немного достоевщины из воспоминаний Валентина Платоновича Зубова про то, с чего начинался Институт истории искусств (это где потом Тынянов и Шкловский работали)

... Михаил Николаевич с крайне ограниченными средствами оказался в Лейпциге, побывав до этого не то в Петербургском, не то в Московском университете на естественном факультете, что уже на одном из первых экзаменов кончилось неудачей. Спутался он в Лейпциге с какой-то русской студенткой, и случилось так, что оба они несколько дней почти ничего не ели. Голод не тетка— и они решились на отчаянное средство: пошли в один из лучших ресторанов, наелись, напились, а потом сидели, пока ресторан стал пустеть, и обсуждали, что же теперь будет, пожалуй, бить станут.

За столиком рядом сидел длинноволосый юноша. Скромно и застенчиво он обратился к ним по-русски, не может ли он их вызволить; у него не совсем в порядке печень, и он скопил немного денег, чтобы ехать лечиться в Карлсбад. «Ах, милый человек, сам Бог вас нам послал!» — вскрикнул Семенов, обнимая юношу. После этого началось многодневное пьянство, подробности которого, как непечатные, к сожалению, приходится опустить.

Конечно, карлсбадские сбережения юноши испарились, леченья не последовало, но зато он, работавший в меховом деле, был перетащен в университет и стал историком искусства. А был он Трифоном Георгиевичем Трапезниковым, тоже сыном разорившегося отца, но племянником известного крупного московского меховщика Сорокоумовского, кажется того, что на свечке жег в присутствии жены сторублевые бумажки, чтобы отучить ее от скупости. ...

етц етц. как писал классик, а мы покамест на душу твою поглядим, как ты за моими деньгами в огонь-то полезешь. как писал другой классик, когда б вы знали, из какого сора!
(отсюда)

и про то, как надо работать с большевиками, из того же автора:

Без всяких других формальностей я смотрел на себя как на стоявшее во главе Института должностное лицо нового правительства: я, так сказать, сам его у себя конфисковал. <...> Что же до инвентаря движимости, который я по логике вещей должен был бы после реквизиции составить, отдавая государству все, что мне и моим принадлежало, то этого я, разумеется, не сделал, ограничившись тем, что прикрепил к некоторым особенно кидавшимся в глаза предметам фиктивные инвентарные номера, и в течение семи лет никто об этом не спрашивал.

через 2 часа выступаю с укороченной англоязычной адаптацией лекции про раннесоветские институты, вот на этой конференции в секции On Institutional Dissent, подключайтесь!

и немного к другим темам. один французский историк-медик-патологоанатом 14 лет анализировал следы крови на столе времен революции и пришел к выводу, что это кровь робеспьера.

(откуда кровь на столе: 9 термидора жандарм меда – где-то про него было выше в этом канале – пальнул робеспьеру в рот и раздробил челюсть, или, как пишет вежливый французский сайт, робеспьер "стал жертвой краниального травматизма". для медосвидетельствования его положили на стол, ну и вот).

так что, как пишут чуваки из Société des études robespierristes, "на ближайшем собрании обсудим вопрос клонирования".

еще два любопытных факта в этой связи:
- на этом самом столе, согласно статье по ссылке, подписывали франко-итальянский мир 1947 года! другой мебели не нашлось
- палеопатолог, который половину моей жизни терпеливо занимался этим макабрическим сюжетом, параллельно участвует в проекте по изучению человеческих волос, которые случайно застряли в восковых печатях эпохи меровингов. чё бывает, а!

читаю 800-страничный сборник некрологов 1925 года (чем еще заняться в воскресенье). наткнулась на пассаж, которого не могу понять. даже не могу понять, подразумевалась там какая-то смысловая пауза между первой и второй частью фрагмента или нет. фрагмент такой:

Это был исключительной преданности революции человек. Личной жизни она почти не имела, а если имела, то судьба ее не баловала. Немудрено, что еще в цветущем возрасте, когда общественный деятель только развертывается, она уже была подточена страшной болезнью. Ведь для нее не кончился период тюремных страданий с революцией 1917 года, раскрывшей для всех нас тюремные двери. Летом 1918 года в Самаре она попала во время чехо-словацкого мятежа в лапы белогвардейцев, и ее «во имя демократии» повез в тюрьму сам Вольский, о чем она, не без юмора, рассказывала.

