Петербургский лабиринт: как не потерять квартиру из-за несогласного супруга

Рынок недвижимости всегда в движении, но среди блестящих фасадов скрываются юридические ловушки. Одна из самых коварных — сделки, совершенные без нотариального согласия супруга.

Тень второго собственника: чем рискует покупатель?

По закону, если квартира приобреталась или улучшалась в браке, она считается совместной собственностью. Это значит, что продать ее без согласия второго супруга — почти как сыграть в русскую рулетку. Да, Росреестр зарегистрирует переход права собственности, но в ЕГРН появится тревожная отметка: «согласие супруга не предоставлено». И вот тогда начинается самое интересное.

Год на раздумье: почему петербуржцы теряют жилье?

Супруг, которого не поставили в известность о продаже, может оспорить сделку в течение года. И если удастся доказать, что покупатель знал (или должен был знать) о несогласии, суд аннулирует договор. В Петербурге, где цены на жилье кусаются, это настоящая катастрофа. Покупатель останется без квартиры, а деньги придется выбивать через суд — долго, дорого и без гарантий.

Дворцы vs. разводы: как защитить себя?

Петербург — город контрастов: здесь заключают браки в роскошных дворцах бракосочетания и так же легко их расторгают. Чтобы не стать жертвой семейных разборок, важно проверять документы. Если квартира куплена в браке — требуйте нотариальное согласие супруга. Если сделка уже совершена, а отметка в ЕГРН есть — срочно к юристу.

Вывод: доверяй, но проверяй

В городе на Неве недвижимость — это не только инвестиция, но и риск. Один неверный шаг — и вместо уютной петербургской квартиры вы получите многолетний судебный спор. Поэтому правило простое: никаких сделок без нотариуса, никаких документов без юриста. Иначе Питер, как истинный город мистики, может сыграть с вами злую шутку. Подпишитесь на @dwellercity

​В 1970 году, когда Всемирная выставка впервые проходила в Азии, Син Такамацу был простым студентом. Страстно увлечённый архитектурой, но вынужденный содержать семью, он отчаялся попасть на это грандиозное событие в Осаке. Решение пришло неожиданно: узнав, что на стройплощадке требуются водители бульдозеров, он мгновенно получил права и устроился на эту lucrative подработку. Так будущий зодчий получил место в первом ряду, наблюдая, как из земли вырастают футуристические павильоны, но уже тогда почувствовал, что в этой блестящей картине будущего чего-то не хватает.

Этот опыт сформировал его философию: будущее нельзя проектировать, глядя только вперёд; чтобы увидеть завтра, нужно понять и переосмыслить вчера. Спустя 55 лет его история совершила полный круг: на Экспо-2025 в Осаке Такамацу — уже не водитель, а звездный архитектор, автор одного из самых поразительных павильонов. Его здание, похожее на гигантский драгоценный свёрток, обтянуто традиционным киотским парчовым шёлком «нисидзин» с узором сакуры — дань уважения 1500-летнему ремеслу, которое архитектор буквально возвёл в абсолют, установив мировой рекорд.

Использование ручной парчи вместо современных материалов стало техническим вызовом: ткань укрепили специальным покрытием, чтобы защитить от дождя и ветра. Для её создания компания-производитель, с которой сотрудничал Такамацу, использовала уникальные станки собственной разработки и 3D-моделирование. Судьба павильона после выставки неизвестна, но его создатель надеется, что он обретёт вечный дом, как некогда Эйфелева башня. Для Такамацу же главное — это сам симфонический диалог прошлого и будущего, который вдохновляет новое поколение архитекторов, как когда-то вдохновил его самого. Подпишитесь на @dwellercity

​#МнениеЭксперта  Разрыв, достигающий в сегменте квартир 40-50% и более, создает эффект ножниц, которые разрезают рынок на два почти не сообщающихся сегмента. Покупатель, который мог бы рассматривать вторичку как альтернативу, сталкивается с тем, что новостройка при сопоставимой цене предлагает принципиально иное качество: современные планировки, энергоэффективность, юридическую чистоту и статус. Это вынуждает его либо накапливать больший первоначальный взнос, либо уходить в аренду, ожидая более выгодных условий. Владелец же вторичного жилья, видя цены застройщиков, завышает свои ожидания, что еще сильнее замораживает сделки и лишает рынок ликвидности.
 
