же палаты утверждал, что вот только что говорил с президентом. Впрочем ничего необычного. Это тот самый джентельмен, который поставил 95 миллиардов долларов на ставках у массонов и выиграл с огромным коэффициентом. Новое письмецо от него прилагается ниже, особо заслуживает внимания абзац про реформы по превращению Украины в Восточную Швейцарию.
Дальше по палатам народа всё меньше и меньше - в некоторых комнатах пустует по половине коек. Состав во многом старый. Ещё один господин с характерным габитусом на вопрос зачем он кололся ширкой и собственноручно довёл себя до галлюцинаций, ответил: "Некоторых людей культура интересует больше чем спорт." Интеллигентного человека всегда видно издалека.
Порадовала аргументация отказа от вакцинации одного из пациентов: "Мне не нужна вакцина, ведь мне суждено быть здоровым".
Солевая философия
По дороге к своему корпусу встретил бодро шаркающего деда с советского вида магнитолой, из которой во всю неслись блатные песни с хрипотцой. Вот она старая школа, это вам не рэп слушать из переносной колонки.
Сегодня пятница и соответственно опять обход. День оказался богат на яркие высказывания пациентов. Некоторые пришлось даже пометить себе в блокнот прямо во время обхода, чтобы подстраховаться и не забыть.
Начали как всегда с наблюдательной. Тут тяжёлый спёртый воздух, открыта лишь одна форточка и внутри палаты из-за этого создалась одурманивающая атмосфера. Больных много - ни одной свободной койки. Громче всех выступает мужчина лет 40, его голова неаккуратно выбрита местами, видно он сам пытался навести марафет. Что-то агрессивно и неясно требует, видать бредит. Полежит тут ещё какое-то время, рано ему перемещаться на облегчённый режим. Ещё пару господ лежат, сваленные с ног эффектами препаратов, здесь они пока новички, что с ними делать решат, когда они придут в относительно контактное состояние. В целом создаётся ощущение приближающегося осеннего обострения, в том смысле что пациенты тяжелеют в клинических проявлениях и прибавляют в количестве. Ждём.
В следующей палате много знакомых лиц, но и парочка увиденных мною впервые. Один из них - очередной шприцман. Наркоман выбравший соль не по идейным соображениям, а по воле случая и своей нищете. До этого он кололся метадоном, что для него может вспоминаться, как золотые времена. Даже не смотря на свои тяжелейшие последствия для здоровья и неподдающуюся описанию тяжесть зависимости, опиаты так реактивно не убивают мозг как соли. Любители последних попадают к нам с завидной регулярностью и часто в состоянии, которое ловко было в народе окрещено солевым роботом. Когда самого беднягу спросили, зачем он гробит своё здоровье, он выдал отрывок из Апологии Сократа: «Но вот уже время идти отсюда, мне — чтобы умереть, вам — чтобы жить, а кто из нас идёт на лучшее, это ни для кого не ясно, кроме бога». Вот уж и правда..
В следующей палате, наш старый добрый знакомый, привезённый к нам после оголения в церкви, дополнил картину своего попадания в наше учреждение. По его словам, кроме того, что какие-то богохульницы "показывали зад" в божьем доме, он ещё и почувствовал от них срамной запах. Говорит это о том, что галлюцинации у него ещё и обонятельные, а это уже прогностически отягчающий симптом. Один из пациентов из этой же палаты утверждал, что вот только что говорил с президентом. Впрочем ничего необычного. Это тот самый джентельмен, который поставил 95 миллиардов долларов на ставках у массонов и выиграл с огромным коэффициентом. Новое письмецо от него прилагается ниже, особо заслуживает внимания абзац про реформы по превращению Украины в Восточную Швейцарию.
Дальше по палатам народа всё меньше и меньше - в некоторых комнатах пустует по половине коек. Состав во многом старый. Ещё один господин с характерным габитусом на вопрос зачем он кололся ширкой и собственноручно довёл себя до галлюцинаций, ответил: "Некоторых людей культура интересует больше чем спорт." Интеллигентного человека всегда видно издалека.
