Forwarded from слышно!
уже в этот четверг мы вновь встретимся в замечательном пространстве бара делай культуру. им исполняется целых семь лет и мы очень рады быть частью этого большого праздника!
обязательно посмотрите всю программу мероприятий, они отмечают две недели (одобряем).
а мы в этот вечер будем делать музыку из всего, что есть под рукой. архитектура, предметы интерьера, акустическая атмосфера дк станут материалами для создания импровизации. постараемся вслушаться в привычные звуки, которые обычно остаются за пределами внимания.
ждем всех!
11 сентября
19:30
милютинский пер. 15с1
обязательно посмотрите всю программу мероприятий, они отмечают две недели (одобряем).
а мы в этот вечер будем делать музыку из всего, что есть под рукой. архитектура, предметы интерьера, акустическая атмосфера дк станут материалами для создания импровизации. постараемся вслушаться в привычные звуки, которые обычно остаются за пределами внимания.
ждем всех!
11 сентября
19:30
милютинский пер. 15с1
Проблема властных отношений внутри иерархии заключается в том, что, учитывая конфликт интересов, порожденный самим наличием власти, руководители не
могут позволить себе предоставить свободу действий тем, кто непосредственно сталкивается с реальной ситуацией. Системная глупость возникает неизбежно в условиях, когда бюрократическая иерархия вынуждена изобретать произвольные критерии оценки квалификации или качества труда людей, о чьей работе она не имеет ни малейшего представления — и чьи материальные интересы, к тому же, прямо противоречат устранению управленческой неосведомленности.
Кевин Карсон
⚪ узнать больше об авторе можно тут
⚪ заказать «Железный кулак и тупость институций»: @egalite_book_bot
могут позволить себе предоставить свободу действий тем, кто непосредственно сталкивается с реальной ситуацией. Системная глупость возникает неизбежно в условиях, когда бюрократическая иерархия вынуждена изобретать произвольные критерии оценки квалификации или качества труда людей, о чьей работе она не имеет ни малейшего представления — и чьи материальные интересы, к тому же, прямо противоречат устранению управленческой неосведомленности.
Кевин Карсон
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
КОЛЛЕКТИВНАЯ СИЛА
Понятие впервые было сформулировано Пьером-Жозефом Прудоном.
⭐ Под коллективной силой Прудон понимал избыток производительной мощности, возникающий, когда индивиды начинают сотрудничать для реализации общих проектов. Труд, выполняемый группой, а не каждым индивидом по отдельности, создаёт эффект, превышающий сумму индивидуальных усилий. Результаты этого взаимодействия, не сводимые к вкладу отдельного участника, по сути принадлежат самому коллективу.
⚙️ Прудон стремился показать, что историческое развитие экономических и политических институтов было отмечено систематическим присвоением этой силы привилегированными меньшинствами. При капитализме работодатель претендует на право собственности не только на средства производства, но и на коллективную силу, создаваемую сотрудничеством рабочих. Прибыль, процент и рента — всё это формы экспроприации того, что должно оставаться общим. Таким образом, эксплуатация заключается не только в отношениях найма, но, что более фундаментально, в отчуждении коллективного созданного продукта от тех, кто его производит.
⛔ Государство основывается на той же логике экспроприации. Военная власть, право, налогообложение и бюрократическое управление — все основные институты власти опираются на коллективные силы — скоординированную энергию, знания и ресурсы населения, без которых их власть оказывается недееспособна. Государство концентрирует эти полномочия в своём аппарате, провозглашая их своими суверенными прерогативами, лишая общество права на принятие самостоятельных решений, и тем самым отчуждает общество от его собственных возможностей. Подобно тому, как капитал приватизирует общественный продукт, государство монополизирует социальную организацию, возвращая её гражданам в форме доминирования, иерархии и приказа.
🖕 Концепция Прудона имеет серьезные расхождения с теорией прибавочной стоимости Карла Маркса. Маркс считал эксплуатацию прежде всего извлечением неоплаченного рабочего времени: капиталист присваивает прибавочную стоимость, выплачивая рабочим меньше той стоимости, которую они производят. Прудон же, напротив, сосредоточился на присвоении возникающих возможностей самой ассоциации, независимо от строгой меры рабочего времени.
🔥 Для него несправедливость заключается в том, что коллективный прибавочный продукт, созданный сотрудничеством, координацией и взаимозависимостью, присваивается капиталом и государством, как если бы это была их частная собственность. Если Маркс подчёркивает количественное соотношение заработной платы и стоимости, Прудон подчёркивает качественную экспроприацию творческой синергии самого общества.
