Я учитываюсь который день реддитом wallstreetbets, искренне болея за их спонтанное народное волеизъявление (как и за то совсем другого рода, что сейчас в России, конечно). Одна деталь кажется мне особенно важной – они называют сами себя исключительно "retard" и особенно часто обезьянами, "ape" – что полностью противоположно привычному "дискурсу инвестора", который весь построен на "мы умнее всех, мы знаем больше других, и мы заработаем на остальных". Стратегия, которую они изобрели, требует очень широкого и упрямого массового участия – чтобы реддиторы победили, а инвестфонды проиграли, все обезьяны-владельцы акций GME должны держать эти акции и не продавать их дешево – упрямо и вопреки страху потерять деньги, и игнорируя совершенно невыносимый поток дезинформации (которая и в газетах, и в твиттере, и в активно публикуемых враждебными ботами комментариях по всему реддиту сообщает им, что надо срочно продавать, что это разумный личный выбор). Солидарность в этой стратегии куда важнее рационального выбора, поскольку этот рациональный выбор требует солидарности – по сути, речь идет об очень масштабной дилемме заключенного.

И вот, похоже на то, как я писал недавно о 4chan, они, чтобы иметь возможность справиться вместе с абсолютно враждебным миром, который настаивает на том, что это зарождающееся движение полно идиотов и злодеев, избегают этого не через убеждение в собственном интеллектуальном превосходстве, а через открытое признание себя кретинами. В конце концов, только кретин будет настаивать на солидарности, а не индивидуализме, в рамках фондовой биржи. Это позволяет им создать какой-то совершенно параллельный дискурс, с которым обычной пропаганде трудно спорить, поскольку она обращается к их разуму и индивидуализму — их обезьяны отвергают сразу. Many ape strong, и всё. 💎👐💎

Гёте-Институт уже некоторое время назад запустили проект One Zero Society про цифровые технологии и общество. Там много простых и понятных текстов: 
– например, про алгоритмы как кулинарные рецепты, 
– или про сходства между стиральной машиной и ИИ, 
– а вот доступно про идею деколонизацию интернета, 
– а также материал про проект Wiki Loves Women,
– и многое другое

очень радует, что такие проекты появляются, и особенно приятно, что получилось немного помочь такому проекту появится на русском языке.

⏰ Cегодня 10 февраля – последний день приема заявок к участию на нашем с «Новой Газетой» @novaya_pishet хакатоне «Прожектор 2021».

⚡ Торопитесь, если вы еще не успели. Вы еще можете заявить свой проект и участвовать своей командой 👉 https://projector2021.te-st.ru/

Или присоединиться к уже заявленным проектам, которые ищут участников в свои команды 👉 https://projector2021.te-st.ru/projects/

В этом году каждой команде будет помогать наставник. Мы пригласили специалистов разных направлений, которые будут консультировать и мотивировать свои команды в течение всего хакатона. Наставники в этот раз будут такие 👉 https://projector2021.te-st.ru/tutor/

А еще вчера вышло небольшое, но очень интересное интервью с Алисой Цветковой, которая организует этот хакатон и многие другие мероприятия Теплицы.

​​DATA CENTERS ON FIRE / Amazon Data Center on Fire

сделала Suzanne Treister (2011)

​​Data for Black Lives, Уильям Дюбуа и действенность данных

Написал в этом месяце статью про инициативу Data for Black Lives (D4BL). Когда я о ней впервые узнал, то она меня очень заинтересовала, так как в ней ярко тематизировались вопросы о власти, расе и производстве данных с активистской перспективы. В академии такая тематизация уже стала общим местом, но вот, как говорится, в in real life такого все же меньше.  

D4BL – это такая инициатива в США, в рамках которой темнокожие активисты организуют хабы, рабочие группы по формулированию предложений в разные органы власти, делают конференции. Во время пандемии сейчас вот ведут учет того, как в американских штатах обстоят дела с учетом расы в данных о смертности от вируса. 

Параллельно с тем, как я узнал об этой инициативе, листал работы художницы Мими Онуоха, и там прочитал о интересной истории американского социолога Уильяма Дюбуа. В результате получилась статья, где я пытаюсь немного размышлять о том, какие проблемы есть с идеей data-driven активизма. 

