Непал – хорошее название для разного рода каламбуров. Ну и не пальцы и не палки, само собой. Другого такого нет, по-моему… В идеале я бы вообще предпочла жить в мире слов, никак не соприкасаясь с тем, что они обозначают. Скользить по волнам жизни, если так можно выразиться, вопреки законам земного тяготения. Вот грусть, например, красивое слово, как и печаль, а радость уродское.

Философское сочинение «Конец истории» − лучшее чтение на ночь сейчас, я считаю. Достаточно просто поставить на полку рядом с кроватью, чтобы видеть название, и то успокаивает. Много раз уже пожалела, что отвезла его на дачу вместе с большинством книг. К тому же автор, если подумать, был во многом прав: ничего нового, важного или, тем более, интересного в мире давно уже не происходит.

Тем временем издательство «Опустошитель», в котором летом 23-го года был опубликован мой перевод «Войны» Луи-Фердинанда Селина, вывесило фрагменты моей переписки с издателем по поводу сравнительно недавно увидевшего свет альтернативного перевода этого романа. Ну а для тех, кому лень идти по ссылке в комментариях, я просто продублирую эту публикацию здесь.

«…Ну а параллельно я невольно заглянула на ОЗОНе еще и на страницу издательства Ренессанс (Ruinaissance −МК), где, как вы наверняка знаете, в конце прошлого года был опубликован альтернативный перевод Войны. В самом факте появления новой трактовки этого романа нет ничего предосудительного, минимум у четырех переведенных мной текстов имеются альтернативные варианты. Да и я уже давно перестала следить за судьбой своих переводов, куда больше меня волнуют собственные книги. Проблема в том, что это издание вышло в сопровождении сразу трех статей, где, как я поняла из аннотации, «придирчиво разбирается» мой перевод, а в самой аннотации так и вовсе прямым текстом сказано, что новый перевод лучше и точнее. И теперь я всякий раз, заглядывая в поиск, в течение уже почти года вынуждена натыкаться на свое имя, которое активно задействовано в рекламной кампании, проводимой издательством Ренессанс, и призвано оттенить достоинства нового перевода, а сотрудники издательства явно не жалеют сил и времени и умудряются обновлять эту информацию чуть ли не каждую неделю во всех имеющихся у них пабликах и аккаунтах. Поэтому я не особенно удивилась, когда и на ОЗОНе обнаружила более сотни восторженных откликов «читателей» на это издание, причем значительная часть из них делает акцент именно на совершенстве, «точности и стилистической выверенности» нового перевода, такая формулировка повторяется там не меньше десяти раз, по-моему. Факт сам по себе, я считаю, достоин книги рекордов Гиннеса, так как я, например, за всю жизнь ни разу еще не встречала, чтобы читатели в своих откликах обращали внимание на перевод, профессиональные критики и те крайне редко затрагивают эту тему, исключениями обычно бывают случаи, когда перевод настолько плох, что его совсем уж невозможно читать….
,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,
…………………………………………………………………………………………………………………………………………………….
…Еще раз более внимательно прочитала сейчас по ссылке вашу полемику с Нерембо (псевдоним автора альтернативного перевода «Войны», за которым, по некоторым версиям, скрывается писатель Лорченков − МК), где он приглашает вас на диспут, и не поленилась сделала копии первой страницы двух переводов. Просто самое начало, можно даже особо не углубляться и специально ничего не искать. Вполне достаточно, я считаю, чтобы почувствовать разницу, как это звучит по-русски. И французский тоже знать не нужно. Сразу бросается в глаза, что автор альтернативного перевода не в полной мере является носителем русского языка. «Я проспал под этот шум», «каждый такой раз» − так наверняка говорят в Кишиневе, где родились писатель Лорченков и его призрачный протеже Нерембо. Звучит несколько неполиткорректно, наверное, но, на мой взгляд, в этом есть даже что-то трогательное. Другое дело, что Селин родился в Париже, а точнее в его ближайшем пригороде Курбевуа, чем чрезвычайно гордился и многократно этот факт подчеркивал в своих книгах. Так что тут изначально присутствует конфликт интересов, если так можно выразиться, и с этим, увы, ничего не поделаешь.