🥷 В анархической философии понятие коллективной силы не только объясняет структуру господства, но и намечает путь к освобождению. Оно обнажает структурную несправедливость иерархических систем, которые захватывают и искажают социальное сотрудничество, будь то на фабрике или в государстве. В то же время оно указывает на возможность неэксплуататорского порядка: порядка, в котором коллективные силы признаются общей собственностью, управляются теми, кто их создаёт, и направлены на общую выгоду, а не на частную прибыль или суверенный контроль, посредством свободно устанавливаемых отношений равенства и взаимности в децентрализованной социальной системе.
Понятие впервые было сформулировано Пьером-Жозефом Прудоном.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Нашли интересное для всех, кто изучает и практикует гештальт-терапию, а также о том, какую роль в этом всём на самом деле сыграл Пол Гудман.
Несправедливость должна быть устранена, правда, гуд пипл?
В интернете стало категорически много корпоративно-менеджерского, а я по старой доброй памяти скучаю по тематическим сообществам. Как вы знаете, чуть больше года назад вышла в é книжечка-сборник «На пути к единодушию» Пола Гудмана, открывающаяся предисловием, которое специально для этого издания для нас написала Рут Кинна. В этом тексте все ещё много несправедливой нелюбви к Полу Гудману, язвительных замечаний и профессорского высокомерия. Поэтому мы дали ему издательское название — «Никто не любит Пола Гудмана».
Но мы в Эгалитé его любим нежной любовью. Считаем, что человек просто родился раньше своего времени, а потому, в отличие от очень многих имен, которые могут стоять переведенные на ваших полках в книжном виде, имя этого интеллектуала-безумца едва знакомо.
Было решено создать что-то вроде интернет-архива об этом человеке на русском, чтобы подарить вам чуть больше понимания, почему он многих современников раздражал, а для другой части стал великим учителем.
Я считаю, что в мире, который окончательно заговорил единовременно на языке психологии и милитаризма, Пол Гудман может и должен быть реактуализирован — и стать рок-звездой.
любомировна
В интернете стало категорически много корпоративно-менеджерского, а я по старой доброй памяти скучаю по тематическим сообществам. Как вы знаете, чуть больше года назад вышла в é книжечка-сборник «На пути к единодушию» Пола Гудмана, открывающаяся предисловием, которое специально для этого издания для нас написала Рут Кинна. В этом тексте все ещё много несправедливой нелюбви к Полу Гудману, язвительных замечаний и профессорского высокомерия. Поэтому мы дали ему издательское название — «Никто не любит Пола Гудмана».
Но мы в Эгалитé его любим нежной любовью. Считаем, что человек просто родился раньше своего времени, а потому, в отличие от очень многих имен, которые могут стоять переведенные на ваших полках в книжном виде, имя этого интеллектуала-безумца едва знакомо.
Было решено создать что-то вроде интернет-архива об этом человеке на русском, чтобы подарить вам чуть больше понимания, почему он многих современников раздражал, а для другой части стал великим учителем.
Я считаю, что в мире, который окончательно заговорил единовременно на языке психологии и милитаризма, Пол Гудман может и должен быть реактуализирован — и стать рок-звездой.
любомировна
Ну, что? Держим в руках впервые её и хотим сказать, что третьей из серии быть!
Эта линейка эссе для нас, конечно, получается прям манифистационно-политической в книжном виде. Книга как лозунг, письмо и интеллектуальное событие, призывающее посмотреть иначе на традиционные схемы и концепты.
Спасибо, что остаетесь с нами, поддерживаете морально, физически, финансово, сердечно, и вместе мы продолжаем с вами заполнять непозволительные пробелы в этом болоте, где вечное осмысление 90-х, главная героиня недели — Пугачева, а, если философия, — то только безутешная.
Давайте продолжать искать те области реальности, где каждый и каждая из нас может воплотить утопическое своими руками🐯
Эта линейка эссе для нас, конечно, получается прям манифистационно-политической в книжном виде. Книга как лозунг, письмо и интеллектуальное событие, призывающее посмотреть иначе на традиционные схемы и концепты.
Спасибо, что остаетесь с нами, поддерживаете морально, физически, финансово, сердечно, и вместе мы продолжаем с вами заполнять непозволительные пробелы в этом болоте, где вечное осмысление 90-х, главная героиня недели — Пугачева, а, если философия, — то только безутешная.
