Наступило на горло время, когда сама вывеска матча "Ювентус" - "Рома" вызывает разной степени нервное расстройство. От скрывающей раздражение непроизвольной улыбки, тикающей защиты от стыда и пошлости, до истерической, сквозь слёзы утраты должного масштаба, насмешки над тем ужасом, что привычно происходит на поле. Страх и сожаление от потерянного времени, боль от невоплощённых возможностей, терзания от скупоплодного, маломыслящего, боязливого примитива - эмоции далеки от любого праздника, нисколько не новогодние. В нынешних Риме-Турине сути и идей не в пример меньше, чем в любой из самых жвачных новогодних комедий - по добродетелям последние и вовсе выходят в праведники.

Наверное, это неспроста. Тридцатого декабря, за сутки до обновления и начала, играют так, чтобы стать символом уходящего, оставляемого, плохого. День, чтобы передумать и отмести - а сегодня уже "Тоттенхэм" против "Борнмута", абсолютный антипод громкой лишь за прошлые заслуги афиши Италии. Проводы и прощания с теми, которыми быть не нужно, - заскорузлым почитателем результата Аллегри и его "Юве", язвительным в бессилии упущенного могущества Моуринью и его "Ромы", - следуют перед примерами лучшего, неотступным светом идей Постекоглу и отважностью Ираолы.

Будто вторя первобытной ещё традиции, в самое тёмное, холодное и недружелюбное к человеку время подвигающей смеяться в лицо тяжестям природы тысячами огней, килограммами сытной пищи и десятками богатых подарков, а на грани времён, в день переходный - отмечать его донельзя велико, зачиная ослепляющим блеском благо всего последующего года, будто в этой традиции выстроились и матчи. Остаются сзади Массимилиано и Жозе, с их робостью, бронзовым конформизмом, жёсткостью одеревеневшего духа - встречают, ведут в новое Эндж и Андони, их смелая преданность высокому. Будто сам футбол говорит, что нужно в себе и везде отринуть и за чем стоит следовать.

Не увядайте в Жозе, цветите, как Эндж и Андони. Дерзновенно, с верностью идеалам, разумно, изящно, приятно и честно.

С Новым Годом. Мира, добра и счастья.

​Любопытно, насколько похожими позавчера уже предстали "Атлетико" и "Жирона". Обе гибридные, из одной формы при обороне перетекающие с мячом в другую. Обе щедро насыщают центр, собирая там, приходящих со всех сторон, до пяти игроков - и обе этот обильный посев используют прежде всего для того устойчивого контроля, что, посадив соперника, отправит атаку на разреженный край, где у второго Мадрида и первой Каталонии также прямые рифмы, главный в резвости взлома соперника инструмент. Обе крепки без мяча высоко, в давлении и агрессии, в пригнувшейся позе, напротив, до неприличного беспорядочны, маловнимательны и шатки.

Перекличка способна надолго продолжиться, сохраняя эхо и резонанс и в общем, и в маленьком. И те, и эти строят геометричное в целом владение на довольной свободе движения близко сопряжённых партнёров; обе строго крепят к месту одних исполнителей, давая завидный простор нескольким остальным, выдающимся; у обеих, в конце концов, есть исключительный крайний центральный защитник, что чутким движением впереди часто приносит значительно больше пользы, чем своими формальными обязательствами.

И сегодня не до уверенности понятно, для кого данное обстоятельство комплимент, а для кого - укор. Запрыгнула ли так высоко разбитная "Жирона", приземлившись на одну ступеньку с потерявшим вневременную, казалось, надёжность обороны "Атлетико", или же Симеоне так похвально, наконец, переложил свой вековой фундамент с маршевого на полуджазовый лад, что соответствует яркости Монтиливи?

Впрочем, любопытнее даже не само соответствие почти близнецовых ладушек, что лишь недоразумением, вечной прихотью результата разрешились неравенством - занятнее, показательнее сам зеркальный портрет двух больших современных команд. Открытые, гибридные, с многочисленным центром для резких флангов, в силе в прессинге, на мяче и зыбкие низко, интерпретирующе геометричные, полные значимых и вносящих личностей и оригинальных ролей - так неслучайно, в первом громком, по-настоящему состязательном матче года, будто декларативно его открывающем, совпали "Жирона" и "Атлетико". Под описание легко подпадут и другие, ведь таков сегодня весь высший футбол; чуть бы персональной игры добавить - и хоть слепок, ухватывая всегда живое мгновение, снимай. Не без изящества маска бы вышла. Время для искусства футбола сейчас, видимо, золотое.

