Forwarded from Отпечатки лапок плоской кошки
Сила мысли
Позвонил Сиротюк:
— Ты ещё в цеху? Может конечно это и не моё дело, но тут... короче, подойди к десятой, на месте объясню.
— Через минуту подойду, я тут рядом как раз, — сказал я, и отправился на десятую мельницу.
Шестиметровый кусок прозрачного поликарбоната болтался на ветру вместе с рамой на высоте двадцать метров как хоругвь. Выглядело это жутко и нелепо, как дыра в крыше четвертого энергоблока в английском сериале "Чернобыль".
— Если упадет внутрь, кого-нибудь зашибёт, — сказал Сиротюк. Будешь писать? Там внизу у десятой у меня как раз бригада работает. Крановщица тоже боится. И да, мы туда не полезем, я понятия не имею, что вообще делать.
— Ладно, что-нибудь придумаю, — сказал я, и сам себе удивился.
Я — ответственный дежурный по охране труда на этой неделе, или, как у нас называют, "ночной проверяющий". Просто забить и никак не среагировать я не мог. Тем более, мне сообщили, то есть "озвучили" и теперь это моя головная боль. "Вот же наворотье", — подумал я, и решил для начала замечание записать.
"Не закреплен лист поликарбоната... " начал я, и зачеркнул. Как не закреплен? Он не то что не закреплен, он же болтается, как эта самая по проспекту.
"Болтается лист..." тогда написал я, и снова перечеркнул. Телепается, ага. Желтый лист кленовый.
"Опасно нависает лист поликарбоната в осях 36-38..." снова начал я и снова перечеркнул. Чёрт побери, как же сформулировать-то? Что это? Окно? Поликарбонатное покрытие? Переплет? Лист? Что он делает? Болтается? Нависает? Не закреплен?
Амплитуда этого чёртового листа тем временем увеличилась, он почти полностью оторвался с трех сторон, его выворачивало то внутрь цеха на всю шестиметровую длину, то на улицу. Я представил, как он падает на десятую мельницу, как мельница начинает его наматывать на барабан, как обязательно посыпятся искры и как снесет датчики температуры и реле потока.
Вдруг лист исчез. Оконный переплёт как-то молча и обыденно, без спецэффектов рухнул наружу. В одну секунду вместо серого поликарбоната — чернильно-черное звездное небо.
"Отсутствует поликарбонатное покрытие двух пролетов окон в осях 36-38", — тут же быстро записал я, — "Срок устранения — до начала отопительного сезона". И выдохнул.
— А где окно? — спросил Сиротюк.
— Я его наружу вытолкнул, — сказал я.
— Как?
— Силой мысли.
Позвонил Сиротюк:
— Ты ещё в цеху? Может конечно это и не моё дело, но тут... короче, подойди к десятой, на месте объясню.
— Через минуту подойду, я тут рядом как раз, — сказал я, и отправился на десятую мельницу.
Шестиметровый кусок прозрачного поликарбоната болтался на ветру вместе с рамой на высоте двадцать метров как хоругвь. Выглядело это жутко и нелепо, как дыра в крыше четвертого энергоблока в английском сериале "Чернобыль".
— Если упадет внутрь, кого-нибудь зашибёт, — сказал Сиротюк. Будешь писать? Там внизу у десятой у меня как раз бригада работает. Крановщица тоже боится. И да, мы туда не полезем, я понятия не имею, что вообще делать.
— Ладно, что-нибудь придумаю, — сказал я, и сам себе удивился.
Я — ответственный дежурный по охране труда на этой неделе, или, как у нас называют, "ночной проверяющий". Просто забить и никак не среагировать я не мог. Тем более, мне сообщили, то есть "озвучили" и теперь это моя головная боль. "Вот же наворотье", — подумал я, и решил для начала замечание записать.
"Не закреплен лист поликарбоната... " начал я, и зачеркнул. Как не закреплен? Он не то что не закреплен, он же болтается, как эта самая по проспекту.
"Болтается лист..." тогда написал я, и снова перечеркнул. Телепается, ага. Желтый лист кленовый.
"Опасно нависает лист поликарбоната в осях 36-38..." снова начал я и снова перечеркнул. Чёрт побери, как же сформулировать-то? Что это? Окно? Поликарбонатное покрытие? Переплет? Лист? Что он делает? Болтается? Нависает? Не закреплен?
Амплитуда этого чёртового листа тем временем увеличилась, он почти полностью оторвался с трех сторон, его выворачивало то внутрь цеха на всю шестиметровую длину, то на улицу. Я представил, как он падает на десятую мельницу, как мельница начинает его наматывать на барабан, как обязательно посыпятся искры и как снесет датчики температуры и реле потока.
Вдруг лист исчез. Оконный переплёт как-то молча и обыденно, без спецэффектов рухнул наружу. В одну секунду вместо серого поликарбоната — чернильно-черное звездное небо.
"Отсутствует поликарбонатное покрытие двух пролетов окон в осях 36-38", — тут же быстро записал я, — "Срок устранения — до начала отопительного сезона". И выдохнул.
— А где окно? — спросил Сиротюк.
— Я его наружу вытолкнул, — сказал я.
— Как?
— Силой мысли.
