"...внешний вид Ричарда остается абсолютно иллюзорным. Те немногочисленные свидетельства, которыми мы располагаем, например, надгробие в Фонтевро или печати, на которых он изображен, не могут считаться реалистичными изображениями. Они подчиняются закону жанра и лишены точности".

"Это рыжеволосый мужчина среднего роста; у него львиное квадратное лицо с выпученными глазами, наивными и нежными, когда он в хорошем расположении духа, и мечущими молнии, когда он раздражен. Его ноги всадника, широкая грудь, руки атлета выдают с нем сильного, ловкого и храброго мужчину. Он никак не заботится о своих руках и не надевает перчатки, когда держит сокола. Он носит удобную, не роскошную одежду и прически. Он борется с ожирением, которое он победил с помощью умеренности и упражнений, и, благодаря ходьбе и верховой езде, он сохраняет молодость и утомляет более крепких компаньонов. С утра до вечера, без передышки, он занимается делами королевства. Кроме как на лошади или за столом, он никогда не сидит. Иногда ему случается совершить конную прогулку в четыре-пять раз длиннее, чем обычно. Очень сложно узнать, где он и чем он будет заниматься в течение дня, так как он часто меняет планы".

“в этом описании можно заметить многие черты, которые, вероятно, можно найти и у его сына, и это не только сравнение со львом, склонностью к ожирению (и, кажется, Ричард не победил его умеренностью), чрезмерная активность, вкус к верховой езде, непостоянство или быстрая смена настроения и планов. <...> Он был большим распутником, и то же самое можно сказать и о его сыне.

<...> Геральд Камбрийский сравнивает Ричарда с его братом Генрихом Молодым и говорит, что оба были высокими или, во всяком случае, ростом выше среднего, и оба имели внешность людей, умеющих командовать. <...> Что касается телосложения, то, кажется, что в молодости Ричард был стройнее, чем его отец, но ожирением он стал страдать до своего отъезда в крестовый поход, несмотря на многочасовую верховую езду и интенсивные и частые занятия военным делом, как утверждает Гийом де Нёфбург. <...> Когда описывают ранение короля в Шалю, некоторые хронисты в равной степени ссылаются на тучность короля".