В среднесрочной перспективе это приведет к сегментации покупателей по типу финансирования. Основными игроками на первичном рынке станут те, кто использует ипотеку с господдержкой, и крупные инвесторы, конвертирующие рублевые активы в недвижимость. Для них переплата за новое и качественное не так критична. Вторичный рынок, напротив, будет уделом тех, кто оперирует преимущественно кэшем — это либо те, кто продал предыдущее жилье и ищет вариант с доплатой, либо инвесторы, охотящиеся за дисконтом. Рынок аренды, в свою очередь, будет расти за счет обеих групп: тех, кто не может купить, и тех, кто покупает для сдачи.
 
Для девелоперов нынешняя ситуация — палка о двух концах. Высокие цены обеспечивают маржу, но снижают оборачиваемость капитала. Увеличение сроков экспозиции и растущие затраты на маркетинг будут вынуждать их искать новые модели монетизации. Мы увидим рост предложения с отделкой «под ключ», рассрочек без процентов от застройщика и партнерств с банками по более выгодным ипотечным программам. Давление со стороны акционеров, требующих денежный поток, может привести к точечным ценовым коррекциям в отдельных проектах, но не к обвалу, так как себестоимость строительства остается высокой. Подпишитесь на @dwellercity

​В советской градостроительной парадигме доминировал принцип комплексного и планового развития, однако его центральным элементом, в отличие от современности, выступала производственная функция. Масштаб и профиль промышленных предприятий, их потребности в ресурсах и кадрах напрямую диктовали логику формирования окружающих микрорайонов, служивших основной единицей жилой застройки. Эта индустриальная доминанта особенно ярко прослеживается в городах, восстанавливавшихся после Великой Отечественной войны, таких как Минск, где городская структура была буквально выстроена вокруг нового индустриального каркаса. Даже в сложноорганизованных метрополиях вроде Москвы, с их историческим центром и унаследованной инфраструктурой, знаменитые «спальные районы» возникали по схожему производственному принципу.

Ключевым подходом в жилищном строительстве была квартальная застройка, нацеленная на экономию территории и создание необходимой социальной инфраструктуры в шаговой доступности. Микрорайон чётко зонировался на промышленные, жилые и рекреационные сектора, а расчёт обеспеченности объектами соцсферы, хоть и скромной по современным меркам, вёлся тщательно. Это порождало более высокую плотность застройки по сравнению со сталинским периодом. Важным наследием той эпохи стало выделение лучших по своим природным характеристикам территорий под жильё и зоны массового отдыха, что сегодня обеспечивает многим районам Москвы лёгкий доступ к крупным парковым и лесопарковым массивам.

Радикальный перелом в градостроительной политике произошёл в 1990-е годы, когда плановый подход сменился хаотичной «точечной» застройкой. Этот период, характеризуемый экспертами как время утраты системного подхода, привёл к серьёзным искажениям городского ландшафта: нарушился баланс функциональных зон, возник резкий ценовой контраст между центром и периферией, а массовая суточная миграция «центр-окраины» спровоцировала транспортные коллапсы.

Современная урбанистическая стратегия Москвы нацелена на преодоление этих ошибок через курс на полицентричность, создание самодостаточных кластеров вместо единственного центра и комплексное развитие территорий, прежде всего через реорганизацию промзон, что сопровождается интенсивным развитием транспортного каркаса. В Санкт-Петербурге о том же самом говорят много лет, но пока, по понятным причинам, надежды на дела, а не слова, нет никакой. Подпишитесь на @dwellercity

​Анализируя данные по индивидуальному жилищному строительству (ИЖС) в России и Санкт-Петербурге, можно выделить несколько ключевых тенденций, основанных на актуальной статистике.

🏠 Региональные диспропорции в кредитовании и объемах ИЖС

Санкт-Петербург демонстрирует впечатляющий рост объемов ИЖС — за первые семь месяцев 2025 года показатель увеличился на 34% по сравнению с аналогичным периодом 2024 года, достигнув 133 тыс. кв. м. Однако в масштабах России доля Петербурга остается незначительной — менее 0,32% от общего объема ИЖС. При этом город занимает третье место по выдаче ипотечных кредитов на ИЖС (5,5% от общероссийского объема), уступая только Москве (13,15%) и Московской области (8,22%). Это свидетельствует о высокой кредитной активности граждан, хотя реальное строительство часто происходит за пределами города — в основном в Ленинградской области, где объем ИЖС вырос на 11,3% .