Forwarded from Дружок, это Южинский кружок
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Советский фри-джаз
Евгений Евстигнеев - пол, вилки, стол, тарелка
Петр Тодоровский - гитара
Евгений Евстигнеев - пол, вилки, стол, тарелка
Петр Тодоровский - гитара
Forwarded from Внешняя станция
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Forwarded from Эрнест и гиперболоиды
У нашей страны есть две фундаментирующих и в то же время исключающих друг друга точки опоры — победа в Великой Отечественной и первый человек в космосе. Сегодня акцент сделан на первой: культ жертвы, войны и обороны («кругом враги»). Но в стратегическом плане ставка на вторую — на Гагарина и космос — дала бы больше: это образ будущего, развития, открытости миру и технологического лидерства. Война — это прошлое, космос — это горизонт. И, по логике, выбирать стоит не память о войне («выебали, можем повторить»), а мечту о будущем. Но кремлёвские администраторы с широким кругозором почему-то делают ставку на первое. Ну, удачи.
Там, за дверью умирал Горбовский – умирала эпоха, умирала живая легенда. Звездолётчик. Десантник. Открыватель цивилизаций. Создатель Большого КОМКОНа. Член Мирового Совета. Дедушка Горбовский... Прежде всего – дедушка Горбовский. Именно – дедушка Горбовский. Он был как из сказки: всегда добр и поэтому всегда прав. Такая была его эпоха, что доброта всегда побеждала. "Из всех возможных решений выбирай самое доброе". Не самое обещающее, не самое рациональное, не самое прогрессивное и уж, конечно, не самое эффективное – самое доброе! Он никогда не говорил этих слов, и он очень ехидно прохаживался на счёт тех своих биографов, которые приписывали ему эти слова, он наверняка никогда не думал этими словами, однако вся суть его жизни – именно в этих словах. И конечно же, слова эти – не рецепт, не каждому дано быть добрым, это такой же талант, как и музыкальный слух или ясновидение, только более редкий.
Аркадий и Борис Стругацкие
"Волны гасят ветер"
Аркадий и Борис Стругацкие
"Волны гасят ветер"
Хвалёный Рутуб, по заявлениям чиновников героически всех опережающий, не в состоянии запомнить историю просмотров и таймкоды. Ссылки на ролики и временные отсечки отдельно выписываю в блокнотик.
Неоднозначная и разновекторная реакция Кремля на резкие выпады со стороны Азербайджана объясняется тем, что Кремль был построен в 1367 году азербайджанским архитектором Алис Сюбхан оглу Керемли.
Forwarded from Буквешная
Пишу роман.
И знаете чё!? Меня можно поздравить с завершением второго авторского листа. Для тех, кто не в курсе, что это, повторю.
Авторский лист, или АЛ — это единица расчёта писательского труда, равная 40 000 символов с пробелами. Поэты меряют строками ( и возможно меряются письками) а прозаикам строки считать было бы странно, поэтому придумали такой способ меряться. Почему именно 40к хз, может быть я как-нибудь разыщу эту информацию и расскажу вам, но сейчас не об этом.
Итак, у меня вторая точка останова на пути к роману. Я уже вижу какие-то очертания и понимаю куда идти. Да, иногда меня воротит от моего стиля. Иногда я не понимаю для чего я это пишу, будут ли это читать. Порой меня пугает даже мысль, что кто-то будет это читать и высказывать своё мнение. Но я продолжаю. И я не перестаю благодарить Яну Верзун. Без неё я бы до сих пор искал вдохновение и ресёрчил до тошноты, пока не остыл бы совсем.
Мой совет начинающим писателям (Ну каак будто бы кто-то совет мой просил, ладно?) Не сушите себе мозг на тему "Что я хочу сказать своим читателям?", если у вас есть история, пишите её. А посыл придёт в процессе. И даже не один.
Внимание! Этот совет, как и многие писательские советы — полная херня. Не читайте советы, читайте интересные книжки. (Этот совет тоже херня).
#wrote_caxhobe #дневник_писателя_сахнова #пишу_роман
И знаете чё!? Меня можно поздравить с завершением второго авторского листа. Для тех, кто не в курсе, что это, повторю.
Авторский лист, или АЛ — это единица расчёта писательского труда, равная 40 000 символов с пробелами. Поэты меряют строками ( и возможно меряются письками) а прозаикам строки считать было бы странно, поэтому придумали такой способ меряться. Почему именно 40к хз, может быть я как-нибудь разыщу эту информацию и расскажу вам, но сейчас не об этом.
Итак, у меня вторая точка останова на пути к роману. Я уже вижу какие-то очертания и понимаю куда идти. Да, иногда меня воротит от моего стиля. Иногда я не понимаю для чего я это пишу, будут ли это читать. Порой меня пугает даже мысль, что кто-то будет это читать и высказывать своё мнение. Но я продолжаю. И я не перестаю благодарить Яну Верзун. Без неё я бы до сих пор искал вдохновение и ресёрчил до тошноты, пока не остыл бы совсем.
Мой совет начинающим писателям (Ну каак будто бы кто-то совет мой просил, ладно?) Не сушите себе мозг на тему "Что я хочу сказать своим читателям?", если у вас есть история, пишите её. А посыл придёт в процессе. И даже не один.
Внимание! Этот совет, как и многие писательские советы — полная херня. Не читайте советы, читайте интересные книжки. (Этот совет тоже херня).
#wrote_caxhobe #дневник_писателя_сахнова #пишу_роман