Давайте продолжать искать те области реальности, где каждый и каждая из нас может воплотить утопическое своими руками
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Forwarded from Пол Гудман
В нашем поистине уникальном и невиданном гражданском мире, где почти не случаются драки, где никто не рождается, не заболевает тяжело и не умирает; где мясо едят, но никто не видит, как забивают животных; где миллионы автомобилей, поездов, лифтов и самолётов движутся по расписанию, и лишь изредка случаются аварии; где колоссальное производство работает с удивительной эффективностью, а полки всегда заполняются — и всё же ничего из этого не приносит ни радости, ни трагической утраты, ни какого-либо окончательного блага — неудивительно, что время от времени происходят взрывы.
Growing Up Absurd: Problems of Youth in the Organized Society (1957)
Growing Up Absurd: Problems of Youth in the Organized Society (1957)
Есть мыслители, лишающие надежды, иссушая реальность до понятийных противоречий, — подход, получивший распространение среди пользующихся тотальностями, пренебрегая опытом тех, о ком они пишут. Другие философы и ученые готовы схватиться за любой феномен, в котором можно узреть хоть что-то позитивное и экстраполировать на множество разнообразных вещей — потому их мысль «прогрессивна», она хорошо воображает откуда она исходит («ужасное прошлое») и куда бы ей хотелось привести своих читателей («чудесное будущее»), даже ценой здравого смысла.
Чем меня привлек Кевин Карсон, после чего я начал следить за каждой его публикацией, так это тем, что он показался мне философом настоящего — человеком, способным удерживать во внимании макро- и микроуровни современной жизни, видеть угрозы и потенциалы, интеграции, сопротивления и разрывы, никогда не обслуживая примитивные схемы современных левых утопистов, но и не предлагая довольствоваться малым или вовсе — тем, что есть.
Среди современных фигур анархистской мысли Кевин Карсон — ведущая. Каждой новой книгой он убедительно демонстрирует, что практико-ориентированный анархизм должен быть интеллектуальным. Широкая традиция либертарной мысли, которая делает его оригинальным, заметным и амбициозным — готова к взвешенным и серьезным полемикам, когда их целью является поддержание спонтанности, творческой реализации и автономии людей и сообществ в противовес мании политиков регулировать, контролировать, подавлять, присваивать и генерализировать. Свобода множественна, она живет открытостью, интеллектуальным плюрализмом и смелостью пробовать — пожалуй, это самый важный урок, усвоенный мной при чтении трудов Кевина.
«Железный кулак и тупость институций» — только первая ласточка, которой нам с Сашей захотелось поделиться с вами. Мысль книги проста: экономика — это поле для творчества, которое не стоит отдавать на откуп большому бизнесу и государственным корпорациям, тем более когда у нас имеются все средства для конкуренции.
Мигурский Саша
Чем меня привлек Кевин Карсон, после чего я начал следить за каждой его публикацией, так это тем, что он показался мне философом настоящего — человеком, способным удерживать во внимании макро- и микроуровни современной жизни, видеть угрозы и потенциалы, интеграции, сопротивления и разрывы, никогда не обслуживая примитивные схемы современных левых утопистов, но и не предлагая довольствоваться малым или вовсе — тем, что есть.
Среди современных фигур анархистской мысли Кевин Карсон — ведущая. Каждой новой книгой он убедительно демонстрирует, что практико-ориентированный анархизм должен быть интеллектуальным. Широкая традиция либертарной мысли, которая делает его оригинальным, заметным и амбициозным — готова к взвешенным и серьезным полемикам, когда их целью является поддержание спонтанности, творческой реализации и автономии людей и сообществ в противовес мании политиков регулировать, контролировать, подавлять, присваивать и генерализировать. Свобода множественна, она живет открытостью, интеллектуальным плюрализмом и смелостью пробовать — пожалуй, это самый важный урок, усвоенный мной при чтении трудов Кевина.
«Железный кулак и тупость институций» — только первая ласточка, которой нам с Сашей захотелось поделиться с вами. Мысль книги проста: экономика — это поле для творчества, которое не стоит отдавать на откуп большому бизнесу и государственным корпорациям, тем более когда у нас имеются все средства для конкуренции.