📉 Общероссийский спад и региональные различия


На контрасте с петербургским ростом, общероссийский объем ИЖС за январь-июль 2025 года сократился на 3,3%, составив 42,16 млн кв. м. Это продолжение негативной тенденции, наблюдаемой с апреля: после резкого скачка в марте (+43,5%) последовало падение в апреле (-10,3%), мае (-26,6%) и июне (-39,7%). Региональная картина неоднородна: в половине федеральных округов зафиксирован спад (максимальный — на 43,7% в Северо-Кавказском ФО), в то время как Сибирский ФО показал рост на 16,5%, а Центральный ФО, лидирующий по объемам (12,2 млн кв. м), — прирост на 2,8% .

💡 Ключевые факторы и будущие вызовы

Основными причинами спада являются удорожание кредитов (ипотека на ИЖС стала менее доступной), рост стоимости строительных материалов и рабочей силы, а также инфраструктурные ограничения. Интересно, что петербуржцы активно строят дома в Ленинградской области, где больше доступных участков. Совокупный объем ИЖС Петербурга и Ленобласти составляет около 7% от российского, что подчеркивает агломерационный эффект. Власти рассматривают меры поддержки, включая продление сроков строительства с 12 до 24 месяцев для льготных кредитов, что может стимулировать рынок в будущем .

Таким образом, рынок ИЖС в России находится в противоречивой ситуации: пока отдельные регионы как Санкт-Петербург показывают рост, общероссийская динамика остается отрицательной, а будущее развитие будет зависеть от доступности кредитов и адаптации к новым экономическим условиям. Подпишитесь на @dwellercity

​Кульминацией ожесточенных аукционных торгов стала победа коалиции во главе с Национальным фондом Шотландии, которая сумела выкупить студию Берната Клейна — выдающийся образец британского модернизма. Заброшенное на протяжении двадцати лет здание, спроектированное в 1972 году знаменитым архитектором Питером Уомерсли для текстильного дизайнера, чьими клиентами были Коко Шанель и Ив Сен-Лоран, ушло с молотка за 279 000 фунтов. Несмотря на катастрофическое состояние и запустение, эта «архитектурная жемчужина» категории А (высший уровень охраны) вызвала невероятный ажиотаж, и стартовая цена в 18 000 фунтов взлетела до окончательной суммы всего за несколько шагов.

Победа на аукционе — лишь начало большого пути. Перед коалицией, куда вошли фонды по сохранению наследия и дизайна, сейчас стоит колоссальная задача: провести срочные стабилизирующие работы, оценить масштабы разрушений и отреставрировать уникальное здание, на что потребуется до 3 миллионов фунтов. Уже есть поддержка от Национальной лотереи и успешный краудфандинг, но предстоит кропотливая работа по восстановлению протекшей плоской кровли, бетонных панелей и поврежденных интерьеров.

Однако результат обещает быть блестящим. Вдохнув в студию новую жизнь, коалиция планирует создать в ней постоянный дом для Фонда Берната Клейна, а также современный центр притяжения для всех ценителей текстильного искусства и архитектуры — с выставками, мастер-классами и лекциями. Таким образом, наследие двух творческих гениев — дизайнера Клейна и архитектора Уомерсли — будет не только сохранено, но и станет источником вдохновения для будущих поколений. Подпишитесь на @dwellercity

​Побег из «человейника»: почему россияне массово задумались о жизни в глубинке - 2

Мечтать о свободе легко, а воплотить — сложно. И на то есть две веские причины, способные охладить пыл любого романтика.

Во-первых, удаленка. После некоторого периода вольницы компании дружно вернулись к консервативной кадровой политике. Работодатель, судя по всему, смертельно боится, что его сотрудник, релоцировавшись в деревню, вместо написания кода будет исключительно копать картошку. Доверие испарилось, и теперь для многих единственный разрешенный «удаленный формат» — это дорога с работы домой.

