В рубрику «петербургские диалоги».
Диалог в Ленте:
— Знаете, почему на куличе сверху глазурь? Это украденный у язычников христианами символ. Это фаллос плодородия!
— Мужчина, фаллос тут только вы.
Диалог в Ленте:
— Знаете, почему на куличе сверху глазурь? Это украденный у язычников христианами символ. Это фаллос плодородия!
— Мужчина, фаллос тут только вы.
Крестный ход в N-ской губернии
Залúт водой церковный всход, и батюшка, седой и строгий,
предупреждает крестный ход:
«Блюдите ноги!»
Блюдём, как можем: глаз коли, ни зги не видно.
Ни зги, ни неба, ни земли, лишь чертит небо след свечи
метеоритный.
Я, кажется, ослеп, как Савл, а то и спятил.
Молчит село, укрыто в саван, после распятия,
и треплет ветер свет свечи худой и голой
в разрезанной бутылке из-под кока-колы.
Куда нас, друже, занесло? Мертвеет воздух,
и смерть косúтся на село и точит кóсу.
Что, если нет над плотной тьмой бескислородной,
и над тюрьмой, и над сумой, стези Господней?
Что, если это - миф пустой и даже вредный,
и мы навеки в прах уйдём с тобой бесследно?
Мы шепчем: «Да воскреснет Бог, и мы воскреснем!»
«Не влезешь, не сломавши ног, и хоть ты тресни,
там в нашем храме сгнило всё, темно и голо».
Но мы с надеждой смотрим вверх, на колокольню,
где между небом и землёй скрипят ступени.
Ты видишь? Всполошилась смерть, смешались тени.
И грянули колокола!
И смерть сбежала!
И на околице села сломала жало.
(А.Б., 2021)
Залúт водой церковный всход, и батюшка, седой и строгий,
предупреждает крестный ход:
«Блюдите ноги!»
Блюдём, как можем: глаз коли, ни зги не видно.
Ни зги, ни неба, ни земли, лишь чертит небо след свечи
метеоритный.
Я, кажется, ослеп, как Савл, а то и спятил.
Молчит село, укрыто в саван, после распятия,
и треплет ветер свет свечи худой и голой
в разрезанной бутылке из-под кока-колы.
Куда нас, друже, занесло? Мертвеет воздух,
и смерть косúтся на село и точит кóсу.
Что, если нет над плотной тьмой бескислородной,
и над тюрьмой, и над сумой, стези Господней?
Что, если это - миф пустой и даже вредный,
и мы навеки в прах уйдём с тобой бесследно?
Мы шепчем: «Да воскреснет Бог, и мы воскреснем!»
«Не влезешь, не сломавши ног, и хоть ты тресни,
там в нашем храме сгнило всё, темно и голо».
Но мы с надеждой смотрим вверх, на колокольню,
где между небом и землёй скрипят ступени.
Ты видишь? Всполошилась смерть, смешались тени.
И грянули колокола!
И смерть сбежала!
И на околице села сломала жало.
(А.Б., 2021)
«…Огорчился ад, ибо упразднен! Огорчился, ибо осмеян! Огорчился, ибо умерщвлен! Огорчился, ибо низложен!»
Христос Воскресе!
Сегодняшнюю Пасхальную ночь мы с друзьями встретили в храме «Утоли моя печали» в Военно-медицинской академии Санкт-Петербурга.
Особенно люблю его оттого, что он напоминает мне мой первый приход — комнатушку в торговом центре на улице Ушинского, где служил о.Георгий Поляков, автор знаменитой фразы: «Крестным ходом, братья и сестры, не пойдём — переломаем ноги, а это не богоугодное дело». И не пошли — просто постояли в тишине и темноте возле входа в магазин «Продукты» и пошли к себе наверх, в уютную тесноту того нашего храма — славить Его.
Я очень люблю эти минуты, ожидание и торжество, когда тьму сменяет свет, а молчание прерывается радостными возгласами и пением. Когда невозможно (да и нужно ли?) согнать с лица улыбку, и все улыбаются, и мир — тоже.