Теперь о точности, также особо подчеркнутой в аннотации к новому переводу, наряду со стилистической близостью к оригиналу, о которой я уже сказала выше. Раз речь о самом начале романа, то легко представить, как человек, исполнившись чувства собственной значимости и вдохновленный поощрительными словами своего именитого земляка-писателя, обещавшего поддержать его начинание сопроводительной статьей, садится за перевод с намерением преподнести всем своим предшественникам мастер-класс, как на самом деле нужно переводить Селина, строго следуя не только духу, но и каждой букве и запятой считавшегося безнадежно утерянным и неожиданно вновь обретенного произведения классика мировой литературы. И что же мы видим? Уже в первом параграфе, буквально в нескольких фразах от начала романа, где у Селина присутствует вполне конкретное, казалось бы, рассуждение о том, что, находясь в полном одиночестве в чистом поле, он не видит причин особо напрягаться и сдерживать крики от испытываемой им боли, хотя он и пытался это делать, переводчик, похоже, вообще не улавливает нить рассуждений автора и зачем-то вставляет непонятно к чему относящееся восклицание общего характера «Смысла возмущаться не было». Селин говорит о том, что не видит смысла напрягаться, а переводчик, судя по всему, считает, что раз вокруг стреляют, и все грохочет, то подобные нюансы не имеют особого значения, и ему тоже не стоит особо напрягаться и вникать в детали, так как не знакомые с оригиналом читатели, под шумок так сказать, все равно ничего не заметят...
Ну а дальше, думаю, можно даже не продолжать, с таким же успехом можно взять любую другую страницу, в том числе из тех, что издатели из «Ренессанса» с гордостью вывесили на ОЗОНе, дабы привлечь к себе внимание читателей, и эффект будет тот же самый, общая картина, как я уже сказала, сразу бросается в глаза безо всяких дополнительных разборов, комментариев и сопроводительных статей. И все потому, что детали и нюансы в данном случае, действительно, не имеют особого значения, а все дело в том, что писатель Лорченков, как и его двойник Нерембо, если такой действительно существует, совершенно не понимают Селина. Невозможно перевести то, чего ты не понимаешь. Статью написать, даже целую книгу, нагородить кучу слов и специальных терминов, блеснуть эрудицией и знанием языков можно по любому поводу и на любую тему, и практически никто ничего не заметит. Но с переводом так не получится. И я это говорю не к тому, будто перевод представляет собой нечто непостижимое и доступное исключительно избранным, я так никогда не думала и не думаю. Просто нужно понимать, и все. В этом нет абсолютно ничего сверхъестественного».

https://vk.com/wall-212811054_233

Ссылки на отклики читателей (не с ОЗОНа), которых, видимо, тоже настолько заинтриговала аннотация к альтернативному переводу, что они не поленились провести собственное сравнение, я уже здесь давала. Но для полноты картины продублирую их еще раз.
https://dzen.ru/a/aGkwyKqI0Hn0v-Lt?share_to=link
https://dzen.ru/a/Z4Z9BAr3FCbBI6ds?share_to=link

Поймала себя сегодня на мысли, что даже если Николай Второй действительно на досуге развлекался и отстреливал кошек, как бы они мне ни нравились, все равно монархия лучше коммунизма. Факт сам по себе крайне неприятный, безусловно, но иногда приходится пожертвовать тем, что ты любишь, ради идеи. Как это сделала сдавшая своего мужа большевикам героиня советской пьесы Любовь Яровая, например, или тот же Павлик Морозов. Никогда не понимала, почему он превратился теперь в объект всеобщих насмешек.