Во-вторых, инфраструктура. А вернее, ее пока еще отсутствие за пределами МКАДа и им подобных колец. Роскошь в виде работающей поликлиники, приличной школы или просто асфальтированной дороги до сих пор сосредоточена в крупных городах. Малые населенные пункты в большинстве своем тихо выживают. Рост отмечается лишь в отдельных «заповедниках для беглецов» — в том же Подмосковье, Ленинградской области или на югах. Но это скорее исключение, подтверждающее грустное правило.

При этом жители городов, остающиеся в «человейниках», всё громче возмущаются точечной застройкой, вырубкой парков и уничтожением набережных. Но их голос, увы, тонет в рокоте бульдозеров. Прибыль девелопера оказалась весомее интересов тех, кто эти города населяет.

Как резюмирует безымянный социолог, люди устали от невозможности влиять на то, что их окружает. «Внутренняя эмиграция» — это не про любовь к земле. Это про усталость. От шума, от контроля, от государства, которое «всё равно невозможно победить». Это способ сказать: «Я не могу вас остановить, но я могу от вас уйти».

Так что великое переселение продолжается. Кто-то уже забивает первые колышки на своем клочке земли, а кто-то лишь тихо листает каталоги проектов домов в перерыве между работами в опенспейсе. И пока где-то там, наверху, спорят о градостроительных концепциях, народ голосует ногами. Или хотя бы очень хочет это сделать.

​Забудьте о стереотипе, что экологичный ремонт — это лишь про дорогие электроприборы и солнечные панели. Гораздо важнее и, что приятно, дешевле — философия осознанного потребления. Вместо тотальной переделки с горой строительного мусора, современный подход ставит во главу угла принцип «максимум пользы при минимальных изменениях». Это значит сохранять, перерабатывать и давать вторую жизнь тому, что уже есть: старым полам, дверям, рамам и даже элементам ландшафта, превращая наследие прошлого в драгоценную основу для обновлённого дома.

Яркий пример — история семьи Свитман из Мельбурна, которые не стали сносить свой столетний дом до фасада, как это часто модно. Вместо этого они бережно интегрировали в проект оригинальные витражные окна, двери и планировку, значительно улучшив энергоэффективность за счёт утепления, тройных стеклопакетов и грамотного использования солнечного света. Их кредо: не нужно разрушать, чтобы создать красоту. Архитекторы всё чаще поддерживают этот «циркулярный» принцип, предлагая поэтапные улучшения — сначала устранить сквозняки, а уже потом думать о дополнительном утеплении.

Таким образом, экологичный ремонт — это не про масштабные вложения, а про умные решения. Это искусство видеть потенциал в существующих материалах, улучшать комфорт и здоровье дома без радикальных мер и учиться жить в гармонии с окружающей средой, начиная с собственного жилья. Как верно замечено: в мире с ограниченными ресурсами нам всем предстоит освоить философию разумного повторного использования, и собственный дом — идеальное место для старта. Подпишитесь на @dwellercity

​Ключевым драйвером, который может сбалансировать рынок, станет объем ввода нового жилья. Если предложение будет расти опережающими темпами, а платежеспособный спрос иссякать, застройщики начнут активнее использовать скрытые скидки и бонусы, что постепенно сузит видимый разрыв с «вторичкой». Однако это процесс небыстрый. Вторичный рынок будет вынужден адаптироваться: собственникам придется трезвее оценивать свои объекты, учитывая их реальный износ и моральное устаревание на фоне новостроек. Цены на вторичном рынке не упадут массово, но их стагнация в номинальном выражении на фоне инфляции будет означать реальное снижение.
 
Сегмент апартаментов, как верно подмечено, демонстрирует большую устойчивость. Разница в 20-30% полностью нивелируется новизной, концепцией и сервисом, которые предлагают современные комплексы. Этот сегмент изначально более инвестиционно ориентирован, и покупатель платит за будущий cash flow, а не только за метры. Поэтому диспропорция здесь является обоснованной премией за продукт, а не признаком перегрева. Его развитие будет зависеть от динамики доходности аренды и туристического потока, что делает его менее зависимым от классических ипотечных схем и более устойчивым в условиях текущего кризиса ликвидности.
 
