Що ж таке війна для мене, рядового? Це нудотний сморід газів од вибухлих мін, і без кінця хочеться спати. Спати й спати — то, певне, була захисна реакція організму. Без цього, мабуть би, людина не витримала стільки жахів, стільки потрясінь. Цікаво, що й Симонов засвідчує в записках те ж саме.
Безкрилі птахи.

Багато серед нас таких. Обрубки крил стирчать і весь час кровоточать.

Ах, яка це краса — Київ золотої осені, коли всі парки його, всі крутояри наддніпрянські палають, доповнюють святий блиск Лаври...

18 жовтня 1975, Олесь Гончар, 57 лет, радянський письменник

Ставил лен
Ремонт телятника

18.10.75, Ершов В., работник колхоза в Тверской области

Я думаю, уж не готовится ли Брежнев к уходу на покой. Ведь с каждым его появлением на публике все больше в народе утверждается ощущение о его физическом и психическом угасании. Он сам это чувствует, наверно. Вчера на экране, из Внуково-2 при проводах Жискара он выглядел просто жалко, в этой нахлобученной шляпе, у которой он все время держал руку, дрожащую, это было видно, якобы в воинском приветствии. И весь этот нелепый протокол выглядел мрачным, скучным, бессмысленным. Неужели он не озабочен, как лучше передать наследство?

Съездовские материалы, которыми он еще ни разу не поинтересовался с того момента, как сказал, чтоб пишущие бригады выезжали по дачам, видно, утратили для него значение. Не исключено, что он уже не рассчитывает сам произносить то, что ему напишут. Я, например, не представляю себе, как он в таком состоянии смог бы стоять с текстом на трибуне 4–5 часов. Может быть, он по примеру XIX съезда обдумывает — не поручить ли чтение доклада кому-нибудь другому, а себе взять краткую напутственную речь (так сделал Сталин в 1952 году).

В воскресенье прогуливался с Брутенцем. Он тоже озабочен. Праздники каждое воскресенье (сегодня, например, День работников пищевой промышленности), юбилеи, приветствия, награждения, приемы, послания, поздравления, проводы, встречи, беседы. Что происходит? Где мы находимся? Куда мы идем? Что будет через год? Куда там — что будет со съездом?

Официальная действительность, а вернее — мифология совершенно оторвалась от реальной жизни, от умонастроений и интересов людей. Газеты и общественно-художественные журналы — нечто совершенно различное. В газетах оптимистическая тарабарщина по изъезженным правилам. В журналах все более высокохудожественная бытовщина — унылая, беспросветная, никуда не идущая и ни к чему не стремящаяся. Раньше этим «грешил» «Новый мир». Его клевали, он был паршивой овцой. Теперь в этом смысле все журналы такие. Я не берусь думать, что их редакторы исподволь, со злорадством протаскивают эту атмосферу (отражающую реальную безыдейность общества). Может быть, есть и такие скрытые либералы. Но большинство наверняка зажало бы это все, как и делали раньше. Однако сейчас, видимо, это невозможно. В этом случае вообще нечего было бы печатать. Читатель бы не стал читать жвачку. Более того, профессиональный уровень (и «этика» в этой среде) уже, видно, таковы, что они автоматически не могут создавать искусственно «одухотворенные» вещи.

Повсюду, чуть ли не на улице пахнет ожиданием чего-то. В открытую говорят о «дряхлости правительства». В самом деле, такого старого «контингента» в правительстве не знало, по-видимому, ни одно цивилизованное государство за всю историю человечества.

19.10.75, Анатолий Черняев, 54 года, заместитель заведующего Международным отделом ЦК КПСС

Воскресенье. Вашингтон. Пригород, особняки. Спокойно, провинциально... Вечером — «Последнее танго Парижа». Поздно вечером — «гудим» с земляками. Хорошие ребята, всегда под градусом, так привыкли. Ночью, в номере — новое открытие: за 25 центов (опустил в ящичек) твоя постель начинает дрожать, вибрировать, убаюкивая тебя в течении 15 минут.. Американцы — приветливы, простодушны... К другим народам относятся спокойно, с некоторым безразличием. Изоляционизм...

