Поговорили вместе с Артемом Потаповым из Центра урбанистики и киберантропологии ЛГУ в формате подкаста, вышло классно, вот о чем там вообще можно послушать: 

– о взаимосвязях между политикой, демократией и экспертизой, и почему между понятиями на практике могут быть напряжения
– про тэхлеш (techlash), и как он меняет наши дискуссии и представления о технологиях 
– можно ли отменить технологию, и что такое surveillance realism
– есть ли нейтральная позиция в отношении технологий (а также о надеждах и страхах цифровых утопий и тоталитаризмов)
– вариативности технологической истории

Еще Артем спрашивает о развитии моего собственного интереса к теме и социальной позиции исследователя – я немножечко смущаюсь, но стараюсь ответить полно и честно. Для меня разговор был очень ценным возможностью проговорить и зафиксировать идеи, о которых я много думал и радует, что вышло это сделать!

​​Меня очень завораживает уже какое-то время идея того, что данные можно представлять как-то иначе, не через таблицы и привычные форматы визуализации. Об этом самое лучшее, что я читал – книга Жаклин Вернимон «Исчислимые жизни», моя рецензия на нее не так давно вышла в «Неприкосновенным запасе», прочитать можно здесь, пролистав пдф.

И сегодня посмотрел вот на data knitting – вышивка с данными. Таким занимается художница Рикки ван Беркум, вот небольшой разговор с ней + много картинок. Вышивать данные помогает донести важность какой-то информации, рассказывать истории, и это вот какой-то формат для создания позитивных ассоциаций с наукой – в этом основная идея.

А мне вот как-то думается, что все обстоит чуть поинтереснее, ведь сами истории, пусть и рассказанные с помощью данных, меняются в зависимости от своего формата. Интересно, каково это – перенести график на свитер, такое познание как делание (жаль, у нее это не спросили).

«Технологический утопизм похож на американский ситком»: большое интервью с исследователем медиа Сан Ха Хонгом

При чем тут американский ситком? Да просто все новые сюжеты и персонажи до боли знакомы и похожи на своих предшественников. Казалось бы, это парадоксальная мысль: ведь мы верим, что исторический контекст тотально поменялся, а значит, и представление о будущем — у нас совсем другое (как и идеалы). Но если внимательно присмотреться, мы увидим, что по-настоящему меняется только обложка или, если угодно, технологическая составляющая. А вот концептуально мы продолжаем оперировать теми же категориями, что и мыслители конца XVIII века.

Почему Сан Ха Хонг придерживается такой линии рассуждений и на что, в таком случае, должна опираться надежда на лучшее будущее? Читайте в интервью с исследователем медиа, которое сделал для сверхновой социальный исследователь технологий Дмитрий Муравьев (@datastudies).

«гиганомика» нуждается не столько в нашем труде, сколько в наших данных, и сопротивление ей должно быть соответствующим:
- дата-забастовки (настройка конфиденциальности на максимум приватности),
- дата-саботаж (целенаправленное искажение данных – напр., использование чужих фотографий),
- дата-бойкот (отказ от использования сервиса),
- дата-голодовка (блокировка всех соответствующих сервисов, даже ценой невозможности вести нормальную жизнь онлайн) и т.п.

https://arxiv.org/pdf/2012.09995.pdf

Помните, может быть, в прошлом году я писал о том, как Facebook пытался закрыть проект исследователей Нью-Йоркского университета о дезинформации? Так вот, у истории есть продолжение – доступа к данным социальной сети у исследователей по всей видимости больше нет, так как приложение Ad Observer для изучения дезинформации показалось Facebook нарушающим пользовательскую приватность.

На это уже откликнулись много правозащитных организаций, и вот Mozilla в своем блоге прямо пишут, что эти обвинения ложные. Приложение никакой личной информации не собирает и правилам платформы, касающимся приватности, не противоречит: разработчики Mozilla сами проверили Ad Observer, и вообще оно в открытом доступе.