Мигурский Саша
Friendly over and over reminder: где можно приобрести книги издательства Эгалитé, пока мы в сентябрьской агонии кидаемся на все проекты сразу —
Москва:
Фаланстер,
Порядок слов,
Ходасевич,
Библиотека им. Чиполлино
Книжный в клубе
Санкт-Петербург:
Все свободны,
Порядок слов,
Подписные издания
Ижевск:
Кузебай
Архангельск:
Все свои
Самара:
Зеленая дама
Тбилиси:
Itakabooks,
Auditoria booksbar,
ODRADEK,
Bookvica
Kēnethekem
Сан-Франциско:
Globus Books
Европа:
Sabotage distro
MottoBooks
⭐️ Или напрямую у нас, написав сюда — @egalite_book_bot
Москва:
Фаланстер,
Порядок слов,
Ходасевич,
Библиотека им. Чиполлино
Книжный в клубе
Санкт-Петербург:
Все свободны,
Порядок слов,
Подписные издания
Ижевск:
Кузебай
Архангельск:
Все свои
Самара:
Зеленая дама
Тбилиси:
Itakabooks,
Auditoria booksbar,
ODRADEK,
Bookvica
Kēnethekem
Сан-Франциско:
Globus Books
Европа:
Sabotage distro
MottoBooks
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Философ Саймон Кричли отстаивает политику, основанную не на власти государства, а на хрупкой, преобразующей силе любви. Политика, в понимании Кричли, начинается не с закона или суверенитета, а с интимного опыта встречи с другим. Любовь — это способность децентрировать себя, отказаться от закрытости и самодостаточности в пользу общей жизни.
Эту связку политики и любви он обнаруживает в мистической традиции анархизма. Кричли утверждает, что она не устанавливает доктрин или фиксированных программ, а помогает увидеть в другом непреодолимое экзистенциальное родство, обуславливающее взаимную ответственность. Такая политика любви противостоит государственной логике контроля, где другой мыслится как объект, подлежащий ассимиляции, господству и категоризации при помощи коллективных идентичностей, границ и военных аппаратов.
«Твоя жизнь — не (сраная) история. Мистический анархизм» — маленькая книжка-манифест, ставящая в центр политической мысли любовь как способ открыться друг другу, не боясь собственной уязвимости и потребности быть видимыми и слышимыми.
Для заказа пишите к нам в бот @egalite_book_bot
Эту связку политики и любви он обнаруживает в мистической традиции анархизма. Кричли утверждает, что она не устанавливает доктрин или фиксированных программ, а помогает увидеть в другом непреодолимое экзистенциальное родство, обуславливающее взаимную ответственность. Такая политика любви противостоит государственной логике контроля, где другой мыслится как объект, подлежащий ассимиляции, господству и категоризации при помощи коллективных идентичностей, границ и военных аппаратов.
«Твоя жизнь — не (сраная) история. Мистический анархизм» — маленькая книжка-манифест, ставящая в центр политической мысли любовь как способ открыться друг другу, не боясь собственной уязвимости и потребности быть видимыми и слышимыми.
Для заказа пишите к нам в бот @egalite_book_bot
Каждый отзыв на книгу ценен тем, что это акт активного включения переведенного, написанного и изданного в существующие дискуссии. Когда такими фасилитаторами оказываются антропологи — и подавно.
Спасибо, что включаетесь в этот процесс!
Сейчас работаем над переводом ещё одного ранее не печатавшегося кириллическими буквами автора. Stay tuned!
🌈
Спасибо, что включаетесь в этот процесс!
Сейчас работаем над переводом ещё одного ранее не печатавшегося кириллическими буквами автора. Stay tuned!
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Forwarded from Антропология повседневности
Итак, первая публикация Карсона на русском языке, хотя он фундаментальный автор, пишущий уже больше 20 лет удивительные книги. Спасибо «Эгалите»!
Книжка может стать интересным дополнением к Варуфакису и его концепции технофеодализма (полемическим жестом). Два собранных эссе анархистского экономиста Кевина Карсона дают понимание о методологии рыночного анархизма и посткапиталистических перспективах, которые он открывает. Тут и критика институций, и размышления о сетевых взаимодействиях для совместных проектов.
Для меня главные инсайты:
Иерархии создают правила и контроль, чтобы исключить «опасную» инициативу работников.
Но на деле именно неформальная инициатива и «обход правил» делает возможным хоть какое-то функционирование корпораций и бюрократий.
И вот ещё:
Спасибо «Эгалите» за возможность ещё раз завести сегодня разговоры о важном, благодаря переведенной книге. Получить ещё дров в свой костер в защиту идей о
«невидимом труде» снизу.
Книжка может стать интересным дополнением к Варуфакису и его концепции технофеодализма (полемическим жестом). Два собранных эссе анархистского экономиста Кевина Карсона дают понимание о методологии рыночного анархизма и посткапиталистических перспективах, которые он открывает. Тут и критика институций, и размышления о сетевых взаимодействиях для совместных проектов.
