​Побег из «человейника»: почему россияне массово задумались о жизни в глубинке

Великое переселение народов XXI века начинается не с громом копыт и звоном мечей, а с тихого щелчка компьютерной мыши на портале... Это аналитика, а не реклама. Поэтому, просто на каком-то портале. Согласно свежим опросам, каждый третий житель мегаполиса уже примерил на себя роль Робинзона Крузо, только манит его не необитаемый остров, а родные просторы: от подмосковной деревни до хаты на Кубани. Тренд, рожденный в ковидном угаре, не просто жив — он окреп и набрал вес, как добротный деревенский бычок на привольных хлебах.

Что же движет людьми? Жажда свежего молока и утреннего пения петуха? Не только. Как метко выразился один обезличенный эксперт, граждане испытывают «усталость от государства, от социума и от отсутствия модели будущего». Проще говоря, среднестатистический горожанин, задыхаясь в объятиях цифрового монополизма и усилившегося контроля, мечтает построить свой собственный, маленький и понятный мир. Это такая суверенная демократия в масштабе одного участка в шесть соток с баней. Феномен получил звучное название «внутренняя эмиграции». Зачем ругаться с паспортным столом из-за второго гражданства, если можно мысленно и физически отселиться в собственную усадьбу?

Главный индикатор этого великого исхода — статистика по ИЖС (индивидуальному жилищному строительству). Цифры растут, как грибы после дождя. В то время как строительство многоэтажных «человейников» (народное название, достойное увековечения в учебниках по урбанистике) буксует, частный дом становится новой национальной идеей. Мечтой о «своем уголке» живы если не все, то очень многие. Подпишитесь на @dwellercity

Любопытен и маршрут этого побега. Настоящие смельчаки, махнувшие в сибирскую глушь, пока редкость. Массовый беглец — человек прагматичный. Он не рвёт связи с метрополией окончательно, а отползает на безопасное, по его мнению, расстояние. Его идеал — пригород, который административно уже давно присоединен к мегаполису для красоты отчетности, но в душе остается той самой «малой родиной» с запахом костров и видом на поле. Власти рапортуют о приросте населения в городах-миллионниках, а граждане в это время тихо празднуют символическую победу над системой, сменив вид из окна с соседского балкона на яблоневый сад.

Классика жанра, конечно, — это дауншифтеры в возрасте, пенсионеры, меняющие каменные джунгли на теплые регионы. Но новый тренд куда интереснее: о побеге задумывается экономически активное население. Правда, здесь же кроется и главное противоречие.

​Символ Сингапура, икона Instagram — комплекс Marina Bay Sands с его знаменитым бассейном на «небесной лодке». С момента открытия в 2011 году его силуэт стал не просто достопримечательностью, а национальным достоянием. Поэтому, когда пришло время для расширения, архитектору Моше Сафди была поставлена уникальная технологическая задача: создать нечто грандиозное, но ни в коем случае не затмевающее и не нарушающее целостность существующего ансамбля. Ответом стал не просто новый небоскрёб, а стратегический ход — решение оставить башню отдельной, отказавшись от соблазна механически продлить легендарный мост.
 
Технологичность проекта проявилась в гибкости и переосмыслении планов. Изначальная концепция 2019 года была кардинально пересмотрена после карантинных задержек. Сафди использовал эту паузу для инновационного «переворота» схемы, переместив арену на 15 000 мест между старыми и новой башнями. Это потребовало сложнейших изменений в транспортной и пешеходной логистике, но стало ключевым улучшением, обеспечившим необходимое пространственное равновесие. Новый 55-этажный гигант обрёл собственный технологический акцент — Skyloop, крышу-петлю со смотровой площадкой и садами, что создаёт архитектурный диалог, а не конкуренцию.
 
