Говорят, 220 человек участников, плюс 94 онлайн. Уолтер и Лора - неизвестные нам в первый день, полные энергии организаторы теперь. Зовут на сцену всех волонтёров и участников комитетов. Все молодцы.

We're going to Manila! 🎉🎉💃🕺🎊

Пока жду ужина в ресторане, куда приехали вдвадцатером (пересчитались - семнадцать стран), напишу про мысль, которую мы оформили вчера на вечеринке.

Африканское картирование заметно отличается от европейского. Тем, что тут никто не работает в одиночку. Гуманитарная команда основала несколько организаций, типа YouthMappers и хабов, и дальше люди продолжили по аналогии. Начал мапить - создал группу, обучаешь других, тусите вместе.

То есть, каждый мапер тут - часть группы, часть чего-то большего. Все друг друга поддерживают, наставляют, поздравляют. Тут никто не один. Когда мы сделали общее фото, разные ребята ещё полчаса фоткались там же разными группами, иногда с разными флагами.

Поэтому было минутное ощущение, что я на чужом празднике. Все друг друга знают, все интегрированы, а я - чужой. Хотелось стать частью этой движухи.

Отсюда разница в церемониях награждения. Мы в Европе и Штатах разобщены. Одиночки что-то пилят несколько лет. И я делал премию ОСМ, чтобы на минуту они получили порцию признания, стали частью сообщества.

Тут же люди шумели и радовались не тому, что кто-то крутой, а потому, что премию получает человек из их тусовки. То есть, отчасти это всё их общая заслуга - хотя, конечно, благодаря исключительной активности их представителя.

В Европе на конференциях показывают себя гики-одиночки. В Африке - местные группы картографов. В Штатах - сотрудники корпораций. Осм очень разный везде, и только теги мы используем одинаковые.

Местная география

В Найроби театр безопасности так широк, что это уже бродвей безопасности. По пути к самолёту я прошёл три кордона с просвечиванием рюкзака. В дополнение к обычному досмотру, где нужно было снимать обувь (но про воду ничего не говорили). Напомню, что эта фигня пошла из-за одного (единственного!) инцидента в 2001 году, когда парень попытался пронести бомбу в ботинках. Но не смог собрать её обратно, так что всё обошлось. Кроме Найроби, досмотр обуви я видел только в Варшаве.

В самолёте кенийских авиалиний карты были настолько тупые, что у них был интерфейс а-ля mapquest двухтысячных. Люди настолько привыкли к современной интерактивности, что раз за разом пытались двигать карту перетаскиванием. Иногда палец случайно попадал на стрелку, карта перемещалась, человеку казалось, что всё работает. Нужно просто сильнее жать.

Из Найроби, где пешеходы стайками просачиваются сквозь непрерывный поток машин, я прилетел в Лейден, где пешеходы стайками просачиваются сквозь непрерывный поток велосипедов. Это ровно так же нервно и небезопасно для всех.

Закинув вещи в гостиницу, я пошёл гулять. Думал, контраст с Африкой меня перезагрузит. Вместо этого он начал меня загружать. Нидерланды... Они иные. Я прибыл в чёртов Ривенделл.

Ладно велодорожки. Ладно аккуратно облицованные дома. Сотни проходов между ними с уютными садиками, открытые для всех. Завораживающие магазинчики, я даже нашёл один англоязычный лгбт-книжный — опоздал на полчаса, правда. Канальчики везде. Детская площадка с ручьём и прочими качелями меж двух каналов, со входом через мост. Сотни мостиков. Внезапный зоопарк с экзотическими птицами в парке на берегу. Скамейки у входов в рядные дома. И просто у дорог. И в каждом парке. И на углах. Будь как дома, путник. Я ни в чём не откажу.

Этот город слишком нереальный. Все улыбаются в ответ. Женщина выгуливает двух собак и кота. «Второй кот не мой, он ничейный, но они с Густавом дружат». В кинотеатре у меня даже не посмотрели билеты, все ж свои. Кажется, здесь нет бездомных, потому что стоит прилечь — и к тебе подойдут, предложат ночлег и ужин.

Я не знаю, откуда это у меня, но всему должен быть предел. Я залез на восстановленные руины небольшой крепости, где можно в центре посидеть под деревом и послушать птиц, или забраться на стену и обойти вокруг, и всё без присмотра, но с идеально подобранными кирпичиками. И думал, что пошли они нахер. В нормальном городе поставили бы кассу или забор. Хочется обоссать и сжечь. Извините. Я сам не понимаю, почему.

Наверное, потому что это всё деньги. Откуда деньги, га. Eat the rich. Я вижу внезапный фонтан в парке, и меня добивает, что он облицован плиткой идеального тёмно-синего оттенка. Это невыносимо. Даже невозможно завидовать. Жизнь в Нидерландах, наверное, меняет мозг. Страна ощущается золотой клеткой и хочется бежать. Или провести здесь последние двадцать лет жизни, сидя на веранде и смотря на уточек в канале.

Впрочем, с наступлением ночи подвыпившие подростки успешно снимают чувство безопасности. Не всё потеряно.

А теперь слайды.