Итоговый сценарий — это не обвал, а медленная и болезненная корректировка. Рынок движется к новой точке равновесия, где ценовой разрыв между новостройкой и вторичкой останется существенным, но будет восприниматься как обоснованная плата за качество, безопасность и современные стандарты жизни. «Вторичка» не умрет, но ее ниша определится более четко: это рынок для тех, кто ищет конкретную локацию, уникальные параметры объекта или максимальный дисконт, жертвуя при этом комфортом и предсказуемостью сделки. Подпишитесь на @dwellercity

​#ГОНКОНГ – На фоне стеклянных небоскребов этого мегаполиса разворачивается поразительный парадокс. Вместо привычной стали рабочие-«пауки» возводят на головокружительной высоте ажурные сети из бамбуковых шестов. Эта технология, возраст которой исчисляется тысячелетиями, остается не просто живой — она является технологическим хребтом современного строительства Гонконга. Секрет ее эффективности — в гениальной простоте и адаптивности: легкие, но невероятно прочные леса собираются вручную с ювелирной точностью, образуя гибкую и устойчивую конструкцию, которая облегает самые причудливые формы современных башен.
 
Что делает эти древние леса по-настоящему технологичным решением для города XXI века? Ключ — в инновационном подходе к материалу и методу. Каждый бамбуковый шест тщательно отбирается и обрабатывается, а нейлоновые стяжки, пришедшие на смену веревкам, обеспечивают надежное и безопасное соединение. Эта система превосходно поглощает вибрации и выдерживает суровые морские ветра, будучи при этом невероятно ремонтопригодной. В условиях плотной городской застройки скорость их возведения и демонтажа дает фору многим современным альтернативам, делая их идеальным инструментом для постоянного обновления городского ландшафта.
 
Эта многовековая практика подкреплена глубоким культурным кодом. Строители ежегодно собираются в храме, чтобы почтить Ло Паня — покровителя ремесла, которого называют «китайским Микеланджело». В эпоху экономической нестабильности этот ритуал напоминает о преемственности поколений. В то время как материковый Китай перешел на стандартизированные металлоконструкции, Гонконг сделал ставку на уникальный симбиоз традиционного мастерства и прагматичной эффективности, демонстрируя миру, что настоящая технологичность — это не всегда отказ от прошлого, а порой его искусное применение в настоящем. Подпишитесь на @dwellercity

​Чем #брежневка отличается от хрущевки

Хрущевки всех видов и годов постройки отличаются неброским дизайном, небольшой этажностью (от трех до пяти этажей), а также маленькой площадью квартир. В домах брежневской эпохи такого практически нет, квартиры предназначены для комфортного проживания всей семьи.

Чем брежневка отличается от сталинки

Главное преимущество домов брежневской эпохи перед сталинками — это возраст зданий и менее изношенные конструкции. Однако брежневки уступают домам сталинской эпохи по площади квартир и по высоте потолков.

Плюсы и минусы брежневки

Плюсы:

изолированные комнаты;
высокие потолки (около 2,7 м);
наличие мусоропровода и лифтов;
практически идеально ровные пол и потолок;
нормальные по размеру кухни, где может собраться вся семья;
грамотная планировка;
широкие лестничные клетки и пролеты;
неизношенность конструкций по сравнению со сталинками и хрущевками;
расположение в районах с развитой инфраструктурой.

Минусы:

тесные ванные комнаты;
ограниченность в перепланировке квартиры из-за того, что значительная часть стен несущие;
плохая термоизоляция, особенно в угловых комнатах;
расходящиеся швы между панелями.

Подпишитесь на @dwellercity

Колоссальный объем индивидуального жилищного строительства в России сконцентрирован в Центральном федеральном округе, где только за 2025 год было возведено порядка 40 тысяч частных домов общей площадью свыше 8 млн кв. м. Безусловным лидером является Московская область, на которую приходится более 38% от этого объема, или 15 тысяч объектов, поставленных на кадастровый учет. Аналитики отмечают, что ключевым драйвером спроса выступает желание улучшить жилищные условия, при этом большинство покупателей предпочитают селиться в привычном для себя регионе, избегая кардинальной смены локации.