как считаете, тут что-то имелось в виду, или это просто типичное для эпохи косноязычие? (дальше по тексту симптомы туберкулеза, какая связь с Вольским или личной жизнью, непонятно.)

пятиминутка рекламы без повода

(1) дружественный канал "Журнал Паганеля" – вакансии и гранты для тех, кто старше постдока, в Европе и не только

(2) канал "потрясные постдоки" – ну, потрясные постдоки. завела я (сегодня), вести тоже буду я. редко, но метко!

лайк, шер, колокольчик, позвони другу, маме, бабушке, пусть она тоже подружкам позвонит и растрезвонит, а вот внук бабушкиной подруги уже подписался!

на злободневную тему про повышение рождаемости. интересное наблюдение из рецензии Венди Голдман на книгу Мие Накачи "Заменяя мертвых" (Mie Nakachi, Replacing the Dead. The Politics of Reproduction in the Postwar Soviet Union, 2021)

был закон 1944 года, нацеленный на повышение численности населения. он действовал, так сказать, с двух рук. с одной стороны, он подразумевал всякие бонусы и выплаты незамужним женщинам "на детей", неважно, родились эти дети в браке или вне брака. (то есть государство тебе говорит: семья – это формальность, главное детишечки)

с другой стороны, одновременно с этим закон работал на укрепление института семьи: усложнял разводы, запрещал незамужним женщинам вписывать имя биологического отца в свидетельство о рождении ребенка, запрещал женщинам требовать с мужчин алименты без брака, а мужчин освобождал от обязанности такие алименты вне брака платить.

удобно так, ваще. а главное, знакомо так. ну ты сперва роди, стране надо, а потом – ну а чем ты думала-то, когда рожала! дальше уж сама как-нибудь!

(а также еще один угол зрения на то, откуда взялись "однополые семьи в составе мама и бабушка"!)

наткнулась на анонс – через неделю, 12 декабря, будет онлайн про кремацию в средние века, билет бесплатный, я планирую пойти!

«Я теперь, пока не выяснится мое положение, занимаюсь слегка разным. Мечтаю об отдыхе, т. е. о спокойной работе целый день. Ф. А. прав, что только таким образом я смогу что-нибудь сделать. Но как это осуществить — еще не знаю».
(письмо Эйхенбаума Жирмунскому, 12 ноября 1913)

как это знакомо! жму руку, братан

многие некроэнтузиасты в курсе, что в россии существует музей мировой погребальной культуры, он расположен в поселке восход под новосибирском.

сегодня я узнала, что у него есть побратим в городе касселе, германия

там не поленились сделать 3D-виртуальный тур, да еще и с мультимедиа-врезками, можно походить по 5 этажам (!), порассматривать объекты, почитать тексты и даже послушать экскурсию по-немецки, да и с дайверсити кстати тоже все в порядке. очень симпатично! молодой человек, я покажу вам черепа!

аллилуйя, вышла статья! про раннесоветские праздники с организационной точки зрения.

извилист был ее путь, начавшийся на конференции в кёльне летом 2019, но вот наконец на рождество 2024 можно положить ее под ёлочку.

(осталось дождаться еще одну, начавшуюся на онлайн-конференции осенью 2021..... и написать что-нибудь новенькое, конечно.)

цитата из дневника юлия мартова просто так:

В L'Echo de Paris прочел анекдот о Распутине (вероятно, французы сочинили). Будто однажды Р. явился к Ник. Николаевичу и говорит, что к нему ночью явилась Богородица и сказала, что, чтобы победить немцев, нужно произвести атаку в таком-то месте. Странно, ответил Н. Н., но мне сегодня ночью тоже являлась Богородица и сказала: «Завтра к тебе придет Распутин и будет говорить вздор, так ты его выгони в шею».