А летом на даче я записала видео… про дачу. Что вижу – о том и пою, как говорится.
https://youtu.be/dR_jOBNnw-0

А больше всего мне сейчас жалко прыгунов в высоту почему-то. С детства практически все свободное время проводишь на стадионе, страшно представить даже, сколько раз надо присесть, да еще и со штангой наверняка, чтобы укрепить мышцы ног и в нужный момент посильнее оттолкнуться, преодолев планку и побив мировой рекорд. Каждый день, год за годом повторяешь одни и те же упражнения, отказываешься от конфет, дабы не набрать лишний вес… И вдруг бац, и тебя изолируют от международных соревнований и не пускают на Олимпиаду! С ума сойти! Столько усилий, и все понапрасну. Жизнь, считай, прошла мимо. И самое главное, всем на тебя плевать. Подавляющему большинству людей ведь все эти прыжки и рекорды вообще до лампочки.
У Нобелевского лауреата Хандке есть повесть «Страх вратаря перед одиннадцатиметровым ударом». А тут тема, я считаю, на порядок покруче будет: «Экзистенциальное одиночество прыгуна в высоту». Хандке бы с ней не справился, мне кажется. Хайдеггер или Сартр, еще куда ни шло, но тоже вряд ли. Тут нужен кто-нибудь уровня русских классиков девятнадцатого столетия, новый Гоголь или же ранний Достоевский.

Чем добрее, нравственнее, умнее, образованнее и лучше люди, с которыми приходится сталкиваться в жизни, тем они бесполезнее. Уже и со счета сбилась, сколько раз в этом убеждалась. Особенно когда возникает какая-нибудь серьезная проблема. Поневоле задумаешься, зачем вообще нужны так называемые хорошие люди. Просто чтобы на них любоваться, что ли? Так быть хорошим, ко всему прочему, еще и глубоко антиэстетично.

Думаю, уже совсем недолго ждать, когда ИИ восстановит второй том «Мертвых душ». Тем более, что программу и порождающую модель в данном случае составить не так уж и сложно. Образцов для подражания, если так можно выразиться, для воплощения в жизнь подобной задачи в мировой литературе более чем достаточно. Вот Гюисманс, допустим, сначала написал роман «Там внизу», а потом – «Там вверху». Компьютеру, не сомневаюсь, уже одного этого примера вполне хватит, чтобы сориентироваться, в каком направлении следует двигаться, что дополнять, додумывать и какие акценты, где ставить. А на русском так еще и Сологуб имеется, который начал с «Мелкого беса», а закончил «Творимой легендой». Так что Искусственному Интеллекту надо быть уж совсем тупым и не соответствовать своему названию, чтобы не врубиться, о чем была сожженная Гоголем рукопись.
Чичиков, раскаивается, отдает все добытые мошенническим путем бабки на благотворительность и удаляется в монастырь, предварительно посетив несколько образцово показательных имений, принадлежащих лучшим представителям потомственного русского дворянства. Ну а фрагменты первого тома, где Гоголь метафорически описывает Россию в виде несущейся вдаль тройки, которые явно выпадают там из основного русла повествования и тем самым как бы невольно намекают читателю на возможное продолжение, как нельзя лучше подходят, я считаю, для максимально убедительного воссоздания стилистики утраченного текста.

Узнала, что умерла Татьяна Горичева. Когда-то на рубеже 90-х мы очень близко общались, а потом наши пути полностью разошлись и уже никогда не пересекались. Совсем недавно, кстати, чуть ли не неделю назад, я натолкнулась в фб на цитату из ее книги начала нулевых, где она крайне негативно отзывается о моем творчестве, если так можно выразиться, причем в настолько категоричной манере, характеризуя мои произведения как «бульварный сатанизм» или типа того, что мне это показалось даже забавным. Ее образ в свою очередь тоже запечатлелся у меня в романе «Домик в Буа-Коломб».
А сейчас я вспомнила, что именно она была самой первой читательницей «Голубой крови», еще в рукописи, практически сразу, как она была завершена, в мае 1990-года, тогда еще в Ленинграде. И чуть позже, помню, мы сидели с ней в баре, но уже в Париже, и она призналась, что после знакомства с моим романом стала меня бояться. Тогда я восприняла ее слова как комплимент, и думаю, что так оно и было.
R.I.P.
.