Для меня главные инсайты:
Иерархии создают правила и контроль, чтобы исключить «опасную» инициативу работников.
Но на деле именно неформальная инициатива и «обход правил» делает возможным хоть какое-то функционирование корпораций и бюрократий.
«Большинство производственных работ требует значительного объема распределенных, специфичных для конкретного места знаний и зависит от инициативы работников — их способности импровизировать, применять навыки новыми способами, сталкиваясь с событиями, которые либо совершенно непредсказуемы, либо не могут быть полностью предусмотрены» .
И вот ещё:
«Для этого они нарушают правила или обходят их — и проявляют инициативу, просто чтобы закончить работу и уйти домой… Когда работники отказываются от этой инициативы, работа организации просто останавливается. Вот почему традиционная прямолинейная тактика “работай по правилам” оказывается такой чертовски эффективной» .
«В иерархических системах приходится прибегать к стандартизированным правилам труда… Те, кто лучше всего знает ситуацию и способен оценивать альтернативные варианты действий, не имеют общих интересов с руководством организации. Поскольку кто-то может использовать свою инициативу во вред интересам организации, необходимо установить набор правил, запрещающих вообще что-либо предпринимать» .
Спасибо «Эгалите» за возможность ещё раз завести сегодня разговоры о важном, благодаря переведенной книге. Получить ещё дров в свой костер в защиту идей о
«невидимом труде» снизу.
Telegram
ЭГАЛИТÉ
«Железный кулак и тупость институций» Кевин Карсон
предзаказ на первую книгу осени
Между утверждением, что человек — жаден и корыстен по своей природе и наукообразной концепцией неизбежного перехода к капитализму в результате развития производственных отношений…
предзаказ на первую книгу осени
Между утверждением, что человек — жаден и корыстен по своей природе и наукообразной концепцией неизбежного перехода к капитализму в результате развития производственных отношений…
Негласное предположение состоит в том, что
иерархия существует для целей руководства, а голоптическая ассоциация — для целей своих членов. Люди, находящиеся на вершине иерархической пирамиды, не могут доверять людям, выполняющим работу, потому что их интересы диаметрально противоположны. В горизонтальной организации можно с уверенностью доверять друг другу, потому что об общей заинтересованности в выполнении задачи легко судить по непосредственному участию.
Если авторитарный институт характеризуется
односторонней коммуникацией, то либертарный — двусторонней коммуникацией между равными, обеспечивающей постоянный процесс обратной связи, необходимый для рациональной корректировки действий в соответствии с их результатами.
Кевин Карсон
⚪ узнать больше об авторе можно тут
⚪ заказать «Железный кулак и тупость институций»: @egalite_book_bot
иерархия существует для целей руководства, а голоптическая ассоциация — для целей своих членов. Люди, находящиеся на вершине иерархической пирамиды, не могут доверять людям, выполняющим работу, потому что их интересы диаметрально противоположны. В горизонтальной организации можно с уверенностью доверять друг другу, потому что об общей заинтересованности в выполнении задачи легко судить по непосредственному участию.
Если авторитарный институт характеризуется
односторонней коммуникацией, то либертарный — двусторонней коммуникацией между равными, обеспечивающей постоянный процесс обратной связи, необходимый для рациональной корректировки действий в соответствии с их результатами.
Кевин Карсон
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Моральная экономика и анархистское воображение
1. Что скрепляет экономику? Экономический мейнстрим часто отвечает: цены, контракты и стимулы. Однако историки, антропологи и радикальные мыслители давно указывают на нечто более глубокое — общие ожидания справедливости, взаимности и социальных обязательств. Эти ожидания открывают перед нами область социальной практики, которая получила название моральной экономики. Концепция моральной экономики призывает нас рассматривать экономическую жизнь не как нейтральную систему обмена, а как поле ценностей и борьбы за то, что имеет первостепенное значение для поддержания свободы, равенства и справедливости.
2. Британский историк Э. П. Томпсон первым популяризировал этот термин, показав в своем исследовании, что английские толпы XVIII века во время голодных бунтов действовали не иррационально, а защищая традиционные представления о справедливых ценах и правах на средства к существованию. Позже американский антрополог Джеймс Скотт утверждал, что крестьянское сопротивление в Юго-Восточной Азии основывалось на этике выживания, которая ставила выживание и взаимность выше рынка. Несмотря на новаторские идеи, эти исследования часто изображали моральную экономику как пережитки «традиционного» общества, противостоящие модерному капитализму. Современные исследования ставят под сомнение эту точку зрения и настаивают на том, что все экономики, включая капитализм, являются моральными, поскольку сами рынки зависят от нормативных рамок, таких как права собственности, государственное принуждение и культурные идеалы заслуг. Эта перспектива смещает акцент с ностальгии по утраченным обычаям на изучение того, как различные моральные ценности пересекаются, конфликтуют или сосуществуют в современных экономиках как на макро-, так и на микроуровнях.
