Ещё в январе этого года мы утверждали, что Газпром технически готов к перекрытию транзита газа уже в этом году через Беларусь из-за запланированного завершения строительства Северного потока-2 и контрактных и политических обязательств перед Западом по газовому транзиту чрез Украину. Сейчас эта информация подтверждается уже контрактом с ОАО "Газпром трансгаз Беларусь" на транзит газа в Европу в 2021 году.

Устранение зависимости от государств-транзитеров не только давняя мечта Кремля, но и конкретное политическое и бизнес-решение, утвержденное лично  Владимиром Путиным в 2000х. Как говорят осведомленные источники, главным триггером для такого подхода стала не Украина, а как раз натянутые отношения с Беларусью после ряда газовых и нефтяных войн.

Только вот если Украина смогла зарезервировать для себя место в транзите российского газа благодаря мобилизации поддержки со стороны ЕС, которую Кремль не может не учитывать, то с Беларусь эту конкуренцию за российские транзитные потоки полностью проиграла как всегда из-за "окопного мышления" (которое якобы поддерживает Москва из-за конфронтации с Западом),  просчётов и неправильных экономических и внешнеполитических решений, отсутствия стратегического видения происходящих процессов ну и наконец неспособности мобилизировать международную поддержку в свой адрес для отстаивания национальных интересов в отношениях с Россией.

После инцидента с принудительной посадкой самолёта Ryanair такая поддержка больше невозможна в принципе.  Ситуация осложняется ещё и тем, что теперь Беларусь превратилась в "серую зону", которую на Западе отождествляют с угрозами для международного мира и безопасности, а Кремль с удовольствием этой интерпретации подыгрывает. Поэтому речь идёт если не о прямой координации экономического давления с Западом, то как минимум о его синхронизации. Именно по этой причине предложения ЕС ввести санкции против транзита российского газа через белорусский участок газопровода "Ямал-Европа" сразу находят отклик в виде конкретных решений Газпрома. И это не просто якобы опасения вторичных санкций со стороны Газпрома или Кремля, это целенаправленная политика лишения Александра Лукашенко ресурсной базы для создания условий по смене режима, сделка по которой у Кремля уже достигнута с Брюсселем, а 16 июня - будет финализирована и с Вашингтоном.

В части решения задач по экспансии в белорусском направлении, Газпром может сформулировать предложение по приватизации газораспределительной сети "Белтопгаз" для конечных потребителей, согласившись таким образом частично компенсировать выпадающие потери от транзита белорусской стороны. По сути, речь идёт о реализации Кремлем все той же "армянской модели", но в данном случае - в аспекте экономической экспансии. 

По саммиту Байдена-Путина и последствий для Беларуси на основе нашего лонгрида:

• Сам саммит готовился долго, но ещё дольше готовилась почва для его проведения. Как минимум с весны прошлого года Кремль начал искать выходы на команду Джозефа Байдена, осознав бесперспективность переизбран Трампа, чтобы обсудить возможность для "новой холодной перезагрузки 2.0". Это предложение было услышено, условия сформулированы устами Виктории Нуланд, которая, кстати, принимает участие в переговорах сегодня в Женеве.
После того, как Кремль поставил под сомнение целесообразность продления Договора о стратегических наступательных вооружениях на условиях (ДСНВ-3) Трампа, стало ясно, что на выборах президента США 2020 года Кремль делает ставку на победу Байдена, резервируя продление ДСНВ-3 для нынешнего хозяина Белого дома и таким образом подготавливая почву для возможной «новой перезагрузки» с США в будущем.

• Повестка дня саммита достаточно обширная, но белорусский вопрос будет обсужден в любом случае, хоть его приоритетность заметно ниже, чем других проблем. Помощник президента РФ Юрий Ушаков подтвердил это, ранее на его обсуждении настаивал лично Байден. Белорусский вопрос будет обсуждаться одним из последних в блоке региональных кризисов и конфликтов. Главная причина, по которой он удостоился столь высокого внимания - действия белорусских властей по принудительной посадке самолёта Ryanair 23 мая, которые были восприняты Западом как угроза международному миру и безопасности.

• Участие кремлевского куратора постсоветского пространства Дмитрия Козака в переговорах обусловлено не только тем, что в зону его ответственности входит "украинское досье", но и его вовлечённостью к проработке решения белорусского вопроса. Ожидается, что Кремль предложит Вашингтону вариант смены режима по "молдовскому сценарию". Козак как раз известен тем, что в 2019 году на фоне разгорающегося политического кризиса в Молдове стоял у истоков создания антиолигархической коалиции между Кремлем, Брюсселем и Вашингтоном, которые поддержали отстранение от рычагов политического влияния фактически контролировавшего страну молдавского олигарха Владимира Плахотнюка. В результате к власти пришло коалиционное правительство во главе с ориентированной на ЕС Майей Санду. Кейс с Молдовой, а также с Арменией показывает, что у Кремля нет абсолютного табу на прозападных политиков - они в любом случае вынуждены договариваться в первую очередь с Москвой.

• Официальный Минск достаточно серьёзно относится к перспективам сделки между Кремлем и Вашингтон, поэтому всячески пытается её сорвать, стремясь заручиться поддержкой Кремля любой ценой, включая тотальную международную изоляцию и потерю международной субъектности.
Для этого используется разнообразный арсенал, чтобы повлиять на позицию Кремля и убедить российское руководство отказаться от планов по смене режима в Минске: начиная от оголтелой пророссийской и антизападной риторики, эскалационных шагов и действий во внешней политике против западных стран и Украины, скрытых угроз и шантажа фактором вмешательства российских олигархов и Кремля в президентские выборы Беларуси 2020 года и заканчивая бесцеремонной готовностью подписать любые дорожные карты (союзные программы) по углубленной интеграции в рамках Союзного государства даже ценой утраты суверенитета в налогово-бюджетной, таможенной и других сферах.

• Хотя такими экстравагантными шагами Минск пытается заручиться поддержкой Кремля, вовлекая его в противостояние с Западом на своей стороне, по факту подобная стратегия не учитывает ни тренд на условную «холодную перезагрузку 2.0» в отношениях с Западом, ни инвентаризацию внешней политики на постсоветском пространстве, ни «стратегическую сдержанность» России на международной арене и полностью противоположна конечным целям, которые преследует Кремль на данном этапе.