Несмотря на смелый замысел, финальный дизайн уже вызвал полярные реакции в сети, от сравнений с «осушителем воздуха» до надежд на гармонию в будущем. Однако Сафди уверен: истинная технология здесь — не в стали и стекле, а в создании эмоциональной связи. Когда новый горизонт города будет завершён, этот ансамбль из четырёх башен будет восприниматься как единое целое, где каждая часть усиливает другую, доказывая, что величайшие инновации — те, что уважают своё наследие. Подпишитесь на @dwellercity

#МнениеЭксперта  Уникальность Петербурга в этой общероссийской истории с ценами заключается в его статусе культурной столицы и наличия исторического центра. Этот фактор выступает естественным стабилизатором рынка «вторички». Престиж жизни в центре, поддерживаемый спросом как со стороны местных жителей, так и иногородних инвесторов, создает прочный ценовой фундамент. Экономика расселения коммунальных квартир и выкупа помещений под реновацию напрямую зависит от стоимости типового жилья в спальных районах, создавая взаимосвязанную ценовую сетку на весь вторичный сегмент. Таким образом, петербургский рынок демонстрирует большую устойчивость, чем региональные, где разрыв может быть катастрофическим.
 
Ключевая проблема, которую видят сами застройщики, — это нарушение классической цепочки сделок «продал старое — купил новое». Высокий порог входа на первичный рынок из-за цен и необходимость ждать срока сдачи блокирует значительную часть потенциальных покупателей, которые не могут оперативно monetize имеющееся жилье на вторичке. Кроме того, возникает парадоксальная ситуация для инвестора: купленная на стадии котлована квартира в момент сдачи дома автоматически переходит в категорию «вторички» и теоретически должна быть оценена ниже, чем аналогичная в только что анонсированном новом проекте. Это демотивирует чисто инвестиционные покупки, смещая фокус на конечных потребителей.
 
Текущий низкий объем предложения на первичном рынке Петербурга временно снимает остроту проблемы «новой вторички» — квартир в только что сданных домах. Напротив, они становятся «золотым активом». Покупатель оказывается перед выбором: купить квартиру в строящемся доме по новой, возросшей себестоимости и ждать ее сдачи 1.5-2 года, либо взять готовое жилье в новом доме по сопоставимой цене, но сразу. При прочих равных второй вариант выглядит предпочтительнее, так как снимает риски задержек и позволяет сразу вселиться. Это объясняет, почему готовые лоты в новых корпусах уходят быстрее, чем лоты в строящихся очередях.
 
Развитие событий будет зависеть от двух ключевых факторов: государственной политики и экономической конъюнктуры. Вероятнее всего, мы увидим постепенную конвергенцию цен двух сегментов, но не за счет снижения стоимости новостроек, а за счет медленного роста цен на качественную «вторичку».
Правительство уже движется в сторону сокращения льготных программ, что нивелирует искусственное преимущество первички. Кроме того, рано или поздно будет исчерпан эффект низкого предложения от застройщиков. По мере появления новых проектов, стартующих уже в новой ценовой реальности, конкуренция между ними возрастет. «Новая вторичка» останется премиальным продуктом внутри своего сегмента — идеальным сочетанием современного состояния объекта, юридической чистоты и отсутствия рисков долгостроя, но ее ценовой разрыв с «старой вторичкой» может сократиться. Рынок будет двигаться к более сбалансированной модели, где выбор между первичным и вторичным жильем будет определяться не только доступом к ипотеке, но и личными приоритетами покупателя: готовность ждать vs возможность заехать немедленно. Подпишитесь на @dwellercity

​Загадка русской недвижимости: почему дом стоит крепко, когда почва уходит из-под ног?

В туманной атмосфере современной российской экономики, где указания Центробанка сталкиваются с непоколебимой верой обывателя в четыре стены, наблюдается занятный феномен. Цены на недвижимость, вопреки всем классическим экономическим учебникам и мрачным прогнозам, демонстрируют поразительную устойчивость. Ситуация напоминает знаменитого сыщика Шерлока Холмса: ответ лежит не в том, что кричит с заголовков, а в том, что молчаливо подразумевается, в деталях, которые обычный глаз пропускает.