Порадовала аргументация отказа от вакцинации одного из пациентов: "Мне не нужна вакцина, ведь мне суждено быть здоровым".
День 114 (25 августа)
Единственный пациент, которого я сегодня опросил - депрессивный шизофреник, выдался под стать серо-дождливой погоде. Упрям до унылости, отказывается раскрывать эпизод попадания в больницу. В полицейском рапорте, в качестве причины обращения зафиксировано нападение с ножом на сына. Сам пациент при каждой следующей попытке пролить немного света на данное событие, лишь таращит глаза и округляет рот, после чего как магнитофон повторяет, что такого быть не может и отношения в семье у него хорошие. Как и положено давно болеющему лицо его подобно маске и практически не выражает эмоций. Кому верить в данной ситуации? Рапорту или больному?
Единственный пациент, которого я сегодня опросил - депрессивный шизофреник, выдался под стать серо-дождливой погоде. Упрям до унылости, отказывается раскрывать эпизод попадания в больницу. В полицейском рапорте, в качестве причины обращения зафиксировано нападение с ножом на сына. Сам пациент при каждой следующей попытке пролить немного света на данное событие, лишь таращит глаза и округляет рот, после чего как магнитофон повторяет, что такого быть не может и отношения в семье у него хорошие. Как и положено давно болеющему лицо его подобно маске и практически не выражает эмоций. Кому верить в данной ситуации? Рапорту или больному?
День 115 (26 августа)
Интересно не будет
Формат дневника вынуждает включать в повествование дни наподобие сегодняшнего. Под стук дождя за окном кабинета нашего медрегистратора, я набираю на компе с выпуклым монитором первичные осмотры на повторных больных. На стене висит портрет Высоцкого приобнявшего семиструнку, на столе вокруг куча медицинских бланков отпечатанных на дешёвой желтовато-серой бумаге. Дверь в коридор отделения в это время не закрыта, потому в проёме собирается небольшая группка зевак-пациентов. Они все стоят и следят за моими действиями, комментируя и обсуждая их между собой вполголоса. Сонное болото.
Интересно не будет
Формат дневника вынуждает включать в повествование дни наподобие сегодняшнего. Под стук дождя за окном кабинета нашего медрегистратора, я набираю на компе с выпуклым монитором первичные осмотры на повторных больных. На стене висит портрет Высоцкого приобнявшего семиструнку, на столе вокруг куча медицинских бланков отпечатанных на дешёвой желтовато-серой бумаге. Дверь в коридор отделения в это время не закрыта, потому в проёме собирается небольшая группка зевак-пациентов. Они все стоят и следят за моими действиями, комментируя и обсуждая их между собой вполголоса. Сонное болото.
День 116 (27 августа)
Пол в наблюдательной липкий, опять. Воняет и тяжело дышится. Старого знакомого олигофрена, которого я сопровождал на скорой в травму, разболтало. Он уже успел потерять где-то передний зуб, я заметил это пока он, широко открыв рот, громогласно орал "Триста тридцать триста тридцать..". Ноги его уже и так были зафиксированы хомутами к кровати, но вот верхняя его часть тела извивалась, пока сам он заходился криком. Позвали санитара - согнутого деда, который прошаркав мимо меня начал суетиться вокруг больного. При этом он что-то приговаривал, голос у него оказался как у сиплого героя Вицина из Джентельменов Удачи. Ещё один местный может только мычать, ещё не отошёл от эффекта метадона, на котором он "отдыхал".
Состав пациентов практически не изменился, вот во второй палате всё тот же солевой не может умолкнуть, хоть с ним никто и не общается. От его лечащего врача, я узнал, что мама смогла его заложить на лечение, пообещав ему дать немного соли. За соль, с его же слов, он готов сделать всё что угодно. Каждый больной докладывает о своём состоянии. Многие хотят поскорее выйти. Я их понимаю. Но после обхода нужно ещё пописать бумажек. Так и время коротается.