• Вместо уменьшения издержек для Кремля, Минск их только увеличивает: подписание союзных интеграционных программ чревато новыми американскими санкциями за подрыв суверенитета и независимости Беларуси вместо новой «перезагрузки» с США; инциденты по типу принудительной посадки самолета Ryanair – новыми западными санкциями за ответственность за действия формального союзника вместо нормализации отношений с Западом; углубление международной изоляции и секторальные санкции со стороны ЕС и США – увеличением издержек для России по поддержанию социально-экономической стабильности в Беларуси вместо направления данных ресурсов на реализацию национальных проектов внутри России.

• Москва по объективным и субъективным причинам не может и не желает больше покупать лояльность Лукашенко, платя геополитическую и нефтяную ренту в объемах, в различные годы достигавшие USD 5-10 млрд год (10-20% ВВП) в виде косвенной и прямой экономической поддержки. Это, в частности, показывают и ограниченные объемы поддержки (USD 1,5 млрд на 2020-2021 годы для рефинансирования долгов, обусловленные выполнением «сочинских соглашений», вместо необходимых USD 7-8 млрд только в 2021 году в сценарии введения западных секторальных санкций против Беларуси). А без так называемых интеграционных субсидий со стороны России особенно в условиях усиливающейся международной изоляции и растущего экономического давления белорусская социально-экономическая и политическая модель не способна достичь состояния равновесия и рискует пребывать в перманентном кризисом состоянии, выступая источник проблем и вызовов для соседних стран и геополитических акторов, включая Россию.

• Сделка по Беларуси может состоятся уже во время саммита, потому что в её заключении заинтересованы и Кремль, и Вашингтон. Трансформация белорусского кризиса в международную проблему, источник угроз и вызовов для международного мира и безопасности в глазах Запада позволяет Кремлю предложить в качестве решения более радикальные методы по смене режима в Минске, чем политико-дипломатические методы, которыми Москва пыталась убедить Александра Лукашенко выполнить так называемые "сочинские договоренности" и принять кремлёвский план решения кризиса через общенациональный диалог с оппозицией и изменение формы правления на парламентско-президентскую в конце прошлого года. Карт-бланш со стороны Вашингтона на такие более радикальные подходы необходим, так как он гарантирует, что против Москвы не будут введены новые западные санкции за подобное вмешательство, если не будут пересечены определенные красные линии.

• Как следует из некоторых дискуссий, идущих сегодня на Западе, эти красные линии связаны с сохранением Беларуси в качестве формально независимого и суверенного государства, а смена режима в Минске должна способствовать демократизации общественно-политической жизни, что как мы считаем было изначально и задумано кремлевскими стратегами, планирующими воспользовался белорусским кризисом для экспорта «управляемой демократии».

• Сделка по белорусскому кризису между Вашингтоном и Кремлем также может продемонстрировать реальный практический результат сотрудничества между США и Россией в вопросах разрешения региональных кризисов и конфликтов. При этом каждая из сторон может получить свои дивиденды и решить собственные задачи. Вашингтон – демонстрацию приверженности ценностям распространения демократии в мире и размен уступок по Беларуси на интересующую США позицию Кремля по значимым глобальным проблемам для американских национальных интересов. Москва – продемонстрировать добрую волю для придания импульса практическому сотрудничеству с Вашингтоном и расширению своего влияния на политические и экономические процессы в Беларуси. Таким образом, из спойлера и создателя проблем для Запада Кремль превращается в их решателя, особенно там, где у Запада не хватает ни инструментом, ни влияния, что в полной мере относится к кейсу Беларуси.

Более того, Беларусь может служить для Вашингтона в качестве компенсации уступок со стороны Кремля по Донбассу, как это произошло в случае с отказом Вашингтона блокировать завершение «Северного потока-2».

• При этом такая сделка предполагает и некоторые геополитические гарантии: со стороны Москвы – это сохранение Беларуси в качестве формально независимого и суверенного государства, которое не выступает источником военных вызовов и угроз для союзников США по НАТО и ЕС, а также партнерских государств (Украина). Со стороны Вашингтона эти гарантии подразумевают отказ от стремления геополитически переориентировать Беларусь в направлении вступления в ЕС и НАТО, что, правда, не означает запрет на более диверсифицированные и углубленные торгово-экономические и политические отношения между Беларусью и западными странами по «армянской модели». Кремль вполне может быть заинтересован в превращении Беларуси в подконтрольный финансовый офшор и экономический хаб на границе с ЕС для решения в том числе собственных проблем и задач.

• Для Беларуси и международного сообщества любой альтернативный сценарий будет сопряжен с «венесуэлизацией» нынешнего кризиса и превращением в арену соперничества между великими державами.

• Если саммит пройдёт успешно, то уже ближайшим индикатором запуска «новой холодной перезагрузки» станет подготовка обмена американских граждан (Пола Уилана, Тревора Рида и, вероятно, Майкла Калви), находящихся в заключении в России, на аффилированных с Кремлем лиц, осужденных или задержанных в интересах США (Виктор Бут, Владислав Клюшин и др.). Именно по этой причине Москва не может не вмешаться здесь и сейчас в белорусский кризис пока имеет на это карт-бланш со стороны Запада, так как при его пролонгации Беларусь потеряет текущий статус неоспариваемого со стороны Запада пространства.

Глава Минобороны Беларуси Виктор Хренин, выступая на 9-й Московской конференции по международной безопасности, настолько убеждённо говорил о коварных "планах транснациональных элит" по "уничтожению национальных государств", что, кажется, допустил интересную оговорку. Он, в частности, сказал: "Мы понимаем, что Республика Беларусь, как и любая другая страна, это лишь разменная фигура в большой игре за великую перезагрузку".

В.Хренин говорит о глобальной, "великой" перезагрузке в духе Клауса Шваба. Но на самом деле в настоящее время на повестке дня лишь одна перезагрузка: российско-американская "новая перезагрузка" Путина-Байдена. И получается, что нормализацию и деэскалацию в отношениях РФ-США Минобороны трактует как источник угрозы для Беларуси.

В контексте опубликованных нами ранее оценок (см. также здесь) данное понимание "перезагрузки" в отношениях РФ и США как источника угроз для Беларуси в целом представляется обоснованным, учитывая позицию и политику официального Минска.

