Тюремный МГУ 742

Не все политзеки доживут до конца срока (об условиях в тюрьме)

В колонии умер беларусский политзаключенный Николай Климович — 61-летний блогер, осужденный за мем с Лукашенко. Подробностей о причинах смерти пока нет, тело родным обещают выдать только после майских.

Когда садится очередной политзек в России или Беларуси, обычно хочется сказать (и верить в это), что «до конца срока он не досидит, выйдет раньше» и что уж ЭТОТ СХОДНЕТ ПЕРВЫМ (фамилия ЭТОГО меняется от страны). Но вот уже в колониях умирают политические, и мы, к сожалению, увидим еще немало подобных новостей.

Поэтому хочется напомнить, в каких вообще жутких условиях часто оказываются осужденные — у беларусской «Медиазоны» недавно вышло несколько текстов об этом (в России ситуация примерно так же, хоть и со своей спецификой).

Здоровья можно лишиться уже в СИЗО — лишиться зубов, нормального зрения, посадить желудок. «Из-за антисанитарии появляются проблемы с ногтями и кожей. Псориаза у меня не было, но полностью испортились ногти и начали рассыпаться. На ногтях грибок, который никак не могу вывести», — вспоминает Татьяна Островская, которой после года в СИЗО все же удалось бежать из страны.

Лечить нормально там не будут. Даже если у вас обострение хронических болезней, как у 20-летней Алины Горевой, начинается воспаление и кровотечения. «Пиелонефрит? Ну и что?» — скажет фельдшер.

В колонии осужденных женщин ждет рабский труд на «швейке» где они вдыхают пыль, летящую с некачественной ткани, работают шесть дней в неделю (а иногда и по воскресеньям) и получают дополнительные часы без оплаты, если не вырабатывают норму.

Политзаключенные мужчины работают на еще более вредных производствах: чистят проволоку, перерабатывают резину, выжигают уголь. «Когда тянешь проволоку, она из резины выстреливает и впивается в руку. Представьте, что вам в руку постоянно тыкают иголкой от шприца. В первый день мне дали новые тряпичные перчатки белого цвета — к концу смены они были розовые от крови».

Или выжигание угля: осужденные работают на улице, сжигают дрова без доступа кислорода в металлических бочках. Заключенные дышат дымом, а сажа впитывается в кожу. «На угле» работают люди с «громкими» уголовными делами — например, кандидат в президенты Виктор Бабарико.

ИК-1 в Новополоцке, в которой содержат Бабрико, вообще считается пыточной. Там заключенных мучают абсурдными ритуалами и правилами (правильно снимать шапку перед начальником, часами приветствовать его троекратным «Здравствуйте» и тп), избивают, пытают тяжелой работой и холодом в ШИЗО.

Политические вообще часто попадают в ШИЗО. «В колонии в Шклове, например, всегда был сквозняк: специально было открыто окно на «продоле». И вот этот сквозняк превращает пребывание там в медленную пытку. Ты буквально чувствуешь, как по тебе скользят потоки холодного воздуха».

Но даже если прошел через все это, конец срока — величина условная, если власти в тебя цвепились. В Беларуси обычная практика — добавлять срок осужденным в колонии. Вот, например, недавно 66-летняя активистка Елена Гнаук получила дополнительный год за «за злостное неповиновение администрации колонии» — видимо, за то, что даже там она пыталась бороться за свои права.

И все же многие очень хорошо держатся, несмотря ни на что: почитайте вот, как беларусские политзеки занимаются спортом, женщины подводят глаза сгоревшей спичкой, выдумывают в заключении игры и всевозможные лайфхаки, отмечают Новый год и делятся рецептами. О тюремных рецептах, кстати, есть очень красивый мультфильм!

Не забывайте о политзеках, пишите им, поддерживайте всегда — только помощь снаружи помогает выжить в тюрьме и выйти с наименьшими потерями

😢73💔17🔥8❤5👍3🤯2😱1🤣1

1.77K views15:10