Во-первых, вопрос ликвидности. Как это ни парадоксально, но в системе денег — весьма немало. Девелоперы и банки, существа крайне изобретательные, давно нашли обходные пути для финансирования новых проектов. В результате ежемесячный платеж для среднего класса выглядит не столь пугающе, как мог бы. Эта «терпимость» платежа, упрямо сохраняющая спрос, является тем самым раздражителем, что приводит в бешенство Банк России, пытающийся охладить экономику высокими ставками.

Во-вторых, на горизонте копится новый финансовый шторм. По самым скромным подсчетам, банковские депозиты в этом году принесут вкладчикам астрономические девять триллионов рублей лишь в виде процентов. Возникает резонный вопрос: куда уплывет эта гигантская флотилия капитала? Пока ставки высоки, она, вероятно, останется в гавани депозитов. Но стоит погоде измениться — и эти средства ринутся искать себе пристанище. И традиционно надежным портом считается именно рынок недвижимости.

Третий, и возможно самый мощный фактор, — психологический. Чем сильнее в обществе разговоры об инфляции, тем активнее граждане скупают квадратные метры. Это не просто инвестиция; это глубокий, почти инстинктивный порыв — найти убежище от грядущей бури. Недвижимость в сознании русского человека — это понятный, осязаемый актив, «тихая гавань» в бушующем море экономической неопределенности. Страх перед обесцениванием денег заставляет их вкладываться во что-то вечное, в стены и крышу.

В-четвертых, игра на опередание. Девелоперы, опасаясь охлаждения рынка, уже сегодня сворачивают объемы строительства новых объектов. Это создает любопытный временной лаг. Сегодняшняя осторожность через полтора-два года может аукнуться самым настоящим дефицитом, особенно жилья качественного. А что происходит с ценой на дефицитный товар? Ответ очевиден.

Наконец, фундаментальный демографический сдвиг. Объем ветхого жилья — тех самых «хрущевок» и панельных гигантов 60-х — в России колоссален и продолжает расти. С каждым годом армия граждан, желающих улучшить свои жилищные условия, будет лишь увеличиваться. Этот спрос не сиюмимен; он глубоко укоренен и будет подпитывать рынок десятилетиями.

Все эти факторы, вместе взятые, создают прочную сеть, которая не дает ценам рухнуть. Добавьте к этому тот факт, что инфляция бьет и по самим застройщикам, взвинчивая стоимость материалов и работ. У них просто-напросто нет возможности для значительного снижения цен, если только не начинается паническая распродажа активов — чего, судя по отчетностям компаний, пока не наблюдается.

Так где же искать своего покупателя в этих условиях?

Здесь анализ приводит нас к неожиданному выводу. В то время как все взоры обращены к новостройкам, истинные возможности таятся на вторичном рынке. На сегодняшний день цены там существенно, на те самые 25-30%, отличаются от завышенных цен первичного рынка. Это напоминает ситуацию, когда все ломятся в модный бутик на главной улице, в то время как в соседнем переулке можно найти товар того же качества, но с гораздо более разумным ценником.

Разумеется, и на первичке можно отыскать жемчужину, но такая удача — реже. Для трезвого инвестора, действующего не под влиянием ажиотажа, а на основе холодного расчета, вторичный рынок представляется тем самым местом, где логика пока еще побеждает эмоции. А в делах недвижимости, как и в любой другой серьезной игре, именно это и приносит победу. Подпишитесь на @dwellercity

#Тренды В последние годы в странах Южной Америки одним из наиболее заметных трендов в жилом строительстве стало широкое внедрение модульных и быстровозводимых технологий, особенно в секторе доступного и социального жилья. Для ускоренной ликвидации дефицита жилища государственные программы активно используют контейнерные дома и модульные постройки, которые отличаются минимальными сроками монтажа, энергоэффективностью и минимальными затратами по сравнению с традиционными методами строительства. Эргономичность, высокая тепло- и шумоизоляция, а также отсутствие необходимости в капитальном ремонте долгие годы сделали эти решения особенно популярными в уругвайских и бразильских пригородах, а также в быстрорастущих мегаполисах региона.

