Сны о чем то большем.
Мужик работал много и задремал в кабинете после бесконечных совещаний с поставщиками, и снился ему сказочный сон. Что он трудится бизнесменом в медицине. И должен произвести вакцину, изобретенную уже без него, чтобы привить сограждан могли администраторы.
К сроку не успевает. Думает, что делать. Как сдвинуть сроки и переложить ответственность.
Зовет помощника умного (только в сказках такие бывают), а тот ему и говорит: «Ты статистику видел? Желающих прививаться немного. Так ты и делай вид, что все готово. Отгружай понемного того, что есть. Совершенствуй логистику. Администраторы тем временем пусть развивают публичную активность. Открывают пункты вакцинации и запись на прививки современную, электронную объявляют. Пока суть да дело – глядишь, и ты со своим производством подтянешься. Но для страховки договаривайся о покупке другой вакцины, вот китайцы готовы торговать, например. Они нам всегда в импортозамещении первые помощники».
На этом месте звонок разбудит мужика нашего. Звонили из Москвы, спрашивали, где вакцина. И непонятно, во сне это было или уже наяву.

Сны о чем то большем.
Мужик учился в высшей школе управления и напряжённо так учился, на пятерки.
Голова гудела. К вечеру.
А ночью снился один и тот же сон.
Он на плацу перед ним полк. Утренний развод. Проходят роты: одна, вторая, третья, знакомые , почти родные лица .
Мужик думает – отличные у меня офицеры, стараются, хорошее , полезное дело делают.
Но почему у меня такое чувство, что при этом эти молодцы все проё...ают.
Вот раз за разом, раз за разом.
Звенит будильник, просыпается мужик и понимает - разнотык.

Сны о чем то большем.
Мужик наш очень измучился в этот странный 2020 год. Уставал очень на удалёнке. Пристрастился к постоянной рабочей дреме. И в один из таких легких дневных снов, очевидно под воздействием неумеренного чтения соцсетей, приснилось ему заседание Госсовета.
Сидит он там чинно среди всех. Речи слушает. Все очень строго и возвышенно. И помещение. И люди в галстуках.
Заседают.
Оживление, как всегда, на Жириновском. Хоть как-то дух перевести. Хотя в основном все смотрят в свои айфоны. Умничают.
Президент всех серьезно выслушивает. Что-то записывает.
Обвёл мужик взглядом все это великолепие и подумал: ничего не изменилось.
Тут завибрировал телефон на столе, и он проснулся. Взял телефон, прочитал сообщение.
Действительно, ничего не изменилось

Сны о чем то большем.
Мужик задремал наш опять, и снится ему, что вызывает его губернатор Петербурга и говорит: «Надо как-то нам все-таки разрешить работать в новогодние дни».
Мужик - ему: «Так ведь коек ковидных и так не осталось, куда класть-то будем потом посетителей?»
А губернатор: «Ты умный мужик, придумай. Сроку тебе до утра».
Всю ночь думал мужик, ворочался и вдруг вспомнил, что Пётр-основатель хотел сделать его (город сей) на манер Венеции.
Ну, ходили такие слухи.
Мужик и подумал: Пётр хотел Венецию, а мы лучше сделаем.
Утром прибегает к губернатору и говорит: «Давайте как в Париже , там открытые веранды у ресторанов всю зиму работают, чем наша Венеция северная хуже»?
«А мороз же!» - усомнился мудрый градоначальник.
Но мужик настоял: ленинградцы - народ стойкий мороз им нипочём.
«Ну, быть по сему!» - сказал губернатор северного Парижа. И разрешил ленинградцам праздновать праздники на морозе.
Очнулся мужик от тяжелого сна и думает: вывернулся я все-таки, придумал годную схему, хотя и во сне. Неужели ее действительно использовать будут?
И снова заснул.

Сны о чем то большем. Новогоднее.
Наевшись оливье, и наплясавшись, и напевшись, и напившись, заснул наш мужик под утро первого числа.
Ну, как положено во всяком случае в описаниях правильной встречи Нового года, во множестве публикуемых в соц сетях.
Он так все и исполнил. Вырубился.
А дальше пошло не по плану. Снится ему дивный лес, и он в этом лесу идёт без цели, и хорошо ему, тут рядом прекрасно сосуществуют и волки, и мыши, и зайцы, и лисы.
И он думает: вот оно, царство справедливости, которое так трудно искать. А оно рядом.
И на ухо ему кто-то шепчет: «Вот ты думаешь, мужик, как и все вы, что справедливость – легко достижимая вещь, что надо только захотеть, что она одинаковая для всех. А вот и нет, ведь для слона справедливость – это тонна, а для мыши и сто грамм вполне, и даже очень. Справедливость – это ощущаемое уважение, которое не выразить в килограммах, хотя и так бывает. А руководитель, он как и кому равен, он ведь ночи не спит, все о справедливости думает и от несправедливости плачет. А вы его, руководителя своего, любите недостаточно, и он страдает, а от этого теряет концентрацию, и получаются перекосы, и недовложение, и ошибки при взвешивании».
Идёт дальше мужик и слышит, как муштруют хищников: «Вы должны быть как суслики, как кролики, как попугаи, должны понимать и удовлетворять их чаяния».
Заседания «Единого леса» идут – понял мужик ( это у них партия правящая такая). И ощутил себя кротом, захотевшим зарыться поглубже.
Веселый лес, это я хорошо устроился – подумал мужик и решил, что надо бороться за новые пастбища для баранов.
На завтра назначили сход. Надо бы узнать, не запретил ли ещё медведь заприродные собрания.
От волнения он заворочался в постели. Во рту пересохло. Он поискал воды. Подумал: странно, такой правильный лес, а воды забыли поставить у кровати.
Проснулся не в духе. Уже первое января почти прошло, а ещё столько надо сделать.
Старый Новый год скоро.