После прокурор зачитывает показания свидетелей Борисевича, Лямина и Афанасьева. Последний говорил, что Дима ему лично был незнаком, а был известен ему из СМИ.

«Иванов в телеграм-канале выкладывал антивоенные публикации, которые содержали заведомо ложные сведения о действиях ВС РФ», — зачитывает прокурор показания аспиранта МГУ Афанасьева в качестве доказательства вины Димы. «Иванов неоднократно называл специальную военную операцию войной».

«Я считаю, что их показания правдивыми и достоверными»,— говорит прокурор о показания свидетелей стороны обвинения.

Далее прокурор упоминает показания мамы Димы на суде и самого Димы. Гособвинитель говорит, что просит учесть эти показания в части, где Дима и его мама говорят о том, что это он вел «Протестный МГУ».

После прокурор говорит, что доказательством вины также является протокол осмотра телефона Димы. По словам прокурора, протоколом доказывается, что это был именно Димин телефон, с которого он выкладывал посты в «Протестный МГУ».

Далее прокурор переходит к постам Димы, в которых обнаружили «дискредитацию»: репост обращения Зеленского, репост сообщения Навального, пост про обращение Зеленского к жителям Донбасса, пост про разгон митингов, еще один пост про обращение Зеленского, репост «Лентача» про Мариуполь, еще один репост про Мариуполь, пост про свидетельства наблюдательной миссии ООН, репост из канала Каца про Бучу.

Далее прокурор говорит, что ВС РФ находятся на территории Донбасса по законам — и перечисляет эти законы, в том числе договоры между властями РФ и образованиями в Донбассе.

После она приводит заявления Небензи, Лаврова, публикации из «Российской газеты», которые, по ее словам, опровергают те публикации, которые появились в канале Димы. Далее гособвинитель говорит, что вину Димы доказывает психологическая экспертиза.

Прокурор зачитывает итоги экспертизы публикаций «Протестного МГУ».

В постах Димы эксперты увидели «признаки политической ненависти и вражды» в отношении социальной группы «вооруженные силы Российской Федерации», а в репостнутых обращениях Зеленского — признаки «отрицательных эмоциональных оценок президента Путина и его действий».

После прокурор приводит выдержки из лингвистической экспертизы, и говорит, что вопреки мнению защиты, считает выводы экспертизы «научно обоснованными». А заключение, представленное защитой — от лингвиста Жарковой и психолога Константинова, — прокурор считает некорректным.

После прокурор оценивает показания свидетелей со стороны защиты. Она признает, что все свидетели охарактеризовали Диму с положительной стороны. Однако, по словам прокурора, показания свидетелей защиты «не связаны с существом обвинения» и являются субъективными.

При этом, считает прокурор, показания двух свидетелей — «не могут быть положены в основу приговора», — поскольку то, что они говорили о событиях в Украине — эти сведения, говорит прокурор, были получены ими от третьих лиц, а сами они свидетелями тех событий не были.

Прокурор отмечает, что Дима за два месяца — с момента публикации постов и до ареста — мог удалить их, но не сделал этого — по словам обвинения, с постами ознакомился «неограниченный круг лиц», что, в свою очередь, создало «угрозу формирования негативного отношения к ВС РФ».

«Иванов как студент МГУ не мог не осознавать последствия в условиях СВО»,— говорит госпожа Правосуд. «Общественную опасность этого деяния невозможно переоценить»,— добавляет она. «Таким образом, сторона обвинения считает вину Иванова доказанной в полном объем»,— говорит прокурор.

❗️Прокурор Правосуд запросила назначить Диме девять лет колонии общего режима и запретить пользоваться интернетом на четыре года.

«Прошу суд признать Иванова виновным и назначить наказание в виде 9 лет лишения свободы в колонии общего режима», — заявила прокурор.

Прокурор говорит, что просит зачесть в приговоре 1 день, проведенный Димой в СИЗО, как 1,5 дня в колонии.

Далее в прениях выступает адвокат Димы — Мария Эйсмонт. Она начинает с того, что считает неконституционной статью 207.3 УК РФ. Адвокат разбирает положения этой статьи — по ее словам, защита согласна с обвинением только в одной части — в том, что посты Димы распространялись публично. Во всем остальном, по словам Эйсмонт, защита с обвинением несогласна.

Эйсмонт говорит, что для осмотра телефона сотрудником ФСБ нужно было судебное постановление, в противном случае это — вмешательство в частную жизнь.

«Обвинение пытается криминализировать публичное распространение информации о событиях на Украине», — говорит Эйсмонт. «Но одного факта публичного распространения информации — недостаточно для привлечения человека к уголовной ответственности», — сказала адвокат.

ДЕВЯТЬ (9!) лет запросили Диме Иванову по делу о «фейках» про армию. Диме недавно исполнилось 23 года. 9 лет — почти половина всей его жизни.

https://zona.media/online/2023/03/01/ivanov

«Была ли распространенная информация ложной?»,— спросила адвокат и зачитала выдержку из обвинительного заключения. В заключении говорится, что посты Димы «вводили в заблуждение неограниченный круг лиц». По словам адвоката, обвинение считает, что позиция Димы была признана ложной только лишь потому, что она не соответствовала официальным сообщения Минобороны и МИД РФ. Это, по словам Эйсмонт, “противоречит здравой логике и букве закона”.

Информация Минобороны и МИД “подлежит проверке”, сказала адвокат. Эйсмонт отметила, что Конашенков и Небензя не были допрошены, также не были проведены медицинские экспертизы погибших на Украине. Поэтому по ее словам, такая информация не может приниматься судом как достоверно верная.

Эйсмонт подчеркивает, что отказ в допросе Лаврова и Небензи лишили ее подзащитного права на защиту. Она отметила, что в настоящее время нет ни одного судебного акта о том, что действительно произошло в Буче и Ирпене. Что касается сведений, которые распространили Минобороны и МИД РФ, то эти ведомства, по словам адвоката, не отнесены к источникам, которые суд обязан принять без дополнительной проверки.

Поскольку события не установлены судом, сказала Эйсмонт, остается только оценивать их, а в таком случае Дима не может подлежать ответственности за «распространение заведомо ложной информации». Эта информация для самого Димы могла казаться правдивой.

Адвокат привела наглядный пример: есть люди, которые верят, что американцы не были на Луне. «Но у каждого есть своя точка зрения»,— сказала она. «Никто из нас ведь не был на Луне».

Эйсмонт привела афоризм, который приписывают Эсхилу, основоположнику европейской трагедии: «Правда — первая жертва войны».