Второй крупный тренд связан с глобальным курсом на экологичность и энергоэффективность. Южноамериканские строительные компании активно внедряют технологии структурных теплоизоляционных панелей (SIP), которые обеспечивают не только снижение эксплуатационных расходов, но и сокращение негативного воздействия на окружающую среду. Использование пенополистирола как утеплителя, а также проектирование автономных инженерных систем водоснабжения и канализации позволяет строить энергоэффективные "зеленые" кварталы даже в экстремальных климатических условиях, что выходит на первый план в таких странах, как Чили и Колумбия.

Третья важная тенденция — рост смешанных жилых комплексов и интеграция функций "live-work-play". Современные проекты предусматривают не только компактные квартиры, но и отдельные лоты под малый бизнес, коворкинги, спортивные и досуговые зоны. Такой подход стал реакцией на рост уровня удалённой работы и повышение спроса на локальную инфрастурктуру: современные жилые кварталы все чаще проектируются как мини-города, в полной мере отвечающие запросам мобильного городского населения. Подпишитесь на @dwellercity

Аналитический взгляд на рынок индивидуального жилищного строительства (ИЖС) в 2025 году раскрывает сложную и противоречивую динамику. С одной стороны, наблюдается впечатляющий рост количества владельцев земельных участков под ИЖС — их число увеличилось на 200 тысяч за 2024 год, достигнув почти 11 миллионов человек к началу 2025 года. Такая статистика свидетельствует о сохраняющейся привлекательности загородной жизни и стремлении россиян к собственному жилью. Однако за этими позитивными цифрами скрывается более сложная реальность: по итогам семи месяцев 2025 года Росстат зафиксировал сокращение ввода объектов ИЖС на 3,3% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Этот спад, продолжающийся второй месяц подряд, указывает на серьезные структурные проблемы, с которыми столкнулся рынок после периода активного роста.

Ключевыми сдерживающими факторами развития рынка стали удорожание кредитных ресурсов и рост себестоимости строительства. 🏦 Стоимость ипотечных кредитов на загородную недвижимость варьируется в чрезвычайно широком диапазоне — от 1,9% до 31%, при этом средняя ставка составляет 14,59%. Такой разброс обусловлен разнообразием программ, включая льготные варианты с государственной поддержкой, такие как семейная ипотека (до 6%), IT-ипотека (до 6%), сельская (до 3%) и дальневосточная (до 2%). Однако даже льготные программы не всегда доступны из-за жестких требований к заемщикам. Параллельно с дорогими кредитами растет и стоимость строительства — себестоимость возведения домов увеличилась более чем на 6% за год, а по некоторым оценкам достигла 8-9%. 📈 На примере конкретных проектов отмечается увеличение стоимости строительства дома "под ключ" на 100-200% в зависимости от категории отделки и инженерных решений.

Несмотря на эти вызовы, рынок демонстрирует признаки адаптации и отдельные точки роста. Застройщики и финансовые институты активно ищут обходные пути для поддержания спроса: банк ДОМ.РФ сообщает о восходящем тренде спроса на ипотечные кредиты для ИЖС, который в июле 2025 года вырос в 1,5 раза по сравнению с июньскими показателями. Наблюдается ярко выраженная географическая дифференциация — наибольший спрос сконцентрирован в Подмосковье (объем выдач превысил 1 млрд рублей), а также в Краснодарском крае, Приморье, Иркутской области, Татарстане, Ленинградской и Ростовской областях, где показатели выросли вдвое к январю. Региональные различия в темпах роста цен на жилье также значительны: лидерами стали Тюмень (+15% по новостройкам), Казань (+6,2%) и Новосибирск (+6,6%). Эти данные свидетельствуют, что даже в условиях общего замедления сохраняются отдельные ниши и регионы, демонстрирующие устойчивый рост, во многом благодаря миграционным потокам и развитию инфраструктуры. Подпишитесь на @dwellercity

Петербургский лабиринт: как не потерять квартиру из-за несогласного супруга

Рынок недвижимости всегда в движении, но среди блестящих фасадов скрываются юридические ловушки. Одна из самых коварных — сделки, совершенные без нотариального согласия супруга.