​Поздний вчерашний четвертьфинал итальянского кубка - пожалуй, самая громогласная декларация нового статуса "Болоньи". Она тем рельефнее, что произнесена близким к абсолюту самодостаточности соперником, "Фиорентиной", при Итальяно вечно уже, кажется, играющей исключительно собственные мотивы.

Вчера же "фиалки" намеренно, открыто и откровенно подстроились под оппонента. Впервые за два с половиной сезона с Винченцо тосканцы вышли с тройкой ЦЗ; впервые при Итальяно процент владения "Фиорентины" опустился ниже сорокового пункта - 38% стали наименьшим числом по этому показателю в новейшей истории команды. Не до привычного подавляющего контроля в классике 4-3-3: нужно было в давлении отзеркалить структуру устойчивой "Болоньи" и самой не попасть в чуткие её силки.

И хотя интонационно "Фиорентина", конечно, осталась собой, - высоко и персонально прессинговала, пыталась авангардно использовать подключающихся выше ЦЗ в геометричном, пусть и необычно малом владении, - но голос её очевидно откорректировали ради повышенного шанса на успех против серьёзного, цельного соперника. План сработал, - "фиалки" смотрелись выгоднее, сдержали намеченные особенности оппонента и, в конце концов, прошли в следующую стадию кубка, - но, возможно, для "Болоньи" игра означила куда большее. Теперь точно: работу Мотты крепко уважают, на неё ориентируются и оглядываются и самые самостоятельные противники, они понимают, что без разрушения вакуума своего футбола с футболом Тьяго уже не совладать.

Кажется, в Италии окончательно сложилась новая сила.

​Есть у приятного матча "Ньюкасла" и "Сити", помимо величия Кевина, чья причёска, кажется, специально дублирует брови наблюдающих его игру, и ещё один занимательный ракурс. Это встреча двух команд с возможно лучшими вторыми вратарями.

Дубравка берёт подобное звание отличным исполнением традиционных обязанностей: он крепко стережёт створ. По разнице суммарного post-shot xG - показателя, отражающего вероятность удара завершиться голом исходя из тяжести выстрела для голкипера, - и реально пропущенных мячей Мартин сейчас входит в топ-15 вратарей пяти высших лиг Европы (в АПЛ он вообще четвёрый). Если же скорректировать статистику на девяносто минут, что только подчеркнёт тот объём работы, с котором Дубравке пришлось справиться за всего семь с небольшим полных матчей, то голкипер "Ньюкасла" и вовсе окажется вторым стражем пятёрки главных чемпионатов: каждую встречу он спасает страдающую команду от половинки гола. Основным фундаментом такой надёжности словака представляется проницательность выбора им позиции на ленточке: многие сейвы Дубравки выглядят очень просто, будто мяч, после неудачного удара, просто прилетел прямо в него. Мудрой грамотностью Мартин напоминает Игоря Акинфеева, который тоже постоянно оказывается ровно на траектории выстрела. Хотя Дубравка, конечно, чуть более прыгуч.

Ортега же дотягивается, пожалуй, ещё выше: его ноги, их игра соответствуют потребностям Гвардиолы, почти равняются с Эдерсоном (неясно, какая из планок почётнее). Хладнокровная, разумная устойчивость под давлением, свежесть и ясность мышления и решений в каждой ситуации, широта профиля передач и стабильно мировой их уровень - думаю, почти любой тренер любого из клубов большой Европы, настаивающий на постоянном и конструктивном участии вратаря в продуманном контроле своей команды, сразу же сделал бы Ортегу первым её номером.

Но Поупу и Эдерсону, конечно, здоровья.

​О Постекоглу можно говорить бесконечно: предмет обозрения, его восхищающие свойства многообразны. Непредаваемый идеалистический стиль, положенный в основу выдающихся результатов, построен из казавшегося неподходящим материала почти мгновенно. Так можно было рассуждать уже в сентябре - но спустя полугодие у изящества "Тоттенхэма", мощи работы Энджа проявилась ещё одна грань.