19.10.75, Анатолий Гребнев, 51 год, кинодраматург

Ремонт конюшни

19.10.75, Ершов В., работник колхоза в Тверской области

Под утро дали дуба. Вода даже в чайнике превратилась в лед. Плеснули бензину в костер и немного отогрелись. Кругом свистят пищухи, поимка которых тяжким бременем лежит на нашей совести, но как это сделать? В плашки они не попались, не удалось подстрелить и из ружья.
Началась свистопляска по ухабам. Пыль везде и всюду. На спальниках, в воздухе, на нас и в нас. Временами трудно дышать. Находимся в районе Вахрушева.

Заехали в Гастелло, здесь у нашего шофера живет какая-то родня, которую он видел всего один раз. Мы кучей долго топтались у прилавка перед этой самой родней, но так и не были опознаны. Решили сами идти на абордаж, кажется, признали и даже пригласили в гости. Мы, кажется, все впервые попали в настоящую корейскую семью. Стыдно было заходить в комнату. Я, наверное, в старые времена сошел бы за беглого каторжника. Но ничего: умылись — и за стол. Корейские острые блюда, водка, кук-са, которая никак не наматывалась на вилку... Потом нас, которых и в дом-то пускать нельзя было, уложили на чистую постель. Ночью снились зайцы и змеи, конечно, новый вид. А вообще все было хорошо.

22.09.1975, Анатолий Басарукин, 23 года, герпетолог

Я обычно смотрю свежий номер «Юности» с конца. Так интересней. И сейчас я быстро залистала новенький номер и... стоп! Лариса Исарова «Сложный случай». Заметки этой учительницы о своем классе я всегда с очень большим интересом читала. У нее было уже что-то о мальчике, который сжег журнал класса, очень много про любовь, в общем, самые волнующие вопросы. Поэтому я сразу же принялась читать ее новую статью. Прочитала и не могла ничего делать, ни о чем думать. В общем, как из жары на мороз выскочила, как будто мне что-то на голову свалилось — такое было состояние. Пересказывать содержание не буду, решила все ее статьи собирать как бы в книжку, потом интересно будет их перечитывать. Очень большее впечатление произвели на меня Дашины слова о настоящей любви: «Я никогда не полюблю человека, если не увижу раньше, что ему нравлюсь... А если мы даже разойдемся, то почему я должна переживать? Ему же будет хуже, такой как я, он больше не найдет. Это не потому что я чудо. Просто всякий человек неповторим. И если он всерьез любил меня как личность, то либо он больше уже никого не полюбит, либо у него не было настоящего чувства. В первом случае — ему хуже от нашего разрыва, а во втором — мне же лучше, если от меня уйдет человек, не любивший всерьез... Если ему нужна другая, пусть идет, я бы в жизни никого не стала удерживать. Унизительно делить любимого человека, питаться крохами чувства...» Как же мне хочется с кем-нибудь такое испытать. Б... Нет, он послушен, как теленок, с ним неинтересно. А все-таки я решила, что в конце десятого класса, когда он уедет поступать, я напишу ему и объясню, почему я порвала с ним. Я напишу ему, что не хотела мешать ему заниматься, чтобы он думал не о том, как бы со мной встретиться, а занимался бы лучше. Да и вообще... посмотрим в дальнейшем.

22.10.1975, Людмила Шилина, 16 лет, жительница Воронежа

Заготовка матеряла городил загон

22.10.75, Ершов В., работник колхоза в Тверской области

Каждый умирает в одиночку. До чего же это верно! Я раньше не понимал до конца этих слов Ганса Фаллады, вернее, понимал их слишком буквально. Мол, в последний час человек остается наедине с собой. А суть не в этом. Умирающего человека все предают: и близкие, и далекие, предают явно и тайно, не признаваясь в том самому себе. Я. С. уже предал маму, хотя еще есть надежда. Он сказал Алле, которая одна не предала маму (я тоже предал, если говорить начистоту, из самозащиты и того болезненного бессилия, что охватывает меня на краю): «Надо вызвать консультанта по крови, для очистки совести». Алла это уже сделала, и не для «очистки совести», а чтобы жила ненавидящая ее мама. А любящий муж, проживший с мамой без малого пятьдесят, говорит весьма хладнокровно и без обычных соплей: «для очистки совести». Значит, он маму уже похоронил. Это безнравственно да и вредно для мамы. Я уверен, что если усиливаться против смерти близкого человека, можно продлить ему жизнь, а то и вовсе прогнать смерть. Слова Я. С. работают против мамы. Но силён Я. С.! Какая мощь самосохранения! Это было бы величественно, если б он защищал таким образом какие-то большие ценности в себе, как Гёте, запретивший говорить о состоянии больного сына. Но Я. С. охраняет всего лишь овсянку, обедик, развлекательное чтение и заграничное радио. Вот куда мы пришли. Много было дурного, эгоистического, несправедливого и почти безумного в нашем бедном доме, но таким леденящим холодом еще не веяло, как от одной фразы Я. С.
Алла среди нас, как белый ангел в аду.

