Два фильма про ГДР, которые должен посмотреть каждый:

1. Жизнь других
2. Картина без авторства

Режиссёр один, сюжеты разные. Но при этом оба фильма великие.

Хотите?

Нижний интернет так нижний интернет.

Н. Россов о походе в магазин и списке покупок.

Про Белоусова и военное кейнсианство

Я скептично отношусь к самой концепции военного кейнсианства. Еще более скептично к тому, что именно оно самое стало новой доктриной роста в России. Собственно, об этом и будет мой новый ролик, где я критикую Липсица и его курс лекций о моторе российской экономики (очень стараюсь выпустить быстрее, но все же сложновато пока идет монтаж).

Однако, в ролике, который я снял сильно раньше, чем был сформирован новый состав правительства ничего не будет о назначении Белоусова на пост министра обороны. Почему это важно? Потому что я вижу комментарии, что это де — сигнал на курс на милитаризацию экономики.

Но мне кажется, что это вовсе не так. А все как раз наоборот. Аргументы мои такие:

1. Как правило милитаризация происходит под давлением силового лобби, но назначение гражданского человека на такой пост обычно является сигналом обратного — силовой блок старательно убирают из принятия ключевых решений. Во всяком случае, военных точно не хотят подпускать к власти ближе определенной дистанции (собственно, об этом пишет Кынев с ремаркой, мол, Шойгу тоже не совсем военный, что правда, но дистанция у Белоусова еще больше).

2. Песков говорит о приближении бюджета МинОбороны к тому уровню в % ВВП, который наблюдался в 80-е в СССР. Ситуация, на самом деле, совершенно другая, экономика другая, страна другая, но не суть. Дело в том, что боли и страхи 90-х, а также причины, которые к ним привели — это важный фундамент текущей власти.

Именно поэтому я считаю, что при всех рисках фискального доминирования, при всех бюджетных трудностях, никто не будет делать ставку на ВПК в качестве экономического драйвера, как никто не будет стремится отнять независимость у ЦБ (если только ситуация не выйдет из-под контроля, но это вряд ли).

Инфляция, перегруженность ВПК в ущерб гражданскому сектору, дефицит продукции, налоговая слабость и в целом слабость государства с точки зрения его дееспособности — это то, что имело место в 80-90-х, но и то, чего будут стремиться избегать до последнего.

3. Короче, думаю, что ставка на Белоусова — это как раз про оптимизацию военных расходов, а не их расширение. И это +/- логично звучит в купе с остальными конструкциями макрополитики в России (бюджетное правило, ФНБ, таргетирование инфляции и т.д.).

Тем не менее, я, как и прежде, убежден, что государственное участие в экономике будет нарастать. Но все это будет в русле промышленной политики, которая, кмк, будет стремится всячески копировать азиатские кейсы.

Если ты родился в маленьком городке республиканского штата, и у тебя нет здоровенного бензинового пикапа американской сборки, на котором ты ездишь от гаража до почтового ящика, то зачем это все вообще?

https://www.tg-me.com/gus_vasili/2191

ЧТО-ТО НЕХОРОШЕЕ: происходит в силу многих причин, а порой и трагической череды случайностей

КОММУНИСТЫ:

​ЧТО ОБЩЕГО У ВСЕХ СЛУЧАЕВ БЕСКОНТРОЛЬНОЙ ИНФЛЯЦИИ?

Хочу продолжить цикл про 90-е. Начнем с инфляции (потом будет про приватизацию).

Но сначала немного общей информации.

В чем преимущество любого правительства по сравнению с фирмой или домохозяйством, если говорить о бюджете? Если у домохозяйства или фирмы расходы превышают доходы, придется брать в долг. Чем более развиты финансовые рынки, тем больше у агентов возможностей решить проблемы. Но что делать, если в долг не дают? Придется либо признать себя банкротом, либо затянуть покрепче пояса.

А вот у правительства есть чит на покрытие дефицита: оно может просто напечатать деньги. Непокрытый долг правительства монетизируется так: казначейство выпускает облигации, а Центральный банк их покупает.

Так вот. Все случаи, когда инфляция выходила из-под контроля начинались с того, что правительства активно использовали эмиссионный механизм для покрытия дефицита бюджета. Это не означает, что монетизация долга всегда приводит к высокой инфляции или гиперинфляции. Когда в целом здоровая экономика попадает в кризис, разумный уровень государственных расходов может быть профинансирован Центральным банком без существенных инфляционных издержек (это, конечно, не делается напрямую, потому что часто такие операции запрещены — но то — нюансы). Да и, как правило, в обычных условиях правительства все же не монетизируют долг, а стараются занять по рынку.

