дачная мода ... ✨

Спасибо Никите Бунтавскому!

https://www.sibogni.ru/content/peredayte-soli

Тиктаалик

эти камни не могут связать двух слов
но чем больше молчат, тем больше они говорят
тело — это душа, если так, океан — это кровь
что в ушах зашумит, а в глазах отразится закат
тиктаалик поранил плавник о колючий песок
эти волны, что били его по спине и бокам
превратят его в камень, среди серпантинных дорог
или скалы, как лица старух, глядящие на моряка
что есть тело? загадка, но тиктаалик ползет
ему нужно быть там, хотя он не знает, зачем
щурит тусклые точки и тянет шею вперед
тело — это душа, если так, океан — это плен
тиктаалик мечтатель, спасибо тебе за тебя
что лежишь где-то в складках пород, спишь невидимо и
ты не знаешь, что здесь на планете теперь существа
тянут шею, как ты, даже волны слышат, как ты
что такое душа? кто когда-либо видел ее?
она скрыта покровами тела, что в землю войдет
но пока в наших жабрах ушных океанская кровь
мы придем и случайно наступим туда, где ты лег

Писатель Илья Ильф читает свой, написанный в соавторстве с Евгением Петровым, роман «Двенадцать стульев», 1928 год.


👉 Bspchannel. Подписаться

#откровения_синей_горы
Андрей Фамицкий

О КРИТИКЕ СЕРИИ «СПАСИБО»

С лёгкой руки Бориса Кутенкова из одной критической статьи в другую критическую статью стало кочевать изречение, что книги, выходящие в серии «Спасибо», это «нахальная прививка дилетантизма к критическому дичку».

Видение Бориса Кутенкова любопытно, впрочем, как и всё, что он делает и пишет. Однако же Борис — когда говорит про прививку — смотрит на серию издательства «Синяя гора» словно сквозь волшебные очки, которые любой прозаический текст про стихи заставляют воспринимать как критический текст про стихи. Раз прозой и раз про стихи, то это критика про стихи, критика поэзии. Как будто другого не дано.

В то время как все книги из серии «Спасибо» — это книги эссеистики. А эссеистика — это такой жанр, что не обязан быть ничем иным — лишь самим собой. А ещё обязан быть ярким, красочным, стильным, увлекательным в той или иной мере. Или медитативным. Это зависит от автора эссе. Эссеистика — свободный жанр, сочетающий в себе разные приёмы, формы, регистры, модусы высказывания.

Поэтому мне особенно удивительно, когда к поэтам, чьи книги вышли в серии «Спасибо», критики подходят с критическим мерилом и пытаются разобрать эти книги эссе как книги критики. Тогда как поэты не претендуют на лавры критиков. А книги серии не претендуют на статус критических.

Мы и придумали серию «Спасибо» с Клементиной Ширшовой если не в первую очередь для поэтов, то уж точно в очередь — для поэтов — не вторую.

Вообще же в серии могут принять участие те, кому есть за что сказать спасибо поэзии. Она для тех, кто может и хочет это сделать.

И мы не ограничиваем высказывание никакой формой, например, формой критического или филологического разбора. Каждый волен сам смешивать в своём котле какие угодно ингредиенты. Варить варево. Лишь бы вышло вкусно. Или полезно.

Пишу этот пост, чтобы поэты, думавшие написать для серии «Спасибо», но отпугнутые критикой, — не боялись.

Не думайте, что серия «Спасибо» про критику. Вовсе нет! Интересен и важен взгляд поэта, если автор — поэт. И важен личностный элемент в каждой из книг. Для меня, например, он более всего и важен, и интересен. В том числе и в прекрасной книге Бориса Кутенкова «25 писем о русской поэзии», вышедшей в серии.

Слово «Спасибо» это слово благодарности. А благодарность это глубинное, личностное, то, что идёт от сердца. В ином случае оно неискренне.

⬆️ соглашусь в вышесказанным и, пожалуй, добавлю: для критика также крайне важно не зацикливаться на критике. различать другие жанры, направления, понимать, что у них свои законы. все-таки это тоже важная составляющая его профессионализма. тот факт, что у нас именно книги эссеистики, мы повторяем постоянно, но в ответ частенько встречаем своего рода ревность, якобы мы "замахнулись на критику".

тем не менее, нам приятно, что критики обратили свои пристальные взгляды на нашу серию. и все же не стоит забывать, что не все то является критикой, что на самом деле (и даже изначально) не собиралось ею казаться. 😉

***
если бы моему мужу подарили
машину телепортации в прошлое
он все время приводил бы ее в действие
смотрел на старые здания, которых уже нет
на молодых известных людей, покинувших этот мир
возможно
пересмотрел какие-нибудь яркие моменты
детства и юности

на пульте машины
было бы два рыжачка
"вперед в прошлое"
и
"назад в будущее"
а еще наклейка:
"реальность не трогать
во избежание необратимых последствий"

если бы мне подарили
машину телепортации в прошлое
она просто пылилась бы на полке
только, может быть, пару раз
спрятавшись за углом, я понаблюдала бы за
Леонардо да Винчи, Пушкиным, Иисусом Христом
и, конечно, Георгием Ивановым
а потом забросила бы эту игрушку
нет, прошлое мне уже не очень интересно

лучше подарите мне машину телепортации в будущее

мой новый цикл о шаманах "Посвящение" — на сайте "Полутона".

спасибо Владимиру Коркунову! ✨

https://polutona.ru/?show=shirshova_klementina

сегодня день смерти Пушкина.