(пост в блоге еще любопытен тем, что есть ссылки на другие случаи того, как Facebook противостоит академической свободе исследования)

А 13 августа этого года другая инициатива по подотчетности алгоритмов AlgorithmWatch был вынужден остановить свой проект по исследованию Instagram после угроз от Facebook. Им угрожают судом, а в суде некоммерческой организации против огромной транснациональной компании, как кажется, примерно понятно, кто победит. AlgorithmWatch уже сделали много крутых отчетов, посмотрите особенно ежегодные Automating Society + много всего про алгоритмы в госсекторе.

Теплица социальных технологий проводит серию мероприятий «Гражданский мост», где российские активисты и другие представители представители гражданского общества общаются со своими коллегами из Польши, чтобы обсудить наболевшее.

Сегодня вот, 8 сентября, будет мероприятие про гражданские технологии – там будут Кшиштоф Издебски (он сотрудничал с AlgorithmWatch, о которых была речь в посте выше) и Григорий Охотин, сооснователь ОВД-Инфо. В общем, такая встреча про технические решения для решения проблем с защитой гражданских прав.

И думаю, что конкретно эту встречу послушать будет интересно, так как повестки, с одной стороны, достаточно разные, но с другой стороны – от этого еще более интересно, какие общие точки соприкосновения тут могут быть найдены.

«Экономическая власть пользователей — в том, что они создают стоимость».

Как в условиях массированного сбора информации о пользователях и стирания границы между свободным временем и трудом можно преодолевать эксплуатацию с помощью цифровых технологий?

Выкладываем статью из книги «Цифровой капитализм и утопии Интернета», в которой исследователь и автор канала @digitshadow Виталий Атанасов анализирует труд и стоимость в современную эпоху. Ссылка на книгу целиком тоже есть по ссылке.

https://syg.ma/@sygma/vitalii-atanasov-tsifrovoi-kapitalizm-i-utopii-intiernieta

Есть много материалов про то, как устроить свою «цифровую гигиену», «цифровую осознанность» и так далее на индивидуальном уровне, но намного меньше – про то, какие более коллективные и политические выходы из ситуации постоянной включенности могут быть. Ольга Тараканова написала именно про последнее.

Там отлично про «право отключаться», которое в своих разных вариациях позволяет бороться с тем, что мы всегда на связи. И для меня это такой политический разворот идеи о digital disengagement, когда возможность невовлечения в и с интернетом воспринимается как легитимная, а не всего лишь проявление цифрового разрыва в той или иной форме.

И в конце мысль, что для трудовых отношений через договоры гражданско-правового характера закрепление такого права на отключение вряд ли будет работать – это да, но вот меня немного удивил конец с таким поворотом к культуре труда, которую нам надо сейчас пересматривать. С одной стороны – да, кажется, что говорить и пересматривать границу между рабочим и нерабочим в связи с цифровым надо, но работает это скорее тогда, когда у работников и работниц заранее сильная договорная позиция, но если же ее нет, то с этим будет сложнее.

Тут появилась новая книга в открытом доступе про историю цифрового «Digital Roots: Historicising Media and Communication Concepts of the Digital Age».

Прочитал там про датафикацию и искусственный интеллект – обе кажутся отличными, в первой несколько не хватило про то, как данные были задействованы в колониальных предприятиях, но и так много рассказано на всего 20 страницах. А глава про ИИ в силу специализации ее авторов и самого сборника более сфокусирована на ИИ в контексте медиа и коммуникаций, взаимодействии человек-компьютер, чатботов. Разбирая прецифровые основания ИИ, авторы также выходят за рамки каноничной истории о ИИ как о феномене, появившемся в 1950-1960 (Дартмуртский семинар и все такое). Но там интересно описано, как ИИ-исследователи обособлялись от кибернетики.

Но еще там есть статьи про многие другие понятия: сети, медиаконвергенция, мультимедиа, интерактивность, глобальное управление, фейковые новости, эхокамеры, цифровой медиа активизм, аутентичность, цифровое одиночество, и так далее.

