Лебедев совсем уже конечно. Хотя бы вместо точки, можно было бы добавить букву N?

https://www.tg-me.com/tassovkaru/34641

Хотя, насколько мне известно, доменное имя GOVNUK со всеми допустимыми вариантами доменов первого уровня, выкуплено неким инженером @enggov из России, который предпочитает оставаться неизвестным

Мало кто знает, что в свободное от работы время Владислав Юрьевич Сурков пишет экспертные статьи о России под псевдонимом "Марк Галеотти".

Заключать всякие стратегические союзы с Россией – дело взаимовыгодное. Нам, если вдруг что случится, помогать необязательно, но и мы при случае не особо поможем.

Собрание ясновидящих отменили из-за непредвиденных обстоятельств.

Дональд Трамп:
"Наша атака на Иран увенчалась безусловным триумфом! Мы ПРОБИЛИ ДЫРКУ В ЧЁРТОВОЙ ГОРЕ. Теперь эта гора никогда не будет прежней! Весь мир увидел МОЩЬ американской армии! Я благодарю БОГА и ВСЕХ ПАРНЕЙ, участвовавших в этой операции!"

Когда человек осваивает и познаёт новые, ещё неизведанные области, физический мир и всё, что наполняет его, он тем самым познаёт самого себя. Прежде всего потому, что изучение явлений, объектов мира, и идентификация собственного «я» происходит по принципу относительности - я уже писал об этом. Поэтому чем разнообразнее и шире пространства, которые мы открываем для себя, тем больше возможностей понять самих себя.

В новой обстановке, в «новых мирах и землях», мы открываем ранее недоступный спектр чувств и эмоций, скрытые обыденностью таланты и границы наших возможностей, а также других людей - их характеры и образ мышления. Мы расширяем свою эрудицию, когнитивные и интеллектуальные способности, которые, в свою очередь, расширяют окно для познания, самопознания и плодотворной рефлексии.

Аллегорически познание себя через познание мира можно представить как сцену, где мир и человек - два обращённых друг к другу зеркала, - вселенная, которая смотрит сама на себя.

Константин Латышев
Внезапно включившийся старый телевизор

В трудные времена народ России всегда скукоживается вокруг власти.

Спи

Квадрат Малевича.

— А мне мама говорила, что когда летаешь во сне, то значит растешь, — сообщила девочка лет десяти своему спутнику в красной кепке, который с виду был ещё младше, по крайней мере ниже на голову. Они догоняли меня сзади, я невольно их подслушивал, глядя на своего пса, рыжего шпица, который топтался на газоне, неуверенно тыкаясь носом то в лопухи, то в облетевшие одуванчики. В конце концов пес сделал выбор, сложил уши назад, и виновато посмотрел на меня снизу. Я достал из кармана полиэтиленовый пакет и надел его на руку как перчатку.

— Один раз мне приснилось, что я летала, — продолжала девочка. Дети уже поравнялись со мной, я отвернулся к ним спиной, испытывая смущение за пса, уже почти закончившего свои дела, но сделавшего их не очень удачно. Я нагнулся за результатом, — не столько собрал, сколько размазал. Вывернул пакет и подавил желудочный спазм.
— Утром проснулась, ну и что? — сказала девочка, — не выросла!

— О, собачка! Можно погладить? Не кусается?
— Не кусается. Но осторожно, может испачкать. Вот так.
— Чем испачкать? Такой пушистый. Это шпиц?
— У него... хм... лапки грязные, он... по грязи ходил, да. Да, шпиц. Лео зовут.
— О! — дети удивились и обрадовались, — у нас тоже Лео!
— Шпиц?
— Кот!

Потрепав пса за уши, они отвернулись и наконец пошли. Я огляделся в поисках урны.
— А мне приснился Квадрат Малевича, — услышал я слова удаляющегося мальчика.