Вообще, в управляемом дефиците бюджета нет какой-то серьезной проблемы. Если темпы экономического роста выше реальной ставки процента займа, все нормально, ваш долг будут покупать, экономика продолжит стабильно функционировать.

Проблемы возникают тогда, когда дефицит бюджета начинает бурно прогрессировать, долг растет чрезвычайно быстро, премия за риск увеличивается, а правительство сталкивается с невозможностью финансировать свои расходы иначе, как посредством эмиссии.

Доход бюджета от эмиссии денег называется сеньоражем.

Обычно такие ситуации происходят тогда, когда правительство сталкивается с бюджетным кризисом. Как правило, бюджетный кризис наблюдается после различных социально-экономических потрясений - будь то война или провал экономической политики, в рамках которой не признавались какие-либо макроэкономические ограничения.

В итоге инфляция сначала становится устойчиво высокой, а потом вполне может превратиться в гиперинфляцию. Конечно, чисто теоретически центральный банк может поддерживать такие темпы роста предложения денег, которые дадут оптимальный результат с точки зрения эмиссионного дохода бюджета, но, как правило, масштабная эмиссия является следствием потери Центральным банком своей независимости. В результате деньги для финансирования дефицита бюджета начинают печатать в неконтролируемых масштабах, а ситуация становится только хуже (таблица хорошо показывает, что хотелось бы, а что получилось, как всегда).

В условиях растущей инфляции реальные налоговые поступления падают, что только ухудшает проблему дефицита бюджета, он продолжает расти, его продолжают финансировать эмиссией, мы попадаем в замкнутый круг!

Лечится такая проблема больно: требуется возврат центральному банку независимости и ужесточение денежно-кредитной политики. Вместе с этим необходима бюджетная консолидация, то есть снижение государственных расходов и реструктуризация налогового бремени. Иначе порочный круг не разорвать.

#девяностые

​ИНФЛЯЦИЯ 90-х. ЧАСТЬ 1. ПАВЛОВСКАЯ РЕФОРМА.

К моменту распада Советский союз уже был банкротом. Ситуация была ужасной. Темпы роста снижались все 80-е, налоговые поступления падали, расходы, напротив, росли. Начиная с 1985 года в СССР возникла проблема прогрессирующего дефицита бюджета. К концу 80-х он превысил 10% ВВП, а затем только нарастал. Низкие цены на нефть приводили к увеличению внешнего долга. Экономика была сильно искажена в пользу ВПК и производства средств производства, что наносило удар по потребительскому сектору. При этом активно индексировали заработные платы при незначительном повышении цен. Эмиссия росла.

Когда правительство, контролирующее цены и заработные платы, покрывает дефицит бюджета и дефициты госпредприятий за счет эмиссии, происходит скрытая инфляция. Денежный навес над экономикой увеличивается, но ценам не дают расти. Именно из-за этого проблема дефицита товаров усугубляется. Если в 1970-м на 1 рубль денежного запаса приходилось 62 копейки товарного запаса, что тоже вряд ли можно назвать хорошим показателем, то в 1990-м на 1 рубль приходилось уже 13 копеек (см. здесь).

Учитывая, что потратить деньги было крайне сложно, у людей формировались вынужденные сбережения, которые могли уходить под матрас, а могли отправляться в сберкассы. Советское руководство, тем временем, поддерживало иллюзию наличия у граждан больших накоплений тем, что у людей периодически появлялась возможность купить полезные для них вещи по фиксированным нерыночным ценам. Дефицитные товары внезапно появлялись на полках, их “выбрасывали” в точки реализации. Это формировало ошибочные ожидания: если долго-долго стоять в очереди, завести нужные связи, еще чуть-чуть доплатить кому надо, то можно превратить свои сбережения в товары и услуги. Но если бы все захотели реализовать свое право поменять деньги на товары одновременно, ничего бы не вышло. Даже на черном рынке цены бы взвились до небес. Короче говоря, вклады населения не были обеспечены товарными запасами.

В 1990-м стало понятно, что с проблемой денежного навеса и разбалансировкой государственных финансов нужно что-то делать. Вместо того, чтобы либерализовать цены, ввести режим свободы торговли плюс-минус по образцу ельцинского указа, начать приватизировать магазины и кафе, пока все еще не стало ужасно плохо, мудрая советская партия решила изъять деньги у населения под видом денежной реформы.

