Что такое свобода?

Свобода — это акт, жест, вера в идеалы человека и гуманизма, против ханжества, глупых запретов, регресса и предрассудков. С этим всю жизнь боролся известный нидерландский художник Эрвин Олаф. Его фотографии — это манифест, искренность, провокация и красота: что в теле, то и в духе. Борец за права, он передал в своих снимках уязвимость и величие самой свободы. Фактически все творчество Олафа — его собственная Статуя Свободы.

Эрвин Олаф ушел из жизни внезапно в 2023 году. Через два года после его смерти в амстердамском музее Stedelijk проходит масштабная ретроспектива, которая так и называется — Freedom. Разный Олаф — от молодежных демонстраций в защиту ЛГБТ-прав до рекламы Yves Saint Laurent, от эстетики балета и современного танца до безумных вечеринок в духе Studio 54, от оммажа природе до американской пасторали. Но в каждой серии — свобода, раскрепощение и секс.

Больше всего в нем поражает абсолютное и непримиримое стремление к свободе, попытка ущемить которую разнообразными «традиционными ценностями» вызывала в нем гнев и протест, становившиеся катализатором творчества. Теракты во Франции в 2015 году — атаки на Charlie Hebdo и в Батаклане — глубоко повлияли на него как на художника и европейца.

Эрвин Олаф отреагировал на нападение на редакцию Charlie Hebdo мощными и меланхоличными постановочными черно-белыми автопортретами, в которых выразил свою ярость по поводу произошедшего. Он изобразил себя в темном халате с капюшоном, с блуждающим взглядом и стекающей слюной. Эта работа передает тревогу и покорность, о которых писал Уэльбек. Серия создана как садомазохистская метафора попранной свободы выражения и становится поразительным портретом человеческой природы в смутные времена. Человек здесь — на поводке, обезмолвленный и подавленный, как порабощенное животное.

Глубоко потрясенный парижскими терактами 13 ноября 2015 года — в Батаклане и на террасах кафе, — он создает проект для Nuit Blanche (Белые ночи), представленный на фасаде парижской мэрии. На окнах Hôtel de Ville он проецирует портреты и видео, показывая обнаженные тела, возрождающиеся из пепла, с поднятым кулаком, над которым — крупные планы лиц, выражающих весь спектр чувств, которые может испытать человек, узнавший о теракте.

Он также остро воспринял тот факт, что во время визита президента Ирана Хассана Роухани в Рим итальянские власти закрыли специальными фанерными панелями обнаженные античные статуи, чтобы не оскорбить иранского лидера. Это глубоко задело Олафа: он посчитал, что западный мир сам отверг собственные ценности, пойдя на поводу у гостя. В ответ художник создал скульптуру обнаженного мужчины из мрамора, помещенного в коробку.

«Я не хочу быть слишком злым; я лишь хочу начать диалог, чтобы мы пересмотрели свои действия. Наше право на свободу слова, на свободу мысли, на то, чтобы быть собой, мы не можем отдать. Для меня это стало более политическим, чем когда-либо, но я действительно обеспокоен и зол».

Еще одну деревянную статую женщины с вытянутой рукой он создал после серии нападений на женщин в Кельне в новогоднюю ночь 2016 года, на которые мэр города заявила, что женщинам и девушкам необходимо пересмотреть свое поведение, чтобы избежать сексуальных домогательств, ведь «всегда можно сохранять дистанцию не меньше длины вытянутой руки». Так и появилась эта статуя, которую Олаф затем сжег — в назидание, насколько быстро мы можем потерять все завоеванные свободы.

Олаф также умел смеяться сквозь отчаяние. Очарованный образом клоуна — от Лунного Пьеро до Джокера — во время COVID он создал серию тревожных загримированных лиц и сфотографировал себя в образе белого клоуна, одиноко бредущего по стоянке супермаркета с пустой тележкой. Это тоже протест — против ограничений, пусть даже естественных.

Потому что Олаф был против любых препятствий к выражению себя. Он не мог терпеть запреты. И в этом я его очень хорошо понимаю.