Съесть, чтобы признать: антрополог де Кастру о ритуалах народа аравете

Можно ли увидеть в амазонском каннибализме не только проявление дикости, но и сложную философию инаковости и союзов? Получится ли дружить с богом-людоедом? И почему враг становится источником обновления культуры?

Эдуарду Вивейруш де Кастру, антрополог и профессор национального музея Бразилии, в сборнике эссе «Мрамор и Мирт», выпущенном издательством Ad Marginem, погружается в метафизические исследования разных лет и проводит параллели с концептами коренной мысли. В отличе от его главного труда — «Каннибальские метафизики» — эта работа написана доступным языком и дает простые ответы на сложные вопросы. Исследования, приведенные де Кастру, охватывают огромный пласт познания человечества в коренных традициях разных народов, и в этом труде он раскрывает динамику идентичности врага, играющую ключевую роль в амазонских традициях инаковости и социальном обновлении.

Публикуем его четвёртое эссе «Имманентность врага», в котором автор рассказывает, как каннибализм становится механизмом включения другого, а враг — способом обновления субъектности, почему враг у индейцев становится частью социума через телесную трансформацию и какие существуют ритуалы убийства.

🔗 discours.io/articles/chapters/tribe-aravete (Зеркало)

Поддержать • Прислать материал • Написать редакции

Как массовая культура изменила войны: риторика мобилизации на фронт — от героя и наёмника до геймера

С древнейших времён правители и государства искали способы вовлечь людей в войну — через миф о долге или обещание выгод. Классическая военная риторика опиралась на архетипы мужества и инициации, превращая убийство в символ доблести. Но как властям удается вовлекать молодых людей в войну сегодня, в постмодернистскую эпоху, когда большие нарративы утратили убедительность, а человеческая жизнь стала цениться гораздо выше?

Чтобы понять, какие механизмы мобилизации молодых солдат используют власти и как они вплетены в массовую культуру и идеологию, корреспондент самиздата, социолог Азат Капенов разбирает дискурсы, которые использует госпропаганда разных стран для оправдания массовых кровопролитий, и рассказывает, как трансформировалась риторика войны — от возвышенного долга до коммерциализированной «игры» — и какую роль в этом сыграл кризис мужественности:

discours.io/articles/theory/postmodern-culture-and-war (зеркало)

Поддержать • Прислать материал • Написать редакции

Молчание предков. Дэвид Гребер о невидимом кризисе, который чуть не уничтожил общину на Мадагаскаре

Что происходит с сообществом, когда духи предков вмешиваются в дела живых, а на месте коллективного ритуала остаются только наводнение и раскол? Почему одни могилы становятся запретными, а другие — политически значимыми?

Культовый антрополог Дэвид Гребер в своей книге «Бесприютные. Магия и наследие рабства на Мадагаскаре», рассказывает о своём опыте полевой работы на «Великом красном острове» — среди черных потомков рабов и белой знати, в деревне, где государство почти отсутствует, а социальный порядок определяется волей предков.

В этом тексте, посвященном необсуждаемым, но назревающим внутри социума конфликтам, эзотерическое и политическое сплетаются в повседневность: ритуал, случайное вторжение, обострение давних конфликтов и женщина, которая нарушает табу, чтобы впервые рассказать историю посторонним:

🔗 discours.io/articles/culture/betafo-madagaskar (Зеркало)

Поддержать • Прислать материал • Написать редакции

Родство со зверем: как образ маньяка в российском кино и литературе помогает осмыслить коллективную травму

Современное российское искусство почти не говорит о войне, и это неудивительно — за открытые и честные высказывания теперь можно получить срок. Но это далеко не единственная причина, почему художники предпочитают обходить прямой разговор о шокирующем настоящем. Война все сильнее вторгается в реальность, а ее опыт невозможно быстро принять и осмыслить.

Однако первые попытки отрефлексировать коллективную травму последних лет уже можно найти в литературе и кино — в неожиданных, повторяющихся метафорических фигурах. Корреспондентка самиздата Марта Гвай анализирует яркие литературные и кинематографические примеры — от нашумевшего сериала «Фишер» до опубликованной в тамиздате повести Марии Степановой «Фокус» — и размышляет о том, как образ серийного маньяка, обитающего где-то среди нас, стал важным элементом осмысления новой реальности.

В небольшом, но насыщенном эссе — о том, как мы стали жить в родстве со зверем и впали в безутешную меланхолию, что общего между новой российской литературой и кино — и хитовым британским сериалом «Переходный возраст», и как художественный опыт помогает справиться со сломом внутренней картины мира:

discours.io/articles/culture/maniac-in-russian-art (зеркало)

Поддержать • Прислать материал • Написать редакции