Конечно, немножко странно выглядит выступление об опасности перезагрузки на площадке одной из сторон, участвующих в ней. Ещё более странно звучит тезис о попытках Запада завладеть российскими природными богатствами, когда они и так давно контролируются опосредованно или прямо западными транснациональными корпорациями через участие в акционерном капитале ведущих российских компаний и корпораций. А после запуска новой перезагрузки этот процесс ускорится с ещё большей силой, так как оказалось, что в "суверенном режиме" без доступа к западному капиталу и технологиям этими богатствами управлять получается плохо, реальные собственники, в числе которых помимо западных ТНК находятся и представители российской правящей группы, этим не очень довольны, а политики углеродной нейтральности грозят просто обесценить эти активы уже в ближайшее десятилетие.

Однако куда более тревожит то, что проблематика "перезагрузки" не прорабатывается государственными аналитическими структурами и от белорусских официальных лиц не звучат суждения на предмет места и роли Беларуси в мире после перезагрузки.

Визит секретаря Совбеза РФ Николая Патрушева в Минск и его переговоры с белорусским лидером Александром Лукашенко обусловлены подготовкой новой встречи между Лукашенко и его российским коллегой Владимиром Путиным. По своему содержанию и нынешние переговоры с Патрушевым, и готовящаяся встреча с Путиным практически идентичны тем, которые проходили в августе-сентябре 2020 года и привели к попыткам продавливания Кремлем собственного сценария разрешения белорусского политического кризиса в виде "сочинских договоренностей". После получения карт-бланша от Вашингтона по итогам американо-российского саммита в Женеве на реализацию этого сценария, Кремль намерен потребовать выполнения "сочинских соглашений" с новой силой, имея теперь поддержку своего сценария со стороны Запада по формуле разрешения молдовского кризиса 2019 года.

"Сочинские договоренности" в новой редакции теперь предполагают освобождение политических заключенных (включая Виктора Бабарико и членов его команды и др.), запуск широкого инклюзивного диалога между белорусским и властями и оппозицией, организацию новых президентских выборов до конца 2021 года без участия Лукашенко с одновременным проведением конституционной реформы с переходом Беларуси от суперпрезидентской к парламентско-президентской форме правления взамен на персональные гарантии и политическое пристанище в России. Минск исчерпал ресурс финансовой поддержки, обусловленный выполнением "сочинских договоренностей" редакции 2020 года, поэтому Москва и далее намерена ужесточать экономическое давление под разными якобы неполитизированными предлогами на Минск, синхронизируя его с санкционным прессингом со стороны Запада в контексте новых секторальных ограничений.
В этом контексте дедлайном для Кремля по решению белорусского вопроса выступает конец 2021 года, так как действие четвёртого и последующих пакетов секторальных ограничений со стороны западных стран начинается с начала 2022 года, что чревато для Беларуси полной экономической блокадой и ультратоксичностью.

Ожидается, что новая встреча между Путиным и Лукашенко состоится во второй половине июля - начале августа. На ней будет озвучен «вердикт», вынесенный по результатам американо-российского саммита в Женеве. Предварительно его должен озвучить Патрушев, который готовил как сам саммит, так и его содержательную повестку, а ранее - стоял у истоков подготовки "сочинских договоренностей".

Отказ Путина встречаться лично с Лукашенко раньше второй половины июля, используя в качестве поводов для личной встречи церемонию возложения венков в Брестской крепости по случаю 80-летия со дня начала Великой Отечественной войны (22 июня) и российско-белорусский форум регионов (29 июня – 1 июля) связан с тем, что Кремль, в частности замглавы Администрации президента РФ Дмитрий Козак (куратор постсоветского пространства) и Совбез РФ, в течение ближайших недель должны операционализировать договоренности между Москвой и Вашингтоном по «белорусскому вопросу».

Триумфальная победа партии Никола Пашиняна на внеочередных парламентских выборах в Армении и спокойная реакция со стороны Кремля - отражение тектонических сдвигов в российской геостратегии на постсоветском пространстве.

Почему Пашинян победил и почему такой исход устраивает Кремль?

• революция 2018 года была не случайностью, не временной аномалией и тем более не «спецоперацией». Она отразила глубокие перемены в армянском обществе – подобные тем, что происходят и в других странах постсоветского пространства. В её авангарде действительно были прозападные образованные круги и молодёжь – однако и массовый избиратель, «глубинный народ» на российском политическом языке, вполне доволен произошедшим.

• Как и везде – смена поколений и общественной атмосферы, рост запроса на открытость общества и ответственность властей перед избирателями внесли свой вклад.

• Гораздо более важным для армянского общества представляется развитие и модернизация страны, борьба с коррупцией, и – что очень немаловажно – прекращение транспортной блокады Армении со стороны Азербайджана, нормализация отношений с Баку и Анкарой вместо непримиримого конфликта прежних лет.
В том числе на это Пашинян и получил мандат от своих избирателей – к одобрению и некоторому удивлению элит и обществ Азербайджана и Турции, также ожидавших от армян куда большего реваншизма, но заинтересованных именно в таком исходе парламентских выборов.

• К удивлению и возмущению многих экспертов антизападных взглядов, видящих в Пашиняне «агента Запада и Турции, и предателя Армении и России», Москва практически сразу признала его победу. Во многом это отражает то, что сегодня именуется «новой стратегической сдержанностью» России в окружающем её пространстве.
Ещё недавно Москва демонстративно старалась укрепить свою гегемонию на постсоветском пространстве, и не скрывала готовность идти для этого на самые решительные меры. Однако эта политика привела к целому ряду ошибок и поражений, которые были осмыслены и учтены.

• Изменилось и российское общественное мнение в рамках описанных выше процессов. Если в первой половине 2010-х большая часть российского общества была настроена на исторический реванш, возрождение то ли СССР 2.0, то Российской империи в максимально широких «исторически справедливых» границах, то сейчас настроения изменились. Новый «крымский консенсус» маловероятен даже в случае гипотетического присоединения Беларуси: это уже не поднимет, а уронит и без того снижающиеся рейтинги российских властей. А по отношению ко Второй Карабахской войне, несмотря на громкие голоса симпатизировавших армянской стороне экспертов, российское общественное мнение было вполне определённым: это не наша война и вмешиваться в неё не нужно.