Проходя по палатам подсчитывают количество свободных коек. На всё отделение их не более 5-6. А в скором времени грядёт статус обсервации. Видать опять будут на полу стелить в наблюдательной, кто знает.
Пол в наблюдательной липкий, опять. Воняет и тяжело дышится. Старого знакомого олигофрена, которого я сопровождал на скорой в травму, разболтало. Он уже успел потерять где-то передний зуб, я заметил это пока он, широко открыв рот, громогласно орал "Триста тридцать триста тридцать..". Ноги его уже и так были зафиксированы хомутами к кровати, но вот верхняя его часть тела извивалась, пока сам он заходился криком. Позвали санитара - согнутого деда, который прошаркав мимо меня начал суетиться вокруг больного. При этом он что-то приговаривал, голос у него оказался как у сиплого героя Вицина из Джентельменов Удачи. Ещё один местный может только мычать, ещё не отошёл от эффекта метадона, на котором он "отдыхал".
Состав пациентов практически не изменился, вот во второй палате всё тот же солевой не может умолкнуть, хоть с ним никто и не общается. От его лечащего врача, я узнал, что мама смогла его заложить на лечение, пообещав ему дать немного соли. За соль, с его же слов, он готов сделать всё что угодно. Каждый больной докладывает о своём состоянии. Многие хотят поскорее выйти. Я их понимаю. Но после обхода нужно ещё пописать бумажек. Так и время коротается.
Проходя по палатам подсчитывают количество свободных коек. На всё отделение их не более 5-6. А в скором времени грядёт статус обсервации. Видать опять будут на полу стелить в наблюдательной, кто знает.
День 117 (30 августа)
Про все нелицеприятные вещи в нашем отделении я должен молчать. Многие мои старые дневники были либо изначально, либо со временем отредактированы. Причина - мнимый престиж нашего заведения. А по сути, боязнь внимания и возможного позыва к переменам. Как бы чего не вышло. Вот и сегодня...
Напишу тогда, что день пролетел над бумагами.
Про все нелицеприятные вещи в нашем отделении я должен молчать. Многие мои старые дневники были либо изначально, либо со временем отредактированы. Причина - мнимый престиж нашего заведения. А по сути, боязнь внимания и возможного позыва к переменам. Как бы чего не вышло. Вот и сегодня...
Напишу тогда, что день пролетел над бумагами.
День 118 (31 августа)
В отделении сегодня какая-то суматоха. Как оказалось - привезли новые стулья. Но хватило их не всем, точнее сказать только двум. Из-за столь "торжественного" события коридор немного напоминает муравейник, все чем-то нагружены и куда-то что-то тащат. Чтобы вникнуть в суть этой возни, нужно осознать что мы находимся в украинской хронически недофинансированной больнице. Начальство получив обновку, отдаёт своё старьё тем кто подсуетится. Потому потрёпанный офисный стул заведующей переходит в ординаторскую. Стул же из ординаторской, уже не только старый, но ещё и сломанный переезжает к старшей медсестре. Её стул, надо полагать, попадёт уже к пациентам, его поставят перед отделенческим пузатым телевизором, чтобы увеличить количество посадочных мест. Нищета режет глаза.
Как водится, стул из ординаторской в дверь не проходит, потому его пришлось развинчивать и собирать. Последним я и занимался какое-то время, пока меня не прервал самый быстрый фармпред из виденных мною до сегодняшнего дня. Выдать всю информацию по двум препаратам менее чем за 5 минут, это повод для уважения. Всем бы поучиться у этих людей бизнеса так лаконично излагать мысли.
Дальше опять бумажные выписки и истории. Мой и так нечитабельный почерк по-моему скоро превратится в сплошную линию из-за столь абсурдного количество макулатуры.