Хронология:

— 10 января 1991 года министр финансов СССР Валентин Павлов объявляет: “Никакой подготовки денежной реформы не ведется”.

— 14 января Павлов становится премьер-министром СССР.

— Вечером 22 января 1991 года, когда банки, сберкассы и многие предприятия уже были закрыты, в эфире программы “Время” было объявлено о начале реформы. Под предлогом борьбы с фальшивыми купюрами и спекулянтами было объявлено об изъятии из обращения банкнот номиналом в 50 и 100 рублей образца 61 года. Гражданам давали три дня на обмен старых купюр на новые - с 23 по 25 января. Обменять можно было только 1 тысячу на человека, снять с вклада не больше 500 рублей в месяц.

Если человек не смог уложиться в обозначенные сроки, то до конца марта 1991можно было поменять деньги уже в специальных комиссиях, которые рассматривали каждый случай в отдельности: командировка, экспедиция, состояние здоровья и так далее. Одновременно необходимо было доказать, откуда у человека взялась сумма свыше 1 тысячи. Фактически, граждане, хранившие деньги во вкладах, лишились к ним доступа. А обменять смогли лишь незначительное количество купюр, которые были на руках.

В результате реформы пострадал в основном, если так можно выразиться, советский средний класс. То есть те люди, которые честно делали накопления. А накопления, напомню, образовались потому, что советское руководство проводило отвратительную экономическую политику и создавало неверные ожидания. К слову, изъяли денег намного меньше, чем планировали - примерно 15-20% от суммы, на которую рассчитывали.

​ИНФЛЯЦИЯ 90-х. ЧАСТЬ 1. ПАВЛОВСКАЯ РЕФОРМА.

(продолжение, начало — здесь)

В апреле 1991 года все равно пришлось повышать цены. Не либерализовать, конечно, но повышать. Одновременно разморозили вклады. Тем не менее, даже это повышение привело к тому, что вклады обесценились. Испугавшись политической ответственности за обесценение вкладов, советское руководство приняло решение о компенсации населению образовавшихся потерь. Но это толком ни к чему не привело. На эту компенсацию ничего нельзя было купить.

Денежный навес по-прежнему остался значительным. Поэтому, чтобы и дальше поддерживать миф о сбережениях, на всякий случай эта компенсация была перечислена на специальный счет. Снять деньги с этого счета было разрешено только по прошествии трех лет. Ну то есть все сделали как в том меме про “открыть ворота”. Разморозили, но чуть-чуть.

Советское руководство, к слову, от реформы все же получило краткосрочную выгоду. По оценкам Всемирного банка, в 1991 году дефицит бюджета РСФСР составил примерно 31% ВВП. Только вдумайтесь! 31% ВВП. Даже в пандемию дефициты в развитых странах были кратно ниже (а сейчас в РФ, когда все бьют тревогу, дефицит — 1-2% ВВП).

Этот дефицит нужно было как-то финансировать. И профинансирован он был в значительной степени за счет вынужденных сбережений населения и предприятий. Денежно-кредитная система получила от предприятий ресурсы в размере 10,3% ВВП, ресурсы в объеме 22,1% ВВП поступили из вкладов населения.

​ИНФЛЯЦИЯ 90-х. ЧАСТЬ 1. ПАВЛОВСКАЯ РЕФОРМА.

(начало — 1, 2)

Реформа не только привела к падению реальных доходов советских граждан, но и подорвала доверие и к правительству, что отразилось на восприятии реформ Гайдара, и к банковской системе в целом.

Либерализация цен в начале 1992 года сняла «инфляционный навес» в российской экономике, который долгие годы создавала советская власть. Увы, но вклады стали стоить ровно столько, сколько должны были стоить в условиях полного развала экономической системы. Никакого смысла в замораживании вкладов в дальнейшем больше не было. Именно тогда, вопреки общераспространенному мнению о том, что реформаторы «заморозили вклады населения», 27 февраля 1992 президент Ельцин подписал Указ «О снятии ограничений на использование средств населения на специальных счетах в Сберегательном банке Российской Федерации». 30 марта 1992 года были разморожены счета компенсаций, и на этом история замораживания вкладов в сберкассах была окончательно завершена.

Но закончилась ли на этом история инфляции в 90-х? Мы знаем, что нет. Что было дальше? Об этом в последующей серии постов.