Сегодня мы шагали крестным ходом не просто вокруг здания, нам довелось пройти по коридорам одного из лечебных корпусов. Скрипел паркет, со стен сурово смотрели военные медики разных времён, в одной из рекреаций неожиданно встретился концертный рояль.
Мы пели «Воскресение Твое, Христе Спасе» — для себя и для тех, кто лежал за дверями палат.
Для страждущих.
И мы знали — смерти нет.
Ад упразднен, низложен и осмеян.
Христос воскрес — и мы тоже однажды воскреснем.
«…Смерть! где твое жало?! Ад! где твоя победа?!»
Христос воскресе из мертвых!
Христос Воскресе!
Сегодняшнюю Пасхальную ночь мы с друзьями встретили в храме «Утоли моя печали» в Военно-медицинской академии Санкт-Петербурга.
Особенно люблю его оттого, что он напоминает мне мой первый приход — комнатушку в торговом центре на улице Ушинского, где служил о.Георгий Поляков, автор знаменитой фразы: «Крестным ходом, братья и сестры, не пойдём — переломаем ноги, а это не богоугодное дело». И не пошли — просто постояли в тишине и темноте возле входа в магазин «Продукты» и пошли к себе наверх, в уютную тесноту того нашего храма — славить Его.
Я очень люблю эти минуты, ожидание и торжество, когда тьму сменяет свет, а молчание прерывается радостными возгласами и пением. Когда невозможно (да и нужно ли?) согнать с лица улыбку, и все улыбаются, и мир — тоже.
Сегодня мы шагали крестным ходом не просто вокруг здания, нам довелось пройти по коридорам одного из лечебных корпусов. Скрипел паркет, со стен сурово смотрели военные медики разных времён, в одной из рекреаций неожиданно встретился концертный рояль.
Мы пели «Воскресение Твое, Христе Спасе» — для себя и для тех, кто лежал за дверями палат.
Для страждущих.
И мы знали — смерти нет.
Ад упразднен, низложен и осмеян.
Христос воскрес — и мы тоже однажды воскреснем.
«…Смерть! где твое жало?! Ад! где твоя победа?!»
Христос воскресе из мертвых!
Пересматривала документы ко Дню Победы.
Мы думаем, что это учетная карточка брата прабабушки Голикова Василия Тихоновича, попавшего в лагерь военнопленных, я ее нашла через ОБД Мемориал (не путать с другим Мемориалом) в открытых источниках.
Домой он не вернулся.
Сведений слишком мало, даты рождения мы не знаем, к сожалению. Бабушке было всего два года, когда он ушел воевать, прабабушка умерла в начале семидесятых.
Никогда не обращала внимания, а ведь в графе «религия» у него «orth» — сокращение от немецкого Orthodoxie — православие.
Есть мысль отправить запрос по месту его рождения, чтобы получить выписку из метрической книги и узнать точную дату рождения. Но для этого мне нужно доказать цепочку родства, а это нелегкая задача.
Мы думаем, что это учетная карточка брата прабабушки Голикова Василия Тихоновича, попавшего в лагерь военнопленных, я ее нашла через ОБД Мемориал (не путать с другим Мемориалом) в открытых источниках.
Домой он не вернулся.
Сведений слишком мало, даты рождения мы не знаем, к сожалению. Бабушке было всего два года, когда он ушел воевать, прабабушка умерла в начале семидесятых.
Никогда не обращала внимания, а ведь в графе «религия» у него «orth» — сокращение от немецкого Orthodoxie — православие.
Есть мысль отправить запрос по месту его рождения, чтобы получить выписку из метрической книги и узнать точную дату рождения. Но для этого мне нужно доказать цепочку родства, а это нелегкая задача.
Долгожданный (нет) лонгрид
Есть один интересный феномен, которым я заинтересовалась ещё с университетских времён. Думаю, отчасти он объясним всеобщей (и малопонятной лично мне) любовью к конспирологическим теориям, но…
Впрочем, все по порядку.