Знал ли я в восемь лет про «Чёрный квадрат» Малевича? Вряд ли. Всё пришло гораздо позже. Мы застряли в модерне, в его наивных озарениях — лет до сорока, почти не заметив пронесшийся мимо постмодерн с его цинизмом и иронией, и, обменяв так и не сбывшееся на лишний вес, седину и лысину, ворвались в мета — уже в третью его итерацию, попутно осознав, что снова изобрели велосипед. Не то. Не то. Всё не то. Пошли, пёс, мы обосрались.

Страдайте

Сила мысли

Позвонил Сиротюк:
— Ты ещё в цеху? Может конечно это и не моё дело, но тут... короче, подойди к десятой, на месте объясню.
— Через минуту подойду, я тут рядом как раз, — сказал я, и отправился на десятую мельницу.

Шестиметровый кусок прозрачного поликарбоната болтался на ветру вместе с рамой на высоте двадцать метров как хоругвь. Выглядело это жутко и нелепо, как дыра в крыше четвертого энергоблока в английском сериале "Чернобыль".

— Если упадет внутрь, кого-нибудь зашибёт, — сказал Сиротюк. Будешь писать? Там внизу у десятой у меня как раз бригада работает. Крановщица тоже боится. И да, мы туда не полезем, я понятия не имею, что вообще делать.
— Ладно, что-нибудь придумаю, — сказал я, и сам себе удивился.

Я — ответственный дежурный по охране труда на этой неделе, или, как у нас называют, "ночной проверяющий". Просто забить и никак не среагировать я не мог. Тем более, мне сообщили, то есть "озвучили" и теперь это моя головная боль. "Вот же наворотье", — подумал я, и решил для начала замечание записать.

"Не закреплен лист поликарбоната... " начал я, и зачеркнул. Как не закреплен? Он не то что не закреплен, он же болтается, как эта самая по проспекту.

"Болтается лист..." тогда написал я, и снова перечеркнул. Телепается, ага. Желтый лист кленовый.

"Опасно нависает лист поликарбоната в осях 36-38..." снова начал я и снова перечеркнул. Чёрт побери, как же сформулировать-то? Что это? Окно? Поликарбонатное покрытие? Переплет? Лист? Что он делает? Болтается? Нависает? Не закреплен?

Амплитуда этого чёртового листа тем временем увеличилась, он почти полностью оторвался с трех сторон, его выворачивало то внутрь цеха на всю шестиметровую длину, то на улицу. Я представил, как он падает на десятую мельницу, как мельница начинает его наматывать на барабан, как обязательно посыпятся искры и как снесет датчики температуры и реле потока.

Вдруг лист исчез. Оконный переплёт как-то молча и обыденно, без спецэффектов рухнул наружу. В одну секунду вместо серого поликарбоната — чернильно-черное звездное небо.

"Отсутствует поликарбонатное покрытие двух пролетов окон в осях 36-38", — тут же быстро записал я, — "Срок устранения — до начала отопительного сезона". И выдохнул.

— А где окно? — спросил Сиротюк.
— Я его наружу вытолкнул, — сказал я.
— Как?
— Силой мысли.

Советский фри-джаз

Евгений Евстигнеев - пол, вилки, стол, тарелка

Петр Тодоровский - гитара

Сергей Чесноков-Ладыженский
Метро. 1985

У нашей страны есть две фундаментирующих и в то же время исключающих друг друга точки опоры — победа в Великой Отечественной и первый человек в космосе. Сегодня акцент сделан на первой: культ жертвы, войны и обороны («кругом враги»). Но в стратегическом плане ставка на вторую — на Гагарина и космос — дала бы больше: это образ будущего, развития, открытости миру и технологического лидерства. Война — это прошлое, космос — это горизонт. И, по логике, выбирать стоит не память о войне («выебали, можем повторить»), а мечту о будущем. Но кремлёвские администраторы с широким кругозором почему-то делают ставку на первое. Ну, удачи.