Белый север Лондона не просто быстро перевернул собственное сознание, будто по щелчку пальцев перекроив облик игры - он с сопоставимо мысленной скоростью развивается в установленных ещё ранней осенью романтических рамках. Сейчас "Тоттенхэм", оставаясь узнаваемым, уже далеко убежал от первичных, ясных и чётких форм. Основные идеи, принципы и приёмы, разумеется, остаются, - высокий прессинг в 4-4-2, до центрального круга задранная последняя линия, непримиримо короткие розыгрыши и, конечно, сразу два заметно больше привычного лгущих фулбека, - однако в их воплощении теперь ощущается не строгая систематичность выделенных паттернов и механизмов, но свобода интерпретации, творческая вольность продолжения изученных постулатов. Никто в "Тоттенхэме" уже не линеен, мало кто предсказуем, все, сопряжённые общими представлениями, проводят их чуткими ситуативными действиями. ЦЗ забираются выше и шире, опорный то помогает им глубже, то врывается чуть ли не в последнюю линию, вингеры ищут то внутри, то на краю, фланговые треугольники из них, "восьмёрки" и фулбека бесконечно вращаются в смене позиций, - всё, как того требует эпизод, - а последние, маркер и манифест греко-австралийской отваги, порой превращаются в художников старого стиля, проницательностью свободы движения колеблясь между творцами семидесятых и девяностых.

Раннее созревание, результат тонкого воспитания таланта, когда на вызубренном скелете методологичной основы вырастает личность, способная легко и вольно обращаться с материалом, плодотворно перерабатывать и развивать пройденное, строить на его фундаменте новую, продолжающую красоту, такое взросление - потрясающий педагогический подвиг, мечта любого учителя в любой области. Футбол, в котором даже механическое заучивание быстро и хорошо проводят единицы, - и в "Тоттенхэм" лучший наставник с указкой и мелом приезжал совсем недавно, - футбол тут не исключение.

Постекоглу подобное не научение, но взращивание удалось в сжатые до предела сроки. Видимо, он действительно уникальный учитель - или же непонятно, о каком требуемом времени постоянно говорят его коллеги.

​Большие матчи Бундеслиги в нынешнем сезоне выходят чрезвычайно насыщенными. Плотная сочность, полнота встреч "Лейпцига", "Байера" и "Баварии" не отпускают даже при пересмотре. Соперники всегда сопоставимо сильны, порой, будто по очереди, мерцая особо яркими гранями. Так получилось и вчера.

"Лейпциг" снова выпятил потрясающую атакующую четвёрку. Опенда и Шешко, Ольмо и Симонс - все они, творческие и фантазийные, мощные индивидуально и в пониманиях, с быстрой и острой мыслью вносят во в целом такую, кажется, строго ясную структуру РБ то непросчитываемое и опасное, что рождает специфическое, сложносочинённое впечатление от команды Розе. Она выглядит отточенным механизмом, который венчает плодотворный эфир: чёткость системы, доходя до атаки, отдаётся творцам и выдумщикам. В сильный Лейпциг нередко и прежде заезжали гибкие умы, но сегодня их впереди собрано богатейшей россыпью - так РБ, добывая очки таблицы и стиля, радует и цифрой, и мелодией.

"Байер" же не первый раз поражает редкой не только для юной, но для любой команды ценнейшей чертой: умением крепчать, набирать силу прямо по ходу матча, постепенно, даже начав исключительно неудачно, разрастаясь до полного подавления соперника. Связывая конкретные и осязаемые тактические решения с лишь ощутимым, но отчётливым нагнетанием, нащупыванием родных струн, ростом уверенности, "Байер", в редких стартовых неудачах, от минуты к минуте будто собирает себя лучшего по кусочкам - и в такой форме, конечно, забирает игру. Иногда, как вчера, в полуторном почти составе, эти кусочки могут быть и невзрачными, не слишком подходящими на места сросшихся друг с другом элементов - и даже в подобном бриколаже "Байер", зрея, оказывается успешен. А это уже походит на чемпионскую поступь.