Потому что тут опять возникает уже давно интересующий меня вопрос о том, при каких же условиях данные становятся тем решающим добавлением к «сборке» той или иной социальной ситуации, когда они начинают иметь значение, и как могут выглядеть разные конфигурации и способы соотнесения друг с другом политического действия и данных как аргумента. У Онуоха также есть интересное эссе на эту тему, писал о нем в канале вот здесь. На мой взгляд вся литература вокруг активизма & данных, по крайней мере из знакомой мне, пока не очень отвечает на этот вопрос и хочется понять, как можно схватывать «действенность» данных в таких кейсах.   

А еще у D4BL супер стильный инстаграм, они там делают красивые посты и видео по своим темам записывают, которые можно кому-нибудь послать как лаконичные и яркие объяснения проблемы.

Победители последнего совместного хакатона Новой газеты и Теплицы социальных технологий выяснили, что реальная статистика по смертям от домашнего насилия в 20 раз превышает указанные МВД показатели. И правда очень интересный проект, и большая работа была выполнена за очень короткий срок.

Вообще слушая итоговые презентации подумал о том, что достаточно распространенная критика в адрес хакатонов, что вот какие-то проекты на них создаются, а потом бросаются и забываются, конечно, не очень справедлива. Так и правда бывает, но на презентации было ярко видно то, что многие проекты основывались на предыдущих, преобразовывались и готовились несколько хакатонов.

Вспоминаю тут вот этот кусочек из интервью с исследователем civic tech Эндрю Шроком о хакатоне как пространстве эксперимента, которое я брал пару лет назад:

🖤 Поэтому я считаю, что, думая о важности гражданских хакатонов, необходимо также думать об организационных и политических результатах. Все же в хакатонах у людей появляется возможность поучаствовать, попробовать что-то новое для них. Иногда им это не нравится, а в других случаях этот опыт становится причиной задержаться в сообществе подольше. Из каких-то начатых, но незаконченных проектов и витающих в воздухе идей в отдаленной перспективе может получится нечто очень интересное. Хакатоны не только про готовые технологии, но и про новые волнующие политические идеи и практики, объединяющие людей. Если мы будем думать об этих двух аспектах как взаимосвязанных, то мы сможем лучше понять значимость той работы, которая там проходит.

На ютьюб-канале Европейского университета выложили запись дискуссии о низовых инициативах в технонауке.

Посмотрел сегодня арт-проект Wesley Goatley и Tobias Revell «Ауспиция». Ауспиция, как я узнал, – это такое гадание на птицах в Древнем Риме.

Насколько я понял, сам проект выглядит так: нейронная сеть натренирована на данных о долготе, широте и высоте пролетающих в 20 км радиусе самолетов и твитах со словом «будущее». Вы как зритель говорите красивую фразу «There is special providence in the fall of a sparrow» и данные о самолетах в реальном времени в радиусе 20 км от инсталяции предстают для вас как ропот стаи воробьев! И также судя по видео периодически объект еще выдает какие-то мистические фразы, нагенерировованные, собственно, от твитов.

​​Вот такую визуализацию христианских текстов, к которым философ Мишель Фуко обращался в своих работах, сделала исследовательница Ники Касуми Клементс. Исследовательница правда предупреждает, что проект еще не завершен; также там прилагается ссылка на, собственно, датасет.
Сейчас как раз читаю «Говорить правду о самом себе» и захотелось с вами поделиться.

Стать IT-активистом прямо сейчас: как вы можете помочь некоммерческим проектам

Написал для @teplitsa про то, как можно сейчас посоучаствовать в деле гражданских технологий. Если вы занимаетесь чем-то в IT или данные вот анализируете, то вот что, если вкратце, можно сделать:

– Помогать независимым некоммерческим проектам. В статье написано как можно прямо сейчас помочь DOXA, Московской Хельсинской группе, Transparency International и конкретно их проекту Декларатор, Мемориалу, ОВД-Инфо, Дыши.Москва, Роскомсвободе. Наверняка есть и другие такие проекты, поэтому если есть вот какой-то симпатичный вам проект, то можно написать этой организации и предложить помощь. ✨

– Помогать на платформах. Теплица ведет два проекта в этом направлении – IT-волонтер и Пасека. Можно начать с регистрации на первом и посмотреть своими глазами, как это работает и подходит ли такая форма соучастия вам.