У Салли Уайет недавно вышла отличная статья про метафоры интернета. Это эссе, которое, на языке здравого смысла суммирует несколько очень важных идей из исследований в этой области за последние 20 лет. Что мне кажется особенно крутым тут:

1) Салли делает небольшой исторический обзор, напоминая нам о ярких словосочетаниях типа "электронного фронтира". И сразу же показывает, почему это не просто слова:

One of the crucial battles in the mid-1990s was between the libertarian metaphor of ‘frontier’ (adventurer archetype) and the engineering or technocratic metaphor of ‘highway’. <...> Wired magazine attacked the highway metaphor used by Al Gore when he was Vice-President of the United States (1993–2001), as it offended the libertarian sensibilities of its editors and core readers by granting too great a role to the state. Postrel (1998), a regular contributor to Wired in those years, argued that such engineering metaphors ‘represent technocracy, the rule of experts’

2) Метафоричность дискуссий об интернете из 1990х очевидна, а вот современные метафоры не так уж и заметны. И очень здорово, что Салли в таком же ключе говорит и о современных дискуссиях про интернет. Она не проводила своих отдельных исследований про современные метафоры, но в эссе Салли показывает, на что стоит обратить внимание: "облако", "майнинг", "потоки данных" и другие. Очень хочется побольше исследований или даже просто рефлексии исследователей и практиков о том, как эти buzzwords направляют наше понимание отдельных технических процессов и штук.

3) Салли довольно ёмко формулирует важную для всех исследований метафор идею:

I...suggest that not only is it important for critical scholars of the Internet and digital media to analyse the metaphors of other social actors, we also need to be reflexive about our own use of language so that we do not unwittingly reinforce power structures that serve to exclude groups, organisations or regions, by promoting the inevitability of particular sociotechnical configurations, for example.

4) Что значит предыдущий пункт? Мне кажется, часто призывы рефлексировать и анализировать свои исследованиям, — их политическую роль и вообще влияние на мир вокруг — интерпретируются как ограничения. Салли, к счастью, не сводит свой призыв к этому, а говорит, что наоборот, рефлексировать надо активно, а не через самоцензуру. Метафоры не запретишь, к тому же, предсказать последующие трактовки твоих текстов сложно. Она предлагает изучить метафору как риторический инструмент не только абстрагировавшись, но и на собственной практике. То есть придумывать свои метафоры, играть со способами описания, использовать язык и творчество с ним как исследовательский инструмент:

Despite the pitfalls, some of which are described in this essay, it is worth experimenting with our language. Metaphors, science fiction, speculation and imaginaries can reveal new thoughts or feelings to ourselves and to others and may open up new lines of theoretical enquiry, empirical investigation, technological design and political action.

​​Для канала клуба любителей интернета и общества мы с Полиной Колозариди написали обзор специального выпуска журнала интернет-исследований First Monday о политиках интернете в России, и что с ними вообще происходит.
Это краткое описание всех статей в номере вместе с нашими мыслями по их поводу + попытались лаконично описать и нашу статью там.
Вот ссылки для удобной навигации.

1. “Social media and state repression: The case of VKontakte and the anti-garbage protest in Shies, in Far Northern Russia
2. Codes of conduct for algorithmic news recommendation: The Yandex.News controversy in Russia
3. Free libraries for the free people”: How mass-literature “shadow” libraries circumvent digital barriers and redefine legality in contemporary Russia
4. «The Telegram ban: How censorship “made in Russia” faces a global Internet»
5. Control by infrastructure: Political ambitions meet technical implementations in RuNet
6. ‘In Google we trust’? The Internet giant as a subject of contention and appropriation for the Russian state and civil society»
7. «Controlling free expression “by infrastructure” in the Russian Internet: The consequences of RuNet sovereignization»
8. Contextualizing sovereignty: A critical review of competing explanations of the Internet governance in the (so-called) Russian case

Блестящий текст Марион Фуркад и Джеффри Гордона о том, как меняется государство с приходом больших данных, аналитики и интернета как инфраструктуры – они именуют этот новый тип «датаистским государством». Вот три важных аргумента, которые я вынес.