АНДРЕЙ ФАМИЦКИЙ

* * *

в гробу, обёрнутом рогожей,
мы не сокровище везли
в день сумеречный, непогожий,
по мёрзлым пустошам земли.

шуршала весело солома,
но сердце с нею не в ладу,
и всё, от заступа до лома,
долбило лежбище во льду.

когда-то нежился в овечьем
пуху с красавицей женой,
а вот — когда укрыться нечем —
ты укрываешься землёй.

стенанием не осквернили,
молчанием не вознесли.
под толщей снега и земли
мы Пушкина похоронили.

сходили на "Пророка". я не знаю, у меня просто нет слов. это было даже не так, как я ожидала, это еще хлеще. такая глобальная сказка, которую рассказали массам им же на потребу. замечательная съемка, чувство грандиозности, раздутое до предела. ну и да, зачем правда, которая в целом никому не нужна? уж лучше рассказывать сказки. это Пушкин с открытки: он открыточно балагурит, открыточно женится и открыточно умирает. все клипово, реклама чьей-то известности, наверное, даже не особо важно, чьей конкретно.

а еще все это... в формате мюзикла. звучит рэп. кровь стынет в жилах, когда представляешь, что грядущее поколение будет думать, будто это — тоже стихи Пушкина. наряду с реальными произведениями, которые там немножко звучат. правда, в нескольких местах перевираемые.

Юра Борисов прекрасно играет хорошего парня, русского насквозь. только ничего, что прадед Пушкина — из Африки?

фильм зрелищный, красивый. хочется, чтобы кто-то пришел и сказал, что это на самом деле был фильм не о Пушкине. но никто не придет. увы.

* * *

в поисках Клео, акме и пары строк
я пересек пространство и тишину.
медленный поезд вез меня на восток.
что я увидел? Дарка и Лапшину.

то не Калипсо кличет меня во тьме —
Красная башня высится как маяк.
станешь поэтом — будешь на высоте
пить черный кофе и золотой коньяк.

сладко в утробе литературы спать,
а просыпаться с Клео, с тобой одной,
злые окурки из темноты бросать,
накоротке с пространством и тишиной.


* * *
К. Ширшовой

мы вылеплены из снега —
снегурка и снеговик.
мы ждем середины века,
и в той середине — миг.

пускай этот миг недолог,
но в сердце его — жара.
стоим в окруженье елок,
«родная, жива?» — «жива».

обклеванный нос морковкой,
незрячие угли глаз.
не сманивай нас обновкой,
спаси и помилуй нас.

пусть тем, кто за нас в ответе,
воздастся по их трудам.
мороз, выбегают дети,
а я тебя не отдам.

ДАЛЬШЕ

1

поселиться в твоей стране
не сличая дней
на дорогу свернув
спокойно пройти по ней
друг на друга глядеть
улыбчиво, молчаливо
и укутаться в свет
но вымолить оберег
но зимой построить ковчег
из большого снега

и уже не терять
поверить в любовь совсем
предаваться ей
в округе домов семей
навещать друзей
возвращаться с работы в семь
проломить кровать
уборкой квартиры всей
обнаружить иные смыслы

а когда чуть-чуть уставать
то смотреть на снег
выходить на свет
молиться на оберег
и сойти опять
с ковчега на снежный брег
и друг другу врать
что не тянем такой жизни

2

или наоборот, переедешь в мою страну
и увидишь, как та вина отойдёт вину
проливая его, ты будешь прощён однажды
но мы выйдем наружу, встретим других людей
и они нам раскроют суть подрывных идей
и поведают, как жара переходит в жажду

мы изменимся, даже очень, и от измен
занемеют руки, ноги очертит мел
бог изменится тоже, больше не очень страшный

и тогда ты бесцветно скажешь — давай сбежим
разве не было много лучше дожить в глуши
мы вернёмся, а дальше будет уже не важно

2016

Сегодня день рождения поэта Уистена Хью Одена. Когда-то я перевел два его стихотворения.


Рембо
(из Уистена Хью Одена)

мосты, ночное небо, воронье,
и лжедрузья, плевавшие на это;
но лопнуло в нем ритора вранье,
как трубы: холод воспитал поэта.

был слаб друг-лирик и поил вином,
рассудок друга часто не в порядке;
пока он с лирой здесь, а не в ином,
все пагубные истребить повадки.

стихи — особый слуховой изъян;
порядочности мало; это ад
ребячества: пора начать сначала.

и вот в краю слонов и обезьян
он грезит, что он сын, что дипломат,
что жизнь его лжецов не огорчала.


похоронный блюз
(из Уистена Хью Одена)

останови часы, забудь про телефон,
дай псу сочнее кость, и пусть уймется он,
пусть не звучит рояль и стихнет барабан,
и пусть выносят гроб, и пусть аэроплан

мятущийся, помочь не в силах тишине,
чтоб знали все, «он мертв» начертит в вышине.
пусть голубь в пух и прах свою запрячет грусть,
не сносит черный цвет регулировщик пусть.

он был мой север, юг, восток и запад мой,
и шестидневный труд, и славный выходной,
и ночь моя, и день, и вот, его обняв,
я думал, быть любви всегда, но был неправ.

на что теперь смотреть? считай, что я незряч.
все звезды погаси, луну и солнце спрячь,
сотри леса, моря на миллиарды лет,
отныне ничего хорошего в них нет.

Книжная ярмарка. Москва, 1927 год.


👉 Bspchannel. Подписаться

Библиотечные стеллажи, 1955 год.

Публичная библиотека Цинциннати, спроектированная архитектором Джеймсом У. Маклафлином, была открыта в 1874 г. Цинциннати, Огайо.


👉 Bspchannel. Подписаться