Практически такого нет. Отношения уже сложившиеся, профессионалы знают, что в КХЛ работают два Игоря Ларионовых. Разве что были ошибочные звонки от помощников руководителей, которые называли меня Игорем Николаевичем. Я их корректно поправлял. Когда Игорь Николаевич был у меня в гостях, то подписал фотографию с его винной коллекцией: «от Игоря Ларионова-второго — Игорю Ларионову-первому». Я понимаю, что это комплимент в мою сторону. У нас хорошие дружеские отношения.

У нас была договоренность с Леонтьевым, что мы работаем вместе до конца сезона. У нас был непростой отрезок в январе, когда мы с шестого места были скатились на десятое. В такой сложный момент доверились ему и слово свое сдержали. Решение по Олегу Юрьевичу принимали уже после окончания сезона.

Возможно, мне тяжело это сказать однозначно. Мы так договорились изначально, что я не вмешиваюсь в тренировочный и игровой процесс, в его работу. У меня есть своя зона ответственности. Но когда мы обменяли Женю Кашникова на Влада Леонтьева, я почувствовал, что что-то изменилось. Я это замечал по настроению ребят, по их высказываниям. Возможно, всей команде не удалось сплотиться.

— Если в будущем подобная ситуация возникнет, вы возьмете в команду сына главного тренера?
— Мы постараемся от этого максимально воздержаться.

Во-первых, у него есть опыт работы с молодежью. Все-таки выиграть чемпионат с «Химиком» им удалось довольно молодым составом. Важен не только процесс, но и результат. Во-вторых, в нашей команде есть игроки, которые у него играли: Точилкин, Сериков, Хайруллин. С их стороны были самые положительные отзывы. Мы наводили справки и важно, что в его командах царит дружная атмосфера, сплоченность. Мне близка его добрая мотивация, она приносит больше, чем кнут. В-третьих, Гришин хоть и не молодой тренер, но прогрессивный. В мае я ездил в Нижний Новгород смотреть на игру его «Динамо» против «Торпедо-Горький». Меня впечатлило, как отлажено действуют все звенья, как команда играет в большинстве и меньшинстве. Это показатель работы тренера. Команды у него обученные и узнаваемые. Мне понравился эпизод, когда команда проигрывала, игрок не забил буллит, но когда вернулся на лавку — Игорь Владимирович и вся команда его поддержали. Проще спустить всех собак на хоккеиста, но куда сложнее найти правильные слова поддержки.

— Во всех клубах, где вы работали, везде было больше 20% реализации большинства. Вы сами какой показатель считаете приемлемым?
— Я не смотрю статистику! Только в конце сезона. Какие проценты? У нас люди играют. Мы же не валовый продукт считаем.
— А как определять качество вашей работы? На глаз?
— Почему бы и нет? На глаз. Смотреть, как идет розыгрыш. Как двигается шайба. Забили — хорошая статистика, не забили — плохая статистика. Но розыгрыш то бывает хорошим вне зависимости от реализации моментов.
— Вам не близка продвинутая статистика?
— Когда ее не было — хорошо жилось (смеется).
— Потому что статистика доступна всем, а на глаз может определить только специалист?
— Статистика у нас заслонила все. Показывает даже то, чего нет. Считают и пересечения синих линий, и все что угодно. Чуть ли не то, сколько игрок упал и поднялся. Если все считать, то для настоящей работы и времени не останется.

«Когда я начинал работу в Америке, тренировал детей и молодежь, был и помощником, и главным немного. В ECHL пришел — там всего два тренера: главный и помощник. А заниматься надо всем. Главный тренер отвечал за нападающих, я — за защитников, хотя играл в атаке. За тактические построения отвечал главный тренер, а я хоть и работал с защитниками, но при этом занимался еще и большинством. Если бы пришел и сказал, что буду работать только с большинством, то он бы меня выгнал. Я и сейчас интересуюсь всем. Если бы занимался только большинством, то выходил бы на лед за пять минут до завершения тренировки, и больше меня никто бы не видел. Но так ведь не бывает! Мы обсуждаем с тренерами, какие моменты надо улучшить, смотрю, что ребятам надо подсказать. Тренер вратарей тоже может в этом участвовать»