В настоящее время на рынке наблюдается четкий тренд на рационализацию потребления. Спрос сместился в сторону более компактных и функциональных решений: популярностью пользуются участки площадью от 5 до 10 соток и одноэтажные дома площадью около 100–150 кв. м. Архитектурные предпочтения также изменились: на смену барнхаусам и хай-теку приходят проекты с классической двускатной кровлей в духе «финского сарая», но с обязательным панорамным остеклением. Эксперты подчеркивают, что средний класс пришел к разумному минимализму: в приоритете продуманная планировка с большой гостиной, удобными спальнями и хозяйственными помещениями, без излишеств вроде бильярдных или спортзалов. Основную аудиторию составляют люди в возрасте 30–55 лет, которые могут финансировать строительство за счет накоплений.

Рост рынка ИЖС напрямую связан со снижением ключевой ставки, однако его дальнейшее развитие невозможно без государственной поддержки. Отрасль сталкивается с системными изменениями, такими как сложности градостроительного регулирования, отсутствие готовой инфраструктуры, проблемы с подключением к инженерным сетям и высокие инфраструктурные риски, что существенно увеличивает себестоимость проектов. Как отмечают аналитики, для сохранения конкурентоспособности стоимость одного квадратного метра в частном доме должна быть как минимум в 2–2,5 раза ниже, чем в городской новостройке аналогичного класса. Это особенно актуально для семей, которые рассматривают ИЖС как более доступную альтернативу покупке городского жилья. Подпишитесь на @dwellercity

Провели собственный анализ планов Смольного в области строительства и инфраструктуры до 2035 года:

Планы развития транспортной инфраструктуры, особенно метрополитена, демонстрируют серьезный разрыв между заявлениями и реальным положением дел. Смольный заявил о намерении построить 16 новых станций метро к 2035 году, однако текущая ситуация с объектами, находящимися в стадии строительства, вызывает обеспокоенность. Станция «Театральная», строительство которой началось еще в 2010-х годах, до сих пор не введена в эксплуатацию и функционирует как «станция-призрак»: поезда проезжают ее без остановки. Переносы сроков ее открытия (последняя названная дата — 2030 год**) стали уже привычными. Процессу препятствуют длительные согласования мест размещения вестибюлей и споры с собственниками земель, как в случае с **Домом быта на Лермонтовском проспекте, что указывает на слабую проработку проектов на стадии планирования. Аналогичная ситуация и со станцией «Боровая», запланированной к открытию в 2030-2033 годах.

Жилищное строительство также характеризуется амбициозными, но малоправдоподобными цифрами. Власти планируют ввести 45,1 млн м² жилой и нежилой недвижимости к 2035 году, что потребует резкого наращивания текущих объемов (сейчас вводится около 2,3–2,5 млн м² в год). Однако эти планы идут вразрез с действиями самих властей: сообщается, что 80% предложений девелоперов отклоняются при рассмотрении новых Правил землепользования и застройки, а согласование проектов существенно замедляется. Дополнительным фактором, удорожающим строительство и снижающим его темпы, является растущая социальная нагрузка на застройщиков, которая, по оценкам экспертов, может достигать 40–50 тысяч рублей за квадратный метр. Единственной возможностью резко увеличить объемы строительства видятся программы комплексного развития территорий (КРТ) хрущёвских кварталов, но действие соответствующих положений закона приостановлено до 2026 года.

Что касается дорожной инфраструктуры, то здесь ситуация и вовсе выглядит парадоксально. Не сумев выполнить план по доле автомобильных дорог, соответствующих нормативам (**71,76%** при плане в 84,6% по итогам 2024 года), власти не только не наметили реальных путей улучшения ситуации, но и заложили в стратегию дальнейшее снижение этого показателя до 71,2% к 2035 году. Это производит впечатление не стратегии развития, а констатации неудачи и попытки административными методами занизить планку до уже неудовлетворительного текущего уровня.

Таким образом, планы Смольного в сфере строительства и инфраструктуры изобилуют круглыми цифрами и громкими заявлениями о будущем рывке. Однако при ближайшем рассмотрении они оказываются слабо подкреплены реальными механизмами реализации, упираются в многолетние бюрократические и организационные препятствия и зачастую маскируют уже постигшие эти программы неудачи путем изменения методик расчета или прямого снижения плановых показателей. Подпишитесь на @dwellercity