• Поэтому уже не первый год Россия перешла на постсоветском пространстве к гораздо более осторожной политике – и это уже приносит свои плоды, хоть не везде и не всегда положительные. Она, несомненно, постарается усилить свои позиции в Армении – как и в Азербайджане – но аккуратно и постаравшись не вызывать массового негатива у её граждан.
В этой же логике понятно и признание Москвой победы «Гражданского договора», как и весьма сдержанная реакция на победу революции 2018 года – невзирая на громкие слова некоторых публицистов и экспертов антизападной ориентации.

• Москве важно укрепить и развить отношения с Пашиняном и близкими к нему политическими силами и потому, что до сих пор она слишком сильно ассоциируется у многих армян и с поддержкой «карабахского клана», и с удручающим состоянием армянской экономики. Не в последнюю очередь это и породило отразившийся в революции 2018 года рост запроса на западную ориентацию – и отнюдь не только в кругах европеизированной интеллигенции и молодёжи.
Несмотря на старые связи, Москва в новых условиях не заинтересована в реванше «карабахского клана».

• Кремлю нужно примирение Баку и Еревана, на котором усиление своего влияния на Южном Кавказе можно будет выстроить на куда более глубокой и долгосрочной основе – и при этом не провоцируя антироссийских настроений со страхами перед имперскими амбициями. Возвращение же во власть Кочаряна и Саргсяна скорее всего будет значить новое обострение. А вот удобными оппозиционерами они вполне могут оказаться гораздо полезнее.

По данным одной из европейских частных компаний, специализирующейся на корпоративной разведке, калийная компания «Уралкалий», контролируемая «Уралхимом» российского олигарха Дмитрия Мазепина, заручилась поддержкой Кремля и намерена воспользоваться белорусским кризисом и ужесточением санкций против «Беларуськалия» для захвата белорусской доли мирового рынка, а в будущем - поглотить своего главного конкурента в Беларуси.

Так, стало известно, что за несколько дней до объявления четвертого пакета европейских санкций Д.Мазепин, который является владельцем химической компании «Уралхим» и мажоритарным акционером калийной компании «Уралкалий», получил кредит в размере $1,5 млрд. от группы из 18 банков, включая ING Bank, Société Générale и Natixis, а также Альфа-банк и Сбербанк, который поможет поддержать экспансию бизнеса «Уралкалия».

«Беларуськалий», государственный флагман калийной отрасли страны, на сегодняшний день обеспечивает 20% мирового производства. Санкционные меры против Минска не только являются желанными для «Уралкалия», который надеется увеличить свою долю рынка за счет доли, потерянной «Беларуськалием» или даже выкупить компанию в будущем, но и активно лоббируются усилиями Д.Мазепина как в Европе, так и Северной Америке. В частности, Д.Мазепин планирует навязать собственные условия белорусской стороне по реэкспорту белорусских калийных удобрений через российских посредников после введения санкций со стороны США. Правда американские санкции будут подразумевать и вторичное применение, так что в случае попыток навязать подобные схемы белорусской стороне, под санкциями окажется и сам "Уралкалий". Поэтому, скорее всего, на данном этапе это приведёт к блокированию и выдавливанию белорусского конкурента с глобальных рынков и перехватом доли "Уралкалием".

После получения кредита, на 50% больше, чем ожидалось (что может свидетельствовать о поставленных Кремлем политических задачах), и с перспективой возможностей расширения в будущем, 23 июня «Уралкалий» и «Уралхим» вышли из Российской ассоциации экспортеров удобрений, заявив о стратегических разногласиях. Этот шаг стал для компании способом выделиться и начать работать независимо от других компаний сектора, например, заморозив свои экспортные цены. «Уралкалий» при этом опирается на поддержку председателя совета директоров, главы «Ростеха» Сергея Чемезова, близкого к президенту В.Путину.

При этом "Уралкалий" остается одним из главных финансовых доноров активностей белорусской оппозиции, поддержка которой поступает под видом финансовых пожертвований от имени представителей белорусской диаспоры, как и от других российских частных компаний и госкорпораций.

В воскресенье 11 июля в Молдове состоялись внеочередные парламентские выборы. Предварительные результаты после обработки 99,53% протоколов вполне однозначны: PAS (Партия «Действие и солидарность») одержала уверенную победу над блоком ПСРМ-ПКРМ (социалисты-коммунисты).

• В большей степени заметны признаки того, что Вашингтон и Москва не особенно рвутся вступать в жёсткий конфликт за Молдову. Безусловно, и американцы, и Кремль предпочтут видеть в Кишинёве близкие себе политические силы.

• Москва после ряда тяжёлых просчётов в политике на постсоветском пространстве предпочитает вести себя осторожно, накачивая радикализмом в основном риторику. Свежая редакция стратегии национальной безопасности России носит подчёркнуто оборонительный, если не изоляционистский характер. Попытки Додона добиться прямой и явной поддержки России энтузиазма в Москве не встретили.

• Вероятно, Санду предпримет меры для выстраивания с Россией нормальных отношений, «забыв» ряд предвыборных обещаний – и скорее всего получит не слишком тёплое, но вполне корректное отношение.

• Политические аналогии – дело сомнительной аналитической ценности, но с некоторой осторожностью можно было предположить, что и в Молдове PAS сумеет одержать вполне уверенную победу по аналогии с уверенной победой «Гражданского Договора» Никола Пашиняна в Армении на внеочередных парламентских выборах. Запрос на перемены, воплощаемый в фигуре Санду и её сторонников, велик – как велико и разочарование в Додоне. Многие боятся, что обещанные PAS и рядом западных структур субсидии на реформы опять разворуют под разговоры о демократии – но ПСРМ-ПКРМ и Россия не обещают даже этого.

• На стороне PAS сыграли и усиливающийся в последние годы на всём постсоветском пространстве процесс смены поколений и политических взглядов на более продемократические и прозападные, уход советских поколений и советской же ностальгии. На это трагическим образом играет и пандемия коронавируса, особенно жестоко выкашивающая пожилых людей и несколько смещая политический спектр в сторону воззрений молодых поколений.

• В связи с этим старые политические силы, вместо позитивной повестки, обращения к актуальным запросам и заботы о «холодильнике» избирателя продолжающие упирать на страхи перед «гейропой» и «солдатами НАТО», а также на наследие СССР, должны будут или меняться в соответствии с запросами электората, или будут вынуждены сойти с политической арены. Времена изменились.

Про белорусско-китайские отношения в условиях политического кризиса и западных санкций (для @nashaniva):

• Политический кризис и международная изоляция Беларуси со стороны Запада подрывают планы КНР по реализации инициативы "Пояс и путь".