Не надо бояться октября (речь идет о месяце, а не о символе), октябрь прекрасен, быть может, прекраснее всех месяцев года, даже мая. Май мучает надеждой, обещаниями, которые никогда не сбываются, октябрь ничего не обещает, не дает и тени надежды, он весь в себе. А за ним — тьма, холод, слякоть, мокрый снег, огромная ночь, конец. Но как красиво сейчас! Какое золото! Какая медь! И как чудесна зелень елей в лесу и лоз над рекой! И до чего же зелена совсем не увядшая трава. А над всем — чистое голубое небо. Тверда под ногой, будто кованая дорога, лужи подернуты уже не сахаристым, тающим ледком, а темным, непрозрачным и твердым. И великая пустота тихого, просквоженного от опушки к опушке леса: ни птицы, ни зверька, ни насекомого, ни шороха, ни писка, ни свиста. Сегодня я не выдержал и начал орать в лесу от непонятного счастья, как Комаров над морем.

Адски болит шея, отдается в голове. В душе — злоба на помойку, которую почему-то называют литературой, а вокруг золотой мир. И в сорока километрах отсюда мается на больничной койке мама, не помогающая себе против смерти. Если б у меня не болела так сильно шея и не скакало бы так грозно давление, я, наверное, сошел бы с ума.

23 октября 1975, Юрий Нагибин, 55 лет, писатель

1991 год глазами очевидцев.

Каждый день - новая дневниковая запись жителя СССР. Страх, надежда, быт на фоне распада страны.

"Девяностые" - почувствуйте эпоху кожей. Без цензуры и без прикрас.

https://www.tg-me.com/devyanostalgiya

Все сразу: секретарь СП РСФСР, секретарь СП СССР, член обкома, делегат 25-го съезда, дача по вкусу и по выбору под Ленинградом. Плюс к этому всякие другие почести, издания во всех республиках, неограниченные поездки за границу, по стране.
И цена за все это — возглавить ленинградских письменников.

Подкуп это?..

Был, был у меня соблазн. Открываются двери в другой, неведомый мир, и пусть я не напишу ничего путного за 3 года, но зато какой дневник отгрохаю! Дневник века. Для потомков, конечно. Но я победил себя. Нет, нет, столько принесено жертв во имя искусства, так неужели сейчас изменить себе?

Уверен, давно это сказано, но хочется повторить: главные победы в жизни человека — это его победы над самим собой, над своими страстями.

22 октября1975, Фёдор Абрамов, 55 лет, писатель

Делали дорогу в конюшни

23.10.75, Ершов В., работник колхоза в Тверской области

Был в музее на выставке «100 картин Метрополитен-музеума». Помимо гойевских мах, рембрандтовского «Старого славянина», чудесного Вермеера и Гальса, там оказалась Галя Покровская. Та самая, с которой без малого тридцать лет назад познакомил меня Петя, а она в свою очередь познакомила меня с Леной. Я поначалу ее не узнал: старая, обрюзгшая, толстая, выцветшая. Она меня узнала сразу, хотя я тоже стар, толст и брюзгл. Но я не выцвел. Страшноватая встреча. Никогда я так отчетливо не видел, что катастрофа уже случилась. Она сказала с плаксивым лицом: «Знаешь, я потеряла мужа — Владимира Досталя». Режиссер Досталь, погибший на съемках лет пятнадцать назад, до самой своей кончины был мужем Наташи Андросовой, мотоциклистки. Она вырастила его детей, родившихся, разумеется, не от Гали Покровской. «Ты потеряла мужа Андросовой?» — спросил я. И добавил ей в утешение: «А у меня жену бывшую оперировали». — «Какую?» — «Твою приятельницу Лену». — «Эту шляпницу? — произнесла она с аристократической брезгливостью. — Но она никогда не была твоей женой». — «Была, да еще какой! И весьма долго — лет десять. Мы и сейчас самые большие друзья. Праздновали Сашкину свадьбу, потом защиту диссертации. А вы совсем не видитесь?» — «Я не могла ей простить, что она отбила тебя у меня», — изрек этот крокодил на полном серьезе. Мне хотелось сказать, что Лена за одно это заслуживает вечной благодарности. На самом же деле, у нас с ней ровным счетом ничего не было. Но в ее неудовлетворенном воображении я такой же страстный любовник, как Досталь верный муж. А потом она стала громко просить карандаш у посетителей выставки: «Умоляю, карандаш или шариковую ручку! Мне надо записать телефон Юрия Нагибина». «Прекрати!» — сказал я. Но тут она разразилась таким дифирамбом мне от лица «всей благодарной России», что меня затошнило. Причина ее энтузиазма вскоре выяснилась: она пишет и хочет, чтобы я почитал. Вечно одна и та же песня. Уродливая и печальная встреча с юностью.