Во-первых, автоматизация бюрократии имеет огромное значение для переустройства государства, потому что, по крайней мере частично, забирает у бюрократии ту социальную власть, которая у нее складывалась в контексте исторического развития модернового государства. Макс Вебер, как и ряд других авторов, писали о подъеме современной бюрократии как необходимом для индивидуальных правителей инструменте борьбы с влиятельной старой аристократией. С автоматизацией низших уровней бюрократии государство становится как будто бы «менее заметным», поэтому такие программы «государства как платформы» часто защищаются сторонниками минимизации государственного присутствия, но на деле скорее государство перестраивается в направлении, которое из настоящего пока не до конца ясно.
(На полях мне стало интересно, как думал бы о такой новой полуавтоматизированной бюрократии Вебер, для которого в какой-то момент политическим ответом на излишнюю «холодную, рациональную» и постоянно разраставшуюся бюрократию была харизма, а вот с алгоритмами как?)

Во-вторых, работа с населением и социальными проблемами, теперь определяемые через данные и их аналитику, качественно отличается от того, как модерновое государство работало с такими категориями, обращаясь к статистике. Для Гордона и Фуркаде датаистское государство обращается к населению как совокупности индивидуального поведения, постоянно экспериментально подстраивая выполнение предзаданных целей (например, «улучшение» демографической ситуации) под «недалекое будущее». Это отлично от того как, к примеру, государство высокого модерна Дж. Скотта работало со статистикой. Есть один отличный текст про такое изменение политической рациональности гсударства от Эвелин Рупперт про государственные топологии баз данных и то, как они меняют социальную политику Великобритании.

В-третьих, в производстве статистической истины о населении меняется распределение ролей – в этом деле зачастую современные нам государства уходят на второй план и уступают место коммерческим компаниям. Данные этих коммерческих компаний становятся для государства интересны для выполнения им своих собственных целей. Оношения по поводу данных между государством и компаниями рождают новые модели их взаимоотношения – это и договоры, инициативы открытых данных, и многое другое.

​​Есть известная практика такая, что когда лежит сайт, нужно зайти на https://downforeveryoneorjustme.com и проверить, как оно там, работает ли.

Я такой один или есть ещё кто-то? Прямо сейчас можно написать facebook.com и увидеть, что нет, не один. И вот так интернет нас тоже соединяет — мы едины в том, что не можем попасть в какую-то его часть, есть в этом что-то такое поэтическое.

Можно сидеть и фантазировать, что произошло, может авторитарные правительства чего натворили, а может, как бывало, акула начала кусать кабель. Думаю, что заголовок на картинке – один из самых лучших в истории интернета, нам нужно его помнить и ценить.

Но почему акулы атакуют глобальный интернет? Сама проблема старая, восходит еще к 1980-ым годам, но по поводу причин наука пока молчит. Процитированный в Forbes эксперт по акулам считает, что им просто любопытно: «Если бы у вас был просто кусок пластика в форме кабеля, велика вероятность, что они откусили бы и его». Другие думают, что акулы путают кабели с едой. Одни исследователи даже сделали 3D модель и компьютерную симуляцию, чтобы оценить урон от акульих атак.

И, напоследок, можно вот посмотреть даже видео с акулой и кабелем на Ютубе. Надеюсь, что по итогу и наш хрупкий интернет, и акулы будут в порядке.

Падение интернета, которое мы пережили – ещё один повод напомнить, что технологии – нестабильный объект, который содержит проблемы и противоречия.

Если неполадки в виртуальном мире мы можем пережить, то баги технологий в физической среде могут стать угрозой жизни и здоровью людей. Но причиной неполадок могут быть не только сами технологии, но и люди, которые используют их ‘по-своему’, часто нарушая инструкции по эксплуатации, или просто не так, как закладывали разработчики. Пересечение людей, города и технологий ставит множество больших исследовательских вопросов.

