Какие бывают книжки. Антология, собранная легендарным франкфуртским лейблом Mille Plateaux (техно, глитч и тп), про их музыку, точнее, про некоторые спекулятивные идеи вокруг нее.

This volume features various forms of writing with and through - as opposed to about - music, including essays on quantum aesthetics, mythology, semiotics, experimental glitch literature, and macabre philofictions.

Не о музыке, а с музыкой и сквозь музыку. Оок.

В принципе, можно ограничиться введением. As the primordial Ultrablack Noise fluctuates in intensity, it ruptures into sound and silence. Noise intensifies until it bursts over a limit; it erupts into our World through our ears. Silence comes after Noise, and only then can we arrive at Sound. What was that Noise? It was a Sound, a moment of Noise. Once you have two Sounds, you can have Rhythm. Once you have Rhythm, you have Code. Ultrablack is the Noise which escapes these dualisms: Noise/Silence, Noise/Sound, Noise/Rhythm, Noise/Code.

Арво Пярт

Внезапно в блоге про AI, который я читаю, автор: а вот Ave Maria я могу только в такой версии слушать. Услышал в игре Rainbow Six Siege (!), и с тех пор только ее.

Barbara Bonney. И действительно, хорошая!

https://youtu.be/tDQj7j-xogM?si=Pm3s6iYHXKO6YBz7

Для московских читателей - ровно через месяц в ДК Рассвет гостит петербургский Дивертисмент-оркестр. Его основателя, скрипача Илью Иоффа я уважаю безмерно, оркестр прекрасный, играет редкую программу из сочинений, специально для них написанных — Хрущевой, Ахунова и Королева. Это классная музыка, пять лет назад вышла на диске "Баланс белого" на Fancymusic, а сейчас вот решили ее повторить живьем, сходите!

https://dkrassvet.space/events/white/

А вот это в Берлине не пропустите: сочинение Энно Поппе для девяти синтезаторов. Классика уже.

https://www.konzerthaus.de/de/programm/ensemble-mosaik-enno-poppe/11902

И вот еще что

Какая прекрасная фоточка. Сильвестров и Губайдулина.

В ноябре 1922 года художник Павел Челищев писал из Берлина Дягилеву: “Вчера Ансерме дирижировал Весной Священной - я был совершенно потрясен - удивительная музыка - такая сильная и такая простая - самое удивительное, что ее нельзя не слушать - она с вами делает что угодно. Я не умею всего этого объяснить, но чувствую, что это чистый вид музыки, который никаких зрительно иллюстративных впечатлений не вызывает <…> С немцами творилось вчера что-то небывалое - одна половина безумно хлопала, другая - свистела, орала, хохотала и т.д. … Дирижер великолепный - бился он ужасно с немцами, которые никак не могли понять самых простых вещей. Вчера была настоящая победа русских над немцами”.

И вот я сходил послушать, как сейчас берлинские филармоники играют “Весну священную” (дирижировал Франсуа-Ксавье Рот), и могу засвидетельствовать, что сто лет не прошли даром. Прекрасное совершенно исполнение, вполне изобретательное — начали медленно, извилисто и шершаво (фаготист Даниэль Дамиана просто творил чудеса), потом разогнались, но без лихачества и довольно цепко; “Вешние хороводы” в еще большей степени, чем обычно, звучали предвосхищением всего будущего трип-хопа, ну и вообще. Но и сто лет спустя - какая же это чудная, странная вещь, присвоить которую до конца никому еще не удалось. Есть миллион свидетельств с ранних исполнений “Весны”, недоуменных рецензий — почти все, за редким исключением, были в шоке, в основном, неприятном, и когда снова оказываешься внутри этой музыки, ее восхитительная дикость и странность никуда не девается, хотя вроде бы знаешь все до последней ноты.

Хотя вообще-то чаще бывает по-другому. Я пошел на этот концерт, честно говоря, не ради “Весны”, а ради булезовского “Ритуала в память Бруно Мадерны”. Это вещь 1975 года, 8 инструментальных групп разбросаны по залу, это двойной реквием - и Мадерне, и Стравинскому (в нем использован материал из …explosante-fixe…, булезовского сочинения памяти ИС). “Ритуал” разбит на 15 частей, нечетными — медленными — управляет дирижер, четные, поживее, группы ведут сами, без него, синхронизируясь только внутри групп, т.е. есть некоторый простор для импровизации и повод говорить, что двух одинаковых исполнений “Ритуала” не существует.

Но если это все отбросить в сторону — господи, какая же это комфортная, приятная для уха вещь, просто авангардный лаунж! Много всяких этнических завихрений и инструментов (табла, японские вудблоки, турецкие тарелки), ведущая роль отдана гонгам, и все вместе, честно говоря, больше всего напоминает губайдулинский саундтрек к “Маугли”, с которым у него, без шуток, много пересечений — и который, в свою очередь, много чем обязан “Весне”: от фагота в партии шакала Табаки до гуиро в озвучке Шер-Хана, который ввел в симфонический оркестр именно Стравинский и именно в “Весне”. И в “Ритуале” мерещатся цитаты именно из “Весны”. Которую Буллз, как известно, подробно анализировал еще студентом и вообще обожал — ну а кто нет.