– А в конце статьи предлагаю объединяться, самим собирать данные и делать проекты, которые вам кажутся важными. Участвуйте в хакатонах (из ближайших это хакатон Noesis про социальные игры + Demhack 2 от Роскомсвободы и Privacy Accelerator), посмотрите тексты о прошлых хакатонах и идеи, которые там уже предлагались (вот текст о Прожекторе 2021, последнем совместном хакатоне Теплицы и Новой газеты).

Такая вот новость: «В Дании вышло приложение iConsent, пользователи которого соглашаются на секс в ближайшие сутки». Впечатляет, конечно, что кто-то решил вложить ресурсы в настолько сомнительное решение, подразмевающее идею согласия как чего-то, что дается лишь единожды. Хотя одновременно и интересно было бы посмотреть, как у его пользователей (если такие вдруг найдутся) изменятся сексуальные практики. 

Но зацепило больше не приложение в целом, а вот это пояснение в статье: 
«Разработчики называют это способом «предотвратить недопонимание» между партнёрами. Для возможных уголовных дел в приложении хранятся зашифрованные данные. Адвокат Мортен Бьеррегард утверждает, что приложение всё же не будет доказательством в суде. «Электронное согласие не облегчит доказывание того, что человек не совершал изнасилования», — добавил он»

И может данные этого приложения использоваться и не будут, но в других контекстах такое уже происходит. Еще в 2014 году канадская юридическая фирма их использовала данные о физической активности своей клиентки (из приложения Fitbit), чтобы доказать эффект несчастного случая на ее здоровье. И очень интересно было бы почитать тут какой-то социологический или исторический анализ того, как в разных ситуациях в суде обращаются к данным, и как они вообще могут менять то, что считается «доказательством» в суде, и как цифровые следы могут противопоставляться / усилять / вступать в иные гибридные отношения с нашей собственной памятью и уже сложившимся практикам осмысления себя.

твиттер замедляется, и по этому поводу стоит вспомнить, почему этого не было раньше — потому что во многих странах считается стандартом network neutrality — сетевая нейтральность. если коротко, это обязательство всем провайдерам предоставлять равные условия доступа ко всем сайтам.

обеспечивает эту нейтральность обычно закон, так как в рамках рынка такая норма не всегда выгодна. ну вроде как. но.

но! классное исследование о французских спорах 1970-80х годов показывает, что это не всегда так работает, и сочетание регуляции государства, рыночных законов и политической коньюнктруры — вообще не одинаково. например, рынок может быть за нейтральность.

в ту же копилку — сравнительное исследование США и Великобритании и дебатов там, а если хочется разобраться в том, как устроено тут убеждение — вот статья про то, как в дебатах о сетевой нейтральности используются разные метафоры.

ну и для того, чтобы понять, как устроено на уровне структуры всё: два теоретических подхода к тому, чтобы понять, кто такие вообще эти организации, обеспечивающие связь (провайдеры, поисковики, сервисы и пр). текст старый, но интересный двумя теориями (Фуко несколько неожиданно, но) + можно искать дальше после него про online intermediaries.

и если вы думаете, что это всё русская беда, то нет, даже вот слово такое придумали: минителизация интернета (от слова minitel, это французская сеть такая, которая похожим на интернет образом работала). типа переход от того, чтобы всё было удобно пользователям в их/нашем бесконечном разнообразии — к некоторому обобщённо удобному интернету.

а чтобы подумать про альтернативы (с ними беда) — толковый обзор от Кристиана Сэндвига о том, что нет на деле никакой абстрактной нейтральности, какие дебаты о разных способах регулировки и блокировки есть.

Листаю я тут сборник про indigenous data sovereignty, а я сам большой задрот Google Scholar, и, когда натыкаюсь на что-то интересное, то люблю также взглянуть, в каких работах текст еще цитируется. И сейчас посмотрел цитирования, а там какая-то статья на русском, я думаю, надо полистать: «Суверенитет в глобальном цифровом пространстве: современные тренды». Хочется узнать про тренды, иду читать. Опубликована вот в Балтийском журнале гуманитарных наук.