На некоторые из них пытается ответить новая книга «Сети города» серии Studia urbanica, посвящённой городским исследованиям. Здесь и Роб Китчин – один из самых важных авторов по теме умного города, и Лев Манович с текстом о великолепном проекте «On Broadway», и российские STS исследователи, и коллеги из Вышки. Пока доступен только предзаказ книги, но оглавление свидетельствует о том, что это отличный сборник чтобы понять, какие темы сейчас актуальны в исследовании городских технологий.

Какой вопрос вы обычно задаете, когда приходите в кафе поработать или в какое-нибудь пространство послушать лекцию, или даже к другу выпить пива? Мой вопрос – а какой здесь пароль от Wi-Fi?

Эта беспроводная сеть стала важнейшей инфраструктурой нашей жизни. Такой же как водопровод, канализация, электричество, отопление. Но по сравнению с этими последними Wi-Fi появилась относительно недавно, в 1990е годы. История ее появления мне кажется просто фантастической. Скоро (надеюсь) про это выйдет статья Марии Рикитянской, которая поработала в архивах и знает теперь про Wi-Fi больше всех. А сегодня хочется поделиться фрагментами истории по мотивам прочитанного драфта Маши.

Начало 1990х. В Европе и США очень много разных создающихся стандартов беспроводной связи. Знакомый нам сегодня – GSM (3G, 4G, 5G). Но был еще DECT (для беспроводных телефонов).
Современность. Wi-Fi практически везде. Да, GSM его большой конкурент, но в связи с проблемами с 5G, все же не сильный.
Как так случилось, что Wi-Fi как стандарт связи победил остальные стандарты?

Маша дает такой ответ: инженеры (кстати, в США), которые делали Wi-Fi, стали мыслить иначе, чем те, что делали GSM и DECT (в Европе). Европейцы полагали, что беспроводная связь – это продолжение телефонии. Нужно дать людям более удобный способ говорить, не путаясь в этих неудобных проводах.

А американские инженеры решили: нет, главное предназначение беспроводных сетей – это передача данных. И, что любопытно, в этом им сильно помогли Apple. Они прямо настаивали на важности того, что по беспроводу можно передавать данные. И в итоге, когда Wi-Fi стандарт появился, Apple были первыми, кто стал его использовать в своих гаджетах и компьютерах.

Таким образом, сделав ставку на передачу данных, Wi-Fi победил. Конечно, были и другие причины победы: например, Wi-Fi – это более открытый и не требующий оплаты стандарт, в отличие от GSM, который захватили телекоммуникационные провайдеры. Но есть и неоднозначность в такой открытости: инженеры так сильно хотели, чтобы Wi-Fi победил остальные стандарты, что сделали его максимально доступным и весьма незащищенным. У многих сетей до сих пор нет даже пароля. Это привело к тому, что Wi-Fi быстро распространился по всему миру, но, с другой стороны, его довольно просто взломать.

Хочется завершить эту историю победы Wi-Fi краткой теорией. Есть такое понятие, как технологический фрейм, введено оно Вайбе Байкером. Фрейм – это парадигма мышления и практики, которая заставляет вас как инноватора ставить и решать проблемы определённым образом. Случай Wi-Fi показывает, что порой для успеха нужно уметь изменить технологический фрейм. И тогда ваша инновация, возможно, станет такой же популярной, как Wi-Fi

(Само исследование истории Wi-Fi, кстати, было проведено Машей в Лондонской Школе Экономики и спонсировано швейцарским научным фондом. Видимо европейцы хотят понять, как так получилось, что они проиграли битву стандартов)

Пара дружественных объявлений

Во-первых, Теплица социальных технологий и Гёте-Институт делают хакатон, называется он Datatanz. Там два трека – один про контроль над данными, а второй – про будущее с AR/VR технологиями. Можно будет делать игры, квизы, сайты и многое другое. Отличие этого хакатона от многих прошлых в том, что по второму треку можно будет делать арт-проекты. В общем, художественно-программистский такой хакатон.
Метафора танца мне прямо понравилась, звучит свежо, а то все защита да защита данных. Регистрация до 1 ноября тут.