ВОТ И КОНЕЦ ГРУЗИНСКОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО ЧУДА

📊 Где можно найти самую красивую инфографику в телеграм?

- На канале Stonks! Там регулярно выкладываются разборы по российским компаниям в простом и красивом визуальном формате. Переходи и смотри, на чем зарабатывают ВКонтакте и Ростелеком, кто смог обогнать Яндекс в СНГ, и какая российская компания была третьей по стоимости в мире

Если вам интересен российский фондовый рынок, то стоит подписаться! Рекомендую!

#промо

​ИНФЛЯЦИЯ 90-х. ЧАСТЬ 2. ВЗЛЁТ И ПАДЕНИЕ ГАЙДАРА.

(часть 1)

На начальном этапе реформы включали следующие элементы:
— либерализация цен и торговли,
— макроэкономическая стабилизация.

С либерализацией цен и торговли справились, а вот с макроэкономической стабильностью - увы, нет. В чем же дело?

1992 год начался с большого взрыва. Две главные проводимые Гайдаром политики заключались в радикальной либерализации цен и достижении сбалансированного консолидированного государственного бюджета. Давно ожидаемая либерализация цен была объявлена 2 января.

Государственные цены моментально взлетели на 250%, что значительно превышало ожидаемые правительством 100%. Однако гражданских протестов не последовало. Основная причина этого состояла в том, что граждане уже устали от дефицита товаров, а свободные рыночные цены уже и так были очень высокими.

Рыночные цены, к слову, выросли в значительно меньшей степени, так как на в местах торговли вне госсектора инфляция уже шла. Вторая причина состояла в понимании того, что советская экономическая система перестала функционировать. Более того, либерализация цен была направлена не на определенную группу, а на всю существовавшую экономическую парадигму. Нехватка товаров постепенно сокращалась. Возникла своего рода рыночная экономика.

И еще раз повторюсь: все это надо было делать раньше. Но советское руководство боялось нести ответственность за непопулярные решения. И тем только лишь усугубляло ситуацию.

Второй важнейшей задачей Гайдара после либерализации цен было достижение сбалансированного консолидированного государственного бюджета. Гайдар стремился сохранить высокий уровень бюджетных доходов при значительном сокращении расходов по двум направлениям.

Во-первых, либерализация цен сразу привела к исчезновению ценовых субсидий. Второй удар был нанесен по военным закупкам, расходы на которые были сразу сокращены на 85% и затем выровнены на уровне 70%.

Гайдар стремился удерживать государственные субсидии и капиталовложения на низком уровне. Первоначально Гайдар был удивительно успешен. Он сократил бюджетный дефицит, достигавший 31% ВВП в 1991 году, и получил кассовый профицит бюджета на уровне чуть меньше 1% в первом квартале 1992 года.

Но потом все пошло не так.

​ИНФЛЯЦИЯ 90-х. ЧАСТЬ 2. ВЗЛЁТ И ПАДЕНИЕ ГАЙДАРА.

(начало)

Либерализация цен и ужесточение денежной политики поставили Центральный банк России в очень трудное положение. Избыток денежных средств был ликвидирован, реальная денежная масса сократилась на две трети, с 77 до 25% ВВП.

Однако, как мы знаем, 22 ноября 1991 года парламент отклонил просьбу правительства о предоставлении контроля над Центральным банком. Вместо этого Руслан Хасбулатов, спикер парламента, осуществлявшего надзор за Центральным банком, выступил против радикальных рыночных реформ. Когда Гайдар получил карт-бланш на реформы, именно это обстоятельство стало ключевой проблемой макроэкономической стабилизации.

До лета 1992 года главой ЦБ был Георгий Матюхин (пикрил). Специалист по экономикам Восточной Европы Андерс Ослунд рассказывает о том, почему в конечном итоге его сняли, а выбор пал на Виктора Геращенко, которого и стоит считать настоящим виновником гиперинфляции.

"Егор не доверял Матюхину по четырем причинам. Во-первых, было хорошо известно, что Матюхин был выходцем из КГБ. Во-вторых, Хасбулатов выдвинул кандидатуру Матюхина на пост председателя ЦБ. В-третьих, Матюхин увеличивал объем денежной массы в обращении «умеренно», примерно на 10% в месяц, тем самым настраивая против себя и реформаторов (для которых это означало невозможность быстрого обуздания инфляции), и их оппонентов в лице Руцкого и Хасбулатова, которые, напротив, занимали проинфляционистские позиции. В-четвертых, Егор полагал, что Матюхин не обладал необходимыми для руководителя ЦБ профессиональными качествами".