Я открываю, и там просто не то чтобы даже плагиат каких-то идей, она просто кусками переведена почти не слово в слово из статьи Couture & Toupin тоже про цифровой суверенитет. Даже копирайтинга какого-то нет. Не то чтобы я в шоке от этого как явления, ни для кого не секрет наверное, что в российской науке такое есть, но чтобы это было настолько нагло, я не видел никогда.

Написал тут пост в telegraph про прошедший в четверг ридинг по Хансингеру, приглашаю вас почитать, а еще очень горячо зову вас на конференцию клуба любителей интернета и общества, где помимо прочих прекрасных вещей будет и наша сессия, где будем про этику и политику вокруг данных говорить.

https://telegra.ph/riding-po-Hansingeru-03-27

Полина вот написала про программу конференции, лучше чем там у меня не получится. Обязательно регистрируйтесь, скоро там еще будут письма, в которых вам заботливо упакуют то фрагментарное, полусырое, но уже съедобное знание, которое есть о пандемии & интернете.

Немного STS новостей. Философ Жерар де Врис написал книгу про Бруно Латура в серии про ключевых мыслителей современности. Не знаю, будет ли это так же интересно, как книги Хармана про Латура, но взглянуть хочется, особенно если там будет продолжение полемики, которая была у де Вриса с Латуром в 2007 году на страницах журнала Social Studies of Science. 

Там де Врис обсуждает соотношение экспертизы и демократии в контексте дискуссий о трех волнах исследований экспертизы в STS. Политическая составляющая полемики, которую затрагивает де Врис, заключается примерно в следующем: сколько экспертизы нужно современным демократиям? 

В той дискуссии участовали Коллинс и Эванс на одной стороне ринга против Винна и Джазанофф с другой. Первые утверждают, грубо говоря, что нужно усилить демократию экспертностью, а вторые предлагают сделать демократическими сами места производства технонауки (концепты вроде гибридных форумов Каллона и его коллег относятся в эту же категорию). Сам же де Врис сказал, что все не правы, потому что слишком модернисты, и весь вопрос нужно развернуть с помощью Аристотеля. На страницах того же выпуска Латур отвечает, что нет, пожалуй, Аристотеля не надо, давайте лучше прагматистов возьмем и не будем пытаться пристроить проблемные вопросы (issues) к существующим политическим институтам, а попробуем развернуть вокруг самих проблем новую политику. 

Дискуссия в общем достаточно увлекательная и бодрая, жалко вот, что в политической теории такие вопросы как будто бы обсуждаются меньше (хотя может я просто не там гляжу).

а мы начали серию писем об интернете, приуроченных к конференции internet beyond

я написала первое и мы вот-вот начнём их отправлять

в письмах, напомню:
- рассказ про события конференции со ссылками на доклады
- ссылки на классные исследования
- будет отчёт про каждый день и разговоры и обсуждения там
также в этот раз там Лесков с Толстым, проблема масштабов в исследованиях, research art и ссылка на классную инструкцию для ревью

! рассылка — не только для академической среды, она для всех, кому про интернеты интересно

подписывайтесь, пишу нежно и ответственно, письма с прошлого года до сих пор иногда работают как полезная штука

подписаться можно на сайте конференции c помощью большой синей кнопки

​​Что не так с комиссиями по этике в IT-компаниях

В декабре 2020 года руководство Google уволило исследовательницу Тимнит Гебру, сотрудницу отдела по этике, из-за скандала вокруг статьи о этике обработки естественного языка (NLP). Мне кажется, что случай этот очень показательный, если хочется подумать о том, что становится с этикой, когда она перестает быть просто языком описания проблем, а институционализируется в IT-компаниях. 

Я следил за этой историей, читал про этику алгоритмов, ее критику, социологию про институционализацию этики – и вот мой небольшой текст про это вот все. Сначала про историю с Гебру и ее коллегами, а затем уже – про этику алгоритмов в чуть более широком контексте. В тексте много ссылок на материалы, которыми я пользовался, всячески призываю по этим ссылкам тоже походить, если вас заинтересовала тему. 

К посту прикрепляю арт THE ABUSE AND MISOGYNOIR PLAYBOOK, вдохновленный случившимися с Гебру событиями.