• Беларусь интересна КНР как логистический и промышленный хаб в Восточной Европе с институциональным выходом на европейский рынок в рамкахинициативы "Пояса и путь".

• Интенсификация китайско-белорусского сотрудничества приходится на период после 2014 года, что совпало с началом российско-украинского конфликта и нормализацией отношений между Минском и западными столицами, включая отмену европейских и заморозку американских санкций.

• Аннексия Крыма и дестабилизации Донбасса со стороны Кремля сорвали китайские планы по превращению Украины в логистический и промышленный хаб КНР в центре Европы, но вынудили Пекин перевести свое стратегическое внимание на Беларусь.

• На уровне риторики Китай поддерживает белорусские власти, но не спешит поддерживать официальный Минск финансового и инвестициями. Это связано как с растущей изоляцией Беларуси со стороны западных стран, так и невозможностью реализовать изначальный замысел по получению доступа на европейский рынок через Беларусь из западных санкций.

• В этом контексте Китай вынужден гибко пересматривать свою стратегию, поставив на паузу отношения с Беларусью и вернувшись к первоначальным планам работать через Украину. В пользу этого играет тот факт, что Беларусь теперь ассоциациируется с повышенными геополитическими и инвестиционными рисками в отличие от Украины, которая получила доступ к европейскому рынку через Договор об ассоциации и Зону свободной торговли (с 2017 г.), а риски полномасштабного российско-украинского конфликта значительно снизились.

• Таким образом, белорусско-китайские отношения повторяют цикл 2011-2015 гг, характеризующийся заморозкой сотрудничества Китая с Беларусью из-за внешнеполитической изоляции Минска со стороны Запада и переносом стратегического внимания Пекина к Украине из-за больших возможностей для продвижения китайских экономических интересов на западном направлении.

• Страны региона вынуждены конкурировать друг с другом за китайский интерес и инвестиции. Беспрецедентно высокий уровень отношений между Минском и Пекином (Всестороннее доверительное стратегическое партнёрство и взаимовыгодное сотрудничество) не гарантирует сохранения стратегического интереса к Беларуси со стороны Пекина.

• Чтобы сохраниться в повестке дня КНР и инициативы "Пояс и путь", белорусские власти должны выполнить обязательства и обещания, данные во время визита Председателя КНР Си Цзиньпина в мае 2015 г. В нынешних условиях это предполагает стабилизацию внутриполитической ситуации в соответствии с ожиданиями западных столиц и Пекина, разморозку отношений с Западом и дальнейшая нормализация отношений с прицелом на получение институционального доступа на европейский рынок (вступление в ВТО, торговое соглашение с ЕС, отмена западных санкций, реализация политики открытости и реформ).

• Китай готов поддерживать белорусские власти не только на уровне риторики, но и экономически, при выполнении данных условий. В противном случае для Китая не имеет смысла работать с Беларусью. Здесь вспоминается казус бывшего президента Украины Виктора Януковича, который после отказа подписать Договор об ассоциации с ЕС на саммите "Восточного партнерства" направился в Пекин в декабре 2013 г. запросить кредитной поддержки на сумму $15 млрд. Но в ответ услышал настоятельную просьбу все же подписать Договор об ассоциации с ЕС в качестве главного условия выделения многомиллиардного кредита.

• Только реализация Беларусью политики открытости и реформ с учётом национальной специфики позволит осуществить великое возрождение белорусской нации и занять заслуженное место в мировом сообществе единой судьбы!

Спустя год после начала белорусского кризиса в Кремле все таки сделали ставку на "армянскую модель" его разрешения, что было нами предсказано практически год назад.

Её суть заключается в готовности Москвы содействовать смене режима в Минске за геополитические гарантии сохранения Беларуси в российской сфере влияния со стороны нового демократического руководства в сфере влияния. Так как Москва слезам и словам не верит, то в качестве таковых выступает постоянное военное присутствие Вооружённых сил РФ на территории Беларуси.

Эти настроения в Кремле хорошо иллюстрирует статья Фёдора Лукьянова "Что надо делать Москве, чтобы привязанность к ней Беларуси не зависела от Лукашенко".

В частности, она исходит из и содержит следующие положения:

• Ситуация в Беларуси и вокруг этой страны напоминает идеальный пат;
• Силовая победа Лукашенко над протестами означает не окончание кризиса, а лишь то, что он сохранил власть.
• Лукашенко не способен предложить населению хоть какую-то перспективу на будущее, или "образ будущего", кроме как образа несменяемого президента, клянущегося никогда не отдать власть «мерзавцам». В этом и заключаются глубинные причины белорусского кризиса, а не в кознях Запада.
• Западные санкции только закрепляют Беларусь в статусе дотационного субъекта Российской Федерации.
• Россия играть в бесконечные переговоры об интеграции больше не расположена.
• Ресурсов для самостоятельного развития у Беларуси не было и раньше – ныне им тем более неоткуда взяться.
• Экономический аншлюс через углубление интеграции в рамках Союзного государства", или тесная экономическая связь, – не гарантия политической лояльности, иногда даже наоборот.
• Примеры реального влияния России связаны с теми точками, где расположены её военные базы – от Кыргызстана и Таджикистана до Армении и Сирии.
• Для Кремля держать «внешний контур», то есть задавать рамки для политики страны – важного соседа, отдав всю внутреннюю деятельность на откуп самим народам и их пониманию демократии, – неплохая альтернатива интеграции или объединению.
• Поэтому реализация "армянской модели" для решения белорусского кризиса может быть приемлемой опцией для Кремля. При этом речь идёт не только о стремлении Москвы создать военные базы в Беларуси, но и готовности принудить своего союзника (режим Лукашенко) к капитуляции перед внешними и внутренними оппонентами, как это было в случае с принуждением Армении к поражению перед Азербайджаном и Турцией. Отсюда вытекает ещё одно требование - результаты ее применения должны быть легитимными в глазах внешних акторов, что предполагает заключение определённой сделки с ними. Мы полагаем, что эта сделка уже была заключена со странами Запада, включая США.
• Эта модель предполагает смену режима со стороны Кремля в Минске в обмен на гарантии сохранения Беларуси в российской геополитической орбите со стороны нового демократического руководства, что предполагает развертывание российских военных баз и углубление военной интеграции по армянском варианту (переподчинение Региональной группировки войск ОСК "Запад").