Тень второго собственника: чем рискует покупатель?

По закону, если квартира приобреталась или улучшалась в браке, она считается совместной собственностью. Это значит, что продать ее без согласия второго супруга — почти как сыграть в русскую рулетку. Да, Росреестр зарегистрирует переход права собственности, но в ЕГРН появится тревожная отметка: «согласие супруга не предоставлено». И вот тогда начинается самое интересное.

Год на раздумье: почему петербуржцы теряют жилье?

Супруг, которого не поставили в известность о продаже, может оспорить сделку в течение года. И если удастся доказать, что покупатель знал (или должен был знать) о несогласии, суд аннулирует договор. В Петербурге, где цены на жилье кусаются, это настоящая катастрофа. Покупатель останется без квартиры, а деньги придется выбивать через суд — долго, дорого и без гарантий.

Дворцы vs. разводы: как защитить себя?

Петербург — город контрастов: здесь заключают браки в роскошных дворцах бракосочетания и так же легко их расторгают. Чтобы не стать жертвой семейных разборок, важно проверять документы. Если квартира куплена в браке — требуйте нотариальное согласие супруга. Если сделка уже совершена, а отметка в ЕГРН есть — срочно к юристу.

Вывод: доверяй, но проверяй

В городе на Неве недвижимость — это не только инвестиция, но и риск. Один неверный шаг — и вместо уютной петербургской квартиры вы получите многолетний судебный спор. Поэтому правило простое: никаких сделок без нотариуса, никаких документов без юриста. Иначе Питер, как истинный город мистики, может сыграть с вами злую шутку. Подпишитесь на @dwellercity

​В 1970 году, когда Всемирная выставка впервые проходила в Азии, Син Такамацу был простым студентом. Страстно увлечённый архитектурой, но вынужденный содержать семью, он отчаялся попасть на это грандиозное событие в Осаке. Решение пришло неожиданно: узнав, что на стройплощадке требуются водители бульдозеров, он мгновенно получил права и устроился на эту lucrative подработку. Так будущий зодчий получил место в первом ряду, наблюдая, как из земли вырастают футуристические павильоны, но уже тогда почувствовал, что в этой блестящей картине будущего чего-то не хватает.

Этот опыт сформировал его философию: будущее нельзя проектировать, глядя только вперёд; чтобы увидеть завтра, нужно понять и переосмыслить вчера. Спустя 55 лет его история совершила полный круг: на Экспо-2025 в Осаке Такамацу — уже не водитель, а звездный архитектор, автор одного из самых поразительных павильонов. Его здание, похожее на гигантский драгоценный свёрток, обтянуто традиционным киотским парчовым шёлком «нисидзин» с узором сакуры — дань уважения 1500-летнему ремеслу, которое архитектор буквально возвёл в абсолют, установив мировой рекорд.

Использование ручной парчи вместо современных материалов стало техническим вызовом: ткань укрепили специальным покрытием, чтобы защитить от дождя и ветра. Для её создания компания-производитель, с которой сотрудничал Такамацу, использовала уникальные станки собственной разработки и 3D-моделирование. Судьба павильона после выставки неизвестна, но его создатель надеется, что он обретёт вечный дом, как некогда Эйфелева башня. Для Такамацу же главное — это сам симфонический диалог прошлого и будущего, который вдохновляет новое поколение архитекторов, как когда-то вдохновил его самого. Подпишитесь на @dwellercity

​#МнениеЭксперта  Разрыв, достигающий в сегменте квартир 40-50% и более, создает эффект ножниц, которые разрезают рынок на два почти не сообщающихся сегмента. Покупатель, который мог бы рассматривать вторичку как альтернативу, сталкивается с тем, что новостройка при сопоставимой цене предлагает принципиально иное качество: современные планировки, энергоэффективность, юридическую чистоту и статус. Это вынуждает его либо накапливать больший первоначальный взнос, либо уходить в аренду, ожидая более выгодных условий. Владелец же вторичного жилья, видя цены застройщиков, завышает свои ожидания, что еще сильнее замораживает сделки и лишает рынок ликвидности.
 