Я говорю сейчас о том, как легко люди выдумывают альтернативные объяснения преступлениям и катастрофам, причем даже тем из них, которые произошли в условиях относительной очевидности.
Понятно, что, к сожалению, с учётом всех вводных люди мало доверяют правоохранительным органам. Причем, если копнуть глубже, становится ясно, что это не типично российская и даже не типично постсоветская проблема (вспомнить хотя бы печально известный пост Арканкерген), но именно у нас она достигла печально-космических масштабов.
Я не беру сейчас в расчет тех людей, чьи родные и близкие совершили преступления. Нам свойственно оправдывать тех, кто нам дорог. Но когда толпа в едином порыве начинает обелять какого-нибудь Ильназа Галявиева, у меня холодок по спине пробегает. Раз симпатичный — значит, не мог. Заставили. Подставили. Да и вообще, пожалеть стоит деточку.
Иногда истории приобретают и вовсе абсурдную (хотя отчасти объяснимую) форму. Например, в печально известном «деле Коэна» (если что, место действия — Россия), родители жертвы считают Коэна невиновным, так как ее тело не найдено (согласно приговору оно было уничтожено). Понятно, что родителям легче верить, что их дочь сбежала и начала новую жизнь, чем в то, что её прах покоится на пустыре в груде сожженых покрышек.
Сюда же можно отнести как абсурдные конспирологические теории крупных техногенных катастроф, так и, например, печальные истории некриминальных смертей, в которых родственники пытаются найти некое третье лицо, якобы учинившее расправу. Так легче, чем признать тот факт, что они не смогли разглядеть и адекватно оценить состояние близкого человека, либо тот факт, что он погиб по нелепой случайности.
Возвращаясь, например, к тому же Арканкергену — да, история более чем мутная, но голословно утверждать, что Челах не мог совершить массовое убийство на заставе, глупо.
Но вы зайдите в комментарии под любым трукраймом — и обнаружите десятки, если не сотни альтернативных теорий, созданных теми, кому по каким-то причинам приглянулся антигерой.
Все это, конечно, не заслуживало бы обсуждения, если не задумываться, как легко общество начинает сопереживать убийце. Можно в рамках этого дискурса подумать, например, о специфике судов присяжных в контексте личности подсудимого.
PS: сюда же (хотя, если честно, это тема для отдельного большого разговора) — потрясшая меня до глубины души история «беги, Луиза, беги» (легко гуглится), когда страна буквально в прямом эфире наблюдала за похождениями женщины, похитившей деньги из банка. Интересно, сочувствовали бы эти граждане Луизе с таким же рвением, если бы вдруг выяснилось, что после хищения банк не может исполнить свои обязательства перед ними лично? Сомневаюсь.
Есть один интересный феномен, которым я заинтересовалась ещё с университетских времён. Думаю, отчасти он объясним всеобщей (и малопонятной лично мне) любовью к конспирологическим теориям, но…
Впрочем, все по порядку.
Я говорю сейчас о том, как легко люди выдумывают альтернативные объяснения преступлениям и катастрофам, причем даже тем из них, которые произошли в условиях относительной очевидности.
Понятно, что, к сожалению, с учётом всех вводных люди мало доверяют правоохранительным органам. Причем, если копнуть глубже, становится ясно, что это не типично российская и даже не типично постсоветская проблема (вспомнить хотя бы печально известный пост Арканкерген), но именно у нас она достигла печально-космических масштабов.
Я не беру сейчас в расчет тех людей, чьи родные и близкие совершили преступления. Нам свойственно оправдывать тех, кто нам дорог. Но когда толпа в едином порыве начинает обелять какого-нибудь Ильназа Галявиева, у меня холодок по спине пробегает. Раз симпатичный — значит, не мог. Заставили. Подставили. Да и вообще, пожалеть стоит деточку.
Иногда истории приобретают и вовсе абсурдную (хотя отчасти объяснимую) форму. Например, в печально известном «деле Коэна» (если что, место действия — Россия), родители жертвы считают Коэна невиновным, так как ее тело не найдено (согласно приговору оно было уничтожено). Понятно, что родителям легче верить, что их дочь сбежала и начала новую жизнь, чем в то, что её прах покоится на пустыре в груде сожженых покрышек.