Следует также добавить, что "армянская модель" является приемлемой и для Запада в качестве решения белорусского кризиса.

Она не может быть реализована в отношениях с Беларусью в нынешних условиях без изменения политического статус-кво в Минске, так как спровоцирует введение новых санкций против России за подрыв независимости и суверенитета Беларуси (не забываем про Акт Конгресса США о правах человека, демократии и суверенитете Беларуси 2020 г.). А Москва не собирается подставляться под новые санкции из-за своего союзника.

Таким образом, Москва посылает сигнал и белорусской оппозиции, и международному сообществу, о готовности искать выход из патовой ситуации вокруг белорусского кризиса.

Крэмль мяняе падыход і пераходзіць да «армянскай мадэлі»?

Заява Арсеня Сівіцкага, што Крэмль канчаткова абраў "армянскі варыянт" для Беларусі -- выклікала дастаткова шмат каментароў, нярэдка даволі скептычных. Я задаў Арсеню тыя ўдакладняльныя і дыскусійныя пытаньні, якія дазволілі яму больш разгорнута патлумачыць сваю вэрсію.

Сівіцкі: "Нягледзячы на тыя драматычныя ўмовы, у якіх апынуўся Лукашэнка, ён захоўвае стратэгічную аўтаномію ў адносінах з Масквой і не зьбіраецца прымаць тыя сцэнары, якія навязвае Расея. Крэмль зразумеў, што палітыка-дыпляматычнымі спосабамі немагчыма прымусіць Лукашэнку прыняць той парадак дня, які быў сфармуляваны яшчэ падчас першай сочынскай сустрэчы ў верасьні 2020 году.

Таму Крэмль мяняе падыход. Армянская мадэль акурат заснаваная ня толькі на тым, што Крэмль будзе працаваць з новай уладай. Але і на тым, што Расея пэўным чынам сынхранізуе вонкавы ціск на Беларусь, каб прымусіць менскі рэжым пайсьці на пэўныя саступкі".

Дырэктар Цэнтру стратэгічных і замежнапалітычных дасьледаваньняў Арсень Сівіцкі заяўляе, што Масква гатовая спрыяць зьмене рэжыму ў Менску за гарантыі захаваньня Беларусі ў расейскай сфэры ўплыву, а ткасама лічыць, што Лукашэнка зноў можа пачаць гуляць у шматвэктарную палітыку, і не зьбіраецца прымаць тыя сцэнары, якія навязвае яму Расея.

https://svaboda.azureedge.net/a/31412565.html?fbclid=IwAR2OhtddT1rq-guxzNQcktxUU610Rqrf1vIITHclMcPtida9FPYMKxzM81c

Сегодня, 20 августа, канцлер ФРГ Ангела Меркель обсудит белорусский кризис со своим российским коллегой Владимиром Путиным, а уже на следующей неделе в рамках своего прощального турне перед уходом на почетную пенсию министр иностранных дел России Сергей Лавров посетит Вену, куда привезёт кремлевские месседжи по белорусскому вопросу, о которых мы писали ранее.

Отзыв белорусским послом в РФ Владимиром Семашко своего заявления по поводу подписания союзных программ не связано с необходимостью реагировать на неправильные интерпретации в российских СМИ, а с позицией Кремля.

После отказа Александра Лукашенко от "интеграционного ультиматума" в конце 2019 и вынесения 31-й дорожной карты (военно-политической) интеграции за скобки переговоров, а также в связи новыми внутриполитическими и геополитическими обстоятельствами Кремлю углубление интеграции в рамках Союзного государства больше не интересно. Все вопросы и проблемы экономического характера можно решать в рамках Евразийского экономического союза.

Легитимность подписанных документов будет под сомнением как белорусского общества, так и международного сообщества. И в Кремле это очень хорошо понимают.

К тому же Акт Конгресса США "О демократии, правах человека и суверенитете Беларуси" позволяет Вашингтону рассматривать данные "союзные программы" как попытку России подорвать суверенитет и независимость Беларуси, что потенциально подводит российскую сторону под новые американские санкции.

Наконец, желание Минска сохранить энергетическую ренту и интеграционные субсидии с помощью подписания "союзных программ" наталкивается на новую вводную - повестку глобальной декарбонизации, приверженность которой также выразило и российское руководство. Одним из сценариев, который сегодня обсуждается в России, является перекладывание издержек по декарбонизации российской экономики на развивающиеся страны – основные потребители российских энергоресурсов за пределами ЕС, что в среднесрочной перспективе может привести к росту цен на российские энергоносители. Таким образом, закладывается риск новых нефтегазовых войн между Минском и Москвой, как это произошло после введения налогового маневра в российском нефтяном секторе, несмотря на предыдущие двусторонние договоренности, направленные на сохранение этой энергетической ренты.

В итоге "союзные программы", если и будут подписаны Кремлем, то в такой форме, чтобы это не вызвало новой волны санкционного давления со стороны Запада, позволяло интерпретировать договорённости в одностороннем порядке исходя из российских национальных интересов. То есть обязывающую силу эти документы будут иметь приблизительно такую же, как и "союзные программы", которые разрабатывались в 2000-х, чтобы в любой момент выйти из них.

Ещё в начале сентября в статье "Беларусь: от донорства стабильности и безопасности к «эскалации для деэскалации»" мы
объяснили, почему стратегия принуждения своих внешних оппонентов (Запада) к нормализации отношений с помощью эскалационного доминирования, или «эскалации для деэскалации», не сработает. Мы также описали два сценария динамики региональной системы безопасности с учётом особенностей политической и стратегической культуры белорусского руководства:
1) пессимистический (реализацию которого можно наблюдать сейчас) и
2) оптимистический, который все ещё может быть воплощен в жизнь при определенных условиях.

Если кратко, то у Беларуси не та весовая категория, ограниченные ресурсные возможности, слабая начальная переговорная позиция и неспособность сохранять эскалационный контроль.

Все это гарантирует, что даже в случае эскалации кризиса до некого пограничного / вооруженного инцидента на белорусско-европейской (натовской) границе, Запад не только не сядет за стол переговоров, но и сам перейдёт в режим эскалационного доминирования / ужесточения давления.

Даже Кремль к 2020 году пришел к выводу об исчерпании ресурса геополитического авантюризма и стратегии эскалационного доминирования в своей внешней политике, несмотря на имеющиеся ресурсы и вес.