В среднесрочной перспективе это приведет к сегментации покупателей по типу финансирования. Основными игроками на первичном рынке станут те, кто использует ипотеку с господдержкой, и крупные инвесторы, конвертирующие рублевые активы в недвижимость. Для них переплата за новое и качественное не так критична. Вторичный рынок, напротив, будет уделом тех, кто оперирует преимущественно кэшем — это либо те, кто продал предыдущее жилье и ищет вариант с доплатой, либо инвесторы, охотящиеся за дисконтом. Рынок аренды, в свою очередь, будет расти за счет обеих групп: тех, кто не может купить, и тех, кто покупает для сдачи.
 
Для девелоперов нынешняя ситуация — палка о двух концах. Высокие цены обеспечивают маржу, но снижают оборачиваемость капитала. Увеличение сроков экспозиции и растущие затраты на маркетинг будут вынуждать их искать новые модели монетизации. Мы увидим рост предложения с отделкой «под ключ», рассрочек без процентов от застройщика и партнерств с банками по более выгодным ипотечным программам. Давление со стороны акционеров, требующих денежный поток, может привести к точечным ценовым коррекциям в отдельных проектах, но не к обвалу, так как себестоимость строительства остается высокой. Подпишитесь на @dwellercity

​В советской градостроительной парадигме доминировал принцип комплексного и планового развития, однако его центральным элементом, в отличие от современности, выступала производственная функция. Масштаб и профиль промышленных предприятий, их потребности в ресурсах и кадрах напрямую диктовали логику формирования окружающих микрорайонов, служивших основной единицей жилой застройки. Эта индустриальная доминанта особенно ярко прослеживается в городах, восстанавливавшихся после Великой Отечественной войны, таких как Минск, где городская структура была буквально выстроена вокруг нового индустриального каркаса. Даже в сложноорганизованных метрополиях вроде Москвы, с их историческим центром и унаследованной инфраструктурой, знаменитые «спальные районы» возникали по схожему производственному принципу.

Ключевым подходом в жилищном строительстве была квартальная застройка, нацеленная на экономию территории и создание необходимой социальной инфраструктуры в шаговой доступности. Микрорайон чётко зонировался на промышленные, жилые и рекреационные сектора, а расчёт обеспеченности объектами соцсферы, хоть и скромной по современным меркам, вёлся тщательно. Это порождало более высокую плотность застройки по сравнению со сталинским периодом. Важным наследием той эпохи стало выделение лучших по своим природным характеристикам территорий под жильё и зоны массового отдыха, что сегодня обеспечивает многим районам Москвы лёгкий доступ к крупным парковым и лесопарковым массивам.

Радикальный перелом в градостроительной политике произошёл в 1990-е годы, когда плановый подход сменился хаотичной «точечной» застройкой. Этот период, характеризуемый экспертами как время утраты системного подхода, привёл к серьёзным искажениям городского ландшафта: нарушился баланс функциональных зон, возник резкий ценовой контраст между центром и периферией, а массовая суточная миграция «центр-окраины» спровоцировала транспортные коллапсы.

Современная урбанистическая стратегия Москвы нацелена на преодоление этих ошибок через курс на полицентричность, создание самодостаточных кластеров вместо единственного центра и комплексное развитие территорий, прежде всего через реорганизацию промзон, что сопровождается интенсивным развитием транспортного каркаса. В Санкт-Петербурге о том же самом говорят много лет, но пока, по понятным причинам, надежды на дела, а не слова, нет никакой. Подпишитесь на @dwellercity

​Анализируя данные по индивидуальному жилищному строительству (ИЖС) в России и Санкт-Петербурге, можно выделить несколько ключевых тенденций, основанных на актуальной статистике.