Сюда же можно отнести как абсурдные конспирологические теории крупных техногенных катастроф, так и, например, печальные истории некриминальных смертей, в которых родственники пытаются найти некое третье лицо, якобы учинившее расправу. Так легче, чем признать тот факт, что они не смогли разглядеть и адекватно оценить состояние близкого человека, либо тот факт, что он погиб по нелепой случайности.
Возвращаясь, например, к тому же Арканкергену — да, история более чем мутная, но голословно утверждать, что Челах не мог совершить массовое убийство на заставе, глупо.
Но вы зайдите в комментарии под любым трукраймом — и обнаружите десятки, если не сотни альтернативных теорий, созданных теми, кому по каким-то причинам приглянулся антигерой.
Все это, конечно, не заслуживало бы обсуждения, если не задумываться, как легко общество начинает сопереживать убийце. Можно в рамках этого дискурса подумать, например, о специфике судов присяжных в контексте личности подсудимого.
PS: сюда же (хотя, если честно, это тема для отдельного большого разговора) — потрясшая меня до глубины души история «беги, Луиза, беги» (легко гуглится), когда страна буквально в прямом эфире наблюдала за похождениями женщины, похитившей деньги из банка. Интересно, сочувствовали бы эти граждане Луизе с таким же рвением, если бы вдруг выяснилось, что после хищения банк не может исполнить свои обязательства перед ними лично? Сомневаюсь.
Москвичи, не переживайте из-за снега, это генерал Мороз прибыл на инаугурацию Президента!
Фото с прадедом
Так случилось, что почти все вещи моего прадеда Николая Дмитриевича Смирнова — награды, военные письма, фотографии — попали в чужие руки и были проданы или уничтожены. Портрет, который я несла каждый год в День Победы — часть единственной сохранившейся у нас фотографии.
На этом фото у меня есть что-то от него, хотя внешне я в другую «породу».
Прадед Смирнов Николай Дмитриевич по рождению костромич. До 1943 года имел бронь как один из лучших столяров Балтийского завода, жил в Ленинграде при заводе на казарменном положении.
С января 1943 года воевал на Ленинградском фронте. В 1945 году в составе войск маршала Конева участвовал в освобождении Праги.
Был четырежды ранен. Награждён Орденом Славы Третьей степени, медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги».
Фото Ольги Ефимовой
Так случилось, что почти все вещи моего прадеда Николая Дмитриевича Смирнова — награды, военные письма, фотографии — попали в чужие руки и были проданы или уничтожены. Портрет, который я несла каждый год в День Победы — часть единственной сохранившейся у нас фотографии.
На этом фото у меня есть что-то от него, хотя внешне я в другую «породу».
Прадед Смирнов Николай Дмитриевич по рождению костромич. До 1943 года имел бронь как один из лучших столяров Балтийского завода, жил в Ленинграде при заводе на казарменном положении.
С января 1943 года воевал на Ленинградском фронте. В 1945 году в составе войск маршала Конева участвовал в освобождении Праги.
Был четырежды ранен. Награждён Орденом Славы Третьей степени, медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги».
Фото Ольги Ефимовой
Forwarded from Анастасия Кругликова
Новый выпуск в преддверии Дня Победы!🎗
📎Как менялась военная медицина с 1812 года до 1945?
📎Какие научные открытия сделали наши медики в годы Второй мировой?
📎Многих ли удалось спасти?
📎С какими проблемами столкнулись наши врачи?
📎Лечили ли они немцев?
📎Наша медицина отличалась от немецкой?
📎А чем отличается военная медицина сейчас, в зоне СВО?
📎Медики — это в основном женщины?
📎Как врачам помогали собаки?
📎Солдат вакцинировали, давали им витамины?
Рассказывает Никита Алтухов, научный сотрудник Военно-медицинского музея в Санкт-Петербурге.
Поздравляю вас с Днем Победы!
Смотреть.
📎Как менялась военная медицина с 1812 года до 1945?