Во-вторых, у фонда «Нужна помощь» есть отличный проект «Если быть точным». Это открытая платформа для НКО, бизнеса и журналистов, где собираются данные о социальных проблемах в нашей стране. С его помощью можно обращаться к данным для аналитической работе и действия, такой дата-активизм. Это я к чему – передают, что сейчас они ищут нового руководителя для этого проекта. Если вам кажется, что это можете быть вы, то вот ссылка на Notion с подробным описанием.

«Мэрия Москвы планирует передавать фото пользователей портала госуслуг mos.ru в систему распознавания лиц, которую используют полицейские», – стало известно сегодня из новостей.

До этого медиа уже сообщали, что систему распознавания лиц в Москве научат отслеживать маршруты людей. А на сайте госзакупок размещено тендер на 130 миллионов рублей.

Технологии распознавания лиц – сегодня одна из центральных тем в дискуссиях о гражданских цифровых правах 🔥

Непрерывно растет беспокойство по поводу последствий этих технологий для приватности, гражданских прав и политического самовыражения ⚠️ 

В Теплице мы недавно писали о том, как регулируются эти технологии в разных странах.

А этим летом о технологиях распознавания лиц подготовили доклад эксперты проекта «Сетевые свободы».

Наш автор Дмитрий Муравьев выбрал и прокомментировал главные тезисы доклада.
👉 Читайте здесь.

У Университета Вашингтона была и есть замечательная серия семинаров Data Then and Now – там большой фокус на истории алгоритмов и данных, антропологические и социологические исследования. 

Из этого цикла узнал про работу историка технологий Маргарет О’Мары The Code: Silicon Valley and the Remaking of America. Там она систематически документирует связи между предпринимателями, любителями инноваций и техиндустрии в Кремниевой долины с американским правительством. Хотя сам по себе факт такой связи многих не удивит, ведь про интернет как частично военную разработку известно всем, работа О’Мары двигается дальше и освящает и иные сюжеты. Например, она рассказывает про повышение правительственного финансирования Кремниевой долины из-за воспринимаемой американским правительством угрозы со стороны японской индустрии в 1980-х. В критические для Кремниевой долины времена ее лидеры пытались обосновывать важность их коллективного предприятия как задачи по поддержанию национальной безопасности (!).

Такое историческое исследование, на мой взгляд, ставит под сомнение часто использующийся нарратив в описании отношений между IT-индустрией и государством: как будто бы раньше первая находилась вне какого-либо политического влияния и работала в логике «свободного рынка», а вот теперь все, цифровые суверенитеты, несвободный интернет, антитрастовые разбирательства, локализация пользовательских данных внутри стран, и так далее. Кажется, нужна какая-то иная история, и она должна быть не про вторжение в нечто, до этого свободное от любого влияния государства, а про перенастройку отношений.

Привет!

Мы снова с новостями про хакатон Дататанцы, который делает Теплица социальных технологий совместно с Гете-институтом в Москве (кстати, дедлайн подачи заявок — вечер 1 ноября). Капитан сверхновой Аня Игнатенко и концепт-хакер Киломяу подают совместную заявку в визионерский трек — и зовут вас в команду.

Проект, над которым мы работаем, — о придумывании лучшего будущего, как и многое из того, что мы делаем в сверхновой. Мы предлагаем помечтать о том, какой могла бы быть аналитика пользовательских данных, если бы они собирались не ради рекламного профита (большая часть которого уходит корпорациям), а из любопытства по отношению к пользователям. Мы не хотим, чтобы нас ограничивали жесткие рамки коммерческой аналитики. Проект, который мы протестируем на сайте сверхновой, предложит пользователю самостоятельно конструировать описание своей виртуальной идентичности с помощью предложенных веб-инструментов. Решение, которое мы предлагаем, скорее спекулятивное*, но технологическая составляющая вполне материальна. А еще мы попробуем вообразить фреймворк для анализа таких нестандартных данных. Все говорят о том, что система сломана — раз так, время ее переизобрести 🛠️

Мы ищем тех, кто будет готов поработать вместе с нами 3 дня хакатона (3-4-5 ноября) в онлайн-формате, если наша заявка пройдет отбор, и сделать пару созвонов до хакатона, чтобы вместе подготовиться к самому событию.