Реализация "эскалации для деэскалации" направлена на демонстрацию силы и создания различных вызовов и угроз или их видимости в сфере безопасности, которые в конечном итоге должны вынудить западных оппонентов сесть за стол переговоров с Минском и пойти на уступки из-за страха раскручивания спирали эскалации и трансформации кризиса в глобальный конфликт в центре геополитического разлома между Западом и Востоком.

Минск во многом подражает и воспроизводит модель поведения Кремля на международной арене в отношениях с Западом в период между 2014 и 2020 годами, начиная от эскалации напряженности с помощью военных учений и заканчивая миграционным кризисом на границе с соседними государствами-членами ЕС и НАТО, а также Украиной.

С одной стороны, отсутствие значительного экономического и военно-политического ресурса, малый вес и влияние Беларуси в системе международных отношений, а также непропорционально высокий и экономический и военно-политический потенциал ЕС и НАТО, с другой стороны, приводит к ситуации, когда реализация беларускими властями стратегии эскалационного доминирования приводит к абсолютно противоположному эффекту.

Существенная разность потенциалов между конфликтующими сторонами позволяет ЕС и НАТО спокойно, солидарно и жёстко реагировать на те проблемы, вызовы и угрозы, видимость которых создает Минск с помощью эскалационных шагов и официальной риторики как на внутриполитической арене, так и по периметру границ Беларуси. Таким образом, как и в случае с опытом России, реализация стратегии эскалационного доминирования беларуской стороной приводит к еще большему ухудшению положения Беларуси на международной арене и переговорной позиции правящего класса, росту издержек при раскручивающейся спирали эскалации, ведущей стороной которой становится в конечном итоге его оппонент в лице Запада. На практике это означает, что повышение градуса эскалации со стороны Минска будет приводить к еще более существенным эскалационным шагам со стороны западных стран, включая расширение санкционных ограничений до «драконовских санкций» и заканчивая реализацией сценария геополитической сделки между Западом и Россией по Беларуси, предполагающей российское вмешательство во внутренние дела Беларуси на приемлемых для западных стран условиях – то есть ликвидации источника вызовов и угроз.

Пессимистический сценарий предполагает потерю контроля над эскалацией со стороны Минска как результат радикального ужесточения санкций против Беларуси со стороны Запада. Из-за общей логики и контекста развития ситуации и необходимости сохранить лицо беларуская сторона идет на эскалацию приграничного военного конфликта для принуждения Запада (в лице США) к переговорам на приемлемых условиях, а Кремля – к безусловной финансово-экономической и политической поддержке беларуского правящего класса.

Реализация данного сценария приведет к окончательной трансформации Беларуси в серую зону, которая будет восприниматься международным сообществом как источник угроз для международного мира и безопасности. Такой сценарий открывает для России возможности по предложению своих услуг Западу по стабилизации ситуации и «нормализации» своего беларуского союзника как в случае с принуждением Армении к капитуляции и уступкам перед Азербайджаном и Турцией, а также размещением российских миротворцев на территории самопровозглашенной Нагорно-Карабахской Республики со всеми вытекающими последствиями в виде усиления российского влияния.

Оптимистический сценарий предполагает, что беларуская сторона все же не рискнет идти на провоцирование военной эскалации, осознавая уровень своей уязвимости, ограниченность ресурсов, а также риски вмешательства Кремля в возможный конфликт не с целью оказания поддержки своему беларускому союзнику, а принуждения к капитуляции в условиях внешнего давления международного сообщества по аналогии с армянским кейсом. При этом Кремль не только сможет использовать данный кризис для вмешательства, но и будет играть главенствующую роль внутри Беларуси и на международной арене при определении условий перехода к посткризисному этапу.

Развитие событий по оптимистическому сценарию позволит Минску сохранить контроль над эскалацией, заморозить на определённом уровне давление со стороны Запада и снизить риски вмешательства России, а также позже сделать шаги в направлении стратегической сдержанности – т.е. отказа от конфронтации со странами Запада и Украиной с фиксацией статуса-кво, даже если он предполагает сохранение санкционных ограничений против Минска. Косвенным свидетельством того, что беларуский правящий класс и лично А. Лукашенко рассматривают возможность возвращения к «региональной нормальности» в среднесрочной перспективе, характерной для периода между 2014 и 2020 гадами, является намерение прописать в новой Конституции положение, исключающее военную агрессию с территории Республики Беларусь в отношении других государств – то есть формализовать одну из гарантий региональной безопасности, сформулированных Минском сразу же после начала российско-украинского конфликта и геополитической конфронтации между Россией и Западом в 2014 г.

Таким образом, вместо заранее проигрышной стратегии «эскалации для деэскалации» (по опыту России в геополитической конфронтации с Западом) для нормализации военно-политической обстановки в регионе, в том числе для стабилизации отношений с Западом, Минску следует реализовывать стратегию деэскалации. Она предусматривает добровольный отказ от эскалационных шагов и нагнетания напряженности, выполнение взятых на себя международных обязательств в сфере региональной и глобальной безопасности, а также дополнительные добровольные обязанности, исходя из ожиданий своих партнеров и оппонентов. Данные шаги являются необходимым, но все еще недостаточным условием для того, чтобы западные столицы перестали игнорировать Минск.

Противоречие, на которое уже обратили многие внимание, между фактом вступления Кассым-Жомарта Токаева в должность председателя Совета безопасности Казахстана и положением, согласно которому пожизненным руководителем этой структуры является экс-президент страны Нурсултан Назарбаев снимается, если исходить из внезапной кончины последнего. Она же объясняет и стремительное развитие последующих кризисных событий.

Теперь главный вопрос, когда в период между 28 декабря и 1 января, по какой причине и в какой стране это произошло?!

Для того, чтобы попытаться понять происходящее между США и Россией в переговорах о "гарантиях безопасности" в геополитический пазл необходимо добавить недостающий элемент - Китай.

В нынешнем геополитическом раскладе именно данный фактор заставляет обе стороны вести переговоры и искать компромисс - "холодная война" между Вашингтоном и Пекином, а также усиление влияние Китая в мире и, в частности, на постсоветском пространстве.

Внутриэлитный консенсус в США определяет сегодня Китай как главного стратегического соперника и угрозы положению США в мировой системе.