3. Эта дискуссия имеет большое значение для анархистской теории. Классические анархисты рассматривали экономику как неотделимую от морали. Пьер-Жозеф Прудон представлял себе общество взаимных контрактов, свободное от привилегий. Пётр Кропоткин подчёркивал сотрудничество и взаимопомощь как естественную основу человеческой жизни. Бенджамин Такер защищал рынки, лишённые монопольной власти. Пол Гудман, писавший в Америке середины XX века, описывал моральную экономику повседневной жизни: небольшие сообщества, основанные на личном общении, школы и культурные сети, где люди могли развивать автономию и противостоять бюрократическому господству. Напротив, Колин Уорд, работавший преимущественно в Великобритании, сосредоточился на моральной экономике неформальной организации — незапланированных, самоуправляемых инициативах в жилищном строительстве, городском планировании и общественных службах, которые возникают всякий раз, когда люди решают проблемы коллективно, не дожидаясь вмешательства государства или корпораций. Иначе говоря, вся классическая теория основывается на концептуализации и изучении того, как обычные практики, а не грандиозные замыслы, могут питать самоуправляемую моральную экономику.
4. Современные анархистские мыслители строят свои идеи на этих же принципах. Экономист Кевин Карсон критикует государственно-капиталистические привилегии и развивает идею децентрализованной, одноранговой экономики, где моральные ожидания сдерживают эксплуатацию. Философ права Гари Шартье выдвигает леволибертарианскую аргументацию в пользу рынков, основанных на справедливости и солидарности, отвергая как капиталистическую иерархию, так и государственный контроль. Эколог Джон П. Кларк распространяет концепцию взаимопомощи Кропоткина на экологический регистр, подчёркивая, что моральная экономика должна включать наше отношение к миру природы. Вместе они переосмысливают анархистскую экономику не как единый проект, а как множественное поле экспериментов, где этика и обмен переплетаются.
продолжение🔜
1. Что скрепляет экономику? Экономический мейнстрим часто отвечает: цены, контракты и стимулы. Однако историки, антропологи и радикальные мыслители давно указывают на нечто более глубокое — общие ожидания справедливости, взаимности и социальных обязательств. Эти ожидания открывают перед нами область социальной практики, которая получила название моральной экономики. Концепция моральной экономики призывает нас рассматривать экономическую жизнь не как нейтральную систему обмена, а как поле ценностей и борьбы за то, что имеет первостепенное значение для поддержания свободы, равенства и справедливости.
2. Британский историк Э. П. Томпсон первым популяризировал этот термин, показав в своем исследовании, что английские толпы XVIII века во время голодных бунтов действовали не иррационально, а защищая традиционные представления о справедливых ценах и правах на средства к существованию. Позже американский антрополог Джеймс Скотт утверждал, что крестьянское сопротивление в Юго-Восточной Азии основывалось на этике выживания, которая ставила выживание и взаимность выше рынка. Несмотря на новаторские идеи, эти исследования часто изображали моральную экономику как пережитки «традиционного» общества, противостоящие модерному капитализму. Современные исследования ставят под сомнение эту точку зрения и настаивают на том, что все экономики, включая капитализм, являются моральными, поскольку сами рынки зависят от нормативных рамок, таких как права собственности, государственное принуждение и культурные идеалы заслуг. Эта перспектива смещает акцент с ностальгии по утраченным обычаям на изучение того, как различные моральные ценности пересекаются, конфликтуют или сосуществуют в современных экономиках как на макро-, так и на микроуровнях.
3. Эта дискуссия имеет большое значение для анархистской теории. Классические анархисты рассматривали экономику как неотделимую от морали. Пьер-Жозеф Прудон представлял себе общество взаимных контрактов, свободное от привилегий. Пётр Кропоткин подчёркивал сотрудничество и взаимопомощь как естественную основу человеческой жизни. Бенджамин Такер защищал рынки, лишённые монопольной власти. Пол Гудман, писавший в Америке середины XX века, описывал моральную экономику повседневной жизни: небольшие сообщества, основанные на личном общении, школы и культурные сети, где люди могли развивать автономию и противостоять бюрократическому господству. Напротив, Колин Уорд, работавший преимущественно в Великобритании, сосредоточился на моральной экономике неформальной организации — незапланированных, самоуправляемых инициативах в жилищном строительстве, городском планировании и общественных службах, которые возникают всякий раз, когда люди решают проблемы коллективно, не дожидаясь вмешательства государства или корпораций. Иначе говоря, вся классическая теория основывается на концептуализации и изучении того, как обычные практики, а не грандиозные замыслы, могут питать самоуправляемую моральную экономику.