“Ритуал”, по гамбургскому счету, вещь скорее исторического значения, но в смысле чувственного удовольствия в зале — чистый кайф. Булез для самых маленьких. Не напугать и старушку. 50 лет прошло, а для нашего слуха это просто конфета. Пространственный звук, гонги, красота. (Отдельное удовольствие, конечно, когда поворачиваешь голову, а вместе с тобой все это слушает Баренбойм и Лахенман, буквально в соседнем ряду).

#musikfest

Фрагмент «Ритуала»

Ого, эксперты по ориентальной микрохроматике быстренько прокомментировали клавиатуру того ориентального фортепиано, которое я постил выше.

"Поскольку белые клавиши, следуют паттерну 3-2-2-3-3-2-2 что соответствует тому, что на протяжении веков было основной диатонической гаммой ближневосточной музыки макам (гамма Раст), у которой нейтральны третья (d3) и седьмая ступени (d7), я решил сопоставить все ноты в главной октаве этой старинной музыкальной системы с соответствующими клавишами фортепиано Nahas. Сюда входят 7 нот основной гаммы (без октавы) вместе с 10 альтерациями: 5 бемолями и 5 диезами".

Умберто Эко и его жена Ренате Рамге. 1983.

Гульд, оказывается, довольно сильно переделывал рояль, чтобы играть Баха. Его собственный текст с пластинки «Инвенций» (спасибо Андрею Дойникову за наводку).

НЕСКОЛЬКО СЛОВ О РОЯЛЕ:
Инструмент, звучащий на этой пластинке, — это довоенный Steinway с номером CD318, к которому я испытываю большую привязанность, чем к любому другому роялю, с которым когда-либо сталкивался. Последние несколько лет он используется исключительно для наших сессий на Columbia Records — и это не такая уж жертва со стороны фирмы-производителя, как можно было бы подумать, ведь никто другой никогда не проявлял к нему ни малейшего интереса. Благодаря этому я смог провести довольно радикальные эксперименты с механикой этого рояля — по сути, попытаться сконструировать инструмент для барочного репертуара, который добавил бы к несомненным возможностям современного фортепиано нечто от ясности и тактильной изящности клавесина.

В тех случаях, когда мы занимались более «свежим» или, скажем так, традиционно фортепианным репертуаром, мы не предъявляли к этому инструменту никаких особых требований. Но перед каждой записью Баха за последние годы CD318 проходил серьёзную «операцию». Настройка таких ключевых механических параметров, как расстояние молоточка от струн, система «афтер-тач» и прочее, пересматривалась в соответствии с моим глубоким убеждением: фортепиано вовсе не обязано всегда звучать именно как фортепиано. Старый 318-й, если избавить его от естественной склонности к этому, может, пожалуй, подарить нам звук такой непосредственности и ясности, что столь необходимые для Баха качества нон-легато будут прекрасно реализованы.

На мой взгляд, нынешняя пластинка приближает нас к этой цели. «Операция», проведённая прямо перед сессиями, на которых записывались «Инвенции», прошла столь успешно, что мы с радостью бросились в запись, даже не позволив старому 318-му пройти привычный послеоперационный период восстановления. Поэтому наше восхищение тем необычным звучанием, которое он обрёл, помогло нам почти не обращать внимания на единственный небольшой побочный эффект, который у него остался, — лёгкий нервный тик в среднем регистре, выражающийся в замедленных пассажах в виде своеобразной икоты. Мы продолжили работу, не останавливаясь, чтобы устранить этот дефект. Должен признаться, что, привыкнув к нему, я нахожу эту очаровательную причуду вполне достойной замечательного инструмента, который её породил. Можно даже попытаться рационализировать это, сравнив с привычкой клавикорда создавать вибрато внутри тона (intra-tone vibrato).

И всё же в идеальном мире нам хотелось бы сохранить нынешнее звучание, но уменьшить «икоту». Поэтому, как сказано на телевизионной заставке в те моменты, когда звук и картинка расходятся:
«ОСТАВАЙТЕСЬ С НАМИ — МЫ ЧИНИМ!»

— Гленн Гулд

Я тут как-то писал про органиста Ричарда Роуза, которого посадили на 8 лет — вот тут неравнодушные люди организуют в Париже концерт в его поддержку (и еще одного музыканта, Андрея Шабанова, саксофониста из Самары). 16 октября. Концерт бесплатный, собирают средства в помощь им и их семьям.

Участвует, в числе прочих, Алексей Айги и другие прекрасные музыканты, играют Шуберта, Рахманинова, Маноцкова, Рабиновича-Бараковского и др.

Если вы в Париже, сходите поддержать. А если нет, можно задонатить, или написать письмо сидящим в тюрьме.

https://sites.google.com/view/conc-paris

Тут меня в комментариях спросили, что я имел в виду, когда говорил, что в "Вешних хороводах" из "Весны священной" зарыт весь трип-хоп начала нулевых.

Ну вот послушайте сперва это (в исполнении Musicaeterna)
https://youtu.be/aWYDRHQyz98?si=2mkxpqnhK8owBz_J

А потом, например, вот это (Cinematic orchestra, первый трек с их альбома 2002 года)
https://youtu.be/t17AfS4jaYU?si=CWkrHeE3JNiu5Z5f

И скажите мне, похоже или нет