Вашингтон не может сдерживать одновременно и Россию, и Китай. Для этого необходимы большие ресурсы, которых у Вашингтона сегодня нет.

Поэтому для США очень важно стабилизировать военно-политическую ситуацию в ряде регионов мира, в том числе в Европе и на Ближнем Востоке (отсюда и реактуализация переговоров по иранской ядерной сделке), для того, чтобы перенаправить свои ресурсы и силы в Индо-Тихоокеанский регион для сдерживания Китая и поддержки своих союзников. Таким образом, речь идёт о том, что США хотят сократить свое военное присутствие в Европе, а для этого нужно прийти к определённому соглашению с Кремлем.

Со своей стороны Россия, по сути, также пытается выторговать для себя более привлекательные условия присоединения к антикитайской коалиции (к сожалению ценой независимости и суверенитета Украины и Беларуси). О том, что речь идёт именно о такой конструкции, хорошо говорят высказывания (уже бывшего) Командующего ВМС Германии вице-адмирала Кая-Ахима Шёнбаха на конференции Индийского института оборонных исследований имени Манохара Паррикара: Индия и Германия нуждаются в России для противостояния КНР. 

Сама Россия вынуждена конкурировать не только с США и условным Западом за влияние на постсоветском пространстве, но и с Китаем. Пока все обсуждают расширение НАТО на восток, Китай очень активно расширяется на запад. И речь идет не только об экономической экспансии, но и создании "парамилитарной" инфраструктуры и военных альянсов ("Урумчийская четверка") в странах Центральной Азии.

И в этом контексте подобная сделка нужна и Вашингтону, и Кремлю в равной степени. И США, и Россия как увядающие великие державы, находящиеся в системном кризисе, необходимы друг другу для соперничества с новой восходящей силой.

Поэтому любая жёсткая эскалация, включая полномасштабное вторжение России в Украину, приведёт лишь к необходимости для США опять остановить свой стратегический "разворот на Восток", как в свое время это сделало российское вторжение на Донбасс, и вновь перекинуть все свое внимание и ресурсы на защиту Европы от российской угрозы и на сдерживание России.

Поэтому пока российские дипломаты делают громкие заявления по поводу реакции США на предложения Кремля по гарантиям, по другим каналам идёт вполне прагматичный диалог. Иначе нельзя объяснить, почему за последние две недели по приказу запросу ФБР российские спецслужбы громят две хакерские группировки (REvil, The Infraud Organization), которые раньше в их же интересах и работали?!

Таким образом, основные переговоры между Вашингтоном и Москвой проходят по линии рабочих групп по стратегической стабильности и кибербезопасности. И, судя по всему, в их рамках они и продолжатся, несмотря на демонстративный публичный отказ США "не расширять НАТО на восток" (потому что есть ещё недемонстративный и конфиденциальный ответ с предложениями иного характера).

В сентябре 2020 года американо-израильская компания Wikistrat, специализирующаяся на оценках рисков с помощью проведения симуляционных игр, провела симуляцию на тему "Россия правит Беларусью". Ознакомиться с ее результатами можно здесь. 

Всего было три команды: Россия, НАТО и ЕС. @forstrategy был приглашен играть за "красную команду", то есть Россию, и в наши задачи входило консультирование российского руководства по поводу вариантов реагирования на белорусский политический кризис, предлагая конкретные шаги (ходы).

Сама игра состояла из двух фаз:
1) российское вторжение / вмешательство в белорусский кризи (про неё мы писали здесь);
2) фаза после вторжения / вмешательства, о которой речь пойдёт дальше.

Хотя наши некоторые ходы не нашли свое отражение в финальном отчете об игре, тем не менее, развитие событий в регионе в течение последних месяцев показывает, что частично удалось предвидеть некоторые шаги России на западном стратегическом направлении.

Наши ходы:
1. Российскому руководству рекомендуется институционализировать свое военное присутствие в виде постоянных военных баз с возможностями зон блокирования доступа (по примеру калининградского или крымского A2/AD пузырей). Эти развертывания должны быть дополнены более глубокой военной интеграцией вооруженных сил и аппарата безопасности Беларуси и России. Развертывание должно быть масштабным и непропорциональным по отношению к нынешнему уровню военного присутствия США/НАТО в странах Балтии и Польше, чтобы сделать неприемлемыми для европейских стран экономические, политические и военные издержки дальнейшей эскалации с Россией.

2. Для того чтобы продемонстрировать серьезные намерения и направить ЕС и НАТО сильные сигналы, Кремль должен рассмотреть возможность размещения в Беларуси тактического ядерного оружия.

3. Кремлю рекомендовано объявить и проведении крупномасштабных стратегических учений "Запад" на территории Беларуси ежегодно (вместо нынешнего графика - одно учение в четыре года). Масштаб и сценарий этих стратегических учений не должны оставлять сомнений в военном превосходстве российских вооруженных сил в случае военного конфликта или любого другого кризиса в Балтийском регионе.

Крупномасштабные стратегические маневры станут элементом стратегической кампании запугивания, направленной на то, чтобы убедить ЕС и НАТО выбрать один из двух вариантов: риск военного конфликта или новое общеевропейское соглашение о безопасности на условиях Кремля.

Это соглашение предоставит гарантии безопасности странам-членам ЕС в обмен на вывод американских войск из стран Восточной и Центральной Европы (от Германии до Польши), демонтаж системы противоракетной обороны США/НАТО и признание особой роли России в обеспечении общеевропейской безопасности, признание постсоветского пространства как привилегированной зоны геополитических интересов России.

4. Одновременно Кремль должен инвестировать в общеевропейскую политическую кампанию, объединяющую бывших и действующих европейских политиков, направленную на продвижение нового общеевропейского договора о безопасности, а также в политические инициативы, выступающие против усиления военного присутствия США/НАТО в Восточной и Центральной Европе.

Таким образом, многие из данных ходов были реализованы или озвучены за последнее время, но уже в контексте эскалации Россией напряженности вокруг Украины. При этом паттерн поведения России по отношению к Беларуси в полной мере воспроизводит модель, описанную в симуляционной игре.

Помимо фактора Украины, который мы тогда обошли своим вниманием, в момент проведения симуляционной игры (сентябрь 2020) для нас были не совсем ясны перспективы разворота США "на восток" и переориентации со сдерживания России на стратегическое соперничество с Китаем в глобальном масштабе и в Индо-Тихоокеанском регионе, в частности.