Мы сформулировали компетенции, которые ожидаем от участников команды:
💿 UX-дизайн (нам важно удобство интерфейса)
💿 Backend-разработка (даже такие данные нужно хранить)
💿 Умение задавать вопросы. Идеально, если вы занимаетесь качественной социологией, антропологией или нарративной практикой (как мы поможем пользователю сформулировать свою виртуальную идентичность?)
💿 Экспериментальная аналитика — будем со-придумывать фреймворк (как команда продукта сможет проанализировать такие данные?)
💿 Журналистские компетенции и критический взгляд на аналитику и надзорный капитализм (самая размытая позиция в списке, но если это вы, вы знаете, что мы имеем ввиду)
💿 Редакторский / менеджерский опыт в медиа (нам интересно, как коллеги видят возможным использование такого инструмента, нам важно мнение других участников этого поля)

Но если вы занимаетесь чем-то другим и видите, как вы можете нам помощь — все равно пишите, мы поговорим и поищем точку соприкосновения!
Для нас очень важен вайбчек, комфортная и безопасная для всех коммуникация в команде, мы с удовольствием поделимся всем, что знаем и думаем на эту тему.

Чтобы присоединиться к нам, пишите в телеграм @nikomunegovori. Поделитесь этим постом с тем, кому может быть интересно поучаствовать! И конечно, приходите на хакатон — со своими идеями или подключайтесь к другим командам. До встречи на Дата-танцах!

Думал о том, что вот Facebook не будет больше нас на фотографиях распознавать, а еще прочитал, что на Clearview (компания, делающая ПО по распознаванию лиц для правоохранителей) жалуются регуляторы в Австралии.

Когда летом 2020 года IT-компании начали налагать ограничения на исследования и разработку в области распознавания лиц, я написал об этом текст с выводом о том, что в этих действиях можно увидеть развилку – такие технологии будут либо применяться с большими ограничениями, либо не будут применяться вообще.

Последнее есть большая редкость для нашего технологического ланшафта. Мы привыкли, что технологии идут вперед и только вперед, изменения неизбежны, а будущее неумолимо – тогда все, что остается, это просто смотреть за его постепенным развертыванием.

Когда технология не получает развития, продолжения и закрепления в нашей повседневности, то как правило это списывают на то, что она оказалась никому не нужна или же проиграла в конкуренции другим аналогам. Однако меня вот все больше волнует в последнее время вопрос: можно ли отменить технологию, прекратить ее развитие и распространение намеренным способом, через коллективный и политический ответ?

Если да, то очень важно фиксировать и записывать это именно как историю коллективного и политического, чтобы потом нам не казалось, что если от технологии отказались, то это потому что так изначально и должно было быть (ведь она глупа/неэффективна/и так дале). В контексте распознавания лиц как будто бы будет продолжаться все большее расхождение контекстов (стран/секторов), где ее применение будет легитимировано и там, где оно окончательно уйдет.

И политически занимать и обосновывать позицию отказа от каких-то технологий – это непросто. В технологическом контексте такой противодействие считывается как исключительно реакционная позиция без внутреннего содержания, противодействующая технологиям как таковым. И это в том числе из-за идеи того, насколько одни технологии невозможны без других (можно здесь вспомнить разные истории, как из военных разработок получались гражданские применения).

(примерно схожие чувства у меня с Face Pay, искренне не понимаю ее смысл и считаю, что это слишком, думаю, можно спокойно и карту прикладывать ну или телефон уж, если честно)