Под новогоднее настроение фильм с елочкой я пока не посмотрела, но так как скоро придет время загадывать желание, то можно посмотреть «Жизнь Мечты» 1972 года от канадской режиссерки Мирей Дансеро.

В центре сюжета две подруги. Вирджиния принадлежит к рабочему классу, она смогла закончить академию художеств и мечтала быть художницей, но чтобы быть материально независимой - должна работать в коммерческом отделе анимации. Изабель из обеспеченной семьи, но ее тяготит патетика буржуазной жизни. Героини обсуждают творчество и стремятся понять, такой ли прекрасной оказывается мечта, когда она сбывается, чего в действительности им хочется от жизни. Например, идеал, идеальный мужчина - возможен ли он в принципе? Одна из девушек находит большинство мужчин скучными и предсказуемыми, вторая без памяти влюблена в женатого мужчину и никак не может освободиться от такого наваждения.
Пока героини в кадре перекусывают хрустящими яблоками — где-то на фоне, без чрезмерного концептуального нажима, фильм предлагает кинематографический психоанализ гетеросексуального влечения и иронично деконструирует коммерциализацию женской сексуальности.

И еще, о мечтах, которые сбываются. С этим фильмом связана прекрасная история. В одной из своих ранних работ известная американская исследовательница кинематографа Б. Руби Рич делится воспоминаниями о феминистском движении в 1970-1980-е годы. Тогда, будучи начинающей кураторкой, она даже не мечтала об организации женского кинофестиваля. Но, в 1973 году ей позвонил кинокритик Джин Сискел из журнала Chicago Tribune, пораженный сценой из фильма «Жизнь мечты», где несколько парней жалко пикапят главных героинь, пока те едут в машине. Сцена, показанная с женской точки зрения, вдохновила его так сильно, что он предложил Руби Рич организовать один из первых фестивалей женского кино в США. Мероприятие благополучно состоялось и вдохновило десятки других городов перенять эстафету, что способствовало привлечению внимания к женским фильмам и проблеме присутствия женщин в киноиндустрии в целом.

#фемфильм

Фильмы Дэвида Линча несравненны, но я особенно прониклась его творчеством, когда он стал экспериментировать со звуком. Его альбом Crazy Clown time стал для меня той самой музыкой, которую я заслушиваю «до дыр» в метро, на пробежках, во время работы над текстами и когда грустно, под нее я обожаю танцевать и не чувствую стеснения в движениях. Линч знал и транслировал, что мы все связаны единым полем, а еще был уверен, что счастье - штука имманентная. Rip.

Бывают фильмы, которым очень идет пыльный налет. Посмотрела первый полный метр Ангелы Шанелек «Счастье моей сестры»(1995), зависший у меня на компьютере в предпросмотровом бардо на целых три года с февраля 2022-го. Интерес у меня был почти спортивный. Кроме слабости к дебютам, я хотела посмотреть на саму Шанелек, снявшуюся здесь в одной из главных ролей. Как же ей идет розовый свет в одной из сцен!

Однажды с одним очень эрудированным киноведом я обсуждала берлинскую школу, направление в современном немецком авторском кино, с которым ассоциируют творчество Шанелек. Он очень мило сказал, что не понимает, как другие умудряются находить в этой куче навоза какие-то жемчужины. Несложно посочувствовать киноведу, опирающемуся на рациональное аналитическое чутье. Парадоксальным образом, то самое немецкое кино, которое крепко держится на рассуждении и скупо на эмоции, у Шанелек тяжело смотреть как раз из-за избыточной эмоциональности, тщетно скрываемой героями. В центре сюжета любовный треугольник. Чтобы определиться с выбором между Арианой и ее сестрой Изабеллой, фотограф Кристиан, замучивший их и себя, в отчаянии решает кинуть монетку.

В фильме расставание — это затянувшиеся похороны. Процесс безвозвратного отмирания отношений возникает в самом пространстве. Улицы, эстакады, шершавый бетон зданий, запотевшие стекла вагонов заполняют пустоты между героями и обнаруживают все большую дистанцию между людьми. Фирменные Шанелековские города, которые пронизывают тела насквозь, здесь не так нарочиты. Но очень точно передано как в безликих съемных комнатах, много раз перекрашенных белой краской, теряется тепло чьих-то чувств. Вместо них между торопливыми проходками, надрывными монологами и отчаянной борьбой Арианы за любовь — разливается страх одиночества.  
Я не ожидала, что в 1995 на экране еще был возможен убедительный длинный монолог на крупных планах. Даже не косвенный, о забытых вещах или неоплаченных счетах, а прямой — о ревности, любви и расставании.
В образе холодного города и тяжеловесных стихотворных фразах траурная патетика фильма возникает как образ остановившегося времени и благородного прощания с прошлым, которое здесь очень материально. Желтоватый цвет кадра от пленки и уже почти забытый аналоговый мир с проводными домашними телефонами и сигаретами галуаз, которые еще можно курить в кофейнях. В одном из кадров Изабелла дрожит на улице без куртки. Абсолютно осязаемые холод, потерянность и необходимость принимать взрослые решения проникают с экрана как естественный порядок вещей и замедляют ход мысли созвучно февралю.

В этом году, каждый день до 8 марта буду выкладывать по одному фильму, который раскрывает тему места женщины культуре, женской эмансипации, взросления и борьбы за свои права. Начать хочу с фильма Орландо,1992 года, реж. Салли Поттер.

Во-первых, это красиво!Перформанс Тильды Суинтон в образе Орландо можно назвать квинтессенцией ее андрогинного амплуа: по сюжету в течение 350 лет первую часть из них проживает как мужчина и вторую как женщина. Во-вторых, фильм снят легендарной британской режиссеркой Салли Поттер (нежно любящей советских режиссерок) по еще более легендарному роману Вирджинии Вульф, сатирической псевдобиографии 1928 года, стилизующейся под английскую литературу прошлых столетий. В соответствии с концепцией романа, смена пола Орландо отражает изменения в характерных чертах письма от «мужественных» к «женственным». И в-третьих, как делилась Поттер в одном из интервью, для нее было важным показать в фильме как сложно бывает соответствовать гендерным стереотипам как женщинам, так и мужчинам.

Пока бушуют страсти по поводу Оскара и особенно по поводу номинации на лучшую женскую роль, где между зрелостью и юностью выиграла последняя — предлагаю утешиться картиной Селин Сьяммы Водяные лилии (2007) о переходном возрасте.

Фильм повествует о пробуждающейся сексуальности девушек подростков. Сьямма неспроста стала иконой современной французской феминистской режиссуры. Обманчиво простая образность — следствие концептуальной работы. В своем дебюте Сьямма делает вид, что идет по пути классического сюжета фильма о застенчивых девочках и первой несчастной любви, но уходит от нарративных клише и смещает акцент на то, как социальные нормы стремятся управлять нашими телами.
По сюжету героини занимаются синхронным плаванием. Объективация и самообъективация предстают как эстетизация эротической силы, результат дисциплинарных практик.

Помимо критики, female gaze возвращает героиням права на сексуальность, которая по своей природе не укладывается в социальные модели гетеронормативного поведения.