Короче говоря, нужна была замена. И её стали искать.

​ИНФЛЯЦИЯ 90-х. ЧАСТЬ 2. ВЗЛЁТ И ПАДЕНИЕ ГАЙДАРА.

(начало — 1, 2)

К сожалению, кандидатуры Сергея Игнатьева и Бориса Федорова - действительно хороших специалистов - в Верховном Совете были абсолютно непроходными. Причина - они были согласны с политикой, которую хотел Гайдар, но парламент был оппозиционно настроен по отношению к реформаторам. Поэтому пришлось искать компромиссную фигуру. Такой фигурой и стал Геращенко (пикрил), который на тот момент имел хорошую репутацию. Складывалось впечатление, что он будет действовать в духе видения Гайдара.

Но нет.

Андерс Ослунд отмечает:

"Геращенко просто-напросто обманул Егора. Геращенко был гораздо хитрее Матюхина. Егор уважал Геращенко за то, что тот проводил политику сдерживания денежного предложения в 91 году, и за то, что в то время был одним из наиболее авторитетных в стране банкиров, чего нельзя было сказать о Матюхине. Но в реальности Геращенко был противником реформаторов и преследовал противоположные цели. Егор этого не понимал, поэтому предпочел Геращенко в качестве меньшего зла. Впоследствии он сильно об этом жалел".

Эта ошибка была фатальной.

​ИНФЛЯЦИЯ 90-х. ЧАСТЬ 2. ВЗЛЁТ И ПАДЕНИЕ ГАЙДАРА.

(начало — 1, 2, 3)

Практика показывает, что независимость Центрального банка — важнейший фактор поддержания макроэкономической стабильности в странах, имеющих более-менее длинную историю функционирования рыночной экономики. Однако необходимо понимать, что ЦБ должен быть независим не только от правительства, но и от других экономических агентов. В противном случае ЦБ будет действовать в интересах отдельных групп, а не экономики в целом.

Это и случилось в России в середине 1992 года, когда у руля ЦБ встал Виктор Геращенко. Будучи руководителем Банка России, он был озабочен чем угодно (спадом в промышленности, взаимозачётами между предприятиями и прочее), но только не подавлением инфляции. Масштабные эмиссии, осуществлявшиеся ЦБ, стали главной причиной гиперинфляции 1992-1994 годов. В результате на подавление инфляции у России ушло 5 лет, в то время как у Польши, например, полгода. За «отвязность» руководства ЦБ в первые три года реформ Россия заплатила слишком высокую цену. Короче говоря, вместо выполнения своего мандата, Центральный банк пытался всеми силами поддержать то, что уже было мертво.

Все произошло строго по той логике, которую я описывал выше: денег у правительства и предприятий не было, многие предприятия были неэффективны, а экономика искажена. Вместо того, чтобы в 1992 году довести до конца политику макроэкономической стабилизации, системе давали отсрочку для перезапуска. В итоге вместо независимой монетарной политики и политики бюджетной консолидации пошла эмиссия.

Результатом этой эмиссии стала гиперинфляция.

​ИНФЛЯЦИЯ 90-х. ЧАСТЬ 2. ВЗЛЁТ И ПАДЕНИЕ ГАЙДАРА.

Послесловие.

История гиперинфляции 90-х — это прежде всего история инфляционистской политики на фоне бюджетного кризиса. Кирилл Родионов пишет о том, что высокие налоги - главная ошибка 90-х, потому как именно это увело бизнес в тень.

В целом, я согласен с этим, но с оговорками.

Во-первых, СССР оставил дыру в бюджете и было необходимо проводить бюджетную консолидацию, чтобы банально войти в режим финансовой устойчивости, а это крайне важно для макростабильности, без которой проводить реформы очень сложно. Гайдар резал расходы, но в условиях такого трансфармационного шока порезать все, что надо бы, невозможно, особенно учитывая размер госсектора и необходимость каких-никаких социальных расходов. Остаётся только пытаться сбалансировать ситуацию налогами. Да, здесь много пространства для обсуждения о том, каким это нужно было делать, но делать было нужно точно.

Во-вторых, государство в начале 90-х было фундаментально слабо, и эта институциональная слабость скорее была усилена неплатежами высоких налогов, но не высокие налоги были причиной этой слабости.

Следующая серия будет о приватизации.

#девяностые