В отделении сегодня какая-то суматоха. Как оказалось - привезли новые стулья. Но хватило их не всем, точнее сказать только двум. Из-за столь "торжественного" события коридор немного напоминает муравейник, все чем-то нагружены и куда-то что-то тащат. Чтобы вникнуть в суть этой возни, нужно осознать что мы находимся в украинской хронически недофинансированной больнице. Начальство получив обновку, отдаёт своё старьё тем кто подсуетится. Потому потрёпанный офисный стул заведующей переходит в ординаторскую. Стул же из ординаторской, уже не только старый, но ещё и сломанный переезжает к старшей медсестре. Её стул, надо полагать, попадёт уже к пациентам, его поставят перед отделенческим пузатым телевизором, чтобы увеличить количество посадочных мест. Нищета режет глаза.
Как водится, стул из ординаторской в дверь не проходит, потому его пришлось развинчивать и собирать. Последним я и занимался какое-то время, пока меня не прервал самый быстрый фармпред из виденных мною до сегодняшнего дня. Выдать всю информацию по двум препаратам менее чем за 5 минут, это повод для уважения. Всем бы поучиться у этих людей бизнеса так лаконично излагать мысли.
Дальше опять бумажные выписки и истории. Мой и так нечитабельный почерк по-моему скоро превратится в сплошную линию из-за столь абсурдного количество макулатуры.
День 119 (1 сентября)
Сегодня, затаившись в углу, симулировал своё отсутствие в ординаторской на время видеоконсультации у коллеги. Условности технологического процесса телемедицинского сеанса.
В отделении ещё один новый интерн, принимаю предложения по дружески благодушным и необидным розыгрышам в лс.
Сегодня, затаившись в углу, симулировал своё отсутствие в ординаторской на время видеоконсультации у коллеги. Условности технологического процесса телемедицинского сеанса.
В отделении ещё один новый интерн, принимаю предложения по дружески благодушным и необидным розыгрышам в лс.
Рутина жрёт мотивацию
Думаю по последним дневникам ощущалось, что мне уже стало тяжело выделять детали из обсосанной до костей обыденности психиатрического стационара. Сеттинг уже изложен полностью, пора развивать действо.
Больше акцента на ситуациях, пациентах, неординарных вещах. Это мне ясно. Но документальность повествования здесь выступает моим врагом. Ведь вокруг ничего весомого пока не случается. А потому..
Я перехожу из формата ежедневного дневника, в эпизодические включения с яркими моментами. Над формой я ещё подумаю, но мучать вас очередным "я работал с бумагами" у меня нет желания и необходимости.
Все предыдущие дневники всё так же доступны, как и я для обратной связи. Всех с прошедшим днём знаний.
@KJCrew_S303
Думаю по последним дневникам ощущалось, что мне уже стало тяжело выделять детали из обсосанной до костей обыденности психиатрического стационара. Сеттинг уже изложен полностью, пора развивать действо.
Больше акцента на ситуациях, пациентах, неординарных вещах. Это мне ясно. Но документальность повествования здесь выступает моим врагом. Ведь вокруг ничего весомого пока не случается. А потому..
Я перехожу из формата ежедневного дневника, в эпизодические включения с яркими моментами. Над формой я ещё подумаю, но мучать вас очередным "я работал с бумагами" у меня нет желания и необходимости.
Все предыдущие дневники всё так же доступны, как и я для обратной связи. Всех с прошедшим днём знаний.
@KJCrew_S303
Друзья, крепкого психического здоровья вам в эти времена. Не поддавайтесь панике, дышите глубоко и сохраняйте голову ясной.
Это был непростой год для всех нас. Лично я сменил психиатрию на работу в клинических исследованиях, сменил место жительства, потерял возможность видеться с друзьями и семьёй и лишился своих домашних питомцев. Огромное множество перемен в личной жизни, которые перевернули мой мир с ног на голову и заставили начать с нуля, но которыми здесь я не делюсь, чтобы не дискредитировать дух старого контента. Но всё это житейские мелочи, главное что я жив, я здоров и я праздную сегодня свой день рождения, спасибо всем 🍰