📎Какие научные открытия сделали наши медики в годы Второй мировой?
📎Многих ли удалось спасти?
📎С какими проблемами столкнулись наши врачи?
📎Лечили ли они немцев?
📎Наша медицина отличалась от немецкой?
📎А чем отличается военная медицина сейчас, в зоне СВО?
📎Медики — это в основном женщины?
📎Как врачам помогали собаки?
📎Солдат вакцинировали, давали им витамины?
Рассказывает Никита Алтухов, научный сотрудник Военно-медицинского музея в Санкт-Петербурге.
Поздравляю вас с Днем Победы!
Смотреть.
YouTube
Медики в годы Великой Отечественной. Как развивалась военная медицина с 1812 до 1945?
Как менялась военная медицина от Отечественной войны 1812 года до 1945? Какие научные открытия сделали медики в годы Великой Отечественной? Какие новые технологии были применены? Многих ли удалось спасти? С какими проблемами столкнулись наши врачи? Лечили…
В связи с выходом нашумевшего сериала вспомнился один местный топонимический прикол.
Мой родной район Питера называется Гражданка (от топонима Гражданский проспект). Так вот, Гражданку в шутку принято делить на две части — ФРГ (фешенебельный район Гражданки) и ГДР (Гражданка дальше Ручья)🤣
Мой родной район Питера называется Гражданка (от топонима Гражданский проспект). Так вот, Гражданку в шутку принято делить на две части — ФРГ (фешенебельный район Гражданки) и ГДР (Гражданка дальше Ручья)🤣
Forwarded from историк-алкоголик
Погодные условия позволяют завтра провести два мероприятия одновременно:
Парад Победы и реконструкцию парада 7 ноября 1941 года.
Парад Победы и реконструкцию парада 7 ноября 1941 года.
Forwarded from Бабинщина
Из романа «Презумпция вины»:
«... В оконце тянуло прохладой с реки. Нелька уснула быстро, а я лежала, глядя на низкие стропила, и впервые за много дней думала не о Зое, а о себе. О том, как мне жить потом, когда кончится война.
Меня разбудил крик. Спросонья мне почудилась сначала бомбёжка, потом пожар. Я заметалась в сене, толкнула в бок Нельку: «Вставай, случилось что-то!» Она никак не могла выпутаться из тяжкого сна.
Тут в оконце показалось заплаканное лицо Нелькиной мамы, я успела подумать: «Неужто похоронка на отца?», но она сдавленно вскрикнула «Победа!» и сморщилась в плаче.
…я побежала к родителям: вдруг не знают?
«Победа! Победа!» — кричала я встречным. Незнакомая седая женщина сгребла меня в объятия, задев острым подбородком ключицу, и затряслась от рыданий.
Я взлетела на второй этаж, распахнула дверь… мама сидела возле репродуктора. По её лицу катились слёзы — совсем не такие, как у Нелькиной мамы...»
Картина: Таутиев Владимир, Май сорок пятого
«... В оконце тянуло прохладой с реки. Нелька уснула быстро, а я лежала, глядя на низкие стропила, и впервые за много дней думала не о Зое, а о себе. О том, как мне жить потом, когда кончится война.
Меня разбудил крик. Спросонья мне почудилась сначала бомбёжка, потом пожар. Я заметалась в сене, толкнула в бок Нельку: «Вставай, случилось что-то!» Она никак не могла выпутаться из тяжкого сна.
Тут в оконце показалось заплаканное лицо Нелькиной мамы, я успела подумать: «Неужто похоронка на отца?», но она сдавленно вскрикнула «Победа!» и сморщилась в плаче.
…я побежала к родителям: вдруг не знают?
«Победа! Победа!» — кричала я встречным. Незнакомая седая женщина сгребла меня в объятия, задев острым подбородком ключицу, и затряслась от рыданий.
Я взлетела на второй этаж, распахнула дверь… мама сидела возле репродуктора. По её лицу катились слёзы — совсем не такие, как у Нелькиной мамы...»
Картина: Таутиев Владимир, Май сорок пятого