🏠 Региональные диспропорции в кредитовании и объемах ИЖС

Санкт-Петербург демонстрирует впечатляющий рост объемов ИЖС — за первые семь месяцев 2025 года показатель увеличился на 34% по сравнению с аналогичным периодом 2024 года, достигнув 133 тыс. кв. м. Однако в масштабах России доля Петербурга остается незначительной — менее 0,32% от общего объема ИЖС. При этом город занимает третье место по выдаче ипотечных кредитов на ИЖС (5,5% от общероссийского объема), уступая только Москве (13,15%) и Московской области (8,22%). Это свидетельствует о высокой кредитной активности граждан, хотя реальное строительство часто происходит за пределами города — в основном в Ленинградской области, где объем ИЖС вырос на 11,3% .

📉 Общероссийский спад и региональные различия


На контрасте с петербургским ростом, общероссийский объем ИЖС за январь-июль 2025 года сократился на 3,3%, составив 42,16 млн кв. м. Это продолжение негативной тенденции, наблюдаемой с апреля: после резкого скачка в марте (+43,5%) последовало падение в апреле (-10,3%), мае (-26,6%) и июне (-39,7%). Региональная картина неоднородна: в половине федеральных округов зафиксирован спад (максимальный — на 43,7% в Северо-Кавказском ФО), в то время как Сибирский ФО показал рост на 16,5%, а Центральный ФО, лидирующий по объемам (12,2 млн кв. м), — прирост на 2,8% .

💡 Ключевые факторы и будущие вызовы

Основными причинами спада являются удорожание кредитов (ипотека на ИЖС стала менее доступной), рост стоимости строительных материалов и рабочей силы, а также инфраструктурные ограничения. Интересно, что петербуржцы активно строят дома в Ленинградской области, где больше доступных участков. Совокупный объем ИЖС Петербурга и Ленобласти составляет около 7% от российского, что подчеркивает агломерационный эффект. Власти рассматривают меры поддержки, включая продление сроков строительства с 12 до 24 месяцев для льготных кредитов, что может стимулировать рынок в будущем .

Таким образом, рынок ИЖС в России находится в противоречивой ситуации: пока отдельные регионы как Санкт-Петербург показывают рост, общероссийская динамика остается отрицательной, а будущее развитие будет зависеть от доступности кредитов и адаптации к новым экономическим условиям. Подпишитесь на @dwellercity

​Кульминацией ожесточенных аукционных торгов стала победа коалиции во главе с Национальным фондом Шотландии, которая сумела выкупить студию Берната Клейна — выдающийся образец британского модернизма. Заброшенное на протяжении двадцати лет здание, спроектированное в 1972 году знаменитым архитектором Питером Уомерсли для текстильного дизайнера, чьими клиентами были Коко Шанель и Ив Сен-Лоран, ушло с молотка за 279 000 фунтов. Несмотря на катастрофическое состояние и запустение, эта «архитектурная жемчужина» категории А (высший уровень охраны) вызвала невероятный ажиотаж, и стартовая цена в 18 000 фунтов взлетела до окончательной суммы всего за несколько шагов.

Победа на аукционе — лишь начало большого пути. Перед коалицией, куда вошли фонды по сохранению наследия и дизайна, сейчас стоит колоссальная задача: провести срочные стабилизирующие работы, оценить масштабы разрушений и отреставрировать уникальное здание, на что потребуется до 3 миллионов фунтов. Уже есть поддержка от Национальной лотереи и успешный краудфандинг, но предстоит кропотливая работа по восстановлению протекшей плоской кровли, бетонных панелей и поврежденных интерьеров.

Однако результат обещает быть блестящим. Вдохнув в студию новую жизнь, коалиция планирует создать в ней постоянный дом для Фонда Берната Клейна, а также современный центр притяжения для всех ценителей текстильного искусства и архитектуры — с выставками, мастер-классами и лекциями. Таким образом, наследие двух творческих гениев — дизайнера Клейна и архитектора Уомерсли — будет не только сохранено, но и станет источником вдохновения для будущих поколений. Подпишитесь на @dwellercity