4. Современные анархистские мыслители строят свои идеи на этих же принципах. Экономист Кевин Карсон критикует государственно-капиталистические привилегии и развивает идею децентрализованной, одноранговой экономики, где моральные ожидания сдерживают эксплуатацию. Философ права Гари Шартье выдвигает леволибертарианскую аргументацию в пользу рынков, основанных на справедливости и солидарности, отвергая как капиталистическую иерархию, так и государственный контроль. Эколог Джон П. Кларк распространяет концепцию взаимопомощи Кропоткина на экологический регистр, подчёркивая, что моральная экономика должна включать наше отношение к миру природы. Вместе они переосмысливают анархистскую экономику не как единый проект, а как множественное поле экспериментов, где этика и обмен переплетаются.
продолжение
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
5. Политические последствия очевидны. Если все экономики являются моральными экономиками, то задача состоит не в том, чтобы «добавить» мораль к рынкам, а в том, чтобы оспорить, какие ценности будут доминировать на рынках, в сетях безденежного обмена и способах повседневного и общественного накопления. Для анархистов это означает защиту солидарности от нетрудовой прибыли, автономии от господства, сотрудничества от иерархии.
6. Практики моральной экономики не второстепенны — они служат живыми примерами того, как этические принципы и ценности уже действуют в рамках капитализма и противостоят ему. Они показывают, что экономическая жизнь определяется не только рынками или государствами, но и постоянно формируется коллективным выбором, этическими обязательствами и борьбой за справедливость.
7. Тем, кто не удовлетворен существующим положением дел, концепция моральной экономики предлагает как аналитический инструмент, так и практическое руководство. Она помогает нам увидеть, что экономика никогда не бывает нейтральной; она — поле моральной битвы. И она предполагает, что перемены начинаются не столько в государственных учреждениях или на акциях протеста, сколько в социальной практике — в каждом кооперативном проекте, в каждом действии солидарности, в каждой попытке вплести справедливость и свободу в повседневную жизнь.
6. Практики моральной экономики не второстепенны — они служат живыми примерами того, как этические принципы и ценности уже действуют в рамках капитализма и противостоят ему. Они показывают, что экономическая жизнь определяется не только рынками или государствами, но и постоянно формируется коллективным выбором, этическими обязательствами и борьбой за справедливость.
7. Тем, кто не удовлетворен существующим положением дел, концепция моральной экономики предлагает как аналитический инструмент, так и практическое руководство. Она помогает нам увидеть, что экономика никогда не бывает нейтральной; она — поле моральной битвы. И она предполагает, что перемены начинаются не столько в государственных учреждениях или на акциях протеста, сколько в социальной практике — в каждом кооперативном проекте, в каждом действии солидарности, в каждой попытке вплести справедливость и свободу в повседневную жизнь.
Когда власть объявляет преступлением то, что в сущности является правом, сопротивление перестаёт быть «изменой» и становится единственной формой защиты свободы.
Эта небольшая книга американского юриста и мыслителя Лисандра Спунера — текст, написанный более 150 лет назад, но до сих пор звучащий как вызов. В «Не измене» Спунер показывает, что Конституция не является священным писанием, а народ имеет полное право отвергать те формы власти, которые угнетают и лишают его свободы.
Для современного читателя это не просто исторический документ, а ясный, резкий и бескомпромиссный голос против диктатуры закона, который обслуживает сильных, и в защиту права людей на самоопределение. Спунер напоминает: настоящая верность — это верность принципам свободы, а не государственным институтам.
Мы издали «Не измену» именно потому, что этот текст сегодня необходим. Он помогает понимать логику аргументов классических либертариев против тирании, видеть корни сопротивления и понимать, что борьба за свободу никогда не бывает «преступлением».
💥 Для заказа пишите нам в бот @egalite_book_bot
А также книгу можно найти в Фаланстере, Itaka books, Auditoria, Kēnekethem и Odradek.
Запись с презентации книги обитает тут.
Эта небольшая книга американского юриста и мыслителя Лисандра Спунера — текст, написанный более 150 лет назад, но до сих пор звучащий как вызов. В «Не измене» Спунер показывает, что Конституция не является священным писанием, а народ имеет полное право отвергать те формы власти, которые угнетают и лишают его свободы.