читаю рассылку британской ассоциации социальных исследований смерти и похорон (не спрашивайте). анонсируют конференцию. заманивают так: "The lunch event will start with a presentation ... It will be followed by three responses and a ritual."

👻

одним из самых мощных читательских впечатлений 2024 года для меня стал роман дэна симмонса "террор" про экспедицию джона франклина, пропавшую в арктике во время поисков северо-западного прохода. мы обсудили этот роман на читательском клубе с друзьями, насобирали прикольных картинок с медведями, фоток инуитских охотничьих параферналий, скриншотов с гугл-карт про этот самый проход (очень рекомендую читать отзывы), еще, например, оказалось, что хелависа (мельница/clann lir) записала свою версию британской баллады на эту тему, ну и вообще как-то прикипела я к сюжету.

и тут вдруг по другому поводу (искала материалы про женское эпистолярное творчество в британии 19 века) наткнулась на статью про леди франклин. а леди франклин в основном известна тем, что организовала целый ряд спасательно-поисковых экспедиций, чтобы вытащить мужа. на минуточку, 1847 год. корабль купила (!). два. для арктического плавания. ну и т.д.

авторка статьи говорит: мол, леди франклин всю свою публичную биографию построила на образе "хорошей жены" и в этой связи стала героиней викторианского сентиментального канона. но – и в этом твист ее реальной, а не вымышленной биографии – не так-то уж была ее жизнь похожа на сидение у пресловутого очага:

(щас будет цитата)

When she married John Franklin at the age of thirty-seven, she was already a seasoned traveler, having spent many months of her life touring the countries of western Europe with her father and sisters. But marriage widened the boundaries of her mobility and public engagement. When John was posted to a command in the Mediterranean, Jane Franklin followed him and spent several years traveling with growing independence around Greece and northern Africa. When her husband was sent to govern the penal colony of Van Diemen's Land (now Tasmania), Jane Franklin drew critical attention for her habit of traveling without his escort, making independent and curiosity-driven visits to the colonies of South Australia, New South Wales, and New Zealand. When John Franklin later left to command his ill-fated expedition in search of the Northwest Passage, Jane Franklin made his disappearance the occasion for innumerable travels to drum up support for searches for the missing ships. She also traveled, throughout her life, for pleasure. Before old age finally confined her to London she had visited America, Canada, Japan, China, and India; she had sailed through the Magellan Straits and clambered down into a crater in Hawai'i; she had endured storms, hardships, and near starvation at sea; and had sampled every imaginable form of transport -fishing packets, naval ships, steamers, and sailing vessels; horses, donkeys, and camels; trains, coaches, and cabriolets; and, most notoriously, a series of palanquins and sedan chairs. In Shetland, boatmen still speak of her visit to the tiny rocky islet of Muckle Flugga at the northernmost point of the islands, supposedly to gaze north after the lost ships.

(Penny Russell, "Wife Stories: Narrating Marriage and Self in the Life of Jane Franklin", Victorian Studies, Vol. 48, No. 1 (Autumn, 2005), 35-57: 40)

одно могу сказать: ВО ДАЕТ.

ну и портрет! джейн "ни за что не заподозришь, на что я способна" франклин

а у всех либген лежит, или только мне так повезло?

бывают странные сближенья, часть не знаю какая

вот этот чувак с внешностью полярника – это изобретатель современного консервирования николя аппер. но прежде чем заняться производством еды в запечатанных вакуумных бутылках, он поучаствовал в великой французской революции: снаряжал бойцов в своем парижском районе, ораторствовал, а также (!) сопровождал бывш. людовика xvi в тюремной карете при поездках между тюрьмой и революционным трибуналом и чуть ли не палачу ассистировал. а потом, как это обычно бывает, его самого чуть не казнили, и только благодаря июльским событиям 1794 года он избежал гильотины и смог заняться производством тушенки!

вычитала тут.

ps. ну и конечно как без отсылки к "террору"-то! ведь если бы не хреновые консервные банки с высоким содержанием свинца, а богоугодное стекло, которое использовал аппер, то все бы у них было окей. ведь оно ж не лопается при минусовых температурах