24 октября 1975, Юрий Нагибин, 55 лет, писатель

24 октября. пятница

Начинаю с того, что осень нынче у нас — расчудесная: солнечно, безоблачно, с легкой прохладцей легкий ветерок. Золотая осень!

В делах и заботах моих много схожести: то в отделении, то в архиве, то в библиотеках.

В библиотеке музея и архиве, сто на Соборном дворе, листаю и листаю «Смоленский вестник», выписываю все любопытное о Сычевке и Сычевском крае. К сегодняшнему дню газета «За коммунизм» впитала в себя подборки «Из прошлого». А по вечерам читаю «Подростка» страшного Достоевского, читаю и поражаюсь, и смех разбирает: вот уж, как никто, умел копаться в клоаке душ человеческих, точнее, в духовной клоаке людей, не дающих отчета в своих поступках. От реального он очень далек. В жизни все делалось и делается проще и гнусней, — гнусность ведь тоже проста и бесхитростна; она сложна лишь у ненормальных.

Николай Павлов, 65 лет, журналист

Салому ск. встовлял стекла

24.10.75, Ершов В., работник колхоза в Тверской области

Смотрел французский фильм «Жить, чтобы жить». Типичная для французов любовная история с искусственными вмонтированными кадрами сражения во Вьетнаме. Очевидно поэтому была выпущена на наш экран.

25 октября 1975, Владимир Швец, 59 лет, учитель музыки, композитор

Сегодня подумал, почему бы вас не познакомить с другими своими каналами? Может заинтересуетесь и даже подпишитесь. Такой вот скромный список:

@kafkanazavtrak - письма, дневники и цитаты из произведений моего любимого Франца Кафки.

@Dark_Avenues - письма и дневники великого русского писателя, мизантропа и нобелевского лауреата Ивана Алексеевича Бунина.

@blok_note - письма и дневники Александра Блока. Мой первый канал, создан в мае 2017 года. Первоначально на нем публиковал короткие рассказы классиков (например), потом дневники Петра Чайковского (тыц).

@prishvin_dream - дневники Михаила Пришвина. Тема неисчерпаема, 8 томов, 50 лет. Очень плодовитый автор.

@denechekk - дневники 1975 года рандомных советских жителей. От академика до работника совхоза в Тверской губернии.

@devyanostalgiya - дневники жителей СССР 1991 года во время его распада. Надежда и отчаяние в каждой строке.

@soroksorokoff - мемы. Куда-ж без них. На канале 2 подписчика, один из них я.

Дома под грушей нашёл мёртвого птенца кольчатой горлицы. Длина около 3 см, покрыт редким жёлтым пушком. Замёрз? Рано утром было около 0°, в 9.00 утра было -3°. Сидит Люся, однако. Видел снегириху на ул. Фрунзе, возле нашей аптеки.

25.10.75, Борис Голов, 54 года, биолог, ученик Формозова А.Н.

В Родню сартировал

25.10.75, Ершов В., работник колхоза в Тверской области

Тусклый, сырой день. Ездил в библиотеку и опять списал несколько адресов из журнала «Мозаика». Проверил список погашений 2%-го займа 1948 года и нашел там свои 6 облигаций, за которые могу получить 102 рубля. И то достижение... Много шума в газетах о посадке на Венере аппаратов и снимки в газетах, которые мало что говорят.

26 октября 1975, Владимир Швец, 59 лет, учитель музыки, композитор