Для современного читателя это не просто исторический документ, а ясный, резкий и бескомпромиссный голос против диктатуры закона, который обслуживает сильных, и в защиту права людей на самоопределение. Спунер напоминает: настоящая верность — это верность принципам свободы, а не государственным институтам.
Мы издали «Не измену» именно потому, что этот текст сегодня необходим. Он помогает понимать логику аргументов классических либертариев против тирании, видеть корни сопротивления и понимать, что борьба за свободу никогда не бывает «преступлением».
А также книгу можно найти в Фаланстере, Itaka books, Auditoria, Kēnekethem и Odradek.
Запись с презентации книги обитает тут.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Жить внутри потребительского общества и под властью гигантских бюрократических машин — значит каждый день чувствовать, как нас лишают сил, воображения и даже будущего. Мы задаём себе вопросы: почему люди соглашаются на это? почему ради мнимого благополучия так легко жертвовать настоящей свободой? и почему даже радикальные движения вновь и вновь соблазняет логика войны?
Пол Гудман, один из самых ярких анархистских мыслителей второй половины ХХ века, искал ответы на эти вопросы всю жизнь. Его философия — смелое соединение протестантского экзистенциализма, неортодоксального психоанализа и анархистского прагматизма. Для него сообщество было не отвлечённым идеалом, а живой практикой сопротивления милитаризму и технократии, источником подлинного богатства и смысла.
В книгу вошёл знаменитый «Майский памфлет» (1945), а также пацифистские и педагогические эссе, и подборка стихотворений разных лет. Предисловие написала британская исследовательница анархизма Рут Кинна.
✍️ 📚 Чтобы заказать книгу напрямую у самиздательства пишите сюда @egalite_book_bot
Пол Гудман завел канал
Пол Гудман, один из самых ярких анархистских мыслителей второй половины ХХ века, искал ответы на эти вопросы всю жизнь. Его философия — смелое соединение протестантского экзистенциализма, неортодоксального психоанализа и анархистского прагматизма. Для него сообщество было не отвлечённым идеалом, а живой практикой сопротивления милитаризму и технократии, источником подлинного богатства и смысла.
В книгу вошёл знаменитый «Майский памфлет» (1945), а также пацифистские и педагогические эссе, и подборка стихотворений разных лет. Предисловие написала британская исследовательница анархизма Рут Кинна.
Пол Гудман завел канал
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Говорить, что человек по природе жаден и корыстен, — то же самое, что утверждать: переход к капитализму был «естественным» результатом развития производственных отношений. В обоих случаях перед нами не научный факт, а удобное оправдание власти.
Американский анархистский экономист Кевин Карсон разбирает эти предубеждения и показывает: государство никогда не было нейтральным арбитром. Наоборот, именно через законы, огораживания, ограничения взаимного кредита, полицейский контроль и лишение людей доступа к средствам производства оно создало политико-экономический порядок, в котором мы живём.
Карсон убеждён: принцип иерархии, однажды закрепившийся в государстве, воспроизводится и в других институтах, делая их систематически неэффективными, репрессивными и… глупыми.
В эссе «Железный кулак за “невидимой рукой”» и «Анархистская критика властных отношений внутри институтов», впервые публикуемых на русском, автор не только вскрывает механизмы господства, но и намечает перспективы сознательного посткапиталистического перехода. Здесь решающую роль играют не партии и централизованные структуры, а действия людей и кооперативов, которые способны строить новые формы жизни уже сегодня.
✍️ 📚 Чтобы заказать книгу напрямую у самиздательства пишите сюда @egalite_book_bot
Американский анархистский экономист Кевин Карсон разбирает эти предубеждения и показывает: государство никогда не было нейтральным арбитром. Наоборот, именно через законы, огораживания, ограничения взаимного кредита, полицейский контроль и лишение людей доступа к средствам производства оно создало политико-экономический порядок, в котором мы живём.
Карсон убеждён: принцип иерархии, однажды закрепившийся в государстве, воспроизводится и в других институтах, делая их систематически неэффективными, репрессивными и… глупыми.
В эссе «Железный кулак за “невидимой рукой”» и «Анархистская критика властных отношений внутри институтов», впервые публикуемых на русском, автор не только вскрывает механизмы господства, но и намечает перспективы сознательного посткапиталистического перехода. Здесь решающую роль играют не партии и централизованные структуры, а действия людей и кооперативов, которые способны строить новые формы жизни уже сегодня.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM