Помимо платных видеоматериалов, у нас есть и много бесплатных: cобрали для вас подборку материалов с нашего YouTube-канала :)

🔗 Разговор с доулой смерти про завершение жизни питомца, Настя Левикова и Елена Терещенкова

🔗 Откровенный разговор доулы смерти Саши Леи Адины с умирающей

🔗 Аутентичные отношения. Алла Савченко про язык доул смерти

🔗 Запись нашего первого «Завтрака с доулами смерти» в Zoom

🔗 Доула смерти: Саша Леа Адина о своей работе

——

🔗 10 вопросов доуле смерти — Настя Левикова

🔗 10 вопросов доуле смерти — Алла Савченко

🔗 10 вопросов доуле смерти — Саша Леа Адина

Аутентичные отношения – это ключ к искреннему присутствию даже в самых уязвимых моментах.


Сегодня начался курс доул смерти, 5-й по счету.

Наше доульство смерти отличается от американского, английского и немецкого. Мы начинаем обучение с изучения и практики аутентичных отношений. На английском – Authentic relating.

Аутентичный - искренний, такой, какой есть.
Релэйтинг – отношенческий.

Когда мы говорим друг с другом, то мы вступаем в отношения (привет, избегающим!)

Это могут быть отношения на 5 минут или на всю жизнь. Не важно.
Потому что на самом деле существует только “здесь и сейчас”.

Аутентичные отношения – это практика, во время которой нам не так важно ЧТО мы говорим, а важно КАК и ЗАЧЕМ.

Как я себя чувствую сейчас, говоря с тобой?
Что я замечаю сейчас, находясь рядом с тобой?

Зачем я приношу ту или иную информацию, слово, жест в наш контакт.

Я люблю слово “контакт”.

То, что происходит между нами.
Я сразу представляю существ из фильма Аватар. Когда они сплетались хвостиками.
Точно так у нас активируются зеркальные нейроны, а еще – моя любимая часть:
когда люди находятся в близком, внимательном диалоге, наблюдается синхронизация мозговой активности (например, альфа- и тета-ритмов). Это называют межличностным резонансом — биологической основой чувства «мы на одной волне».

Самое дурацкое про Аутентичные отношения, что писать про них, это как рассказывать о сексе или о том, как приятно принимать душ.
Пока вы не попробуете, то ничего не понятно.

В АО много игр. Собственно, через игры их учат и практикуют.

Самая простая в выполнении и одна из базовых игр:

Игра на замечание.

Минута в тишине, чтобы настроиться друг на друга.
2-3 минуты (ставить таймер) перекидываться фразами:

-Находясь сейчас с тобой, я замечаю

И говорить, что вы замечаете на уровне мыслей, ощущений, образов, эмоций. Не придумывать, а что именно сейчас происходит со мной.

Отвечать:

– Слыша это, я замечаю...
И дальше перекидываться фразами-замечаниями.

Если хочется начать новый раунд, то не отвечать: слыша это, я замечаю.

А начать снова: находясь сейчас с тобой я замечаю.

И не играть дольше 5 минут.
Можно устать, потерять концентрацию и получить в итоге неприятный опыт.

Что может пойти не так: можно почувствовать уязвимость, чрезмерную близость – может быть сложно тем, кто не привык/тревожится/боится близкого контакта.

Может возникнуть ощущение “влюбленности”, “возбуждения”.

Я обычно в этой игре чувствую “включенность” и как будто время останавливается.

А еще люблю наблюдать за тем, как мой мозг вначале этой практики пытается сказать “как надо” и я не могу почувствовать человека, а потом получается настроиться. Как будто прорывается пленка между нами.



Я хочу попробовать писать больше про то, чему я учу и делать это сразу в моменте, иначе это все растворяется
в беге дней.

Разбор истории с точки зрения доулы смерти

Читая историю Миши, я всё время ловила себя на мысли: в какой момент он мог бы встретиться с человеком, способным поддержать в горе? Мне кажется, таким поворотным моментом могло стать его поступление в университет — резкий поворот в его жизни и переход на новый этап.

Я представила, что в его жизни появляется кто-то, кто умеет по-настоящему слушать. Кто не станет сразу спрашивать, «кем ты хочешь быть». И кто не говорит: ты должен быть таким-то, А то, кто сначала спросит: что ты любишь? какое твоё первое воспоминание? какая книга потрясла тебя больше всего? что с тобой происходит, когда ты пишешь?

Потому что до этого момента Миша, кажется, был только ролями и функциями. Мальчиком, который мешает. Моряком, который должен выполнять свою работу. Мужчиной, который должен быть «сильным». А что он чувствовал? Он живой человек или литературный герой, мечущийся между чужими ожиданиями?

Я думаю, что с Мишей никто никогда не говорил о смерти. Вероятно, родители умерли рано, но в его семье, как и в тысячах похожих семей, просто не было языка, чтобы об этом говорить. Если ребёнок растёт в бедности, в постоянном режиме выживания, откуда ему учиться горевать?
Ни одна из Мишиных потерь не была оплакана. Не было слов, ритуалов, поддержки близких, и общества, и не было пространства, где он мог бы сказать: «Мне больно и я не знаю, как жить дальше».
Если бы рядом оказался человек, способный поддержать его в этом, он мог бы помочь назвать потери поимённо. А если бы Миша захотел, то можно было создать свой личный ритуал прощания: с детством, с морем, с надеждой на любовь. Не чтобы всё исправить (ведь не всегда можно починить и исправить), а чтобы не быть в этом совсем одному.


На что еще вы обратили внимание в истории Миши? Что могло повлиять на то, как он проживал горе?

#история_героя