Первый номер журнала «Беседа», который Татьяна Горичева издавала в 80-е годы в Париже вместе с Борисом Гройсом, где среди прочего публиковался Мамлеев (с ним меня тоже познакомила в Париже именно она) и причудливым образом сочетались постмодернизм, феминизм и православие.

Отрицание очевидного само является настолько очевидным, что результатом становится его переизбыток, иначе не скажешь. Черное, допустим, и так было черным, а каждая попытка назвать его белым как бы удваивает этот понятный всем факт. В итоге жители Северной Кореи, например, где господствует откровенно абсурдная противоречащая элементарному здравому смыслу идеология чучхе, оказываются в одномерном, если так можно выразиться, плоском мире, начисто лишенном каких-либо загадок, тайн и неопределенностей. Буквально все лежит на поверхности и доступно взгляду, поэтому никаких дополнительных усилий для понимания происходящих вокруг событий ни от кого не требуется. Если твоя жизнь целиком уходит на различение того, что совершенно невозможно смешать и перепутать, типа черного и белого, то о познании бытия, времени и других умозрительных отвлеченных материй речь уже не идет. Зачем о чем-либо думать, когда для постижения истины достаточно просто видеть, и все!

Замечать вокруг только необычное и запоминающееся – вот это я называю графоманским взглядом на жизнь. Увидел нечто ненормальное или экзотическое и сразу вытаскиваешь блокнотик, чтобы не упустить момент и описать его для потомков.
И пассионарность, в частности, представляет собой ярчайший пример подобного отношения к действительности, я считаю. Это понятие, в смысле, больше всего пришлось по душе именно разного рода графоманам в широком понимании этого слова, к какой бы сфере деятельности они ни принадлежали. Еще бы, ведь таким качеством оказываются наделены практически любые маньяки и отморозки, каких только можно обнаружить в истории человечества. Раньше их так в основном все и воспринимали, а теперь они, как по мановению волшебной палочки буквально, стали пассионариями, не придерешься.
Если для Бунина, допустим, большевики были сборищем хамов и неполноценных дебилов, то для графомана в лице того же Бабеля в армии Буденного собрались исключительно колоритные, живописные персонажи, достойные запечатлеться на страницах произведения автора, весь смысл существования которого сводится к стремлению встать в один ряд с великими мастерами пера прошлого.

Вот еще одно видео, которое я записала в сентябре. Об эстетизации уродства.
Когда нарциссы были красивыми. Так бы я назвала сборник научных статей, посвященных русской литературе девятнадцатого столетия, если бы мне вдруг поручили его составить.
https://youtu.be/-LBdeV-Nw4w

Венгры. Крайне странный народ. Какая-то помесь финнов с цыганами, нарочно не придумаешь.

Криптовалюта и философия. Две сферы деятельности, представители которых так и не научились изъясняться на нормальном человеческом языке. Предполагается, что это я должна лезть в словарь и разбираться, что они хотят сказать, будто мне что-то от них надо. Ну ладно еще криптовалюта, судя по упоминанию валюты, там речь идет о бабках. А вот философы уж могли бы и сами поднапрячься, ведь ничего кроме истины, насколько мне известно, у них нет.

12 октября. День рождения Владислава Юрьевича Мамышева-Монро.

Я знаю бессилие слов, я знаю слов пустой звон, они из тех, которыми сотрясают воздух, от этих слов срываются голоса, и больше ничего не происходит.